Вот так приворот!

Нана никогда не считала Тсуну странным ребёнком: «Ну, замкнут немножко, с учёбой сложно, боится всего и вся — что тут такого? Зато он добрый и отзывчивый!». Проводив взглядом силуэт скрывшегося в дверном проёме сына, шатенка, напевая какую-то милую песенку, продолжила развешивать бельё. Для бирюзовой пижамы, которую вчера пришлось отнимать у Тсуны едва ли не силой, места на верёвках не нашлось, поэтому пришлось её пристроить на так кстати разложенном шезлонге. Единственное, что немножко напрягло материнское сердце, — это что-то не то во взгляде сына. Это что-то было крайне серьёзным и мрачным, да и промелькнуло буквально на долю секунды, но отчётливо отпечаталось в памяти Наны. А самое забавное — это что-то она абсолютно точно видела раньше. «А вот у кого — ума не приложу…» — женщина на пару секунд замерла, но потом, словно с новыми силами, принялась раскладывать оставшиеся вещи с ещё большим энтузиазмом, словно забыв о неведанных переменах в сыне. *** Зеркальный двойник, что к бешеному смущению парня был одет только в одну майку, что сейчас была на нём практически в обтяг, и шорты, что сейчас больше напоминали цветные боксеры, залился ярким румянцем. Ну, а лицезрение того, как полуобнажённый возлюбленный заливается румянцем вызвало в юном сознании Тсунаёши настоящий ураган. И уже пофиг, что он сейчас сгорит от стыда — сил оторвать взгляда у него так и не нашлось. Трясущейся ладонью, Савада провёл по прохладной щеке отражения, после чего — по теперь уже своей собственной. В голове одновременно крутилась, казалось, сотня мыслей — от банального «мамочки, что за хрень тут творится?!» до «это шанс, нужно им воспользоваться!», с подозрительной частотой перебиваясь одним простым «он меня убьёт». Старая добрая логика небезосновательно твердила, что в скором времени хозяин данного великолепного тела заметит, что с ним что-то не так и отправится искать своё сокровище. Скорее всего, сообразительность Хибари точно приведёт его именно в эту комнату, в которой влюблённый ученик слюнями заливает собственный ковёр. Ну, а там ещё и матушка есть, которая точно решит, что эти оба дружненько съехали с катушек на почве совместной любви к литературе. А вот в дурдом Тсунаёши не хотелось ни в коем разе, пусть и «в компании» любимого. «Неужели, я что-то не так объяснил тому колдуну, что он решил, что я хочу поменяться телами с Хибари-сенсеем? Ну, в какой-то степени я получил, то, что хотел, но мне же не нужно просто его тело! Мне нужны его чувства!» — Тсуна, преисполненный праведного гнева, морально был готов лезть через окно и бежать по улице в своей импровизированной пижамке, дабы вытрясти из непонятливого колдуна настоящий приворот, однако во время остановился, но отнюдь не по причине того, что его смутил свой прикид — причина была в том, что какого бы невинного ангелочка из себя не пытался выстроить Савада, а интерес к столь обольстительному телу в нём явно присутствовал. Не отрывая взгляда от зеркала, парень тыльной стороной ладони провёл по своей шее — по телу тут же прошла стая мелких мурашек. Испугавшись новых ощущений, он тут же отдёрнул руку, однако любопытство недолго позволило ему стоять истуканом — Тсуна уже увереннее поглаживает собственные плечи, не забывая при этом краснеть аки маков цвет. Приятное тепло ладоней заставляет парнишу зажмуриться. С одной стороны, он чувствует прикосновения гибких пальцев учителя, но в тоже время он и осознаёт, что сейчас сам невольно ласкает желанное тело — в который раз за это утро в голове всё смешивается и отказывается вставать на свои места. И неизвестно до чего бы довёл Саваду простой следственный эксперимент по не совсем своему телу, но входная дверь решила помешать псевдоэксперту в его несветлом деле и шумно распахнулась в самый неподходящий момент. Тсунаёши даже толком ничего не успел понять, кроме одного: кто бы сейчас на пороге не очутился, тело всё же лучше припрятать от любопытных глаз под безразмерным одеялом. — Здравствуй, Савада Тсунаёши. Ничего не хочешь мне сказать по данному поводу? — голос, некогда принадлежащий самому шатену, старался показаться как можно более холодным, вот только природный тембр был явно не самым подходящим. Тсуна с долей ужаса наблюдал с кровати, как его собственное тело, сердито сведя брови, гордо продефелировало к компьютерному столу, за которым нерадивый ученик предпочитал читать мангу и журналы, нежели заниматься погрызанием гранита науки. Усевшись в кресло, Хибари закинул ногу на ногу и, изящно подперев подбородок кулаком, приторно сладко прошипел: — Надеюсь, что у тебя есть хоть какое-то объяснение происходящему, Савада. Вчерашний шатен смог лишь судорожно сглотнуть. Во-первых, он ещё не успел и сам осознать до конца реальность происходящего, во-вторых, даже ещё сонным мозгом он понимал, что говорить о привороте — это сущее самоубийство, даже находясь в теле того, кто будет убивать, ибо гнев грозного преподавателя давно вошёл в разряд неуправляемых явлений. Ничего гениальнее, чем в тупую прикинуться дурачком, Тсуне в голову не пришло: — Хибари-сенсей, я сам ничего не понимаю… Я проснулся, а тут… А тут… Вот… На протяжении ещё пары минут Тсуна, для пущей достоверности, сидел, наивно блымая раскосыми серыми глазами, после чего виновато поинтересовался: — Вы мне не верите, да? Данное представление эффект возымело — Кёя сменил гнев если и не на милость, то на удивление уж точно: «Чего-то я и вправду погорячился, когда приплёл зверька к этому… Как-никак, он такой же пострадавший, как и я. Думаю, что для него это ещё даже больший шок». — В любых других обстоятельствах я бы сказал, что тебя пора показать специалисту по психическим отклонениям, но сейчас… — Хибари демонстративно передёрнул плечами, — Сейчас мы с тобой в одной лодке. Я верю тебе, Савада. «Хух, это хорошо, что Вы мне верите! Главное, что бы Вы к колдуну со мной не захотели пойти!» — Тсуна облегчённо выдохнул. Сейчас в идеале, конечно же, было бы оставить Хибари тут играть роль любимого сыночка, а самому отправиться в гости к хозяину так в последнее время полюбившегося шестьдесят девятого дома. Вот только одного Тсунаёши предусмотреть не смог — измятый газетный лист с тем самым историческим адресом, что ещё как назло обведён на пятьдесят раз красным маркером, мирно полёживал на столешнице буквально в паре сантиметров от локтя учителя. «Какой чёрт дёрнул меня его вчера на самое видное место пристроить?!» — парень изо всех сил старался соблюдать уместное для подобной ситуации относительное спокойствие, дабы никаких подозрений у всё ещё злобного гостя не возникло. — На какое-то психическое расстройство это вряд ли потянет, ибо я уже столкнулся с Реборном и твоей матерью, и они оба приняли меня за тебя, — Кёя задумчиво откинулся на спинку кресла. — Забью до смерти того, кто это натворил. «Ой-ёй, кажется, это не просто угроза… Было бы хорошо, если бы колдун ещё смог Хибари-сенсею память стереть…» — гениальный план Тсуны по спасению сразу двоих неприкаянных душ был сорван на самом своём логическом начале. А Кёя просто молча изучал листик, на котором было так удачно отмечено место преступления и само преступление, выделенное жирной алой чертой слово «приворот». Светлая бровь изящно подлетело до самых корней волос. — Только не говори мне, что это здесь как-то замешано… — в янтарных глазах полыхнула искорка вселенского гнева — было видно, что безудержная машина для убийств держится на одном честном слове. — Я… Я всё-всё сейчас расскажу, только не волнуйтесь! — жалобно пискнул вчерашний шатен. Вера в то, что чистосердечное признание всё-таки облегчит вину угасала по мере стремительного сокращения расстояния между оцепеневшим на кровати Савадой и подкрадывающимся к нему литературоведом…