Сладкая ложь

Итан Я поплотнее закутался в одеяло, потому что ужасно мерз. Боль в горле всерьез тревожила меня. Непонятно, как простуда может повлиять на малышей. В последнее время я думал только о них. Раньше они особо меня не волновали, потому что рядом был Майк, который, по моему представлению, и должен был взять ответственность за навязанных мне детей. Теперь же я остался совсем один в незнакомом месте, рядом с врагами. Мне очень холодно, а от неудобной постели сильно ломит спину. И я напуган до безумия. Я еще не чувствовал их шевеления, хотя уже почти двадцатая неделя, и теперь мне очень страшно, что они внутри мертвы. Ко мне еще пару раз приходил тот омега, который назвал себя доктором. В этот раз я не был так глуп и больше не вырывался, когда он осматривал меня и ощупывал мой живот. Омега только отрицательно качал головой, но ничего не говорил. И в такие моменты мне становилось до слез страшно. Дни слились в один. Меня не выпускали из этой маленькой тесной комнатушки. Мне принесли ведро, для отправления естественных нужд. Меня кормили и изредка приносили таз с еле теплой водой, чтобы я мог обмыться. Большинство времени я просто спал. В короткие периоды бодрствования я думал о Майке. Как бы я не был зол на альфу, только он мог меня спасти. А я отчаянно нуждался в спасении. Мне часто снились кошмары, в которых меня мучили и убивали. Самое ужасное, что я уже был не один. И я уж точно не хотел смерти малышам, которые только начали свое развитие, но, скорее всего, уже способны чувствовать боль. Из-за переживаний я похудел еще сильнее. Казалось, что кожа обхватывает косточки. Я успокаивал себя, как мог, ведь детям нужно много сил, и я просто обязан был подавить волнение. Но у меня плохо выходило. На краю сознания, я прекрасно понимал, что обречен. В таком состоянии я точно не смогу их доносить до срока. Слишком слаб. Со мной не разговаривали, у меня ничего не требовали. Меня еще несколько раз сфотографировали. Наверное, для того чтобы показать эти фото Майку. Я очень надеялся, что они что-то потребовали у альфы. Майк даст им желаемое, и меня вернут домой. Я очень хочу домой, очень хочу к своему альфе. Он должен защищать меня. Так, где же его носит? Еще немного, и все кончится очень печально. Я просто не выдержу напряжения и не смогу дать жизнь нашим малышам. Пьер заходил ко мне всего раз, тогда я и понял, кто именно меня похитил. Пьер пытался меня успокоить, говорил, что мне зла не хотят, и пробуду я здесь не очень долго. Тем не менее, я уже находился здесь достаточно долго, и меня не отпускали. И Майк не приходил. Я знал, что он предать не может. Не посмеет. В это утро вновь пришел Пьер. Омега грустно улыбался. Он принес мне теплый чай с печеньем, за что я был ему очень благодарен. Казалось, что я продрог до костей. С большим трудом я принял сидячее положение. Живот еще немножко подрос, что оставляет надежду, что они внутри живы. - Как ты себя чувствуешь, Итан? - тихо спросил Пьер. Я зло глянул на омегу. Неужели по мне не видно? - Мне холодно, - тихо сказал я. Омега вздохнул. Он передал мне чашку, а я с удовольствием сделал глоток теплой жидкости. Волна тепла прошла по телу. - Итан, тебя сегодня перевезут в другое место. Мне удалось уговорить Патрика. Ты плохо выглядишь, и твой доктор всерьез волнуется о тебе и детях. Там будет больше места, и тебя будут выводить на прогулки на улицу. Тебе сделают УЗИ. - Значит, меня не собираются отпускать? – спросил я срывающимся голосом. - Мне жаль, но пока нет. Но зла тебе никто не желает, и с тобой, и с твоими детьми все будет в порядке. - А Майк? Зачем я здесь? Пьер снова устало вздохнул. - Патрик уже немолод. Он никогда не задумывался о том, что жизнь коротка, а наследники важны для любого альфы. И когда его единственный сын связался с полицейским, Патрик был в ярости. Ему удалось выдворить альфу сына из города, угрожая его близким, но сын его к тому времени был уже в положении. У Патрика не было сыновей-альф, и он надеялся выдать замуж омегу. Он пытался заставить сына сделать аборт, но не смог. Патрик надеялся, что наследник у него еще появится, потому и выгнал неугодного сына. Но чуда не случилось, и Майк оказался его единственным родным наследником. И Патрик сделает все, чтобы добиться от него своего. Поэтому тебя и взяли в заложники. Тебе повезло, благодаря беременности тебя помиловали. - Помоги мне, Пьер, - жалобно попросил я. – Они не шевелятся… хочу домой… мне страшно. Омега скривился, будто съел лимон. - От меня здесь ничего не зависит. Меня и пустили к тебе, потому что мы друг друга немного знаем, и я боялся, что тебя могут испугать, а тебе вредно волноваться. И так весь на нервах. Тебя отвезут в загородный дом. Там природа, несколько комнат. Конечно, будут там и люди Патрика. Но тебе там будет хорошо, не то что здесь. - Мне будет хорошо только с моим альфой, - упрямо сказал я. - Когда Патрика не станет, ты сможешь быть со своим альфой. А пока нужно немного потерпеть и позаботиться о себе. Ты сильно исхудал. Я закрыл лицо руками. Как же мне плохо, я очень устал. Нет, хорошего из этого ничего не выйдет. А я не хочу, чтобы мои малыши родились больными из-за такого моего состояния. - Итан, мой хороший, - омега обнял меня. – Ты еще сам совсем ребенок, и так несправедливо, что ты попал в такую ситуацию. Если бы я только мог тебе хоть чем-то помочь… держись, скоро все будет хорошо. Тебя не тронут, а твои дети не будут обделены. Ты в безопасности. Никто тебя не ударит, не обидит. Скоро у тебя будет свой большой дом. У тебя будут книги, телевизор, широкая мягкая кровать. Самое худшее закончилось. Патрик успокоился и решил смилостивиться. Все-таки, ты его правнуков вынашиваешь… Пьер гладил меня по спине, и я понемногу успокоился в его руках. - Давай, пора. Я буду рядом, помогу устроиться в новом доме. Пьер помог мне встать на ноги. Я слегка покачнулся. А что мне остается делать, кроме как послушаться? После долгих дней заточения, я очень хочу увидеть солнце. Идти было тяжело, я и не знал, что так ослаб. Пьер поддерживал меня. В коридоре к нам присоединилась охрана. Я пытался не обращать внимания на мордоворотов. С Пьером действительно было спокойнее. Омега провел меня по светлым коридорам дома, а затем мы вышли на улицу. От свежего воздуха закружилась голова, и я вцепился в Пьера, чтобы не упасть. Омега усадил меня в машину. Охрана с нас глаз не спускала. Возможности сбежать не было. Пьер сел рядом, и я положил голову на его плечо. Сейчас мне больше некому верить. Всю дорогу омега держал меня за руку. Ехали мы долго, больше часа. Меня сильно укачало. Когда мы подъехали к высокому каменному забору, на улице уже темнело. Дом, в котором мне предстояло жить, и правда, был немаленьким. Всюду охрана, свет в окнах. Здесь было неуютно и немного страшно. Пьер за руку провел меня внутрь помещения. Светлые стены, мягкая мебель. Дом выглядел обжитым. В одной из комнат за столом сидел доктор-омега, которого я предпочел бы больше не видеть. Когда он нас увидел, поднялся на ноги. - Аппарат уже привезли, - сказал омега, обращаясь скорее к Пьеру, чем ко мне. – Проследуем туда? Нужно как можно скорее провести обследование. Меня волнует, что Итан теряет вес. Я испуганно взглянул на Пьера. - Итан, сюда привезли аппарат для УЗИ. Ясно, что ты нервничаешь. Но ты ведь хочешь знать, что с твоими малышами все в порядке? Я неуверенно кивнул. Страх, что они не шевелятся потому, что мертвы, сдавливал внутренности. На УЗИ ведь точно будет видно, что с ними не так. Лучше знать правду, чем сходить с ума от страшных предположений. Но, все же, я надеюсь, что с ними все хорошо. - Пройдем? – спросил доктор. Я только кивнул. Потерплю, лишь бы знать, что с двойняшками все хорошо. Меня провели в небольшую комнату, усадили на диван. Врач-омега некоторое время колдовал с аппаратом. Жестом он указал поднять кофту, и я послушался. Гель был холодным, а прикосновения датчика неприятными. Я жалобно смотрел на Пьера. Некоторое время омега не говорил ни слова, а только водил датчиком по моему животу. Я выносил их половину срока, и хочу, чтобы они родились здоровыми. - Небольшое отставание по весу, - наконец сказал омега. Из колонок я услышал удары сердца. Я крепко сжал руки в кулаки. Один жив. - Плод А, сердечный ритм в норме. Какой срок должен быть по данным других докторов? - Около двадцати недель, - сказал я срывающимся голосом. - Маленький, - недовольно сказал доктор. – Но не странно, тебе нужно хорошо питаться. Сейчас второго посмотрю. Я задержал дыхание. Все должно быть хорошо с крошкой. Я снова услышал поспешные удары в динамике. Облегченный вздох сам собой сорвался с губ. Их маленькие сердечки бьются. - Второй тоже небольшой, - сказал омега-врач. – Но развивается, как положено. Во всяком случае, никаких патологий я не вижу. - Они не шевелятся, - немного истерично сказал я. - Да нет, двигаются. Возможно, не так энергично, как должны на этом сроке. Детки слабенькие. Придется ставить капельницы, и хорошо есть, если хочешь, чтобы дети набрали вес. Думаю, вскоре ты их почувствуешь. Слова доктора успокоили меня. Теперь я обязательно все сделаю, чтобы они выросли и стали сильными. - Это будут альфы? – спросил я. Знаю, что на таком сроке очень сложно делать предварительные выводы, но, все же, альфы и омеги немножко различаются между собой уже в утробе. - Судя по такому маленькому размеру, думаю, омеги. Но это предварительный вывод. Вполне вероятно, что я ошибаюсь. Все же я больше хотел бы альф. Им легче жить в этом мире, и они, когда вырастут, смогли бы стать моей поддержкой. Будут две омежки? Чему такой неудачник, как я, смог бы их научить? - Вот, видишь? – Пьер наклонился ко мне и поцеловал в щеку. – Все будет хорошо. А альфа твой скоро тебя заберет. Самое главное верить. Патрик не причинит ему вреда, да и ты ему нужен. Так что слушай своего доктора, живи спокойно и вынашивай своих деток. Только не делай, пожалуйста, глупостей. Ты ведь не хочешь, чтобы тебя снова посадили в тесную комнатушку? Я отрицательно покачал головой. - Все. Отдыхай, набирайся сил. А я буду тебя проведывать. - Спасибо, - выдавил я. Я очень рад, что у меня появился хоть один друг.