Маленький вулканец

Давным-давно был один песчаный астероид. На нём обитал маленький вулканец по имени Спок. Каждый день он проводил одинаково. Он смотрел на закат и тщательно вырывал все растения, главным образом баобабы, называемые Эмоциями. Много лет назад его предупредили, что они пронзят астероид своими корнями, разрывая его на тысячи кусочков. Действительно, когда он был совсем маленьким, Спок дружил с Сайбоком, живущем на соседней планете. Тот позволил баобабам разрастись, несмотря на предупреждения, и Спок в ужасе наблюдал, как Сайбок потерял свой дом и упал на звёзды, исчезая навсегда. Это событие поразило вулканца до глубины души и заставило его с еще большим тщанием выискивать малейшие ростки баобабов – хотя маленькие растения, конечно, не могли навредить – на поверхности его драгоценного астероида. Так продолжалось вплоть до одного дня, когда странный новый цветок не выпустил стебель, увенчанный прекрасным бутоном. О, он был удивительно упорядочен: его красные лепестки складывались в последовательность Фибоначчи, а зелёные листики располагались идеально симметрично. – Кто же вы? – спросил Спок, когда цветок окончательно распустился. – Я роза, – сказала она с потрясающей невозмутимостью, – и зовусь я Логикой. Он наклонился, чтобы коснуться ее, но роза отшатнулась. "Пожалуйста, накрой меня стеклом, – попросила она, – Я слишком хрупкая для несовершенной вселенной". И действительно, Спок отметил, что даже нежнейшие солнечные ветры заставляют ее лепестки трепетать. Поэтому он накрыл ее стеклянным колпаком, где она росла прекрасной и идеальной, но всё-таки неприкасаемой. Роза была куда приятнее неупорядоченных и опасных баобабов. Спок не чувствовал Любви, так как выдернул ее корни ещё двадцать шесть дней назад, но он был способен замечать ее красоту, что и делал всё время. Он изучал и запоминал ее с каждого угла, осторожно касаясь стекла, разделяющего их. Каждый день он поливал розу, приветствуя ее с рассветом и закатом. Несмотря на то, что он неустанно изучал ее, она с трудом говорила хоть слово, такой холодной и отстранённой была. И такой недостижимой. – Такие отвратительные создания, – сказала роза о баобабах. – Я ощущаю, как их корни ветвятся внутри планеты, окружая меня. Я не могу вынести соседства с ними, – казалось, что единственным способом удовлетворить её было выдёргивание с корнем этих растений. Она не позволяла прикасаться к себе; колючая и всё помнящая, она не беспокоилась о Споке или ком-либо другом – чистая Логика, как она есть. – Если хочешь познать меня, ты должен медитировать, – однажды произнесла она, – Мною овладевают все и никто. – Я не понимаю, – виновато ответил Спок. Роза отвернулась, не давая больше ответов. А маленький вулканец восхищался ею день за днём. Несмотря на его терпение, она оставалась отчуждённой, пока Спок не разочаровался. – Вы не приносите пользы, – обвиняющее сказал однажды Спок после того, как полил её и протёр стекло, – в чём заключается ваша помощь хоть кому-нибудь? – Я Логика, – был ответ. – Я важна для тебя ровно настолько, насколько ты важен мне. Осознавая бессмысленность его стараний, разочарованный вулканец отвернулся. Он выкапывал бесчисленные баобабы, но казалось, что чем больше он тратит сил, тем больше их появляется. В итоге Спок решил: он покинет планету, чтобы найти что-то помимо Логики. Лучше он поймёт мир на своих условиях, чем будет придерживаться ограничений розы. Она не сказала ничего, лишь глянула не него без эмоций. – Я могу никогда не вернуться, – пробормотал он. – Возможно, лучше покинуть вас, если с вами я должен буду остаться один. Логика – неудачный компаньон, я найду лучше. Роза молчала. Для путешествия он выбрал червоточину, блуждающую около его астероида. Было сложно решиться прыгнуть в таинственную бездну, против этого абсолютно нелогичного и опасного поступка бунтовала вся душа Спока. Кроме того, он не знал, куда ведет этот путь, но он напомнил себе, что Логика осталась на планете, и смело шагнул вперёд. *** Первая остановка выпала на планету Клингона. Её хозяин восседал на троне, облачённый в тяжёлый доспех и удерживающий в руках алебарду. – А, вот и подданный! – воскликнул король, увидев Спока. – Точно нет, – смущённо ответил Спок, – я независимый. – В таком случае, мне придётся вызвать тебя на дуэль, чтобы завладеть твоей империей, – возликовал Клингон. Он поднялся с трона и поудобнее ухватил оружие. Логичным было убежать, что Спок незамедлительно сделал. В любом случае, Клингон не мог знать, с какой планеты пришёл вулканец, так что он не угрожал безопасности его звёзд или розы. Следующей остановкой стала планета Ференги. У хозяина планеты были огромные залежи золота, а еще он подсчитывал звёзды, чтобы владеть ими. – А, – сказал он, – ты с астероида B-612. Он принадлежит мне. – Я пришел с Вулкана, – поправил его Спок, – и это моя планета. Впрочем, сбить Ференги с мысли не удалось. Начался сложный и замысловатый спор о легальных и практических методах владения. В итоге, Ференги предложил купить планету, на что Спок ответил категоричным отказом, но поблагодарил его за увлекательную дискуссию. Третья остановка пришлась на планету пьяницы. Человек с грустным лицом молча сидел около бара с выпивкой, а пустые бутылки окружали стойку. Бармен оказалась женщиной в высокой шляпе и долгополом халате. – Меня зовут Гайнан, – представилась она. – Ты хочешь выпить? – Что с ним? – Спок кивнул на мужчину. – Ему совестно пить. – Тогда зачем он это делает? – Чтобы забыть, что ему совестно. – Отчего же ему совестно? – Ему совестно пить, – ответила женщина. – Это циклично и бессмысленно, – задумался вулканец. – Зачем вы даёте ему алкоголь? – Я и не даю, – усмехнулась она, – но он не бросит пить только потому, что я не даю ему бутылку. Это в природе людей – они должны сами прийти к осознанию. А мне остаётся слушать его и говорить. – Люди нелогичны. – Экстраполяция из единственного источника нелогична, – возразила Гайнан. – Но я верю в твою правоту. Другой вопрос: настолько ли плоха логика? Ты пришёл сюда искать её? Спок покачал головой. – Я приношу извинения. Нет, я ищу не логику. – Она является началом мудрости, Спок, а не завершением, – улыбнулась женщина. – Ты найдёшь свои плюсы в недостатке логики однажды, – Гайнан подтолкнула к нему стакан воды. – Ну, а что тебя привело сюда? – У меня были проблемы с цветком, – произнёс Спок. – А, – понимающе кивнула она, – они очень переменчивы, эти цветы. Он рассказал ей всю историю, пока допивал воду, а она внимательно слушала. Спок подвёл итог словами "И что мне дальше делать?". – Попробуй Землю, – посоветовала женщина, – у неё неплохая репутация. А ещё там много роз и еще больше людей. А на каждых двух людей приходится пять мнений. Ты найдёшь там то, что тебя заинтересует. *** После нескольких прыжков червоточина выкинула его на Терру, а после исчезла, оставляя его наедине с пустыней, напоминавшей ему о доме. Тут даже были закаты, гораздо более яркие и цветные, чем те, что запомнились ему на родной планете. По его подсчётам, так было из-за отличающейся атмосферы. Споку нравились закаты, но он был огорчён тем фактом, что не мог наблюдать за ними в любом месте, как было на Вулкане – там достаточно было просто отойти на несколько шагов от солнца. В днях, что он проводил, глядя на пейзаж, не хватало только одной розы. Спок постарался медитировать, чтобы определить дальнейший путь, но был прерван болью в груди. Сначала он подумал, не заболел ли, но потом вулканец осознал, что лишь чувствует отголоски печали и грусти. Баобабы продолжали расти на его планете. "Моя роза! – подумал он, – она будет беззащитна перед растущими баобабами. Ей не от кого получить помощи, я должен вернуться". К нему пришло понимание, что он не может ни отделиться от Логики, ни понять мир по-другому. Спок глубоко сожалел о поступках, совершённых под влиянием эмоций. Но он не знал, как поступить и, главное, как вернуться домой. Однажды, сидя на камне в пустыне, он услышал тихое шуршание чешуек где-то под ногами. Опустив взгляд, Спок увидел змея. – Доброе утро, – произнёс маленький вулканец. – Доброе утро, – отвечал змей. – Я Спок, – представился вулканец. – Я Хан, – сказал змей. – Почему ты один в пустыне? – Я не знаю. Я медитировал в поисках Логики. Я оставил её на моей планете. – А, – понимающе произнёс Хан, – ты не отсюда. Тогда как ты вернёшься? – Я не знаю пока. Я обнаружил ошибку в моих расчетах. – А ты хочешь вернуться? – Как только появится возможность, – просто ответил Спок. – Ты знаешь, всякого, кого я коснусь, я возвращаю к земле, из которой он вышел. Если однажды ты заскучаешь по дому… – Я не ощущаю эмоции, о которой ты говоришь. –… я верну тебя на твою планету. Это остановило Спока на время. – Нет логики в разговоре метафорами и эвфемизмами, – наконец произнёс он. – Я прекрасно понимаю, что означает смерть. Я никуда не попаду после истечения срока жизни моего тела. – Откуда можешь это знать ты, ни разу не испытавший смерти? – спросил змей, оборачиваясь вокруг ветки. – Как ты выразишь то, что не имеет аналога в твоём языке? Спок молчал, признавая правоту Хана в его рассуждениях. – Видишь ли, ты ничего не понимаешь, – змей медленно обогнул ногу Спока, а после отполз на безопасное расстояние, покачивая жёлтой головой. – Ты хочешь, чтобы я верил во что-нибудь? – Я хочу, чтобы ты верил в то, что иногда тебе нужна вера, – вот что произнёс змей, прежде чем затеряться в песках. *** Маленький вулканец решил, что будет логичным исследовать окрестности единственным верным и точным методом, чтобы охватить как можно большую площадь. Поэтому он бродил по пустыне, пока не пришёл к дороге, а та привела его в сад. –Доброе утро, – поприветствовал он тысячи роз, цветущих на клумбах и в кадках. – Доброе утро, – отозвались розы всех цветов мира. Красные, белые, розовые, жёлтые и лиловые лепестки поразили его своей хрупкостью. – Кто вы? – Мы – розы, – отвечали они, а Спок оставался, вдвойне озадаченный и очарованный. Ведь он воображал, что его роза уникальна! Он не смог отказать себе в удовольствии пройти мимо них, пристально рассматривая. Каждый цветок немного отличался от других своей формой, цветом и количеством лепестков. И ни один не был похож на его розу. Он приблизился к белому бутону и заговорил с ним. – Как вас зовут? – Прагматизм, – был ответ. – А кто вы? – он подошёл к красной розе. – Я зовусь Трансцендентализмом. Спок обвёл взглядом весь сад. – Кто же посадил вас здесь? – Люди, – произнесли они, – люди дали нам жизнь, взрастили наши семена и облагородили нас. Мы пережили наших создателей давным-давно. – У меня тоже есть роза, поделился Спок, – и её зовут Логика. – Ты отказался от неё, – обвиняюще протянули розы. – Она меня не любит. – Как может Логика любить? – засмеялись цветы, – она только может быть твоей. Мы лишь понимаем, что мир – иррациональная штука, и несмотря ни на что, люди, которые родились, посадили нас. А нам ничего больше и не нужно – только бы существовать; мы не можем сделать ничего сверх этого. – Те, кто вырастил вас, давно мертвы, – произнёс вулканец. – И вы тоже умрёте. А когда уйду я, моя роза останется. – Да, это так. Но мы запомним их имена, и память о них будет жить так долго, насколько хватить наших жизней. Мы бросим вызов хаосу жизни, а ты, как и твоя память, исчезнешь. Мы верим в великий порядок вещей, пока непонятных нам. К этому относится и твоя преданность твоей розе. И маленький вулканец вдохновился этими словами. Он заснул в саду, а когда настало утро, Спок опять пошёл дорогой, что привела его сюда. После полудня на горизонте появились поля, окружающие городок. И тут Спок заметил странное существо с рыжим мехом, дремавшее в золотой пшенице. Сгорая от любопытства, он приблизился. Животное подпрыгнуло, на секунду обнажив острые зубки, но после село обратно, вопрошающе подняв бровь. – Здравствуй, – вежливо произнёс вулканец. – Привет и тебе, – ответило животное. – Ты кто? – Меня зовут Спок. А кто ты такой? – Я – лис. Зовут Леонард, – у него были большие голубые глаза с затаённой смешинкой где-то глубоко, – ты не человек. – Нет. – Ну, хорошо. И как ты думаешь выбраться отсюда? Спок объяснил, закончив словами "И теперь я стремлюсь вернуться к моей Логике". – Мне больше по душе куры, – сказал лис, поведя ушами. – Но твою лодку толкает всё, что угодно. – Мне одиноко на Земле, – пожаловался Спок. – Давай дружить? – То есть с тобой? Ну, я не вижу никого в окрестностях, так что… В любом случае, мы не знаем друг друга. Я не приручён. – А как это – приручить? – Значит, что мы должны узнать друг друга, – пояснил лис. – Мы будем видеться каждый день, в одном месте и в одно время, делать одни и те же вещи, превращая жизнь в занятную рутину, – он прервался, почесав себе ухо, – мы привыкнем друг к другу. – Хочешь, я приручу тебя? Лис отвёл взгляд: – Однажды меня приручали. Прекрасная девушка. Целый год она приходила ко мне на пшеничные поля после полудня. – Что же случилось? – Она вышла за охотника из соседней деревни, – пробурчал лис. – Она не приходила очень долго. А однажды я услышал стук её шагов; я выбежал, я был абсолютно счастлив… Но она привела с собой мужа-охотника и сказала, что я воровал ее куриц – чего я не делал, кстати. У человека было ружьё, и он попытался подстрелить меня, – лис вздрогнул. – Нет, лучше не надо меня приручать. Но я буду твоим другом. – Но я не вижу разницы! Лис молчал, а после лишь вздохнул: – Как обычно. Так что каждый день, в четыре по полудню, маленький вулканец встречал лиса в золотой пшенице, и они бесконечно спорили. А потом они смотрели на закат в абсолютной тишине. По вечерам они обычно расходились, но одной ночью, когда Спок остался на высокой лужайке, вглядываясь в звёзды, лис пришёл к нему. Вулканец кивнул, и Леонард присел рядом, тоже посмотрев в небо. – Тебе нравятся звёзды? – скорее утвердительно произнёс лис. – Да, – сказал Спок, – я испытываю нелогичное удовлетворение от изучения звёздного неба, пока не нахожу мою планету. Что более нелогично, я представляю мой цветок. Это то, что я вижу высоко в небе: мою планету и розу, хотя должен видеть мириады звёзд. – Ну и что, если, чёрт возьми, это нелогично? – сердито произнёс лис. – Дай-ка я расскажу тебе маленький секрет: зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь – как твою розу среди звёзд. И это будут самое главное в твоей жизни. – Я эмпирик, – ответил Спок, – я верю не в оценочные суждения, а в наблюдения долгого характера. Интуиция – абсолютно иррациональная вещь, а эмоции служат лишь помехой непосредственному знанию. Так начался их очередной спор. Лис, конечно, не мог заставить Спока сменить точку зрения, а вулканец, честно сказать, не был уверен в твёрдой решимости поколебать его веру в логику и их дружбу. – Ты уже давно не привязан к логике, – заметил Леонард. – Она удерживала тебя на планете. – Я не лишён логики, – протестовал вулканец. – Я помню о ней, куда бы я ни отправился. – Тогда почему ты так хочешь ее увидеть? – усмехнулся лис. Вскоре споры стали сродни ритуалу между ними, они начали проводить больше времени вместе. Лис был добрым, исключая дни, когда был не в духе, и, конечно, их перепалки. Леонард приносил еду и питьё – кур для себя и растения для Спока – и засыпал рядом с вулканцем до следующего утра. Но настал день, когда Спок решил покинуть поля. – Мне нужно найти путь обратно к моей розе, – сказал он. Лис не ответил ничего. Он посмотрел на горизонт и почесал ухо: – Тогда я буду ждать… ну, знаешь… здесь. – Пойдём со мной? – предложил Спок. – Но там, куда я направляюсь, не будет куриц. Лис помялся, окидывая взглядом пшеницу. А после обернулся к маленькому вулканцу и кивнул. *** Они шли много дней, пока не пришли в пустыню, куда сначала попал вулканец. Спок почувствовал запах дома, обнаружив себя радующимся жаркому сухому дню. Лис жаловался на жару и предпочитал прятаться в тени камней, пока солнце не опускалось за горизонт. Это подходило Споку – ведь ориентироваться по звёздам можно было только ночью, несмотря на отличную память вулканца. Однажды, блуждая по пустыне, маленький вулканец и лис увидели пилота, стоящего позади разломанного самолёта. У него были золотые волосы цвета пшеничных полей, искрящиеся в солнечном свете. Несмотря на то, что его самолёт определённо выглядел сломанным, это не повергло пилота в отчаяние. С обаятельной улыбкой он ковырялся во внутренностях машины, насвистывая мелодию. Спок и лис с удивлением наблюдали за ним с песчаной дюны, пока не решили спуститься. Друзья разговаривали о барашках. Спок рассказал о проблеме с баобабами, а Леонард предложил ему завести барашка, который съест всё, что вырастет на планете. Они пока не встретили ни одного представителя этого вида, так что маленький вулканец отказывался верить в их существование без доказательств. Тогда лис предложил спросить человека, ведь он точно знает о барашках. Это показалось логичным действием. Так что Спок приблизился к пилоту. – Прости, ты можешь представить мне доказательства существования барашков? – Кто ты? – казалось, пилот испугался присутствия тут вулканца. – Меня зовут Спок. Барашки существуют? – … Да? – Мне нужны доказательства, – повторил он. – У тебя тут есть барашек? – С какой стати у меня должен быть барашек в пустыне? – А рисунка с ним у тебя нет? – Нет. – Должен быть другой способ доказать это. Нарисуй мне барашка. Пилот посмотрел на него с удивлением, но, пожав плечами, вытащил блокнот и шариковую ручку из его необъятных карманов и нарисовал каракулю. – Нет, это не барашек, – протянул маленький вулканец, подняв бровь. – Это шляпа, очень, кстати, плохо нарисованная. Невозможно определить, к какому виду шляп она относится. Может, она фетровая? Или предназначена для боулинга? Или… – Это, – произнёс лис, – самый ужасный слон, проглоченный боа констриктором, который я видел в своей жизни. Пилот уставился на лиса с огромным удивлением. Лис лизнул лапу и посмотрел в ответ. Пилот присел напротив вулканца и лиса, а после вытянул новый листик, где набросал нечто отдалённо похожее на то животное, которое описывал лис. – Вот твой барашек. – Какой это, чёрт возьми, барашек? – запротестовал лис. – Выглядит так, словно он помирает. Пилот скрипнул зубами и нарисовал другого, а потом ещё и ещё, и лис раскритиковал каждого, так надоев человеку, что у того закончились идеи. Тогда он нарисовал кое-что другое и отдал заказ Споку. – Вот тебе ещё барашек. – Но это же коробка. – Да, а внутри единовременное доказательство в форме барашка. Другими словами, это барашек Шрёдингера. Если откроешь коробку, барашек умрёт, а если оставишь закрытой – твой барашек будет жить. Маленький вулканец задумчиво дёрнул бровью, пытаясь понять смысл такой нестандартной методики мышления. Внезапно он вспомнил слова лиса о том, что главного глазами не увидишь. Он аккуратно расправил картинку, прежде чем бережно положить ее в карман. – Это приемлемо, – сказал он. – Спасибо тебе. Пилот радостно усмехнулся: – Я Джим Кирк. А кто ты? *** Джим заканчивал починку самолёта. Когда он понял, как можно привести его в порядок, на душе стало гораздо легче. Пилот был создан летать, а не копошиться на земле – каждая клеточка его тела стремилась в небо. Он побывал во многих местах по всему миру. Он видел водопады Южной Америки, блуждал по Великой китайской стене, продавал и покупал сокровища в Самарканде, покорял ещё не названные горы и повсюду обольщал женщин. Тем не менее, пустыня в Африке казалась ему наиболее странным местом в его жизни. Конечно, так было из-за необычной компании. Маленький вулканец знал многое о двигателях, так что, когда Джим не мог справиться с креплениями или не знал, какой клапан должен проверить, ему помогал Спок. Они работали сообща весь день, даже не задумываясь о том, что не встречались до этого. Лис подшучивал и посмеивался над Споком из-под днища самолёта, где прятался от солнца. Однажды пилот попросил его вытащить оттуда что-то, до чего ни он, ни Спок не могли дотянуться. – Я лис, а не механик, – Леонард мог спорить, но всегда помогал, а Джим знал, что в любой момент может поднять лиса к механизму самолёта, и тот сделает, что нужно. Вулканец и лис казались невероятно странными, а их общение казалось еще более странным. Они спорили по любому поводу. Многие разговоры заканчивались тем, что лис махал хвостом и убегал куда-то на некоторое время. Но он всегда возвращался к закату, садился рядом со Споком, и они смотрели на горизонт. – Кем тебе приходится этот лис? Как он стал верен тебе? – однажды спросил вулканца Джим, когда они сидели у костра, любуясь заходящим солнцем. – Я приручил его, – произнёс он так, словно это ранило его. – Кстати, я его об этом не просил, – пробурчал Леонард, вычёсывая мех. – Тогда почему он это сделал, а ты позволил ему? Спок с серьёзностью сказал: – Потому что есть то, что не в силах увидеть глаза. – Ага. Как тот барашек, – усмехнулся пилоту лис. Тогда Джим понял. Этой ночью он проснулся и посмотрел в сторону спящего вулканца по одну сторону от него и свернувшегося клубочком лиса по другую. Пески казались серебряными в лунном свете, точно море из воды и пепла. Он был обучен определять направление по звёздам – отец его научил этому. А потом он погиб в бою. С тех пор его мама не может смотреть на звёзды без слёз. Но Джим всё также хочет летать среди них, быть частью этого мира. Он уверен, что высоко над землёй определённо есть уйма чудесных вещей. Будучи ребёнком, он рисовал звёзды и планеты и прятал их от взрослых, утративших воображение, – они же видели небо пустым и холодным. Теперь ему стало ясно, что небо скрывает множество странников, таких, как маленький вулканец, который заставил его влюбиться в небо еще сильнее и следовать за звёздами. На следующий день он спросил Спока: – Как ты попал на Землю? Маленький вулканец рассказал ему о червоточине, а также о планетах и астероидах, что он посетил до Земли. – Я знал, что в космосе есть жизнь! – радостно крикнул Джим. Вечером он достал из самолёта шахматы. Лис устроился около доски, со скукой наблюдая за партией Джима и Спока. Они успели сыграть три раза, прежде чем Леонард уснул. Тогда пилот и вулканец сели рядом, подняв взгляд на звёзды. – Где твоя звезда? – поинтересовался Джим. – Если приближённо, то вон там. Но невозможно определить положение Вулкана без хорошего телескопа, – сказал Спок, показывая пальцем на скопление светящихся огней. – Я завидую тебе, создание, пришедшее со звёзд. – Зависть нелогична. Кроме того, я полагаю, что могу никогда не вернуться домой. Пилот в ужасе посмотрел на него: – Почему? – Мне казалось, что я обязан вернуться туда, чтобы заботиться о розе. Теперь я верю, что ошибся. Логике я не нужен – достаточно того, что она существует, достаточно думать о ней. – Тебе что, хочется навсегда остаться в грязи и песках? – пилот моментально вскочил на ноги. – Ты пришел со звёзд, но хочешь остаться на Земле? Как ты опустился до этого? Мы живём ради новых открытий, прекрасных вещей! Нас создали, чтобы изучать, расти, исследовать. Ты же почувствовал это, не так ли? Как ты теперь можешь отказаться от этого? – Моя роза… – Звёзды хранят большее, чем твоя роза, Спок! Ты отбросишь всё ради вещи, которую хочешь? Разве это логично? – Как можешь ты, ни разу не бывавший в космосе, рассуждать о таких вещах? – Может, как раз поэтому и могу, – сказал Джим тише, – и поэтому не принимаю это как должное. – Тебе кажется, что ты способен заглянуть в мои мысли, – произнёс маленький вулканец, – но мне кажется, что ты говоришь о себе. – Конечно! – сказал Кирк. – Мне надоела Земля, полная людей, которые не могут посмотреть дальше горизонта, живущие в своих домах-коробках, – он улыбнулся Споку и лису. – Я летаю, потому что люблю чувствовать ветер в волосах, люблю видеть пространство вокруг меня, спешить в любое место, куда только захочу, лететь туда, где не ступала нога человека! Исследовать новые места, новые вещи, новых существ. Ты наполнил мою жизнь этими чувствами, Спок, и я не могу выразить свою признательность тебе. Но мне недостаточно Земли. Как же может она устраивать тебя? Заглянув в лицо Спока, пилот понял, что пробил его броню. Ободрённый, он продолжил. Кирк указал на Млечный путь: – Все могут видеть звёзды, но мало кто понимает, что они такое на самом деле. Моряки ориентируются по ним. Дети видят лишь мерцающие огоньки. Учёные – неразгаданные тайны. Ты видишь свою розу. Ну а я вижу приключение, а ещё восторг и я чувствую, как разрушаются границы воображения! Вот, что я хочу показать тебе, Спок! Хочу, чтобы ты понял, как я вижу вселенную, чтобы ты увидел звёзды так, как никто не видит. Чтобы ты сам посмотрел на них. – Но я видел звёзды… – Ты сам говорил, что глазами всё увидеть невозможно, – повторил пилот, – только сердцем можно увидеть полную картину. Разве это не то, чему учил тебя лис? Может, там есть нечто большее, Спок? – Я рад, что ты согласен с моим лисом, – произнёс вулканец, оставаясь около костра, пока Джим не уснул. Тогда он подошел к лису, несколько недовольному ранним пробуждением. Они отошли недалеко от лагеря и присели на холодный песок. – Я думал, – сказал вулканец, – о нелогичном поступке. – Молодец. Ради этого ты меня разбудил? – Я хотел услышать твой совет. – Ты мне не указываешь, но и я не буду вмешиваться в твою судьбу, не зная полной картины, – непреклонно произнёс лис. – Я изучил каждое логичное решение моей проблемы, но не нашёл подходящего. Тогда единственным выходом остаётся нелогичный поступок. – Если твоё решение сработает, оно станет логичным, – покачал головой Леонард. – Оно не заключается в логике или нелогичности, и ты не должен судить что-либо лишь по своим стандартам. – Тогда какое решение предложишь ты? Лис вздохнул и сказал: – Ты не рассказал мне о проблеме, так что единственное, что мне остаётся, это повторить: зорко лишь сердце. Спок направился к песчаным дюнам, погружённый в мысли. Он думал о розах и их выдержке, о воспоминаниях, которые они так бережно хранили. Он даже вспомнил слова змея о том, что он не понимает значение жизни и смерти. Всё также занятый мыслями, он проснулся на рассвете. *** – Я пришёл к решению того, как мне вернуться домой, – произнёс однажды Спок, проведя много времени в медитации. Пилот и лис ожидающе посмотрели не него: – Как же? – Это нелогично, – сказал Спок, – и я не хочу обсуждать это. – Ты нам не веришь? – спросил Джим с болью в сердце. Маленький вулканец всегда тщательно готовился к любому событию, и эта таинственность подсказала пилоту, что происходит что-то неправильное. – Это вопрос не доверия, а личной информации. – Когда ты уйдёшь? – задал вопрос лис. – Сегодня ночью, если всё пойдёт по плану, – ответил Спок, на остальные вопросы пилота и лиса отвечая молчанием. – Тебе нужно починить свой самолёт, – было единственным, что он сказал Джиму. – Тебе тоже нужно попасть домой. Джим не хотел возвращаться домой, он не желал лишаться Спока, но знал, что отговорить маленького вулканца от возвращения домой невозможно. Для пилота его желания уступали возможности Спока вернуться к родным звёздам. Так что он притворился, что занимается починкой самолёта. Лис посмотрел на него круглыми глазами, но промолчал. Ночью Джим обнаружил, что Спок и лис ушли. Он выпрыгнул из спального мешка и помчался по следам ног вулканца, пока не набрёл на разрушенную стену в пустыне. Луна и звёзды ярко освещали сидящего на ней Спока. – Ты не должен был приходить, – грустно сказал он, – ты будешь в опасности. – Какой, Спок? Где лис? И почему ты подвергаешь себя риску? – Я не знаю, куда пошёл Леонард, а что касается меня… Джим услышал сухое поскрипывание позади себя. Он обернулся, уставившись на желтого змея недалеко от них. – Не двигайся, Спок, там змей, – прошептал он. Вытаскивая револьвер. – Действительно, – качнул головой вулканец. – Не навреди ему. – Ты с ума сошёл? – зашипел Кирк. Змей медленно приближался, словно не замечая их. – Вот как я вернусь домой, Джим, – ответил Спок. – Я не хотел беспокоить тебя. Я тоже не до конца понимаю этого. – Что?.. – Мне нельзя попасть домой, не умерев, – серьёзно сказал вулканец. – Тело слишком тяжелое, чтобы вернуться. Но катра намного легче, так что… – Чёрт возьми, – перебил его Джим с бешено бьющимся сердцем, – что, если ты умрёшь? – Тогда я уже не смогу сожалеть. Мне только очень грустно огорчать тебя и лиса. – Но нет никакого смысла вот так уходить! – Смысл есть, – произнёс Спок, – я познакомился с розами, лисом, а ещё я встретил тебя. – Нет, ты не умрёшь тут. Должен быть другой выход! При любом сценарии победа возможна. – Нет смысла в победе, – ответил вулканец. – Смысл есть лишь в вере и принятии смерти, взгляде в лицо страху. – Я не позволю тебе умереть! – Джим прижался к стене и прицелился. Пальцы Спока сжались на его шее, и Джим успел почувствовать, как его руки и ноги наливаются слабостью, а после он не помнил ничего. *** Что в самом деле произошло с маленьким вулканцем в ту ночь пилот так и не узнал – когда он проснулся в футе от стены, на ней не было Спока. Всё, что знал Джим, рассказал ему Леонард, а лисы всегда говорят то, что подходит им. Лис сказал, что после змеиного укуса вулканец упал на песок, словно не чувствуя боли. Лис погнался за змеем, но когда он вернулся, тело Спока исчезло. Он не знал, куда оно пропало, но были вещи и постраннее, особенно на тех звёздах, откуда пришёл маленький вулканец. Пилот молчал. Лис оставался рядом с ним шесть дней и ночей, пока Джим рисовал розы, барашков и созвездия на песке. Однажды Леонард сказал: – Тебе нужно закончить ремонт. Спок вернулся домой, теперь твоя очередь. – Я не хочу домой, – прошептал Джим. Он вглядывался в звёзды, туда, куда вернулся его вулканец. – Я хочу к звёздам. Лис кивнул, всё понимая. Поэтому пилот занялся починкой самолёта. Лис остался. В жаркие дни Леонард приносил Джиму воду из колодца, а по ночам стерёг его сон. Когда Джим поранил руки, работая с двигателем, лис зализывал его раны, пока те не прошли. Настал день, когда самолёт был готов взлететь. Джим даже и не мечтал, что однажды приведет его в рабочее состояние. Услышав его радостные крики, лис выполз из тени. Пилот солнечно улыбнулся ему, взял на руки и сел около самолёта. – Звёзды становятся видны ночью, – справедливо заметил лис. – Если хочешь лететь по ним, нужно дождаться темноты. Джим кивнул, а после спросил, одолеваемый сомнениями: – Куда бы ты отправился, Леонард? – Я – лис, – сказал он, – а лисам нет места среди звёзд. – Ты скучаешь по Споку. Он приручил тебя. – Хоть я и не просил об этом. А теперь он ушёл. – Но почему ты не хотел, чтобы он тебя приручил? – спросил Джим. – Потому что тогда он навсегда был бы в ответе за того, кого приручил. Я хотел, чтобы он вернулся домой. Это то, чего и он желал, – лис посмотрел на звёзды, а затем обернулся к пилоту. – Прости, Джим. – Не извиняйся. Я тоже хотел, чтобы он попал домой. Лучше я последую за ним к его звёздам. Лис замолчал. Джим с сомнением посмотрел на него: – А я тебя приручил? – Я тоже не просил тебя об этом, – сказал лис, махнув хвостом. – Ты должен отправиться туда, куда зовёт сердце. – Я в ответе за того, кого я приручил. И Спок тоже. Он сказал бы, что логично тебе пойти со мной навстречу звёздам. Что скажешь? Лис нахохлился и отвернулся. Пилот понимающе засмеялся, поднял лиса, залез в кабину и завёл двигатель. Их самолёт оттолкнулся от песка, взлетая всё выше и выше, и небо вокруг них менялось от серых сумерек до голубого с оттенком фиолетового цвета стратосферы, а потом, когда они достигли космоса, всё вокруг стало чёрным с яркими искрами звёзд. *** Прошёл год с тех пор, как Спок изумлённо проснулся на своём астероиде. Его видение мира пошатнулось, но не его вера и логика. – Я вернулся к тебе, – первое, что он говорит розе, и когда она поворачивается, демонстрируя свою красоту, он понимает, что она значит для него. Поэтому он поднимает позабытую лейку и кормит её завтраком, прежде чем приготовить собственный на огне двух вулканов. Баобабы-Эмоции покрывают его планету, и каждый день он прилежно их убирает, но Спок позволяет маленьким баобабам немного подрасти, прежде чем вырвать. Он понимает, что они непременно разорвут планету, если глубоко пустят корни, но молодые баобабы неопасны и даже приятны на вид. У него есть барашек в коробке, и он любуется им каждый день перед тем, как идти спать. Ежедневно он вглядывается в звёзды, такие красивые и одинокие, и напоминает себе, что делает их такими привлекательными: приключения, эмоции, логика, роза, лис и человек… Спок ждёт, не надеясь, но говорит себе, что логично готовиться к встрече – на всякий случай. Он путешествует по соседним планетам и говорит их жителям одно и то же: – Если вы однажды увидите самолёт, управляемый смеющимся человеком с золотыми волосами и хмурой лисой рядом с ним, пожалуйста, скажите мне, что они вернулись… *** Много лет спустя Спок возвращается на планету, он просыпается, чтобы увидеть такой знакомый самолёт, замерший около его розы, смеющегося пилота и спящего на его ногах лиса. После приветствий друг друга с невообразимой радостью и объятиями, а также после дегустации пломикового супа, Джим спрашивает Спока: – Ты хочешь пойти с нами, Спок? Мы ждали тебя столько лет. – Можешь взять эту чёртову розу с собой, – добавляет лис. – Мы сможем вернуться – на Вулкан или Землю – когда захотим, – говорит пилот, но Спок знает, что они даже не будут об этом думать. Самолёт Джима станет их домом. Поэтому он бережно выкапывает розу, удерживая её под стеклом. Лис ворчливо замечает, что она, кстати, действительно приятна на вид. – Куда отправимся? – спрашивает лис у заводящего двигатели Джима. – Ко второй звезде справа, и вперёд до самого утра! – декламирует Джим. Леонард смеётся. Этот курс лишён смысла и нелогичен, но Спок понимает. Нет нужды что-либо говорить. Он думает о розах и барашках и смотрит на звёзды. И они летят навстречу бесконечным исследованиям космоса, смело идут туда, где ещё не ступала нога ни человека, ни вулканца, ни лиса.