Сделка с Богом

Tablo – Bad (나쁘다) ft. Jinsil

- Любовь - это зло! - Что? По просторной лухановской кухне раздался долгий заливистый смех хозяина самой квартиры. Утро следующего дня. Что-то изменилось, но это самое что-то упорно не замечали, продолжая делать вид, что все по прежнему - никак. За чашкой зеленого чая, естественно, разговоры все исключительно спорные. Поэтому на вопрос "что ты думаешь о любви?" Джонин невозмутимо утверждал, что это зло. В ответ Лухан лишь смеялся - Джонин еще совсем ребенок и многих вещей просто не знал. Это Лухан в свои сто с "хвостиком" многое знал об этом великом чувстве. Он знал, он это проходил, испытывал. Джонин же в это не верил или верить не желал. Странно, но Лухан, проснувшись раньше Джонина, пошел в душ без каких-либо мыслей или сожалений о произошедшем. Он испытывал чувство опустошенности, как если бы это было обычное утро после абсолютно обыкновенной ночи. Умылся, заварил чай, приготовил яичницу, разбудил Джонина. За завтраком он вел себя непринужденно и как раньше отстраненно. В своей привычной манере задавал интересные вопросы о том, о чем Ким раньше даже не задумывался - ему приходилось импровизировать. Для Лухана, как бы, ничего особенного не произошло, поэтому серьезные разговоры ни к чему. Он виртуозно заставил Джонина думать так же. Таким образом, они сидели на кухне и пили чай, кстати, Джонин привык к некогда отвратительному напитку. - Когда домой поедешь? - успокоившись после смеха, спросил Лу. Джонин, ставший в миг серьезным, не знал, что ему ответить. Признаться, что никуда он не желает уезжать? Или переодеться и исчезнуть? Именно исчезнуть, потому что если сегодня он уедет, то больше не вернется. Слишком уж ему сложно рядом с Луханом. Парень с всегда идеальной прической дико его изматывает своей сложностью. У Ким Джонина больше вопросов, чем ответов. А еще, впервые в жизни после бурной ночи, ему обидно. Он не признает этого, но все же после секса ему хотелось проснуться так, как он засыпал - в Его объятиях. Лухан все еще ждал ответа, и по-хорошему Джонину нужно было бы сказать хоть что-нибудь. Он смотрел в чашку с допитым чаем и молчал. А Лухан пронзительно смотрел. Джонин оторвал взгляд от чашки, чтобы посмотреть в ответ. Потому что он - Ким Джонин. И он обязан показать Лухану, что он тоже чего-то стоит. Ким не может проявлять свою слабость, в конце концов. Они смотрели друг другу в глаза с минуту, а то и дольше. Читая по взглядам все то, что не осмеливались сказать. "Прости, что веду себя так". "Я совсем не хочу уходить". - Ну, так когда уезжаешь? - Сейчас. И все так же, не разрывая зрительного контакта, Джонин поставил чашку на стеклянный стол и поднялся. Лухан последовал его примеру. Кто-то должен был уступить и перевести взгляд. Но они слишком похожи - оба привязались сильней дозволенного. Одновременно делали шаг вперед. Лухан в сторону раковины, чтобы ополоснуть чашки. Джонин к выходу из столовой, чтобы переодеться и покинуть квартиру, в которой позволил себе уже слишком многое. Помыв посуду, Лухан нарочно неторопливым шагом направился в свою спальню. Он надеялся, что Джонин выйдет прежде, чем Лу успел бы зайти. Но кто-то свыше не помог Хану, поэтому он вошел в комнату, а Джонин только застегивал пуговицы рубашки. Лу встал за его спиной, в тайне вдыхая запах его тела. Ким одевался практически не дыша, он чувствовал Хана за своей спиной, он слишком близко. И лучше бы ему не поворачиваться - чревато последствиями. Пиджак Ким проигнорировал, оставляя его на спинке широкого кресла, как напоминание о себе или быть может, это повод когда-нибудь вернуться. Кто знает? Взяв с прикроватной тумбы телефон, бумажник и сигареты Джонин хотел уже развернуться, но Лу остановил его, схватив за руку. - Оставь сигареты, - попросил Хан. Джонин повернул голову чуть вбок, вопрошающе приподняв одну бровь. - Кажется, я снова начал курить, - ответил Лу на немой вопрос. Ким в молчании оставил пачку дорогого табака. Рука Хана исчезла с его запястья, и он отошел на пару шагов назад, уступая ему путь к выходу. Теперь Джонина точно ничего не держало. Лу его не проводил и не предложил вернуться, если станет слишком плохо. Тихий звук закрывающейся двери, и Лухан опять один в собственной квартире, стоял среди хаоса и разбитого стекла. И только осколки и бардак давали Хану понять, что вчерашняя ночь была не сон. Но он правда запутался. Он еще сомневался в правильности собственных чувств. И совсем не хотел начинать историю, изначально обреченную на провал. По итогу, одному из них, а то и обоим точно будет больно: либо Лухану покидать мир, оставляя Джонина, либо Джонину больно оставаться без Лухана. Той самой Их ночью он не спал, Хан вдыхал его запах, чтобы запомнить. И еще он пускал дымку, наблюдая за ее серыми струями. И когда первые солнечные лучи коснулись земли, а Джонин заерзал в его объятиях Лухан принял решение. Он сделал достаточно, теперь Ким должен суметь идти правильной дорогой без его помощи. Поэтому с утра он откровенно ему дал понять, что секс был просто сексом. И скорее всего он задержался в Сеуле и пора менять место своей дислокации, переехав, например, в Германию или Швейцарию. Куда-нибудь, главное подальше от Ким Джонина. *** Балкон. Ночь. Дым. Причем далеко не дымки. Это Лухан закурил. - Звезд совсем не видно. Хан изобрел новый метод счета дней, в которых не было Джонина. Каждую ночь по одной сигарете. Всего двадцать сигарет. Пачка опустела наполовину. Десять дней. Порядком отросшие волосы и уже не идеальная прическа. Темные круги под глазами и футболка вместо накрахмаленной сорочки. Лухан устал. Он не хотел спать по ночам, но прекрасно засыпал днем. Ему не хотелось покидать пределов собственной квартиры. Благо осколки с пола собрал. Мысли ни о чем. Круглосуточный анализ того, чего сделать еще не успел. Постоянно пускал дымку, что лавировала между светло-серым и темно-серым. Джонин тоже метался. Как бы Лухан не старался, он не мог заставить себя перестать следить за Джонином. Недавно Ким совершил пожертвование семьям погибших на пароме Севол. В тот день дымка было светлее обычного. Но через два дня он напился в клубе и избил случайного парня. Руку жгло и цвет струй был почти черный... Напоминая Лухану цвет его глаз... Ночами Лухан лежал в своей постели, вспоминая их близость, и ему хотелось сорваться и найти его. Обнять, как той ночью. Поцеловать, как той ночью. Попросить прийти, если станет слишком плохо. Но Хан закрывал глаза, пытаясь уснуть и забыться... Так продолжалось, пока с балкона не полетел тринадцатый окурок. В ту ночь на его телефон пришло сообщение. Я в Сеуле. Ты обещал найти для меня столько времени, сколько мне понадобится! Приезжай через час в клуб. Я выступаю, и ты обязан это видеть и слышать. Адрес скину. Жду. Очень. Твой супер-друг Пак Чанёль.