Живой.

Д.В. – Я был очень одинок. И многим тебе обязан. Но у меня еще одна просьба. Всего одна: прояви свою гениальность для меня, будь, пожалуйста, живым. Пожалуйста, Шерлок, прошу, прекрати все это. Прекрати. Абсолютно идиотское обращение к могиле. Почему я так отчаянно надеюсь? Я ведь видел, как ты упал. Видел разбитую голову в луже крови. Я проверил пульс. После такого невозможно надеяться на положительный исход. Но каждый день я жду чуда, гениального фокуса, спасения.

***

Ш.Х. Джон, что ты знаешь об одиночестве? У тебя есть друзья. Всегда были. У меня же никогда не было близких отношений. Все окружающие считали меня психом. Брат был уверен в том, что я недоумок, пока родители не отдали нас в школу. Даже там, в детстве, у меня не было ни одного приятеля. Позже я нашел выход. Чудесный, волшебный выход, который превращал жизнь в сказку. Жаль, что ненадолго. Но Майкрофт вытащил меня. Достал с самого дна трясины. Вот уж не знаю, почему. Может, чтобы было с кем поговорить, кроме аквариумных рыбок? Потом мне стало на всех наплевать. Моя жизнь – только решение ребусов, задач, загадок. Игра, драйв, адреналин. И никого рядом. Никого. Я разговариваю с черепом. Такое одиночество тебе и не снилось. А потом появился ты. Такой простой, понятный, скучный. Ну что же – еще один сосед. Квартира ненадолго станет дешевле. Все. Уменьшение чисел в счетах – вот все, чего я ждал от тебя. Джон, ты меня удивил. «Это было потрясающе!» Никогда я не слышал комплиментов в свой адрес. Хоть у кого-то я вызвал положительные эмоции. От этого стало приятно… и не скучно... и тепло. Эк ты взвился: «Так я тебе череп заменяю?!» – «Да ладно, у тебя получается!» И ты понял. Клянусь, понял! «Я люблю гулять не один». Чушь, боже мой, какая чушь! Я сам себе казался жалким (надеюсь, ты не заметил). Я всегда гуляю один! Почему я позвал тебя? Может, хотел быть ближе к твоему теплу? Нет. Мне хотелось блеснуть, показать превосходство. И только. *** Д.В. «Так я тебе череп заменяю?!» – «Да ладно, у тебя получается! Я люблю гулять не один, а череп привлекает внимание». Вот тут меня торкнуло. Дошло. Озарило. Он действительно твой друг. Хотя нет, вру, это я понимаю сейчас. Тогда же я был просто благодарен за компанию и за то, что вечер не будет пустым. Итак, ты подарил мне жизнь. Яркую, наполненную смыслом. В ней я был нужен. Я жил. А потом все кончилось. «Никто никогда не живет полной жизнью, кроме матадоров*.» Враки. Эрнест просто не был знаком с тобой, Шерлок. А я был. Мне повезло. Если подумать, я должен быть благодарен судьбе за то время. Но я не благодарен. Мне хочется забиться в нору и тихо умереть от горя. Ну что же, вот я и сказал это. Осталось сделать следующий шаг. Два года. Время все меняет. Время лечит. Может быть. Даже наверняка. Я же доктор, я это знаю. Но мне не помогает. Что же, придется применить лекарство посильнее. Он все еще со мной. Тот пистолет, которым я застрелил таксиста. Тогда он спас тебя. Теперь сможет вылечить меня. Я разговариваю с призраком. Докатился. Ты говорил с черепом – он хотя бы реальный. Впрочем, ничего удивительного. Я теперь сам как призрак, во мне не осталось жизни. – Джо-о-он. Голос за моей спиной. Голос призрака. Человека, которого нет. Ты вовремя меня зовешь, но я не оборачиваюсь. Открыв ящик стола, я достаю нашу встречу. Пистолет холодный и тяжелый. – Видимо, я не прав, явившись столь неожиданно. Так ведь и до инфаркта довести можно. Я медленно оборачиваюсь. – Меня оправдывает то, что было весело. Ладно, оправдание так себе. – О нет, ты… – О да! – Боже правый! – Не совсем. – Ты же погиб, сбросился с крыши. – Нет. – Ты же мертв. – Нет. Я уверен. Я проверял. – Ты хоть понимаешь, что натворил? – Ладно, Джон, мне внезапно пришло в голову, что я должен извиниться. – Два года. Два года я думал… Я думал, что ты мертв. Два года тебя оплакивал. Как ты мог? Как?! – У меня было 13 вариантов развития событий… Рука с пистолетом летит в лицо, разбивая в кровь губы. Вся боль, надежда, отчаяние, безысходность последних лет в этом страшном ударе. *** Ш.Х. – Я ведь извинился, что тебе еще? Что я сделал не так? Джон бросается ко мне с таким отчаянием в глазах, что я только жду очередного удара. Но его нет. Есть поцелуй. Жадный, болезненный. *** Д.В. Живой, господи, живой. Твою мать, живой. Кровавая дорожка стекает по подбородку. Нет, это уже не та страшная лужа на мостовой. Но все равно не могу видеть. Бросаюсь вперед. Поцелуй? Почему поцелуй? К черту! Не хочу думать. Живой. Губы теплые, соленые. Живой. – Джон? – Шерлок выдыхает прямо мне в рот. – Что ты делаешь? – Заткнись! Прижимаю голову к себе, чтобы продолжить поцелуй. Хочу ощутить его, хочу убедиться, что он настоящий. Лихорадочно срываю одежду. Пальто смахнул одним движением. Чертовы пуговицы рубашки не поддаются, рву прямо с мясом. *** Ш.Х. – Джо-о-он? – Я до дрожи боюсь шевельнуться. – Заткнись, я сказал! *** Д.В. Мой свитер летит в сторону, и я прижимаюсь кожей к коже. Но этого мало. Хочу его всего. – Снимай штаны! *** Ш.Х. – Джон, ты в своем уме? – «Почему я говорю шепотом?» – Абсолютно. Бред какой-то. Но в прямом немигающем взгляде есть что-то, заставляющее повиноваться, и брюки падают на пол. Остатки одежды разлетаются по комнате, как осенние листья в бурю. Джон швыряет меня, как куклу, на кровать. В его поцелуях нет никакой ласки, нежности. Они бьют по всему телу, как пули. «Живой, живой, живой…» – повторяет он, будто мантру. Меня трясет, словно в ознобе. Нет, не так. Нас просто колотит. *** Д.В. Какие-то дурацкие поцелуи. Нет, мало. Хочу его целиком. Прижаться. Кожей прирасти. Впитать его полностью. Ложусь сверху и укрываю своим телом, словно одеялом. Наши члены зажаты в тесном плену. Провожу своими руками под лопатками Шерлока и опускаю ладони на плечи. Я смотрю в эти змеиные глаза, потемневшие от желания. И что-то еще. Трусь о его костлявое тело без всякой смазки. Но мне все равно. С губ Шерлока срывается звук. Стон? Рык? У меня мелькает мысль, что ему может быть больно. Гоню ее прочь. Сейчас я не могу оторваться от него. Живой. *** Ш.Х. Да, да, ты прав. Живой. Наконец-то живой. Два года без тебя. Я не мог сказать. Я не думал. Я даже не надеялся, что для тебя что-то значу. Только не останавливайся-а-а-а-а… *** Д.В. Какое-то время мы лежим без движения. Наша сперма стекает по животу Шерлока на постель. Потом я без сил стекаю туда же. – Джон. – Что? – Это было… – Как? – Познавательно. – Как?! – Джон, господи, проверь слух. – Шерлок, почему ты это сделал? – Потому что Мориарти нужно было остановить. – Знаешь, для гения ты бываешь на удивление туп. – Что? О, ты про другое. Ясно. Да. Видишь ли, это объяснить немного сложнее. – Ничего. Время у нас есть. – Ты не поверишь, как часто мне хотелось с тобой связаться. Но я боялся, что ты меня невольно выдашь. – Что?! – резко вскакиваю и сажусь на постели. – Выпустишь кота из мешка. – Так это моя вина?! Неужели только я понимаю, что так не делают?! Только я реагирую, как нормальный человек?! – Джон, ты точно уверен, что то, что ты со мной делал сейчас – нормально? – Шерлок приподнимается на локтях, пристально вглядываясь в мои глаза. Проводит рукой по животу, поднимает ее вверх. За пальцами тянется жемчужная нитка. До меня вдруг доходит. Я в постели со своим лучшим другом, которого считал мертвым еще час назад. Мы голые. В носках (как-то не пришло в голову снять). Перемазанные спермой. Я улыбаюсь. – Уверен! Слово скаута! Мы хохочем, как сумасшедшие. До слез. Все-таки настоящую дружбу сексом не испортишь. – Лондону грозит серьезная опасность. Готовится теракт. Нужна твоя помощь. – Моя помощь? – Тебе этого не хватало. Признайся. Вечная охота за преступниками. Бурлящая в жилах кровь. И мы с тобой вдвоем против всего мира. – А чего не хватало тебе, Шерлок? – Мой вопрос приводит гениального детектива в ступор. Но мне не нужен ответ. Я его знаю. Наклоняюсь, коротко обняв, похлопываю по спине. Отстраняюсь со словами: – В игру? – В игру! – В душ, идиот! *Никто никогда не живет полной жизнью, кроме матадоров. - Эрнест Хемингуэй