Безответная любовь

Единственный человек, которому я могу сказать, что люблю его, сейчас сидит и прожигает меня взглядом своих темных, безжалостных, но таких красивых глаз. «И что мне делать?» Как убедить свое сердце прекратить биться в его присутствии настолько сильно, что становится больно? Из моего рта вырвался тяжелый вздох. ОН презрительно посмотрел на меня и жестоко ухмыльнулся. Я точно уверен, ОН знает все мои мысли и получает несомненное удовольствие от моих страданий. А все потому, что мне повезло родиться не таким как все. Мне повезло любить не так как все. Мне повезло ходить по этой земле ненормальным. Но самое главное... я имел глупость влюбиться в своего одногруппника. Но ведь сердцу не прикажешь, и я более чем рад, что у меня не все так плохо, как могло было быть. Мне всего лишь нужно «запихнуть свои чувства куда подальше и не лезть к нему со всей этой гейской херней», как он мне посоветовал. А все потому, что несколько дней назад я был самым большим идиотом, чем когда-либо. И не мог не попытать счастья, признавшись в своих чувствах. Которые он, к слову, тут же безжалостно растоптал... и продолжает топтать при каждом удобном случае. «Просто удивительно, каким образом я до сих пор продолжаю им восхищаться?» Мой рассудок кричит мне... Нет, он просто орет, чтобы я прекратил страдать херней и перестал пылать чувствами к этому ужасному и безжалостному человеку. Но мое сердце не обращает на рассудок ни малейшего внимания и продолжает любить его всем своим существом. Каждым чертовым ударом. Мне даже показалось, что в тот знаменательный день, после тех ужасных слов, оно лишь раз пропустило удар и забилось вновь в тысячу раз быстрее. «Может, я просто мазохист?» Я с большим усилием воли заставил отвести свой взгляд от ЕГО лица и посмотреть на Акиру. Он только что вошел в репетиционную комнату с десятиминутным опозданием. На душе стало чуть теплее от взгляда на лучшего друга, который со спокойным выражением лица выслушивал выговор от Таканори. Я почувствовал, что ЕГО взгляд до сих пор прожигает мне спину, но нашел в себе силы не обращать на ноющее сердце внимания. Поднявшись с дивана, я похлопал Акиру по плечу в знак приветствия и прошел к своей гитаре, чтобы проверить звук. - Давайте сегодня начнем с DERANGEMENT? Запись диска не за горами, а мы ее даже сыграть без ошибок не можем, - посетовал Таканори, роясь в нотных листах. - Така, знаешь, по-моему, в проигрыше все же стоит кое-что изменить. Переход в середине слишком грубый, именно поэтому все и сбиваются, - сказал Ютака, садясь за барабанную установку. - Издеваешься? Это самое лучшее место в песне! – тут же запротестовал Акира. Ха, неудивительно, ведь именно он придумал тот кусок. Я пожал плечами на их предложения, потому что мне было в общем-то все равно. Сейчас меня волновало лишь одно: не смотреть на предмет моей нездоровой любви так часто и так явно. Мне не хотелось, чтобы вся группа узнала о моих чувствах, потому что это стало бы катастрофой. Хватит и того, что я признался ему самому. - Я считаю, Ютака прав. Там слишком сложно перестраиваться, ошибки будут даже, если мы выучим тот кусок. Лучше переделать, - произнес Юу, глядя на Акиру. Акира еще некоторое время отстаивал свою позицию, но все же сдался под напором одногруппиков. Мы слегка переделали то место, делая «угол» более гладким, а потом, наконец, начали репетицию.

***

Моя гитара не в первый раз за сегодня издала жалобный визг, а совсем не тот аккорд, что я хотел. Нет, и со звуком, и с настройкой гитары все было в порядке. Просто я постоянно лажал, когда замечал на себе полный ненависти взгляд, откровенно говоривший: «Хватит пялиться!». А ведь я просто ничего не мог с собой поделать! Мой взгляд скользил по комнате, едва ли задерживаясь на деталях интерьера. Безразлично скользил по участникам группы и постоянно натыкался и задерживался на Юу. Я с трудом отводил глаза, зная, что мое внимание его жутко бесит. Его губы раздраженно кривились, а взгляд, который я ловил мог бы, наверно, меня испепелить. Сглотнув, я продолжил играть, самозабвенно лажая, из-за чего Таканори все-таки не выдержал и заорал: - Мать твою, Койю, ты хоть стараешься?! Хватит уже каждый второй аккорд запарывать, из-за тебя мелодия становится совсем не похожа на ту, которая должна быть! «Таканори сегодня особо нервный, интересно почему?» Я сдержанно кивнул и мысленно закатил глаза. Если бы все зависело от меня... Я не могу сосредоточиться рядом с Юу. Меня ошарашило и испугало неожиданное осознание того, что будет, если я вдруг больше не смогу играть как раньше. «Черт. Это будет просто "замечательно": потеря самого важного, что было когда-либо в моей жизни из-за того, что я эгоистично решил попытать удачу и теперь пожинаю отравленные плоды своей ненормальности!» Мой взгляд невольно снова остановился на Юу, и я не заметил, что в задумчивости пялюсь на него, уже откровенно играя всякую чушь, отдаленно похожую на нужную мелодию. Голос Таканори резко оборвался. Така, похоже, еле сдерживаясь, чтобы не наброситься на меня с кулаками, нервно выкрикнул: - Так, все, перерыв! – и стремительно вышел из комнаты. В очередной раз вздохнув, я виновато посмотрел на ребят, избегая презрительного взгляда Юу. Естественно, я понимал, что стопорю весь процесс, вместо того, чтобы нормально репетировать. Ютака ободряюще улыбнулся, как бы говоря: «Ничего, у всех бывают неудачные дни». Акира указал глазами на дверь, намекая, чтобы я поговорил с Такой. А на Юу я так и не посмотрел. Но мне было приятно, что хотя бы двое из моих одногруппников не держат на меня зла и молчаливо подбадривают. Поставив свою гитару на подставку, я последовал совету Акиры и вышел вслед за Таканори. Тот нашелся у автомата с кофе и уже пил горячий напиток из пластмассового стаканчика, от которого исходил горький аромат кофеина. Теперь стало неудивительно, отчего тот чересчур нервный. Он ведь пьет такой крепкий кофе. - Така… извини, я как бы не специально, - пробормотал я. Я стоял от него на приличном расстоянии на случай, если он вдруг от злости решит выплеснуть этот кофе мне в лицо. Это я, конечно, преувеличиваю. Таканори так не поступит. Но все же от него много чего можно было ожидать. Он хмуро глянул на меня и раздраженно повел плечом, все так же держа стаканчик в руках. Видимо, кофе его немного успокоил, раз Така продолжал спокойно стоять, а не отчитывал меня уже за то, что я просто срываю сегодняшнюю репетицию. - Угу, - кивнул он, все так же хмуро глядя на меня. – Койю, что-то ведь происходит? Ты второй день сам не свой. - Нет, - соврал я, в который раз удивляясь его проницательности. Он с самой первой встречи меня этим пугал. От него мне всегда было трудно скрывать что-либо. Особенно свою ненормальность. - Не хочешь говорить и не надо, - спокойно сказал Така. Он не обижался, потому что не впервой натыкался на мою стену лжи. - Просто реши свои проблемы побыстрее, чтобы это не мешало группе. Группа всегда стоит превыше всего, это все понимают. И я понимаю, однако не могу обижаться на Таконори, который мне напоминает об этом. - И ты в любой момент можешь мне все рассказать, - мягко добавил он. Он улыбнулся, приподняв один уголок губ, и с непривычной теплотой посмотрел мне в глаза. А у меня возникли мысли о том, что он встал не с той ноги, раз выглядит более человечным, чем был всегда. - Знаю, - кивнул я. Но давно для себя решил, что никогда ни с кем не буду говорить о своей ненормальности. Особенно с друзьями. Смяв пустой стаканчик, Таканори бросил его в урну и заказал еще один кофе. Я же посмотрел на него, совсем не понимая его страсть к крепкому кофе. - Ты бы поменьше пил кофе, - посоветовал я. На это он только кивнул головой, явно не собираясь ко мне прислушиваться, и, забрав готовый стаканчик с кофе, ушел обратно в комнату к ребятам. Теперь уже я подошел к автомату и некоторое время рассматривал ассортимент кофе, размышляя в каком из них меньше всего кофеина. Меня и так уже несколько ночей мучает бессонница. Не хотелось бы самому помогать ей издеваться надо мной. Решив заказать эспрессо, я вставил монеты и нажал на кнопку. Автомат тихо заурчал, давая понять, что принял заказ и выполняет его. А я снова вздохнул, в который раз за день, понимая, что все равно сегодня не усну. Ведь сознание не устает укорять меня в том, какой же я придурок и, что нужно было помалкивать в тряпочку, вместо того, чтобы «нестись на всех парах» и рассказывать Юу о моих аморальных чувствах. Я ведь знал, что он не такой. Все, кто мне когда-либо нравился, были не такие. Вот сколько можно ходить по полю с граблями и наступать на них, проверяя, ударят ли и они по многострадальному лбу? Я уткнулся лбом в теплый автомат и прикрыл глаза, пытаясь заглушить голос подсознания. Будто бы я сам не понимал, что я совершил несусветную чушь. А ведь еще и испортил отношения со своим другом. О да, я почти не сомневался, что теперь у Юу вряд ли повернется язык, чтобы еще хотя бы раз назвать меня другом. - Проклятье, - сквозь зубы отчаянно прошипел я. - Да неужели? Рядом со мной на автомат с силой опустилась рука, из-за чего тот слегка покачнулся. Уже приготовленный стаканчик с эспрессо упал на пол и забрызгал мне туфли и низ джинс, но я не обратил на это внимания. Вместо этого, открыв глаза, я развернулся и встретился с презрительным взглядом глаз Юу. Если у меня и были хоть какие-то сомнения, то теперь с уверенностью можно было утверждать, что друга в лице Юу я потерял. «Он откровенно меня презирает». Я нервно усмехнулся своим мыслям и сглотнул, почти зная, что он хочет сказать. - Койю, не соизволишь ли ты прекратить пялиться на меня и бросать свои гейские взгляды? – почти прорычал он, но тут же оглянулся, чтобы удостовериться, что в коридоре нет никого, кто мог бы нас услышать. - А что? Они тебе мешают? – огрызнулся я, пытаясь унять бешено стучащее сердце. Оно определенно жило отдельно от моего разума и радовалось возможности нахождения наедине с объектом воздыхания. - Нет. Они мешают тебе, - четко выговорил он, пристально глядя мне в глаза и приближаясь близко настолько, чтобы его мог услышать только я. Я почувствовал его дыхание на своих губах, из-за чего во рту пересохло. С трудом сглотнув, я как загнанный зверь посмотрел ему в глаза. Я сам себя стыдился. У меня ведь должны быть гордость и самоуважение, чтобы противиться ему. Но вместо этого мне безумно хочется его поцеловать, несмотря на его явное пренебрежительное отношение ко мне. - А ты не боишься наклоняться ко мне так близко, я ведь могу и поцеловать тебя своим гейским поцелуем? - я и сам удивился, откуда во мне остались силы язвить. Юу плотно сжал губы, из-за чего мне показалось, будто он сейчас плюнет мне в лицо. Но вместо этого он резко отступил от меня на шаг и с еще большей злобой посмотрел мне в лицо. - А я вижу, что ты даже не пытаешься ничего поменять. Я понял, о чем он говорил, и хотел объяснить, что это не так. Что я бы и сам был не против никогда в него не влюбляться. Да и вообще я всегда желал быть нормальным, таким как все... но вместо этого я сказал: - Я никогда не изменюсь. Он только покачал головой, а мне уже хотелось плакать от того, с каким отвращением он смотрел на меня. Сердце продолжало громко стучать, обливаясь кровью, и в своих ушах я слышал только: бум-бум. Я не знаю, что бы сделал, если бы в этот момент не вышел Акира и не позвал нас продолжить репетицию. Возможно, встал бы на колени и умолял не смотреть на меня таким взглядом. Или же ударил его по лицу, потому что разум не хотел мириться с таким отношением ко мне. Но почему-то кажется, что первый вариант все же был ближе к истине.