Разум и чувства

Был не самый удачный день на Бейкер-стрит: Джон с Шерлоком ссорились. Джон обвинял Шерлока в том, что тот ничего не понимает в чувствах, Шерлок не соглашался: - Чувства чувствами, а собой нужно управлять. Взрослый дееспособный человек обязан уметь справляться с эмоциями, но в нашей культуре почему-то принято придавать им слишком много значения. Ах, он любит, ах, такая страсть, пусть он немного слишком властен и ревнив, но это же от чувств, это все искупает. А потом он от этой несдержанной страсти и ревности убивает. Вполне возможно, что если бы в обществе большая строгость к проявлению своих страстей оценивалась положительно, то и убийств на почве эмоций было бы меньше. - Ну да, конечно, было бы больше таких любимых тобой продуманных преступлений, а не любительской банальщины, которая не дает великим мозгам даже слабой разминки. - Мне кажется, я не давал тебе повода обвинять меня в подобном, - сухо ответил Шерлок. Он действительно оскорбился.– Я просто считаю, если бы подобных убийств было меньше, это пошло бы на пользу социуму. Джон недовольно поджал губы, потом сказал: - Хорошо, согласен, погорячился. Извини. - Он чуть подумал и добавил: - Просто мне кажется, ты судишь других со слишком отстранённой позиции. Ты сам не можешь понять, что такое сильные чувства, и поэтому считаешь, что и другие не должны их испытывать. Ну или, по крайней мере, поддаваться им. Шерлок подошёл к окну и ухватился за подоконник, сжимая его всё сильнее. Было отчаянно больно услышать это от Джона. Особенно от Джона. - Я человек, Джон, - он приостановился, пытаясь совладать со своим голосом, который, кажется, готов был предательски задрожать. - Я испытываю те же эмоции, что и все, просто умею не поддаваться им, чтобы они не мешали рассудку. Мне неприятно то, что ты сказал, но вести себя как идиот, начинать на тебя кричать и срываться – зачем? Чтобы доказать, что у меня чувства есть? - Я знаю, что ты умеешь испытывать обычные эмоции. Например, радоваться хорошему преступлению или огорчаться, когда такого преступления нет. Я ведь о другом. Я о любви, - Джон так распалился, что принялся экзальтированно размахивать руками. Шерлок смотрел на его отражение – не мог себя заставить посмотреть прямо на друга. - Я это понял, Джон. Как я уже сказал, в этом нет ничего чрезвычайного, справиться можно со всем. - Может, ты хочешь сказать, что всё-таки влюблялся? Шерлоку почудилась легкая насмешка в голосе друга, и запальчивый ответ соскочил с губ сразу: - Да, тебя это удивляет? - И что? Как? - Это было невзаимное чувство. Довольно неприятно, но терпимо. - Тебе отказали? - Я не видел смысла признаваться. - Но с чего ты взял, что чувство было невзаимным? – Джон, кажется, искренне огорчился. - Джон, ты со мной живешь уже полтора года. Ты должен уже достаточно меня знать, чтобы самостоятельно дать ответ на этот вопрос. - Ты… дедуцировал?! - Да. - Но ты ведь мог ошибаться! - Не в этом случае. - Но это глупо, ты даже не попытался! - Нет, Джон. Это было умно. Шерлок развернулся, чтобы уйти, когда Джон сказал: - Вот теперь я действительно убедился, что настоящих чувств ты никогда не испытывал. Если бы они у тебя были, ты бы попробовал признаться. Чувства других переменчивы, и на них оказывают влияния чувства других. - Я знаю! Но это не тот случай. - Ты не знаешь, ты строишь догадки! А у тебя тоже бывают ошибочные версии, подумай об этом, Шерлок. - Хорошо. Я подумаю, - Шерлок ответил отрывисто, потому что у него сжимало горло. Как больно было осознавать, что тот, кого ты любишь, считает тебя бездушным и бесчувственным! Фактически Джон поставил Шерлока перед неразрешимой дилеммой: Холмс был уверен, что признание плохо отразится на их отношениях, но если Джон станет считать его безэмоциональной логической машиной, это тоже будет медленно подтачивать их дружбу. Глубоко задумавшись, он вышел из комнаты. Потом понял, что если хочет пройтись, нужно всё же надеть пальто, вернулся, оделся и, прихватив череп с полки, быстро ушел, не давая Джону задать лишних вопросов. Тот прокричал ему вслед: - Ты куда? Но Шерлок уже был на лестнице и мог сделать вид, что не услышал. Шерлок шёл по набережной с черепом в руке и мысленно обращался к молчаливому собеседнику. На эту тему ему всегда было трудно говорить вслух. Губы будто склеивались, язык не ворочался, гортань смыкалась. Чистой воды психосоматика, Шерлок это понимал, но не собирался бороться. Он слишком хорошо знал, что подобные разговоры до хорошего никогда не доводили. «Сказать или не сказать? Если быть честным с собой, вопрос даже не стоит. С одной стороны я понимаю, что моё признание не повлияет на Джона. Но с другой - он сам сказал, что в жизни признание может оказать влияние на объект чувств, а ему, моему эксперту в области эмоций, я верю больше, чем себе. Значит, нужно попытаться. Оба варианта выхода из ситуации гибельны, но в варианте с признанием есть призрачный шанс на удачу, а во втором его нет вовсе. Если всё оставить как есть, крах наступит позже, но он будет неотвратим. Джон, несомненно, растеряет все дружеские чувства, если станет считать меня холоднее камня. Ты ведь согласен, что это так?» Череп молча глазел на Шерлока с явным согласием. Он был худшим собеседником, чем Джон, но с последним обсудить чувства к нему было невозможно. Даже с отсутствующим: мысленный Джон уходил, когда Шерлок пытался заговорить с ним о своей такой ненужной, излишней страсти. Шерлок потер скулы свободной рукой: до них тоже доползло онемение, охватывающее его лицо от этих мыслей. Переложив Билла в другую руку, он развернулся и пошел назад, к станции метро. Ветер, до того дувший в спину, забрался под пальто, и Шерлоку стало зябко. «Погоди! Но как я это сделаю? Приду и скажу – Джон, ты глубоко неправ относительно моего сердца, оно давно и прочно занято одним бывшим военным хирургом?» Шерлок снова развернулся: хотя проблема и не требовала немедленного решения, но идти домой всё равно не хотелось, поэтому можно было продолжить решать задачу. «Я ведь не смогу, ты это понимаешь? Мало того, что оно глупо звучит, я просто не смогу этого произнести вслух! У меня язык не повернётся. Ты понимаешь, что я даже тебе сказать не могу, не то что Джону?» Череп смотрел на него как на идиота. Шерлок хлопнул себя по лбу. - Ну да! Можно же написать! Нечаянно произнеся это вслух, он чуть не подпрыгнул от неожиданности. Надо же, так обрадовался решению, что даже голос прорезался. Что ж, решено, он будет писать. Шерлок сунул череп под мышку, а руки в карманы и, сгорбившись, пошёл навстречу ветру. Тот сопротивлялся, будто пытался сказать: не ходи туда, не надо. Шерлок бился над письмом весь вечер и часть ночи. Набирал и стирал слова, мучительно пытался просчитать, что вызовет менее резкую реакцию, старался мягче подвести к основной мысли и едва не бросал всё, слишком хорошо представляя себе реакцию Джона на письмо. Как люди с этим вообще справляются? Обычные нормальные люди? Статистика браков подсказывает, что большинство из них успешно в любви признаются, значит, это реально. Хотя и неизвестно, которое по счету из признаний оказывается удачным – но это тем более подтверждает теорию, что практически любой средний индивидуум в состоянии это сделать, а по необходимости и неоднократно. Почему же ему кажется почти невозможным справиться с письмом? Кому: Джону Уотсону От кого: От Шерлока Холмса Тема письма: Разум и чувства Дорогой Джон! Я знаю, ты удивишься, зачем я отправляю тебе письмо, хотя мы живем в одной квартире и я могу лично сказать тебе всё, что угодно. Но в том-то и дело, что иногда слишком трудно произнести слова, глядя на собеседника, и слишком трудно к ним подготовить. Я и сейчас не смогу этого сделать в достаточной степени, но так у тебя хотя бы будет возможность не отвечать сразу. Подумать. Принять. Личный разговор подразумевает немедленную реакцию, а это, думаю, будет сложно нам обоим. Не буду скрывать, меня задел наш разговор, в котором ты подверг сомнению мою способность чувствовать из-за привычки подходить к своим чувствам более рационально, чем принято в обществе. Однако я не могу отвергнуть того факта, что из нас двоих ты лучше разбираешься в вопросах межличностных отношений, и я доверяю тебе в этом, даже когда это касается работы. Поэтому я не смог бездумно отвергнуть твоё предположение о том, что, возможно, мне следовало сначала высказать свои чувства, а уж потом решать вопрос жизнеспособности возможных отношений. Бесспорно, эмпирический путь нередко вносит важные коррективы в умозрительные теории. Потому я и пишу это письмо. Во вчерашней беседе была одна неточность, которую я не стал корректировать, назову это сознательным умолчанием и исправлю теперь. Я не был влюблён, прошедшее время не является верным в этой ситуации. Я сейчас, в настоящем, переживаю это чувство. Меня безмерно восхищает один человек, за которым я могу наблюдать достаточно давно. Доброта и мужественность, участливость и хладнокровие в опасные моменты, так гармонично слившиеся в одной личности – это просто поразительно. Хотя я знаю, что любят не за это, чувство возникает само по себе, но когда ты постоянно видишь, что человек достоин твоего восторга, это не может не усиливать твоих чувств. Я люблю тебя, Джон, люблю давно и сильно. Возможно, не с первой встречи – она была слишком короткой – но со второй точно. После твоих слов я позволил себе надеяться, что, возможно, мои чувства небезнадёжны. Просто обдумай эту возможность, как обдумал её я. Я ни в коем случае тебя не тороплю и, можешь быть уверен, смогу принять отказ, если ты найдёшь мои чувства неприемлемыми для себя. Твой Шерлок. Закончив, Шерлок перечитал своё письмо, ужаснулся его нелепой беспомощности и отправил, понимая, что лучше у него всё равно не получится. Никакая перестановка слов не изменит сути, так что нет смысла слишком стараться. Спать он не лёг – бессмысленно и пытаться. Вместо этого принялся терзать скрипку, приглушив звук сурдинкой. Ему вовсе не хотелось помешать Джону выспаться, чтобы он читал письмо сонным и раздражённым. Утром Шерлок умылся вместе с Джоном, позавтракал, наблюдая за ним, отчаянно цепляясь за последние минуты их обычного совместного быта – до того, как Джон прочтёт письмо, до того, как всё непоправимо изменится. Он не слишком верил в свою удачу и потому ждал этого момента со страхом, а не с надеждой. Шерлок не задавался вопросом, зачем он отправил письмо. Приняв решение и действуя в согласии с ним, он не видел смысла постоянно обдумывать «а что было бы, поступи я иначе». Но ждать было тягостно. Временами хотелось, чтобы Джон уже проверил почту, в такие моменты Шерлок обдумывал, как подтолкнуть Уотсона к этому. А иногда, наоборот, хотелось спрятать его ноутбук и запустить вирус на рабочий компьютер, чтобы отключить ему сеть, только бы всё случилось позже. И то и другое было бессмысленным действием. Так же, как было бессмысленно думать о том, что он легко может удалить письмо, пока не поздно. Он ведь уже понял, что действительно хочет, чтобы Джон знал, и не стоит откладывать, это будет ещё мучительнее. Мечась по квартире в томительном ожидании, он неловко ударился о груду коробок с архивными делами, две из них упали, раскрылись, и папки, отдельные бумажки, конверты и пакетики с уликами рассыпались по полу. Собирая их назад, Шерлок успокоился и принялся вдумчиво перебирать бумаги, местами перечитывая и полностью погружаясь в то время, когда он умел справляться без Джона. Он умел жить до Уотсона и сумеет жить без него, если понадобиться. Когда Джон вернулся, Шерлок играл старым йо-йо. Посылал вперёд, вовремя дёргал за верёвочку, чтобы игрушка вернулась в руку, и повторял снова. Успокаивающее бессмысленное действие. Шерлок сразу отметил, что Джон вернулся в то же время, что и обычно – он не стал задерживаться, пытаясь спокойно обдумать его письмо. Да и вообще вел себя обычно и естественно, а значит, на работе он почту ещё не открывал. Шерлок поднялся, бросил игрушку на стол и пошёл на кухню – ставить чай и тосты. Не то чтобы у него прорезался аппетит, но ему хотелось посидеть с Джоном, и удобнее всего будет поужинать с ним. - Разогрей мне вчерашнюю лапшу!– крикнул Джон со ступенек лестницы, ведущих в его спальню. - Хорошо. Но посуду убираешь ты. - Ага! Такой будничный, предельно нормальный вечер. За ужином они говорили немного об архивных делах – Джона заинтересовало, что Шерлок в них искал, немного о пациентах в клинике. Шерлок механически разламывал тост на кусочки и выстраивал их на столе, потом спохватился, что его поведение может выглядеть странным. А если Джон спросит, что с ним, как отвечать? Шерлок начал грызть тост и случайно укусил себя за палец. Чёрт подери, всё не так с этими эмоциями, стоит дать им хоть малейшее послабление! Но Джон, казалось, не заметил, во всяком случае, обращать внимания не стал. И то хорошо. А после ужина Джон выбрал не телевизор, а компьютер. Шерлок сполз в кресле ниже, прячась за экраном собственного ноутбука, сжал руки в кулаки, только бы не барабанить нервно, и уставился на белеющие костяшки. Не прожигать Джона взглядом, не мешать ему добраться до письма и спокойно его прочесть. Джон как-то по детски ойкнул, и Шерлок высунулся из-за компьютера. Точно, его письмо читает. Сосредоточенно, напряжённо, выпячивая губы уточкой, а теперь удивлённо – тут Шерлок снова спрятался. Наверняка Джон на него сейчас посмотрит. -Шерлок, ты… - Да? - Я… нет, ничего. Шерлок встал с кресла, вытащил провод из розетки и сложил ноутбук, чтобы уйти с ним в спальню. Дать Джону пространство и время для осмысления. - Не нужно! – воскликнул тот. - Что? - Я сейчас пойду, пройдусь. Тебе не нужно уходить из гостиной, чтобы мне не мешать. - Оу. Шерлок поставил ноутбук на стол. Джон окинул его оценивающим взглядом, нахмурился, что-то решая, а потом посветлел лицом. - Ты себя за палец укусил! Прости, что усомнился в правдивости письма, теперь я понимаю, - он погрустнел. - Мой ученик, наконец-то оценил значения деталей, - Шерлок улыбнулся. Чему-то он Джона научил. Например, обращать внимание на мелочи и делать верные выводы. Да, он укусил себя за палец потому, что переживал. Будь письмо попыткой манипуляции, он бы не стал так нервничать. Всё верно. - Прости, - Джон развернулся и, схватив куртку, просто сбежал из квартиры. Шерлок уселся в кресло. Он знал, что так будет. Он не может сказать, сколько часов или дней Джону понадобится, чтобы объяснить Шерлоку: хотя он и благодарен за чувства, но не может ответить на них; однако время и не имеет особого значения. Оно ничего не изменит, и сейчас всё ясно. Но ведь иначе и быть не могло, не так ли? Он получил ответное письмо на следующий день. Джон вернулся очень поздно, и они не разговаривали, а днём, вскоре после обеденного перерыва Джона, на почту Шерлока пришёл ответ. Что ж, это было логично - продолжить разговор так же, как он был начат. Кому: Шерлоку Холмсу От кого: От Джона Уотсона Тема письма: На: Разум и чувства Шерлок, друг мой, ты был абсолютно прав с самого начала. Весьма самонадеянно с моей стороны было спорить с тобой. Мне жаль, что я не могу подтвердить своих слов на практике и изменить своё отношение к тебе, как бы мне этого ни хотелось. Ты мой друг, лучший, ближайший, ты очень много значишь для меня. Да что я рассказываю, ты наверняка и так знаешь всё, что я могу сказать, едва ли не лучше меня. Но всё-таки напишу, что я безмерно ценю в тебе умного, прекрасного человека и замечательного друга. Я тобой восхищаюсь. Но любить, увы, не могу. Я корю себя за то, что был таким болваном, который почём зря помешал тебе придерживаться самой подходящей для тебя линии поведения и дал повод питать беспочвенные надежды. Прости меня за это, пожалуйста. Впрочем, я уверен, что ты и без того уже великодушно простил, или даже и не подумал обвинять, лишь голос моей совести подсказывает, что ты имеешь на это полное право. Искренне надеюсь на то, что мы сумеем справиться, и этот случай не помешает нашей дружбе. Твой Джон. Кому: Джону Уотсону От кого: От Шерлока Холмса Тема письма: На: На: Разум и чувства Джон, спасибо, что не заставил слишком долго ждать ответа. Просто постарайся поменьше придавать этому значения, как это делаю и я. Человек разумный умеет справляться с эмоциями. Ш.Х. Кому: Шерлоку Холмсу От кого: От Джона Уотсона Тема письма: На: На: На: Разум и чувства Постараюсь научиться этому у тебя тоже. :-) Дж.У. В последнем письме Шерлок просто прислал Джону улыбающийся смайлик. Пусть его это успокоит. Если он действительно поверит, что Шерлоку так же легко закрыть сердце на ключ, как выпить чаю, у него останется надежда. Надежда на то, что друг не соберёт в ближайшую неделю вещи и не съедет, скорбя о разрушенных отношениях. Не убежит от Шерлока в страхе вызывать слишком много эмоций одним своим видом. Ведь он имеет право хоть на такую надежду? Или даже дружба слишком большая роскошь для того, кто носит фамилию Холмс?