Две полоски

Стайлз любил поспать до упора, иногда Дереку даже приходилось силой вытаскивать его из кровати и запихивать под душ, чтобы разбудить. Так что, когда Стайлз с испуганным выражением лица растолкал его ни свет ни заря, Дерек тоже на всякий случай испугался. Ну, насколько это позволял ещё не проснувшийся мозг – весь испуг вылился в одно лаконичное сонное: – Что? – Помнишь вечеринку в честь дня рождения Питера на прошлой неделе? – Стайлз задал вопрос с такой интонацией, словно был следователем на дознании. – Такое не забудешь, даже если сильно постараться. Та задумка с пиротехникой… – Дерек сел в кровати, пытаясь продрать глаза – он как-то не привык вставать в пять утра. – А ночь после неё? – Ещё бы, – Дерек сразу же взбодрился, окидывая Стайлза голодным взглядом: последние несколько дней тот старательно отлынивал от своего супружеского долга. – Ну так вот, мы тогда слегка перестарались, – Стайлз его настроя не разделял и с серьёзным видом сунул под нос тест на беременность. – Но он положительный! – Дерек уставился на две полоски, как на восьмое чудо света. – А я о чём, – Стайлз закатил глаза. – Но ты ведь… – Я знаю, Дерек! Четыре года назад, до того как пожениться, они чуть не расстались, когда Стайлз узнал, что бесплоден. И инициатором разрыва стал не Дерек, просто бредивший отцовством и мечтавший о большой семье, а Стайлз – решивший, что делает ему этим одолжение. Возможно, они бы так и не сошлись снова, если бы в ситуацию не вмешался шериф. Что ни говори, а ночь взаперти в обезьяннике неплохо вставляет мозги на место. Дерек, выбрав Стайлза, принял решение забыть о собственных детях, и вот на тебе! – Тогда… может, тест ошибся? Может, ещё один сделать? – теперь Дерек смотрел на полоски, как на предателей родины. – Это уже четвёртый. После трёх ночей обниманий с унитазом, я сгонял в круглосуточную аптеку и купил пять разных тестов. Четыре из них положительные, – Стайлз улёгся на кровать, глядя в потолок расфокусированным взглядом. – А пятый? – Я пока первые четыре сделал, столько воды выпил… У меня не железный мочевой пузырь, Дерек. – То есть ты… ты беременный?! Стайлз! – Дерек сгрёб мужа в объятья. – А сейчас ещё буду и со сломанными рёбрами, – Стайлз чмокнул Дерека в губы, но потом вдруг раздул щёки, позеленел и, соскочив с кровати, бросился в ванную. – Прости, меня сейчас стошнит! *** Приём у врача не вызвал у Стайлза особого восторга. Из кабинета он вышел с таким лицом, как будто ему не беременность подтвердили, а сказали, что он умрёт от редкой неизлечимой болезни в течение трёх суток. – Я не смогу быть отцом, – заявил Стайлз, как только за ними закрылась дверь кабинета врача. – Стайлз, всё будет отлично. Ты же слышал: это всего лишь маленький надрез, и тебе сделают наркоз, – принялся успокаивать его Дерек. Врач, видимо, вошедший в раж, настолько углубился в подробности процесса родов, что даже видавшему виды оборотню поплохело. – Я не боюсь кесарева! – вспылил Стайлз. – Я… Просто рыбки сдохли у меня через три дня, черепаха сбежала через неделю! Ты понимаешь, Дерек, черепаха – сбежала! А то, что случилось с моим кроликом… Я после того случая чуть заикаться не начал. В общем, у меня животные и месяца не выдерживали! Я, конечно, думал завести котёнка, но дети? Я не смогу быть отцом. – Стайлз, – Дерек обнял мужа, поцеловав в скулу, – мы будем отличными родителями. Я тебе помогу – ты справишься. И Дерек не соврал. Он честно, как и обещал, помогал Стайлзу все месяцы беременности. Следил за тем, чтобы тот вовремя ложился спать, питался только здоровой пищей, регулярно ходил на прогулки, не переутомлялся, посещал занятия для будущих родителей и не вляпался в очередное приключение. Он никак не реагировал на то, что Стайлз костерил его на чём свет стоит из-за того, что по вине Дерека теперь был похож «на хренов военный авианосец». А если в три ночи возникала просто жизненная необходимость в папайе с гречишным мёдом, Дерек молча вставал с кровати, брал ключи от машины и ехал в круглосуточный магазин. Но таким Дерек был только во время беременности. После рождения Дэвида Стайлз из весёлого раздолбая превратился в гиперответственного родителя, схватывающего всё на лету и способного решить любую проблему. А Дерек… Дерек, наоборот, боялся лишний раз остаться с сыном наедине дольше, чем на пять минут, иначе обязательно что-то случалось. Его не покидала мысль, что ещё пару серьёзных оплошностей, и Стайлз придушит его голыми руками. – Милый, – из детской раздался нежный рык Стайлза. – Что это? Дерек, заглянувший в комнату, лишь пожал плечами: – Памперс. – А почему он обмотан скотчем? – Липучки не приклеились, и я… – Дерек замолчал, поняв, что приматывать памперс скотчем прямо на ребёнке это вроде как перебор. – Прости, я ужасный отец. Я думал, что справлюсь, но это превращается в какой-то кошмар. Даже Питер справляется с нашим сыном лучше меня! – Ты не так плох, – Стайлз обнял Дерека за талию, с улыбкой наблюдая, как Дэйв играет с погремушкой. – Ты хотя бы не забывал нашего сына в наркопритоне. – Твой отец..? – О да, и не думай, что это был единичный случай. Моему папе потребовался не один год, чтобы стать ответственным родителем. Так что у меня было весёлое детство. Жалко, что я большей половины не помню. – Да ладно, последствия до сих пор налицо, – фыркнул Дерек. – Ха-ха, надеюсь, Дэйву не досталось твоё чувство юмора, – Стайлз уткнулся Дереку в плечо носом и вдруг выразительно чихнул. – Кстати, ты весь в присыпке.