"Поддельный мир" Гуэртены

На абсолютно белом холсте время от времени появлялись все новые и новые мазки. Я наблюдаю за ним, за отцом, как он делает это. Аккуратно вырисовывает платье, с нежностью и улыбкой на лице проводит кистью по моему лицу, рисует красивые желтые розы у ног. Я все время наблюдала, и чем больше отец вырисовывал, и чем меньше ему оставалось, мне казалось, будто я отдаляюсь от него, ухожу в совершенно другой мир. Вот он снимает холст со мной, одевает красивую раму. А я все стою, в зеленом платье, с кудрявыми желтыми, как розы, волосами. Стою и улыбаюсь. - Ты красавица, Мэри, - с улыбкой на лице произнес отец. Мой холст, на котором я "жила", весел посреди комнаты вместе с другими работами отца. Первую картину, что я заметила, это "Дама в красном". Красивая девушка нарисована на темном холсте по пояс. Яркое красное, или даже немного бардовое, платье, такое же как и ее глаза, длинные каштановые волосы. Рядом висели такие же девушки, но уже в синем, зеленом и желтом платьях. Дальше вижу картину с головой кота. Рядом "Беспокойство", половина белого лица с черным глазом, который будто в душу заглядывает. На своем холсте я жила, я и правда жила. Я не двигалась, даже не моргала и не дышала, но люди, что приходили к отцу, все они говорили, что я будто живая. Все картины отца "дышали" и "жили", но я жила более по настоящему. Однажды я краем глаз увидела внука отца. Милый, маленький мальчик, похожий на папу практически всем. Спустя долгое время отец не рисовал, я стала реже видеть его около себя, но иногда он все же подходил, смотрел мне в глаза и прикасаясь к лицу, будто я настоящая, говорил: - "Мэри сегодня еще прекраснее, чем прежде. Мэри, ты знаешь, что эти розы у твоих ног - будто твоя жизнь? Не теряй розы..." - а потом он уходил. Отца все чаще и чаще называли немного чокнутым или сумасшедшим. Считали, что глупо разговаривать с картинами. А я хоть и жила, но я будто спала. Однажды мне приснился "сон". Я закрыла глаза, а открыв их увидела вокруг себя лишь темные стены какой-то комнатки. Рядом не было не картин, не отца. На полу валялись мелки и несколько листков бумаги. Мне было страшно и одиноко. Но что еще более страшным казалось мне, это то, что я чувствовала себя дома. Я чувствовала, будто вернулась домой, будто жила тут все это время. Я прикрыла глаза, открыв их, я увидела пустой дом. Какие-то люди уносили картины и последней оказалась "Дама в красном". Меня накрыли тканью и тоже понесли куда-то. Услышав о чем говорят люди, я почувствовала себя более одинокой и потерянной. - Вейс Гуэртена был действительно выдающимся художником, - сказал один из мужчин. - Его жена хочет открыть галерею с его работами... будет немного сложно перенести все эти картины, - со вздохом говорил кто-то другой, - они все, особенно эта, - я почувствовала, как то-то ударил мой холст, - будто в душу смотрят. - "Дама в красном", позировала его любовница? - Вейс же отрицал это, разве нет? Мол, прототипом стали какие-то уродливые женщины, которые пытались тогда добиться его... - Гуэртена действительно великолепен, у него ведь не только картины, но и скульптуры. - Мне это не нравится. Кажется, будто вот-вот оживут. - Я бы не против, если бы дама в красном ожила, - сказал кто-то с усмешкой. Вскоре они закончили разговор. Дальше я ничего не помню. Открыв глаза, вижу, что я опять в этой странной темной комнате. Это уже не "сон", это действительно реальность. Это тот мир, в который я отдалялась от отца. - "Отец погиб", - произносилось в моей голове. - "Он даже ничего не нарисовал после меня". Так проходило время, я ничего не чувствовала и не слышала, я ощущала боль в своем сердце, мне было одиноко и скучно. Мне казалось, что я становилась одержимой чем-то. Я все больше и больше хотела выбраться. Время тут как-будто остановилось. Вдруг я стала ощущать, будто я взаперти за какой-то стеклянной дверью, раньше я чувствовала себя более свободно, но теперь меня сжимало что-то. Я стала слышать какие-то голоса, они будто доносились то ли снизу, то ли сверху. От этого все больше и больше хотелось выбраться. И вот... я действительно ожила, я могла двигаться, холст будто исчез, но так казалось лишь мне. Я начала стучать изо всех сил в стекло, которое держало меня внутри. Я стучала, стучала, стучала... И тут... я слышу звук разбитого стекла. Смотрю и вижу, как я стою на полу темной комнатке, а в руках моих желтая роза. Теперь на картине их две. - Будто моя жизнь... - повторила я слова, принадлежащие моему отцу. Теперь я слышала голоса еще отчетливее, мне становилось больнее. - Хочу выбраться! - крикнула я. Я вышла из темной комнаты. За комнатой было еще более жутко. Ничего... никого... пусто. Зайдя обратно в свою комнату... да, я признала ее своим домом... я подошла к мелкам и бумаге и принялась рисовать. Выходило уродливо и неаккуратно. - Я буду рисовать как отец... - говорила я себе. Прошло некоторое время. Может прошел месяц или год, я не понимала этого. В моей комнате была большая стопка рисунком, которые я нарисовала. Однажды ко мне в комнату постучались. - "Неужели я не одна?" - эта мысль разогнала тоску в сердце, во мне проснулась надежда. - Зайди, - равнодушно сказала я. В комнату вошла синяя кукла в розовом платье. У нее были красные глаза и взъерошенные черные волосы. - Я хочу играть, - промолвила она. - Давай дружить? Я улыбнулась. Дружба? Знаю ли я, что это такое? Я сейчас ничего не понимала, но знала, что я уже не одна. - Давай раскрасим тут все? - предложила я кукле. Та кивнула и со смехом выбежала. Схватив все мелки в охапку я побежала за ней. Не знаю как долго мы рисовали, но это помещение уже не было темным и страшным. Тут была розовая дорожка, красивые домики, цветы, бабочки. Тут было много чего. Немного погодя кукла принесла стол с вазой, наполненной водой из озера, что мы нарисовали неподалеку. Кукла часто куда-то убегала, принося книги или новые идеи, и мне стало это интересно. - Тут есть и другие места? Давай погуляем? - спросила я у куклы. Та снова похихикала и взяв меня за руку, увела из моего "альбома". Мы прошли множество этажей. Меня встретили статуи, сделанные отцом, безголовые манекены, разные другие картины и даже "Дамы". Все они улыбались мне. Немного погодя кукла познакомила меня с множеством таких же как она. Тут находилось много полок с книгами, где было написано многое, включая о работах отца. Даже про меня и Даму там было написано. Я много гуляла по этим местам, тут было много этажей. Я не переставала слышать голоса, идущие то снизу, то сверху. Мне уже не было так одиноко, но... вскоре я уже набралась много идей для своего альбома, нарисовала галерею, где была я и кукла, нарисованные на стене, ящик пандоры, куда я положила свое зеркальце и нарисованные предметы, что находились по всему альбому. Спустя время мне стало скучно, все было однообразно в галереи отца. Я осознала это, я поняла. Когда я заходила к куклам, те выглядели как зайцы. В галерее было много картин и потайных ходов. С первого раза мне было тут интересно, но теперь мне это наскучило. Однажды кукла отвела меня к картине, что называлась "Поддельный мир", где я начала наблюдать на людьми. Там был другой мир, там были все картины отца и его статуи, но они не жили как тут. Все ходили, нахваливали и размышляли, смотря на искусство Вейса Гуэртены. Когда в том мире темнело, все уходили. Меня потянуло в тот мир, но нас разделяла лишь рама. Это напоминало мне меня, когда я находилась еще в своей картине, на холсте, за стеклом с рамкой. Я все время гуляла по галерее с куклой, но никак не могла запомнить дорогу сама. Все время блуждала и меня никто, кроме куклы, не пытался вывести. Мне надоело. Я перестала общаться с куклой, закрывала дверь в свою комнатку. Все время сидела там и рисовала. -"Все запомнила, Иб? Не забыла свой носовой платок? Тот, который я подарила на День рождения? Держи его при себе, хорошо? Смотри не потеряй", - однажды услышала я более отчетливо. - Почему я услышала это так хорошо? Кажется, я знаю откуда этот голос... - шепотом я произнесла я. - Иб... Я хочу увидеть этого человека. Я так отчетливо услышала ее имя. Я выбежала из комнаты, я долго бежала и вдруг путь преградила мне кукла. - Почему ты не играешь со мной? - спросила она. Я спешила, мне было некогда. - Хочешь поиграть? - спросила я у куклы, она кивнула. - Тогда отправляйся к той большой картине. Приведи мне сюда людей! - прикрикнула я на куклу. Та вскочила от страха и убежала. - "Спускайся Иб. Я покажу тебе секретное место", - это написала кукла, находясь возле картины. Немного погодя я нарисовала красную и синюю розу. Кукла унесла их. Спустя некоторое время я уже увидела лицо девочки, через одну из картин. - Какая красивая девочка, - проговорила я, - я буду дружить с ней. А это кто? Он так похож... - я, хлопая глазами, смотрела на мужчину в рваном плаще, с фиолетовыми волосами, который ходил по красным коридорам с синей розой, - он похож на отца... почему? Я видела его раньше? Побежав в свою галерею, я нарисовала Иб вместе с Гарри (я уже узнала их имена) на стенах, рядом со мной. Я побежала к ним, я выбросила из головы, что могу заблудиться сама, я просто бежала вперед. Я хотела выбраться вместе с ними. Через некоторое время Иб оттолкнула меня. - Ох, ты в порядке? - улыбаясь, спросил меня мужчина. - Я Гарри, а это Иб, - представил он себя и девочку. Его голос взгляд... все так похоже на отца... - Я пыталась выбраться, но заблудилась... - пробубнила я. - Что ж, тогда пойдемте вместе? Теперь нас трое, можно немного порадоваться. - Ура! - вскликнула я. Мы оказались у вазы с водой. Я видела много таких. Иб поставила свою красную розу и та распустилась, воды в вазе не осталось. - Слушай, Мэри. У Иб и у меня есть розы, у тебя тоже такая имеется? - ... - я вспомнила о желтой розе, что была у меня всегда при себе, - да, желтая роза, - я показала Гарри свою розочку. - Отлично, держи ее при себе и не потеряй, а то... - Роза Иб кра-а-а-асная, моя роза же-е-е-е-елтая. Я люблю желтый, а еще розовый и синий тоже люблю... - Слушай, что тебе говорят, - сделал мне замечание Гарри. Нет... он не похож на отца... он заботиться только об Иб, он совсем не замечает меня... Отец всегда обращал внимание только на меня и любил меня сильно-сильно. Хоть в Гарри и есть внешность, голос и взгляд отца, но характер у него другой. Он мне не нравится. Я выберусь с Иб и без него! Из картины раздался шум, вскоре из под земли выскочили каменные шипы, которые разделили меня с Иб от Гарри. Я шла с Иб недолгое время, разговаривала с ней, смеялась и улыбалась, но Иб почти всегда молчала, она была немного замкнута, но не смотря на это мне было весело с ней. Остаться тут или выбраться, мне уже было совсем все равно, главное чтобы Иб была со мной. - Гарри твой отец? - спросила я у нее. - Нет, - тихо ответила она мне. - А мама у тебя добрая? - Да. - Это хорошо... слушай... а ЕСЛИ мы выберемся, то с кем бы ты предпочла остаться? - Я не знаю... - ответила она мне. - Подумай хорошенько. Со мной или Гарри? А может быть ты хочешь остаться здесь? Я не побоялась спросить о том, хочет ли она остаться тут, ведь в одной из комнат есть картина с ее отцом и матерью. Думаю, они смогут ожить как и я. - Я бы ушла с Гарри, - ответила Иб, немного подумав. - Вот как, понятно... - ответ разочаровал меня. Я почувствовала боль и одиночество, я возненавидела Гарри еще больше. - Ну ты ведь понимаешь, что это "если бы...", мы ведь выберемся все вместе. Обещай. - Угу... С Иб мы ходили долго по одной и той же комнате, заглядывая в ближайшие двери, ища ключи. Мой разум совсем о туманился. Несколькими часами ранее я веселилась в этой галерее, хотела выбраться с Гарри и Иб или же только с Иб, теперь же горечь заполнила мое сердце, я словно была в трансе. В одной руке - желтая роза, в другой - мастихин. Крепче всего в руках я сжимала стальной нож. Мы уже столько раз побывали в одной и той же комнате, что даже я смогла запомнить как и куда идти. В голове перемешивалось все: от нежной улыбки отца, до пристальных взглядов картин. Я думала обо всем сразу, но больше всего путались пути в галерее. За всю свою жизнь я помнила лишь дорогу в своем альбоме, свою коробку с игрушками, свою комнату, свою собственную галерею с ящиком пандоры... я помнила лишь это. Неосознанно я остановилась. - Мэри? С тобой все в порядке? - спросила меня Иб, посмотрев на меня. - Мэри? - Да... я Мэри... Я Мэри, хо-хо-хо-хо, а-ха-ха-ха-ха, я Мэри, Мэри, - уже совсем потерявшись в своих же мыслях, начала повторять я свое имя. Имя, которое дал мне отец. Имя, которое он произносил с нежной улыбкой и добрым взглядом. Имя, которым меня окликивал меня и Гарри! - Мэри... что с тобой? - обеспокоенно спросила меня Иб. Девочка, что приглянулась мне, как подруга, как моя сестра. Такая милая, добрая. Девочка, которая смотрела на меня не так, как смотрят на меня "Дамы" и другие. - Я Мэри, Мэри... А-ха-ха-ха-ха, о-хо-хо-хо-хо, а-ха-ха-ха-ха, о-хо-хо-хо-хо, - я продолжала глупо смеяться. Я правда делала это неосознанно. Мне казалось, что из глаз потекут слезы, но они останавливались, когда в мыслях мелькало только то, что я всего лишь картина, всего лишь холст, бумага, которую столь легко поджечь, как и все остальное тут. Это ведь другой мир, это даже не галерея, это картина! Картина, которая так легко сгорит, а потом ничего не оставит после себя! Нет, я так больше не могу. Я не хочу причинять боль ни Гарри, ни Иб, но я не могу так больше. Я хочу вернуться к тому месту, из которого пришли Иб и Гарри! Ничто не должно стоять у меня на пути! Я уже убежала, убежала... я хотела убежать, но прямо передо мной стояла большая голова манекена. - На моем пути! На пути! - я уже сознательно начала кричать, кричать от боли и бить голову мастихином. Я била, била, била. На голове появлялось все больше и больше трещин, а на полу валялись осколки. - Мэри... она пугает меня... - сказала Иб. Она была в другой комнате, но почему же я слышу это так отчетливо? Иб пошла за мной, но увидев, что я делаю, она в спешке убежала. - "Почему Иб ушла?" - не могла понять я и отправилась за ней. Я подходила к ней, брала за плечо и поворачивала к себе. - Иб, почему ты убегаешь? - Мэри... - она делала шаги назад. - Ты ненавидишь меня, Иб? - Ты пугаешь... - Но я хочу дружить с тобой... - Не надо... - Иб, не убегай! Ты же обещала! - но тут она вырвалась и убежала, а я побежала за ней. Вот мы оказались в комнате, где была лестница, ведущая вниз. - Иб... - я подходила к ней, сжимая мастихин, на который падал ее взгляд, - ты обещала, что мы выберемся вместе... - Мэри, отойди, прошу... - Ты уже не хочешь быть вместе? - я подходила все ближе и ближе, а ей уже больше некуда идти, позади нее была стена. - Мэри, я прошу тебя... - И-и-и-и-иб... - бессознательно я замахнулась рукой, но вдруг, не понятно откуда появился Гарри. Он со всей силы оттолкнул меня от Иб, а она лишь прильнула к нему, обхватив его. - Иб, я боялся за тебя... Что бы было, если бы я опоздал... слушай, - Иб отпустила его, а он повернулся ко мне. Я лежала неподвижно, я не дышала, будто погибла, но я все отлично слышала, я все чувствовала, в голове еще все перемешивалось. - Мэри... она не человек... - начал объяснять Гарри Иб. Откуда? Откуда он узнал?! - Она как и все те женщины, что гнались за нами... Нет! Нет Гарри! Не сравнивай меня с ними! Я никогда не была как "Дамы"! Я лишь хотела найти настоящих друзей! Я лишь не хотела быть одинокой! Я хотела стать человеком, я хочу уйти отсюда с вами! Почему ты так говоришь?! Я начала плакать... я плакала, но слез не было. Мне было на много больнее, чем ранее... - Она одна из работ Гуэртены... Может тебе ее немного жалко, но давай поспешим и найдем выход отсюда? - Да... - робко ответила Иб, пристально смотря на меня. Я не видела, но я чувствовала. Они ушли... Я встала. Розы я около себя не нашла. Куда она делась? Я лишь еще крепче сжала мастихин, так, будто он уже сросся с рукой. Я пошла за Гарри и Иб. Они направились в мой альбом. Как они посмели идти туда? Они не могут! Я искала их повсюду, но никак не могла пересечься с ними. Я слышала каждое их слово, каждый шаг... То, о чем они болтали... я слышала все, но больше меня опечалило то, что они так решительно хотят выбраться и без меня... Они хотят выбраться, увидеть голубое небо и солнце, сходить в кафе и съесть макарони... Я ведь тоже хочу выбраться и увидеть голубое небо с ярким солнцем! Мне так тяжело приходилось рисовать его, ведь я даже не знала, как оно выглядит... Я тоже хочу пойти в какое-то кафе, поесть эти самые макарони, хотя я и не знаю что это... Пока я думала об этом, я совсем позабыла об обиде, тоске, одиночестве... Сердце наполнилось не только болью, но и гневом, яростью. Нет! Как?! Куда они? Ах... они зашли в дом, где была моя коробка с игрушками. Это я узнала по словам Гарри. Зря-зря-зря. Я нашла вас. - Хочешь заглянуть? - спросив это со спины, я толкнула их в коробку. Они упали, а я осторожно спустилась. Я тихо иду по коробке с игрушками. Везде куклы, головы манекенов... я вижу, как Иб встает, находит Гарри и они улыбнулись друг другу. Я вижу впереди знакомую куклу, она машет мне рукой, а я подбегаю. - Ох, это подарок? Для меня? Спасибо! Она такая красивая! - говорю я, улыбаясь и беру красную розу у куклы, которая протягивает ее мне с радостью. - Это же... - Гарри указал пальцем на розу, а Иб побледнела еще сильнее. - Ммм? Это роза Иб? правда? - я уже совсем лишилась рассудка. Мне было абсолютно все равно, роза Иб это или нет. Погибнет она от этого или нет. Мне даже нравилось смотреть на лица этих двоих. Побледневшее и испуганное лицо моей сверстницы и злое лицо Гарри. - Отдай ее! - крикнул на меня Гарри. Я посмотрела на розу, что он держал в руках. Прекрасная, синяя роза. Как небо, река, озеро или море... красивая синяя роза. В голове у меня мелькнула мысль об обмене. - Как на счет обмена? Я поменяю эту розу на розу Гарри. Я люблю красный, но синий я люблю гораздо больше. Эта кукла тоже синяя, - говорила все с той же глупой улыбкой. Эти двое обменялись взглядами и парой слов, а потом Гарри отдал мне розу. - Отлично! - я схватила его розу, бросив красную на пол и убежала. Я бежала быстро, направляясь прочь из коробки. Я убью Гарри! Я отомщу ему за то, что из-за него Иб не захотела быть со мной! Она уже не сможет вернуться с ним, как хотела! - Любит. Не любит, - говорила я, отрывая лепестки на бегу. Пока я бежала, я не слышала разговора Иб и Гарри, но я чувствовала, что ему сейчас больно. Я остановилась. Правильно ли я делаю? Хорошо ли это? Почему я пошла на такое? Зачем? На мгновенье я задумалась о поступках, мне стало жаль того, кто столь похож на отца, мне стало жаль Иб... Иб... ну нет! Я все делаю правильно! Они заслужили! Вот я уже выбралась из коробки, стою в комнатке и отрываю лепестки, а там, где-то подо мной, внизу, лежит Гарри. Лежит и тяжело дышит. Это последние минуты его жизни. Он умрет. - Любит. Не любит, - продолжила я. Осталось еще совсем немного лепестков. Совсем чуть-чуть. Я убью Гарри, мне его совсем не жалко, он ведь сам в этом виноват. - Любит. Не любит. Любит! Да! Теперь я могу! - я выбежала из комнаты. - "А что, если Иб войдет ко мне домой? Нет!" - я побежала обратно. В комнате пахло горелой бумагой. Раньше лестница была заросшей желтыми розами... где они? Нет! Не может быть! Я забежала в комнату и увидела Иб. - Иб? Что ты тут делаешь? Как ты попала сюда? - я начала приближаться, а она отходить. - Тебе нельзя здесь находиться. Уходи... Сейчас же! УЙДИ!!! - я закричала, а по полу от меня прошлись красные трещины. Иб побежала вперед. - "Нет! Там мой холст!" - кричала я у себя в мыслях. Иб наступила на стекло, которое выпало из моей картины, она достала зажигалку и начала поджигать холст. - Нет... Иб... Остановись! - я кричала, но было уже поздно. Край моего холста начал подгорать, так же как и я. Наконец, по моему лицу скатилась слеза и оставила черно-серую дорожку от глаза. Да, я же картина. Я нарисованная. Как же иначе? Что я наделала? Это мое наказание? За что? Почему? Я ведь всего лишь хотела выбраться, но сейчас я горю... будто огонь растопил мой эгоизм, гнев и ярость. Я смотрю на лицо Иб и плачу, а лицо все сильнее и сильнее размазывается. Иб смотрит на меня пристальным взглядом. В глазах ее страх. Она молчит, но я заметила, что губы ее шевелились. - Мэри... - вслух, но очень тихо прочла я по ее губам. - Иб... Осталось еще немного. Мастихин выпал из моей руки. Я догораю, а все сгоревшее превращается в пепел и исчезает, будто и не было. Все, что я увидела последним, это не лицо Иб. Это лицо моего отца. От этого снова становилось больно и одиноко. Нежная, добрая улыбка исчезает в языках пламени. - Прости меня, отец...