Мужчины в костюмах

Мужчины в костюмах – это определённо сексуально. Можно дёрнуть за лацканы пиджака, притягивая объект вожделения в страстный поцелуй, потянуть за галстук, укладывая на себя сверху и, абсолютно блядски выгибаясь, снять с него пиджак. Кюхён готов был кончить только от одного осознания того факта, что губы Чонуна ласкают его шею, что тот нервно и неуклюже развязывает галстук, чтобы стянуть им запястья Кю. Чонун был похож на бога: растрепанные волосы, взгляд антрацитовых глаз с поволокой скользит по груди Кю, раздевая, заставляя задыхаться, рубашка распахнута до середины груди… Полные губы искривляются в усмешке, когда старший расстегивает манжеты и снимает дорогие часы. Кюхён ёрзает, стараясь умоститься хоть немного удобнее со стянутыми над головой руками, хоть чуточку коснуться Чонуна, который приникает к его губам и развратно чмокает во время поцелуя. Его маленькие пальцы ловко освобождают пуговки рубашки Кю из петелек и расстегивают брюки, из ширинки которых уже выпирает член младшего. На сером белье провокационная и предательская капелька возбуждения свидетельствует о том, что все эти вздохи и выгибания не лгут. Кюхён хочет. Хочет Чонуна до такой степени, что готов сделать все сам, но руки связаны. Хочет так, что всё расплывается перед глазами, когда старший хрипло шепчет на ухо, в какой позе он желает поиметь Кю. - Знаешь, чего я хочу больше всего? Стянуть твое горло ремнем, чтобы ты почти задыхался, чтобы хрипел, пока я буду входить в тебя мучительно медленно, - рука Чонуна оглаживает живот младшего. – А потом, когда тебе покажется, что ты умираешь, я ослаблю хватку, но буду вбиваться так сильно, что ты захочешь смерти, - зубы прихватывают нежный сосок и грубо оттягивают – это не похоже на ласку, на глаза наворачиваются слёзы, но Кюхён только толкается бёдрами навстречу. – Хочу, чтобы ты кричал, умолял меня прикоснуться к тебе, - Кю вздрагивает от того, как теплое дыхание обдаёт его шею. Чонун стягивает с него брюки и любуется открывшимся зрелищем: Кюхён со стянутыми галстуком руками за головой, в расстегнутой рубашке, выглядывающей из-под расстёгнутого пиджака, часто дышит и смотрит на него расфокусированным взглядом, чуть прикрыв веки. Как будто не может быть ничего лучше в этом мире, чем ощущения от рук Чонуна, поглаживающих его бёдра. Старший довольно хмыкает и наклоняется, чтобы провести языком по выступающей тазовой косточке, заставляя Кю вздрогнуть. Нарочно минуя возбужденный член младшего, Чонун пробует на вкус и покусывает нежную кожу на животе, услышав разочарованное хныканье Кюхёна, целует его, обкусывая нижнюю губу, настойчиво лаская его язык, прижимаясь всем телом. - Раз… денься… Пожалуйста, - едва слышно хрипит Кю, которому начинает казаться, что он сходит с ума. - А что мне за это будет? – усмехается Чонун краем губ и щёлкает ногтем по пуговице своей рубашки. - Мы, в конце концов, не дети, чтобы играть на «пожалуйста». Пользуясь тем, что Кюхён не может до него дотронуться, Чонун встает перед ним на колени и проводит языком короткую горячую черту по внутренней стороне бедра, ощутимо прикусывает чувствительную кожу, снова зализывает укус, упиваясь срывающимися с губ Кю хриплыми стонами. - А что ты… - судорожный вздох от того, что ладонь старшего скользит по ягодице, - хочешь? - Я уже говорил, не заставляй меня повторяться, - Чонун трётся щекой о член Кю через тонкую ткань боксёров, одновременно с этим с силой сжимая пальцы на коленях, оставляя на бледной коже красноватые полукружья ногтей. – Подумай, сам, ты же у нас умный, Кюхён-и. Тот сдавленно ахает и подаётся бёдрами навстречу. Ему уже все равно: пусть Чонун его убьёт, покалечит, только бы уже он что-нибудь сделал с этим болезненным возбуждением. Член Кюхёна желает прикосновений, ласки и внимания, поэтому мозг машет ручкой и оставляет голову прелестно пустой. - Разденься и потрись об меня… голый, - шепчет парень, смущаясь от своих слов, но принимая правила игры. - Неверный вариант, - мурлычет Чонун, стягивая с него нижнее бельё. – Хотя… - старший отходит от Кю на шаг, и, не прекращая смотреть ему в глаза, медленно расстегивает до конца рубашку. Когда пальцы ложатся на ремень, Чонун усмехается: у Кюхёна настолько дикий взгляд, будто он висит на волоске от полного безумия. - Снимай штаны, - неожиданно твердо произносит младший, неудовлетворенность которого медленно, но верно трансформируется в злость. – Раздевайся и иди ко мне. - О-о, Кюхён-и показывает зубки, - насмешливо тянет Чонун, подчиняясь. Брюки вместе с рубашкой летят на пол; старший нависает над Кю, упираясь локтями по обе стороны от его головы. Настолько близко, что учащённое дыхание горячо касается губ. – Ну и? Тот обхватывает его ногами, прижимая к себе и вздрагивая от прикосновения обнаженной кожи. У Чонуна по сравнению с Кю она прохладная и слегка отрезвляющая, в отличие от его губ, которые Кюхён терзает хаотичными поцелуями, посасывает его язык, постанывает ему прямо в рот, ощущая, как член старшего трётся о его живот и как размазывается смазка по коже. Толкнувшись бёдрами в очередной раз и разочарованно вздохнув, Кю слегка отталкивает от себя Чонуна, заставив приподняться на руках, и соскальзывает вниз, быстро чмокая в живот и слизывая капельки возбуждения с головки его члена. Стянутые галстуком руки нещадно болят от неудобного положения, но младшему наплевать, всё, чего ему хочется прямо сейчас, – это пробовать Чонуна на вкус. Чем он и занимается, любовно проводя языком по всей длине его плоти, целуя головку, оттягивая губами тонкую кожу. - Ах, чёрт бы тебя побрал, - шипит Чонун, вздрагивая всем телом. Совершенно бесстыдно ласкающий его Кюхён заставляет окончательно терять голову, кусать губы, сдерживая стоны, и тяжело хватать губами воздух. Кю развязно улыбается и вбирает головку члена в рот, нежно посасывая и поглаживая языком, чувствуя, как старший толкается ему в рот. Но он придерживает его плоть губами, не позволяя войти слишком глубоко. - Расскажи мне, что ты хочешь? – хрипло просит Кюхён, выпуская, наконец, член изо рта. – Хочешь еще? - Трахнуть я тебя хочу, - огрызается Чонун, тут же несдержанно застонав – язык Кю медленно скользит вдоль ствола. – Чо Кюхён, твою ж… - Так ты хочешь, чтобы я прекратил? Мне больше не лизать тебя? Больше не сосать? – теперь настаёт очередь младшего издеваться и тереться щекой о возбужденный член. - Просто перестань болтать, - выдыхает Чонун, прикрывая глаза. Он мог бы уже десять раз поставить Кюхёна раком на этом чёртовом диване и оттрахать до потери сознания, но поиграться – всяко интереснее. – Нет, не останавливайся. - Поздно, я уже передумал, - младший игриво чмокает кончик члена и снова двигается выше, словно кошечка выгибаясь и потираясь о Чонуна, сдавленно ахая. - Тогда и я передумал. Прежде, чем Кюхён успевает открыть рот и спросить, насчёт чего старший передумал, скользкие от смазки пальцы Чонуна уже кружат возле входа, поддразнивая и слегка надавливая, а влажные касания языка вместе с дыханием обжигают шею. - Мне нравится… ход твоих мыслей, - Кю сгибает ноги в коленях, пошло открывая больше пространства для фантазии и действий. Ему ужасно хочется прикасаться к Чонуну, оставлять на его теле засосы, дёргать за волосы и жадно обнимать. – Можешь развязать меня? - Могу, но пока что не уверен, что хочу, - хитро прищурившись, улыбается старший. – Зачем тебе? - Хочу тебя всего и везде, - скороговоркой произносит Кю, дергаясь, когда Чонун в очередной раз надавливает на вход. - Неплохо звучит, - немного повозившись с узлом, старший отбрасывает галстук в сторону и шлёпает Кюхёна по рукам, когда тот пытается обнять. – Только тогда, когда я в тебя войду. Тебя же ещё надо растянуть, - не предвещающий ничего хорошего оскал. - Зараза, - шипит Кю и зарывается пальцами одной руки в волосы Чонуна, с удовольствием перебирая прядки, а другой спускается по его животу вниз и размазывает пальцем по головке липкую капельку. – Поторопись-ка. - Чем больше будешь меня касаться, тем меньше я буду торопиться, - Чонун медленно вводит два пальца, сразу сгибая их так, чтобы задеть простату. – Нам же некуда спешить, Кюхён-и. Тот стонет и судорожно вцепляется в подголовник дивана, привыкая к одновременно приятным и странным ощущениям. Чонун делает еще несколько движений пальцами, поглаживая стенки внутри, а Кю выгибается и начинает насаживаться сам, закусывая губы до крови. Продолжая медленно растягивать Кюхёна, Чонун наклоняется к его паху и плотно обхватывает член губами, прикрывая глаза, когда младший стонет особенно громко. Чтобы не дать ему кончить раньше времени, Чонун иногда отстраняется, любуясь на искусанные губы, прилипшие ко лбу мокрые прядки волос и замутнённый похотью взгляд парня, вздрагивающего и выгибающегося от движений пальцев в нём. - Пожалуйста-а-а, - срывающимся голосом просит Кю, властно притягивая Чонуна к себе. – Войди в меня. В качестве приглашения парень сам приподнимает бёдра и обнимает старшего за шею руками, притягивая в жадный поцелуй. - Раз уж ты так хочешь, - рычит тот, больно прикусывая нижнюю губу Кюхёна и резко толкаясь внутрь, выбивая коротким толчком воздух из лёгких и мысли из головы. Вся сдержанность и намеренная медлительность сразу летят в тартарары. Кю протяжно стонет, сжимая пальцы на плечах старшего и оставляя короткие царапины на влажной разгорячённой коже. Чонун сразу же срывается на бешеный темп, изредка оставляя короткие поцелуи на лице Кюхёна, а младший подмахивает задом, подстраиваясь под ритм Чонуна, чтобы впустить в себя больше и глубже. - Давай-ка сам, - хрипит Чонун, заставляя Кюхёна поменяться с ним местами и усесться верхом на его бёдра. Кю медленно насаживается на его член, прерывисто дыша и постанывая, а потом вскрикивает и, дрожа, упирается руками в живот Чонуна, когда тот резко надавливает на его бёдра и подаётся вверх. – М-м-м… Кюхён, чувствуя, что уже близок к разрядке, заставляет Чонуна сесть на диване. Младший кладет руки ему на плечи и начинает двигаться резко и отрывисто, окончательно сходя с ума от того, что его член трётся о живот старшего. - Возьми его в руку… Быстрее… - жарко шепчет старшему на ухо Кю, оставляя внутри себя только головку и двигаясь практически неощутимо. Чонун послушно обхватывает ладонью плоть младшего, подстраиваясь под его темп, и жадно впивается в искусанные, припухшие от поцелуев губы. Напряжение внизу живота усиливается с каждой секундой, перед глазами уже мелькают белые вспышки. Кюхён резко опускается в последний раз и протяжно стонет в губы Чонуна, зарывшись пальцами в его волосы… - Кюхён-шши, Вы что, заснули на рабочем месте? – раздается гневный голос босса над ухом парня. - Ах, нет! – слишком поспешно и разочарованно восклицает Кю, еще не полностью осознавая, на каком мире находится. - Конечно, просто медленно моргаете, - не заметив ничего подозрительного в голосе подчинённого, фыркает Ким Чонун. – Через 5 минут зайдите ко мне в кабинет, пожалуйста. - Да, конечно, - Кюхён трясёт головой, выбивая оттуда воспоминания о том, что только что во сне он занимался сексом с собственным боссом. Оправляет пиджак и приглаживает волосы, радуясь, что по чистой случайности он не кончил себе в трусы, и дело обошлось стояком, который со страху и вовсе упал. Как и было приказано, через 5 минут Кю стучится в кабинет начальника: - Можно? - Да, - тот не сидит в своём кресле, как обычно, а стоит перед письменным столом, упёршись ладонями в край столешницы. – Присаживайтесь, - Чонун машет рукой в сторону кожаного дивана, который стоит напротив. Кюхён кивает и уже собирается исполнить просьбу, но застывает, как истукан, глупо пялясь на злополучный предмет мебели. - Мне точно на диван сесть? «Это же тот самый…Из сна…Господи…» - перед глазами Кю мелькают вожделенные картинки соития с боссом, и он чувствует, как в его штанах становится тесно. - Абсолютно точно, Кюхён-шши, - край губ Чонуна чуть приподнимается в лёгкой усмешке.