Почти человек

— Так вот в чём состоит идея Тома, — Дамблдор снял очки и устало потёр глаза. — Неожиданно. И умно, да, весьма умно. Даже столь сухая похвала в адрес Тёмного Лорда из уст прославленного его противника звучала мерзко. Снейп хотел было возразить, но сдержался. В конце концов, его заботило другое. — И что мне делать? Многие из тех, кого он выбрал, ещё совсем дети. — Северус, — Дамблдор грустно улыбнулся. — Ни вы, ни даже я никак не сможем их спасти. Во всяком случае, всех. — И что вы предлагаете? — Прежде всего, перестаньте заботиться о чистоте своей совести, — Дамблдор кивнул на свою почерневшую руку. — Кроме того, из тех, кого вы назвали, можно спасти одного. — Кого? Снейп уже знал ответ. Всё во имя победы, всё ради героя. — Рональд Билиус Уизли. — Очки Дамблдора, лежащие на столе, причудливо блестели под лучами солнца. — Мы не можем позволить Тому получить столь серьёзный козырь. Вы ведь понимаете, что значит для Гарри дружба с этим мальчиком? — Понимаю, директор. И я сделаю всё возможное, чтобы защитить его. — Очень хорошо, Северус. Когда Снейп закрыл за собой дверь, его руки слегка подрагивали от злости. Он не считал, что Рон Уизли заслуживал спасения больше, чем остальные. * * * Первую жертву звали Пенелопа, и она лишь несколько лет назад окончила Хогвартс. Снейп помнил, что на выпускном экзамене по зельеварению ей нужно было приготовить примитивную заживляющую мазь и рассказать о достоинствах и недостатках Оборотного зелья. От волнения она тогда едва не добавила разбавленный гной бубонтюбера в мазь вместо смеси из перемолотых шипов розы и розмарина. И эта рассеянность вкупе со сносными познаниями были всем, что Снейп знал о ней. Впрочем, от этого ему не стало легче вливать в рот обездвиженной Пенелопе содержимое десятка фиалов. — Видна рука мастера, Северус, — довольно сообщил Тёмный Лорд, вертя в руках пузырек с зельем для следующего испытуемого. — Консистенция близка к идеальной, равно как и цвет. Я доволен проделанной работой. — Благодарю, мой Лорд, — ответил Снейп, левитируя пустые фиалы на дальний стол. В подземелье было прохладно, но он чувствовал, как по спине медленно стекают капельки пота. Пенелопа стала приходить в себя, и нужно было начинать немедленно. — Отойди, — приказал Тёмный Лорд, и Снейп подчинился. Он не уделял особого внимания тому, что именно делал Лорд над телом Пенелопы до тех пор, пока она не закричала, а из глаз её, ушей и носа не потекла кровь, смешанная с чем-то, похожим на гной. Снейп много читал о процессе, чтобы понять суть происходящего: тело Пенелопы просто не приняло зелья и активно пыталось вывести токсичные компоненты. Это случалось в пяти случаях из десяти, а если выборка подопытных была не очень удачной — в восьми из десяти. — Авада Кедавра, — услышал Снейп. Тёмный Лорд выглядел разочарованным. Он раздражённо взмахнул палочкой, и труп Пенелопы растворился в воздухе. — Не уверен, что она сгодится теперь даже как инфернал, мой Лорд. — Я осведомлен об этом, Северус. Прикажи Гойлу тащить сюда следующего и надейся, что хотя бы это отродье не подохнет на твоём столе. Жаль, если почти полтора года, ушедших на приготовление, пойдут насмарку, не находишь? * * * Из тридцати подопытных выжили тринадцать, и, хотя все они вплоть до Сочельника оставались в магической коме, Тёмный Лорд называл их миссию удавшейся. — Остались мелочи, — говорил он. — И совершенное оружие против Ордена будет готово. Но Снейп знал, что ещё не всё кончено. Именно поэтому он ежедневно посещал каждого из тринадцати и пичкал их заживляющими и поддерживающими зельями. Двадцать третьего числа пришёл в себя подопытный номер один — Симус Финниган. Рон очнулся двенадцатым, и Снейпу невероятно повезло, что в этот момент он находился в его камере. — Где я? — прохрипел тогда Рон, прикрывая глаза от тусклого света лампы, стоящей на столе. — Кто я? — Ты — Рональд Билиус Уизли и находишься в тюрьме. Что ты помнишь? «Зрачки расширены, слегка деформированы, радужка стала светлее, дыхание ровное, без видимых затруднений, координация немного нарушена, возможно, обострен слух. Всё в пределах нормы. Хорошо». — Я помню... Летаю на метле, рядом братья и сестра. Мне десять. Нет, это уже было, было... Я еду в поезде с мальчиком в очках, у него ещё такой шрам на лбу, ну, в виде молнии. Его зовут Гарри Поттер. — Рон встал с кровати и стал бродить по комнате, держась у стены — стоять, ни на что не опираясь, ему пока было тяжело. — Нет, какой же он мальчик? Ему уже семнадцать. Мы друзья. Гермиона. Мама. Дамблдор. Хоркр... У нас было дело, у меня, Гарри и Гермионы, но я... Я попался егерям, и они притащили меня прямо к нему, ну, Тому-кого-нельзя-называть. Снейп внимательно следил за каждым движением Рона, за каждым его словом. «Речевые навыки на прежнем уровне, равно как и используемая лексика. Судя по обрывочным фразам и поведению, Уизли всё ещё Уизли, и я не перепутал фиалы». — А вы... — Рон впервые по-настоящему взглянул на Снейпа, и мгновенно изменился в лице. — Ты. Я знаю тебя! Снейп, паршивый ты выродок! Рука его мгновенно потянулась к заднему карману штанов, где ранее, вероятно, лежала волшебная палочка. «Память восстановлена, — отстраненно подумал Снейп, сковывая Рона двойным Инкарцеро. — Условные рефлексы сохранились». — Тихо, — сказал он. — Я — единственная причина, почему ты всё ещё помнишь, кто ты такой. Выслушай меня. Пожалуйста. * * * — Допустим, я верю в то, что Дамблдор приказал защищать меня, и что вы сделали это, — осторожно сказал Рон, тщательно подбирая слова. — Но что я теперь такое? — Ты — среднее звено между человеком и инферналом, — стал объяснять Снейп. — Не живой, не мертвый, с прежними умственными способностями и усиленными физическими. В отличие от инферналов, ты не так восприимчив к огню и свету, в отличие от людей, имеешь иммунитет к некоторым заклинаниям, хотя сам колдовать вряд ли сможешь. Также немного изменилась внешность, но этот побочный эффект наблюдается у всех, кто подвергся преобразованию. — Покажите мне. Снейп не любил трансфигурировать предметы в зеркала: они всегда получались мутными или покрытыми трещинами. — Всё могло быть хуже, поверь мне, — сказал он, надеясь, что внезапная вспышка гнева не превратит Уизли в чудовище, которое не сдержали бы и несколько десятков наложенных Инкарцеро. Рон был совершенно сед, вены его, вероятно, частично закупоренные, местами почернели и вздулись, резко контрастируя с бледной кожей, с которой почему-то исчезли веснушки. — Жуть, — буркнул он, проведя пальцем по чёрной нитке вены на лице. Снейп равнодушно пожал плечами. — У некоторых и хуже бывает. — Ясно. Выходит, я везунчик и хренов двойной агент. Что теперь с этим делать? Рон небрежно отбросил зеркало на кровать. По мутноватой поверхности мгновенно пошли трещины. Снейп скривился. «И почему Лорд не приказал захватить Грейнджер?» — Ты должен убить остальных. — Но... они ведь? Я знаю их? — Поверь мне, Уизли, у них, в отличие от тебя, осталось совсем мало человеческого. Они — марионетки в руках Лорда. Кровожадные, жестокие, такие же, как и он сам. И пусть совесть не мучает тебя — сейчас не время для этого. Снейп поймал себя на мысли, что едва ли не слово в слово повторил речи Дамблдора, и ему стало мерзко. «Уизли выживет. Он — не свинья на убой. Он сильный, и у нас есть время. Я научу его окклюменции, буду варить зелья...» Но, глядя на растерянного и испуганного Рона, который только-только начал осознавать, что он никогда не будет прежним, Снейп понимал, что в действительности у них нет ничего, кроме призрачной удачи. * * * Снейп понимал, что момент, когда мальчишка придет к нему снова — это просто вопрос времени. Конечно, были и другие условия: количество статей в «Ежедневном пророке» о Тринадцати вообще и о Тринадцатом в частности, отношение родственников и друзей к новому облику, восприятие обществом... Но Снейп знал, что этот момент наступит. Впрочем, то, что «момент» наступил через месяц после их последней встречи в суде, было всё же неожиданностью. — Я ждал тебя в Сочельник, а ты даже ночи Гая Фокса не дождался, — ухмыльнулся он. — Очень смешно, — скривился Рон, невольно пародируя мимику Снейпа. — Можно войти? — Как будто ты уйдешь, если я скажу «нет». Рон принес с собой две бутылки сливочного пива и половину тыквенного пирога. Когда Снейп покосился на него, то он раздраженно взмахнул руками: — Ну что? Мне пришлось ехать на метро, а я всегда ем, когда нервничаю. Хмыкнув, Снейп подогрел пиво с помощью простенького заклинания. Они сели за стол. Рон грел ладони о горячую бутылку и молчал. Снейп ковырялся вилкой в своем куске пирога и на разговоре не настаивал. — Вы могли ничего не объяснять мне, просто приказать идти туда, убивать тех и всё такое. Это бы сработало, вы же мой создатель в какой-то мере. Но вы не поступили так со мной, — всё-таки осмелился начать Рон. — И поэтому я здесь. — Какая прелесть, Уизли, — ухмыльнулся Снейп. — Могли бы послать благодарности письмом. — Вы... Вы ведь всё понимаете, Мерлин вас возьми! — Рон вскочил со стула, едва не опрокинув бутылку. — Я не могу жить вот так! Только вы понимаете, каково это! Он показал на чёрные вены на своём лице. Снейп почувствовал себя виноватым. В конце концов, именно он сделал Рона таким. — Уизли, мне жаль. Мне действительно очень жаль. — Знаю, — он кивнул в ответ и отвернулся. Руки его почему-то были по локоть в крови. По спине Снейпа побежали мурашки, а окружающий мир стал расплываться. Исчезла его квартира, тарелка с недоеденным тыквенным пирогом и бутылка со сливочным пивом. Остался только Рон и сияющая белизной пустота. — Что происходит? Что ты такое? — прохрипел Снейп. — До сих пор не поняли? — улыбнулся тот, кто назывался Роном. — Подумайте. Вспоминайте. «Битва за Хогвартс, Темный Лорд, Визжащая хижина, Нагайна». — Я мертв? — Не совсем, — покачал головой Рон. — Добро пожаловать в кому. Сияющая белизной пустота вновь преобразовалась в комнату. — Замечательно, — пробормотал Снейп. — Я когда-нибудь проснусь? Или умру, не приходя в сознание? — Не знаю. Я всего лишь часть вашего подсознания, — Рон сделал глоток из бутылки. На стекле остались красные пятна. — Мне остаться? — Да, — рассеянно ответил Снейп. — Но почему ты выглядишь, как Уизли? — Подсознание, Северус, хреново подсознание. Может, почитать тебе учебник по истории зельеварения? — Он извлек из ниоткуда уменьшенную копию книги. Снейп с минуту смотрел на Рона, на чёрные взбухшие вены, седые волосы, насмешливую улыбку, холодно-голубые глаза, ладони, испачканные в красном. — Я ненавижу это издание. — Вот и отлично. С Рождеством, кстати. Снейп выглянул в окно — шёл снег, а вдалеке сияла гирляндами наряженная ёлка. * * * Рон приходил к нему два раза в неделю. Сначала медсёстры больницы пугались, настороженно наблюдая за ним — ещё бы, Тринадцатый собственной персоной, — затем стали поглядывать на него с интересом, прикидывая, правда ли всё то, что писали о нём Скитер и когорта её подражателей. А потом все просто привыкли и стали молча проходить мимо. Рон был им за это благодарен. Гарри, Гермиона и родители привыкнуть не смогли. «Наверное, стоило чаще навещать их», — подумал он, мило улыбаясь Джейн — самой молодой медсестре из тех, кто работали в крыле коматозников. В прошлый вторник ей исполнилось сорок два года. — Всё как обычно? — Да. Доктор Максвелл просил передать, что через месяц-другой закончится тестирование новых зелий, и мистер Снейп будет первым в списках, — Джейн улыбнулась в ответ. — Спасибо за всё. — Что будете читать ему сегодня, мистер Уизли? — Сегодня я лучше расскажу о себе, — Рон рефлекторно коснулся шрама на левом запястье. Он всегда так делал, когда волновался. Джейн притворилась, что ничего не заметила, и исчезла за дверью сестринской. В палате Снейпа пахло травами, тыквенным пирогом и старыми книгами, а на прикроватной тумбочке до сих пор лежал уменьшенный учебник по истории зельеварения, который Рон выкупил по дешёвке у владельца самого приличного книжного на Лютном. Сам же Снейп выглядел, пожалуй, как и всегда, разве что волосы были не такими сальными. Рон хотел рассказать о том, как именно прошла битва за Хогвартс для него: как трудно было вырывать сердца тем двенадцати несчастным, кого пресса окрестила некроморфами, как жутко было не чувствовать боли, зная, что кисть левой руки оторвана заклинанием, как страшно было найти умирающего Снейпа на полу Визжащей хижины. Почему именно страшно, Рон не знал до сих пор. — Мне очень жаль, — прошептал он и положил свою ладонь на плечо Снейпа, слегка сжав. — Прости меня, Северус. Индикационная жидкость во вспомогательной капсуле сменила цвет с тёмно-синего на ярко-голубой, а вопиллер, настроенный на обнаружение изменений в состоянии пациента, активизировался. — Палата двенадцать! Палата двенадцать! Срочно! Палата двенадцать! Снейпа мгновенно окружили медсёстры и дежурный врач. Рона мягко вытолкала в коридор Джейн. — Всё будет хорошо, — ободряюще сказала она. Рон ничего не чувствовал, кроме пульсирующей боли в голове. «Он не может умереть. Он же хренов Снейп». Рон повторял это про себя раз за разом, в течение двух часов сидя под дверью в двенадцатую палату, но знал, насколько низки шансы — яд Нагайны причинил невероятный ущерб организму Снейпа. Когда дверь открылась, Рон уже знал, что скажет Джейн. Он не ошибался.