Ничего, если я умру?

Я еле уклоняюсь от руки титана. Это ж надо так отвлечься мне, Второму Императору мечей, Хранителю Дождя Варии! Прихожу с небес на землю от четкого выстрела пламенем Неба, направленного прямо в мою голову, но с успехом сжигающего несколько моих прядей волос и клешню того урода. — ВРООООООООООООООООЙ! Твою мать, Чертов Босс! Хули мне волосы палишь? — Нехер рот разевать, кусок мусора, — так всегда. Кинет фразу — и ничего потом не скажешь. Босс же. — ВРООООООООООООООООООЙЙ! — и снова кидаюсь в бой. Хотя потом придется его поблагодарить, потому что один титан нарвался. — СДОХНИ, СУКА! — странно, что мой голос до сих пор не охрип, но это не важно. Мимолетно взглянул на падающего и сгорающего в голубом пламени титана — и снова в бой. Один, еще один, третий, пятый… Пятнадцатый… Все они погибнут от моего меча! Чей-то знакомый сдавленный крик…. Откидываю с лица волосы, чтобы увидеть, как падают два смятых Х-пистолета, и как огромная лапища сжимает туловище Занзаса, подносит к своему огромному рту… — Твою мать, босс! — ору я, бегу чуть ли не в седьмой раз спасать эту бестолочь, но понимаю, что сейчас я уже не успею. — ЗАНЗАС, ОЧНИСЬ ТЫ УЖЕ! Услышал меня. Ну наконец-то. Пламя Ярости охватывает руку титана, и в тот момент, когда я уже было поверил в «самоспасение» своего босса, эта громадная тварь сжимает пальцы, щелкает зубами и тело брюнета рвется пополам. А затем пропадает в недрах огромного живота… Почему-то нет в моем сердце гнева. Есть только печаль. Утрата. Кого? Босса или же… — ВРООООООООЙ, Занзас! Не просиживай свою наглую жопу в кресле, пиздуй на задание! — Заглохни, кусок отбросов, — бокал виски осушен в миг. — Что? Одному скучно? Так пошли со мной, хоть воздухом подышишь! — подойдя к его креслу, потянул босса за руку. Но умудрился не его поднять, а себя усадить на его колени, причем попой кверху. — Пусти, Чертов Босс! Меня перевернули большие, чуть грубоватые руки брюнета, усадили уже нормально, но… Как-то стремно сидеть на коленях у босса и сжимать его бедра своими. — Хочешь, чтобы я пошел с тобой? Ты это имел в виду? — ВРОООООООООЙ! Конечно же… Почувствовал дыхание Занзаса на своей шее, щеке, губах… и только одно слово: — Заткнись, — и легкий поцелуй в губы, точно спрашивая разрешение. Освоение информации… 5%… 30%… 50%… 75%… 99%… 100%. «Информация принята. Какие ожидаются действия?» Эти слова тихонько прозвучали в мозгу. Действия? Пожалуйста! Оттолкнул босса, спиной упираясь в столешницу. — Ты что творишь? — от шока даже голос сел. — Педик что ли? — хм… нет, — красные глаза взглянули из-за челки. — Просто слишком увлеченный… Твоей сексуальной задницей — Занзас ухмыльнулся. — Увлеченный? Не смеши мои подковы, которых нет! Ты же не гей? — А за эти слова ответишь. Своей задницей. — Тебе гнев некуда выпустить?! — зря я это сказал. В следующую секунду я уже лежал на столе, спиной ощущая несколько стопок непроверенных отчетов. А между ног разместился мой босс... — Пусти, придурок! — Размечтался, мусор патлатый, — ухмылка в стиле Чертового Босса и быстрое снятие моих штанов с труселями — все это подсказывало мне, что сейчас будет хреново… Нашла моя задница приключения. В прямом смысле. 3 часа спустя. — Выметайся, — Занзас застегнул ширинку и скинул меня на пол, шлепнув по попе. — Тварь, — я еле поднялся, кое-как натянул штаны и вышел из кабинета, громко хлопнув дверью. Пройдя несколько метров, я сполз по стене, обхватив руками колени. — Ой, Скуалочка, что с тобою? — ну вот, педик объявился. — Отстань. — Что случилось? Я тебе помогу. — Отстань, кому сказал! — дернулся я, и от боли в копчике зашипел. — Попа болит? Мамочка Варии залечит! — Луссурия поднял меня как какую-то принцессу и вбежал в свою комнату, которая оказалась совсем рядом. — Пусти, Лусс! — А фигушки! Рассказывай, а то накормлю печеньем с черносливом! — знает же, что я ненавижу чернослив. — Тварь ты, — я откинул голову на спинку дивана, куда меня уложил Солнце. И тихим шепотом проговорил три слова. — Меня. Отодрал. Босс. — Ох ты ж ЁКЛМН! — странно, что Лусс ругнулся. Вообще-то он никогда не ругается, но сейчас-то что? — Чего? — я опять зашипел от боли в заднице. — Больше никогда не зайду к нему! — Без подготовки тебя взял, да? — на его лице читалось сожаление. — Но мамочка тебя подлечит! — Нет, оставь своего павлина и меня в покое! Лучше мазь дай или еще чего… — Ну ладно, но заживать будет дольше. — Без разницы. Все равно я не дам этому придурку еще раз! Пусть своих шлюх вызывает! И вообще… — голос сел от боли, сжимающей сердце. — Мне нужны чувства, а не простой трах. Лучше жену найду! — Правильно! А я тебе помогу! — послал мне Солнце воздушный поцелуйчик. — Иди ты куда подальше! — хватаю банку с лечебной мазью и выбегаю на трясущихся ногах из комнаты, насквозь пропахшей клубникой и еще какими-то розовыми духами. Возлюбленного? Нет. Любовника? Нет. Тогда… — ВРООООООООООООООООЙ! Чертов Босс, че те надо? — я ворвался в кабинет только потому, что меня впихнул туда Леви. Так бы я ни за что не пришел бы в этот ад. — Я подслушал ваш разговор с Луссом тогда. — Ч… И что? — мне уже глубоко наплевать на все. Лишь бы уйти отсюда побыстрее. — Тебе нужны чувства? Получи, — Занзас встал, быстро подошел ко мне и впился грубым требовательным поцелуем в губы. Оправившись от шока, я оттолкнул его настолько, насколько это было возможным. — и. И что это было? — вытер губы рукавом куртки. Босс ткнул коленом между моих ног, заставив спуститься на пол, сжимая зубы от адской боли. Я уже называл эту комнату адом? — Твою ж… мать, Занзас… — Я ж сказал: «Получи свои чувства», — ухмыльнулся, наклонился и поднял мое лицо за подбородок, заставляя смотреть в глаза. Никогда я не смотрел так близко в рожу босса. Особенно в его глаза. Нет, этого не может быть. — Неужели правду говорят, что глаза — зеркало души? — прошептал я, увидев во взгляде босса… нежность? — Правда, тупой мусор, — Занзас опустился на пол и опять поцеловал меня, но уже не грубо, а осторожно. Как в первый раз, только этот поцелуй уже принял обороты. Почему это вдруг я так смилостивился, что дал ему углубиться? Не знал, не знаю и знать не хочу. Мысли сбились в кучу и куда-то пропали, а мои руки уже обхватили Занзаса за шею и прижали к себе, будто боясь, что он может исчезнуть. — Тогда скажи мне её, — я оторвался от его губ только потому, что не хватило воздуха. Босс всея Варии вздохнул. — Люблю, — тихий шепот «застрял» в волосах, которые гладил мой босс. «Стоп, когда это вдруг он успел стать моим?» — кричал здравый рассудок, а сердце бешено стучало, заглушая его. — Уи-и-и-и! — раздалось за дверью. — Меня предал босс! — глухие рыдания Леви раздались там же. — Ну я же говорил, что босс все-таки сломается, ши-ши-ши! — А вы~ мне~ так этого сло~ва и не сказа~ли, Бел-семпа~й, — растягивая гласные, проговорил Фран. — Иди нафиг, лягушатина! Хэй, Лусс, сделаешь мне на обед лягушачьих лапок? Желательно этих, ши-ши-ши, — зная Бельфегора, он тряс конечностями Франа, вот сто процентов даю. Но только сейчас я обратил внимание на подергивавшиеся от нервного тика брови босса. В ту же минуту выстрел пламени Неба снес дверь и впечатал всех, кто был за ней, в противоположную стенку. — ВРООООЙ, Чертов Босс! Теперь дверь менять надо! — я вскочил, жалея, что не прицепил меч на протез. — Мне насрать, — Занзас обнял меня за талию. Чего-то его сегодня прошибло…. Лусс случаем ему ничего не давал? Тогда… Мужа? Да. Определенно его. Слеза обжигает щеку. Нет сил стоять, падаю на колени, не желая бороться за жизнь. — За что ты так со мной, Занзас? За что?.. Кольцо обручальное уже не греет руку, а холодит. Замораживает. — Ничего, если я вдруг умру? Что ж ты тогда делать будешь, а, Акулка? — Не издевайся, Занзас! Лучше живи. Ты же знаешь, что без тебя я Варию не вытяну. Когда ты был в «ледяном плену», я и так еле выдержал. Тогда я чуть ли не каждый день приходил к тебе. — Я знаю. Я слышал, — расчесывая мои волосы, вздохнул Занзас. — Благодаря тебе, я знал, что творится в Варии. — И вообще. Я не дам тебе помереть. Вот только если я не успею… — я незаметно сморгнул слезинку. — Вария, Вария…, а твои чувства? Что ты будешь чувствовать, когда меня не станет? — Я… не выживу без тебя, Зань, — я опустил голову. — Достойный ответ. — Чего?! — я повернулся, волосами проехавшись по его лицу, — «Достойный ответ»? Ты придурок! — размахнувшись, я хотел ему врезать, но около своей челюсти босс успел поймать мою руку. — Достойный ответ мужа Босса всея Варии, патлатый, — усмехнувшись, Занзас продолжил. — Мне и самому не кайф умирать. И ты не смей. Я не хочу тебя терять. — То же самое могу сказать про тебя, — высвободив руку, я приподнял его лицо и впервые сам поцеловал своего босса. — Считай это подарком примирения. Кто-то похлопывает меня по лицу. Что-то взрывается. Меня подхватывают и куда-то несут. Тишина. — Вроде мы убили всех титанов, находящихся за стеной Розы. Никто из здесь сидящих не ранен? — чей-то голос прорывается сквозь стену, построенную моим сознанием. — Нет, только Скуалошка подавлен почему-то. — А где Босс? — голос Леви-а-Тана расколол стену, защищавшую меня от внешнего мира. Я должен сдерживать чувства. Должен. — Его… нет больше, — мой хриплый голос звучит в полной тишине. Сев на койке и подняв мутные глаза на Лусса, я тихо шепчу всего три слова. — Его. Убил. Титан. — Не-е-е-е-е-е-ет, Босс! Занзас-сама, простите меня, я не смог Вас защитить! — кто-то быстро затыкает Леви рот и выгоняет из помещения. Лусс пытается обнять меня, но этот кто-то говорит ему пару слов, и тот, всхлипнув, выходит и закрывает плотно дверь. Садится позади и облокачивается на меня. — Ши-ши… знаешь, — Бельфегор кладет голову на мое плечо, — я чуть было не потерял свою лягушку. Он прикрывал, я убивал. Но не заметил, как к нему подобрался титан. Не хочу говорить подробностей, — он сглатывает комок в горле, — но в итоге Фран потерял ногу и левую руку. А виноват в этом я, пусть он и не признает этого, — Бел шмыгает носом. — Он хотя бы жив, — бросаю я и закрываю глаза. — Я виновен в смерти босса. Я не смог его спасти… — Скуало! — Дино? — слабым голосом спрашиваю я. Свисты стилетов, но вошедший, запнувшись о свою же ногу, громко свалился на пол, только этим и спас свою жизнь. — Да я сейчас уйду, только передам кое-что, — на мои колени ложится небольшая коробочка и поверх нее белый конверт с печатью Варии. — Мне поручил это передать Зан… твой босс, когда его не станет. Извини. Я не думал, что это произойдет так скоро, — блондин, шмыгнув, выходит и тихо закрывает за собой дверь. — Бел, прочти. Я все равно не могу сейчас ничего делать, — он встает, берет с моих колен коробку и письмо и садится справа от меня. — кхем-кхем… «Дорогой мой Патлатый Ску, если ты читаешь это, то наверняка меня нет на этом свете. Помнишь наш разговор? Тот, где я у тебя спросил „Ничего, если я вдруг умру?“ Я ведь тебе так толком и не ответил…» — Все он ответил, придурок, — сжимаю зубы и жмурюсь, лишь бы не показать слабину. — «… что не перенесу твоей смерти. То же самое наверняка сейчас чувствуешь ты. Кода я был в заточении Льдов, я чувствовал, что теряю тебя, хоть и слышал, как ты говорил про дела в Варии…» Ты приходил каждый день? — Почти. Теряет? Это еще кто кого теряет?.. — сил даже на возмущения нет. Я, чуть подвинувшись влево, лег, положив голову на колени Бела. — Давай дальше. — Ага… эм… «… И сейчас, хоть и прошло несколько часов или суток с моей смерти, ты не можешь сам читать это письмо. Наверное, тебе читает или Павлиний мусор, или Королевский…» Это кто тут еще королевский мусор?! Ладно, где… Ага, вот. «… Ты с ними в последнее время очень сблизился. С каких это пор ты у меня стал таким сентиментальным?» — Не знаю, босс, не знаю… — тэ-экс… Я пропущу ту часть, которую ты сам потом прочтешь. Я просто не смогу. Итак… «В коробке (если ее не забыл этот вечно улыбающийся и неуклюжий мусор) мой подарок на твой день рождения…» — Оно через полгода, придурок… — «… Там специальная коробочка с животным (немало денег я в нее угрохал, как меня еще Маммон не убил), созданная Верде. Открывается ТОЛЬКО твоим обручальным кольцом, я уже пробовал. И еще одна коробочка-сейф, тоже открывается ТОЛЬКО обручальным кольцом, в ней небольшой сюрприз. Люблю, твой муж и Босс Занзас». — Все? И сколько ты пропустил? — хм… Два абзаца, каждый на страницу. И походу в каждом предложении есть как минимум два слова «влюбленного» содержания. — Чего это его накрыло? — Не знаю, ши-ши-ши. И вообще, — легкая пощечина произвела отрезвляемый эффект. — Открывай уже. — Ладно… — я откидываю крышку коробки, в ней и правда лежат две коробочки, открываемые кольцом. — Не думал, что обручальное кольцо тоже проводит энергию, — я невольно любуюсь чистым голубым пламенем над обручальным кольцом. Беру первую попавшуюся коробочку и открываю ее… — Ох ты ж ма-а-ать… — Это че еще за хрень, Занзас?! — передо мной стоит тигр с хвостом и головой акулы… — Я иду в психушку. — Я с тобой, ши-ши-ши. — А ты вообще кто? — обращаюсь к монстрику. — Вообще-то ты мало пламени в меня влил, придурок, — у этого монстра и голос есть? — Ладно, давай обратно, — зверь возвращается в коробочку. Я открываю ее, влив пламени больше раза в три, чем в прошлый раз. Предстал передо мной Лев Неба с акульими плавниками… — Да что ж это такое?! — Вообще-то это моя окончательная форма. — И кто же ты? — Не знаю. Как назовешь, тем и буду. — О Боже… А плавники как крылья или что? — Это у своей акулы спроси. Я вообще-то гибрид лигра и акулы. Ну как мне объяснил красноглазый брюнет. — О мой бедный мозг… Занзас, я тебя убью! — тут я вспоминаю, что брюнета больше нет. — Я идиот… — Он умер? — Да, помолчи уже, скотина безрогая, ши-ши-ши. — Как будто у меня должны быть рога, — животное обижается. — Теперь вторая… — я беру в руку черно-голубую коробочку-сейф и открываю ее… вылетает какая-то бумажка. Бел хватает ее. — Так-так, это… «Свидетельство об удочерении»?! — ЧЕГО?! — Занзас удивляет меня все больше и больше. — кхе-е-ем…, а вы прочтите, кого именно там Занзас удочерил! — вмешивается лигр. — Это… «… на удочерение некой Катерины Казуми Ромулы Скайрини…» ох ты ж ма-а-ать… — Фак, — я падаю обратно на колени к Белу и замечаю на обратной стороне маленький зеленый стикер, — Бел, прочти, что там? — Сейча-ас… «Ску, я надеюсь, ты там не свалился в обморок? Чувствительная акулка ты моя!..» — Чего бля?! Да ты… да он… — Заткнись и дай дочитать! — Бел шишишикает и продолжает, — «Все дело в том, что я однажды трахнул шлюшку без презерватива…» — ДА КАК ОН ВЫРАЖАЕТСЯ! Надо было отучить его материться! — Ши-ши-ши, а то зарежу! «…, а она, когда поняла, что беременна, не захотела делать аборт. В итоге она родила ребенка, девочку, которую потом отдала в детдом. Теперь, я надеюсь, ты понял, почему один ящик у меня в кабинете был закрыт на ключ. Я не хотел, чтобы ты знал раньше времени. Когда я подписывал договор, мне показали фотографию Катерины. Она похожа на меня, вот только у нее твои глаза… не знаю почему. У ее матери были зелено-карие, но никак не серые глаза. У её предков никогда не было в роду человека с серыми глазами. Наверное, это судьба…» Ого, босс верил в судьбу? «Заботься о ней, как когда-то обо мне. Твой Занзас». — Бел-чан, Франя очнулся и просит тебя подойти! — крик Луссурии донесся из-за двери. — Я… — принц поник. — Иди. Он тебя ждет, — я улыбаюсь легонько ему. — Только не трахни его, как только увидишь, хе-хе, — вмешивается этот бестолковый лигр, когда я подталкиваю Бела к двери.- Иди-иди, иначе потом вообще не даст и разлюбит! — Да заткнись ты! — этот говорящий лигр сейчас отгребет. — Бел, Фран наверняка тебя простил. Иди. — Я… я все еще виню себя за это. — Я тоже. Но в моем случае нет… — Я понял, можешь не продолжать, — он сглатывает. — Я иду. — Не бойся ты! — подталкиваю к двери, и он выходит. Я же возвращаюсь к письму и стикеру. — Знаешь, Занзас, в чем проблема? Мне не нужна твоя дочь, мне нужен ты… И. Тут. Я. ПРОСЫПАЮСЬ. Сердце бьется как бешеное. — Что это было? Зань, ты здесь? — провожу правой рукой по одеялу с левой стороны — босса нет. О Боже… неужели… Я вскакиваю, и как был, в одних спальных штанах и без протеза, бегу в его кабинет. Пинком открываю дверь — пусто. Но льется тонкая полоска света из-за… шкафа? — Точно… Леви рассказывал, что у босса есть какая-то тайная комната. Неужели я нашел в нее вход? Твою мать, надо было взять протез! Идиот! Перебираю все книжки, и только на самой верхней полке, куда я залез, только встав на стул, последняя книга и была ключом, подвинувшим шкаф, открывая проход в… — Спальня? — Че не спишь, мусор? — ко мне поворачивается зевающий Занзас, время от времени перелистывающий страницы книги. — Зань… — он встает, и я кидаюсь ему на шею, крепко сжимая в объятиях. Книга успешно валяется на полу. — Ты живой… — Я как бы и не помирал. — Папа, а почему ты не спишь? — Папа? — он смеется, глядя, как расширяются мои глаза. — Кто она? — шепчу я. — Моя дочь. Я ж тебе пи…- ощутив небольшой толчок в спину, он запинается, но исправляется, — говорил. Катерина, иди к папочке, — мне приходится отстраниться, чтобы улыбающийся (или ухмыляющийся очень мило) Занзас подхватил девочку на руки. — А это кто? Мама? — Да, можешь звать его мамой. Да и «папа» тоже сойдет, — босс подмигнул Катерине. — Босс, я пойду, — чувства грусти и ревности захватили меня. Никогда так Занзас не улыбался. Даже мне он ухмылялся только. Выхожу из спальни в темный кабинет, освещаемый только приглушенным светом из «потайной» комнаты, сажусь на диван. Рука натыкается на бутылку — в ней немного, но есть чего-то. Отпиваю, надеясь, что напьюсь, отосплюсь и будет все как раньше: только я и Заня. — Твою мать, и всё-таки я ревную. — Ревнуешь меня? — и снова эта дерзкая ухмылка. Мне уже глубоко пофигу, что я развалился на ЕГО диване и пью ЕГО виски. — Нет. Отстань от меня, — голова уже кругом идет, а это только первая бутылка. Наверняка это специальное издание виски для босса. Кручу левой рукой без протеза, напевая какую-то странную мелодию. — Странный ты сегодня, Ску. То ругаешься со мной, то прибегаешь, обнимаешь, то опять обижаешься. Ты уже как беременная тетка! — Вполне возможно, — из лежачего положения перехожу в сидячее, и голова медленно и верно начинает раскалываться. И всё-таки это специальное виски босса. — Ты не баба! Хотя очень на нее похож. — Ты констатируешь факт? — опять отпиваю. — Да. Или нет. Стоп, какого хера ты пьешь мой виски? — подходит и хватает за левую руку. — Че, только заметил? — дышу на него и опять отхлебываю. Чуть качнув бутылку, понимаю, что осталось буквально на донышке, и, подумав, допиваю остаток. Бросаю бутылку через всю комнату, и та, встретившись со стенкой, осыпается на пол дробленым стеклом. — Блять, не вынуждай меня… — Сделать что? — я ухмыляюсь. Буквально на секунду в моем разуме проскальзывает мысль о том, что он меня убьет. Занзас хватает меня за шею и вдавливает в диван. Хочешь, чтобы я просил прощенья? Не дождется. Воздуха уже не хватает, но я молчу. Если мне суждено помереть в столь раннем возрасте, то пусть меня убьет мой босс. — Долго молчать собираешься, мусор? — отпускает мое горло, и я дышу, как рыба без воды, ртом. — Я отучу тебя пить мой вискарь. — Да плевал… кхе-кхе… я на твой вискарь! Завел себе откуда-то дочь, про меня ваще забыл… Тварь ты, а не босс, — я встаю с дивана и иду прочь отсюда. Пойду хоть потренируюсь — все равно спать не хочется, а виски только добавляет азарта. Дохожу до своей комнаты, включаю свет — а на моей кровати нагло развалился Занзас. — Ты че, раздвоился? Мда… много я выпил. Все же надо поспать. — Мусор, у меня свои секреты передвижения по замку. Так ты всё-таки ревнуешь меня к Катерине? — Да! — кровь вместе с алкоголем ударили мне в голову, и… прощай, мой рассудок, пока-пока! И помни: ты был прав! — Я ревную тебя к этой малолетке, потому что ты, во-первых, всегда спишь со мной, а не страдаешь херней в четыре часа ночи! Во-вторых, ты никогда мне так искренно не улыбался. И в-третьих, — я с каждой причиной приближаюсь к боссу на один-два шага, — ты мне ничего про эту мелкую не говорил! — … и что? — И ЭТО ВСЕ? И ЭТО ВСЕ, ЧТО ТЫ МОЖЕШЬ СКАЗАТЬ В СВОЕ ОПРАВДАНИЕ?! — я взбешен. Эта тварь давно меня игнорировала. Подойдя к одной из висячих на стене полок, я вытаскиваю толстую серую папку и кидаю ее Занзасу. — Подпиши. Подпиши хоть один из них. И я уйду. И наконец-то стану свободным от тебя. Может, хоть ревновать перестану, потому что найду себе жену. Занзас долго смотрит на обложку папки, но все же решает ее открыть. — И что это? — Это все заявления об уходе, которые я не отдавал тебе, потому что каждое твое извинение проходило через секс. А это, — я кладу ему поверх папки конверт с печатью Варии, — всё то, что я хотел сказать, но не мог. Ни тогда, ни сейчас. — Я не буду ничего подписывать и не буду читать твою писанину. — п… Почему? — я медленно теряю надежду забыть его. — Хрен я отпущу своего мужа. — Чего?! — А теперь скажи мне одну вещь, — он встает, отчего папка и письмо летят на пол, хватает мою правую руку и надевает на безымянный палец колечко. Тоненький ободок с небольшим сапфиром в центре, переплетенный золотыми и серебряными нитями. От такой красоты я восторженно вздыхаю. — Ты выйдешь за меня? — Чего? Так ты же вроде сказал просто «мужа», а не будущего. — Мне это не принципиально. Так че говоришь? — Ага, — я все также любуюсь кольцом. Здравый смысл резко возвращается. — А если я не соглашусь? — Похер. Заставлю. — Как? Опять через постель? — Возможно, — ухмыляется. — Ладно уж, я согласен. Только не надо мне свадебных подарков в виде говорящего гибрида лигра и акулы! — Хорошо, будет тебе гибрид лягушки и хорька. — НЕ-Е-Е-Е-ЕТ! — Я шучу. — Серьезно? Ты умеешь шутить? — Трахну зверски, жестоко, не по-детски! — Да ты прям поэт! — смеюсь. Господи, с ним не соскучишься. Всегда придумает, куда бы впихнуть садомазохизм и извращение. — Да, я такой, — улыбается мне искренно, но не так, как я хочу. — Улыбнись. — Я ж и так улыбаюсь. И вообще, спать надо. — Действительно. Но я тебя все равно заставлю улыбнуться, Зань, — я взбиваю подушку, бросаюсь на кровать и накрываюсь одеялком. — Подвинься, мусор. — А волшебное слово? — Пуля в голову? — Как ты обращаешься со своим мужем?! — Будущим, — ухмыляется, подвигает меня, ложится, обнимает и целует в висок. — Кстати, чего ты вдруг такой нежный? — Могу изнасиловать как в первый раз в доказательство своей суровости. — ВРОООО…- он прикрывает мне рот. — Щас всех разбудишь, мусор. — Фапно уфе, пуфти, — мычу я сквозь руку Занзаса. Вдыхаю полной грудью, когда он убирает руку. — Спи уже. — Заткнись, кусок мусора. — ВРОЙ! *** Из комнаты мечника выплывают никем не видимые тени. — Ты уверен, что мы правильно сделали? — Что подарили счастливую жизнь твоему наследнику? Хм. Не знаю. — А я уверен. Рикардо, мне все равно кажется, что он что-то вспоминает. — Мы тщательно затерли ему память, когда вернули Занзаса с того света. — Знаю. Но рано или поздно Скуало вспомнит, как ходил после его смерти дохляком, и как попал в аварию, и как лежал в коме 5 лет… — Долго штопали тело Занзаса, только и всего. — Я подглядывал его сны. Сегодняшний и был тем воспоминанием, что мы стерли. — Значит, это произойдет быстрее, чем Джотто рассчитывал. — Эй, Рико-тян, не убегай! — из-за двери выскакивает Луссурия, догоняя и подхватывая на руки маленького лигра с акульими плавниками. — Я хочу к Скуало! Пусти! — животное хотело вырваться, но из крепкой хватки Солнца Варии ещё никому это не удавалось. — Ты же знаешь, что ему стерли память! — шепчет Луссурия. — Потом, когда он будет уже морально готов… — л… Ладно, — всхлипывает маленький лигренок, забравшись на плечи челкастого и обняв того за шею лапами и необычайно длинным хвостом. Лусс, улыбнувшись, гладит Рико по голове и скрывается в своей комнате. — Босс, видишь? Скоро он все вспомнит. — Ириа, заткнись. Твой наследник счастлив? Счастлив. И забей на все остальное. — Ты помнишь, наша призрачная жизнь началась именно с тех слов. — С каких? А-а-а, тех, — призрак Вонголы Секондо улыбнулся, предаваясь воспоминаниям. — Да, Рико, тех, — Вельзувел обнял его за руку, и они вместе растворились в первых лучах солнца. «Ничего, если я умру?»