ВитаЛИна

- Устала? - Владимир обнял ее за плечи. - Есть немного. - Чуть слышно ответила она, - сейчас бы в кровать рухнуть и спать сутки. - Еще немного. - Владимир открыл перед ней дверь подъезда, - перекусим немного и спать. Желудок Холста уже с час настойчиво напоминает хозяину на свое существование. Попов с Житняковым изничтожили всю еду в автобусе, не оставив ничего друзьям и смотрят невинными глазами, мол могли бы сказать, что есть хотите. Фиг с ними, не жалко. Из подъезда выбежал некто в капюшоне, чуть не сшиб Холстинина и скрылся в кустах. - Совсем народ страх потерял. - Прокомментировал произошедшее гитарист, - он тебя не задел? - Нет, не успел, - она зашла в подъезд, Холстинин за ней. Тем временем в кустах. - Бля, ну чего ты там корячился? Чуть не запалились. - Ой, вот даже не начинай. Ничего бы не случилось, и вообще я предлагал... - Помню. Ты хотел вручить подарок лично. Мазохист. -Сам такой. Зачем я вообще с тобой связался. - Не ори. - Я и не начинал. Сам не ори. - Максимов, мать твою! Ты заткнешься или нет? - Ты первый начал. - Все. Достал. Я пошел отсюда. - Уходит. - Тём, ну ты обиделся что ли? - Лео бежит за ним, - ну прости. Ты всегда прав, если тебе от этого легче будет. - Мне будет легче, если ты заткнешься сейчас. И Маврину об этом рассказывать не станешь. - Любая Ваша прихоть. Вита поднимается по лестнице, Владимир решил заглянуть в почтовый ящик. Как правило, там за время тура накапливается много бумаги, от счетов до записок от поклонниц. И в этот раз он выгреб целую пачку. Но что это? Среди бумажек обнаруживается и коробочка в подарочной обертке с прикрепленной запиской. - Интересное дело, - заключает Владимир. Поднимается за Виталиной. - Что там? - спросила она уже в квартире, - подарки от фанатов. - Не знаю. Написано, что это тебе и чтобы никто больше не открывал, - Недовольно заметил Холстинин. Взяв презент, она снимает обертку, открывает футляр. В нем обнаруживается позолоченная ручка. Ничего особенного на первый взгляд, хотя, фанаты обычно такие вещи не дарят. Или за время отсутствия в Москве, стало модным дарить ручки? Приятно, конечно, и неожиданно. Другое дело, как этот фанат узнал, что она живет с Холстининым. Нигде и никому об этом не говорили, даже повода так думать не давали. Владимир с деловым видом изучает квитанции. С чрезмерно деловым видом, учитывая то, что раньше он в них особо не вглядывался. - Вов, - она дотронулась до его плеча, - ну что такое? Это же только подарок. Тебе тоже дарят подарки, я не против этого. - И я не против этого, - буркнул Холст и свалил в ванную. Она приготовила ужин, после которого они, как и хотели, завалились спать. Вовка ведь это от усталости так себя повел, отдохнет, выспится и все наладится. Но и утром Владимир не стал добрее. Завтрак ему не понравился в корне. В яичнице нашлась скорлупка, тосты недостаточно теплые, кофе без сахара. И вообще, как выяснилось, он сам лучше готовит. Проглотив эту новость, Вита молча помыла посуду и ушла в комнату. Но и там ей не удалось избежать праведного гнева Холстинина. То гитары не так висят, притом, что кроме него к ним никто не прикасался, то пыль плохо вытерта, в том числе и с гитар, то вообще мебель не так стоит и почему она тут стоит. Нашел на диване ее волос - завелся не на шутку. - Володя, успокойся. - Попросила она, - тебе неприятно, что мне дарят подарки? Это же бред какой-то. Ну, хочешь, я ни одной записки больше не возьму, никаких подарков и цветов. Только не обижай меня. Я ведь только тебя люблю и... - Я спокоен, - заорал Владимир. - Как удав! И не надо мне рассказывать про любовь. Сам раньше справился и сейчас как-нибудь разберусь. - Как знаешь. Не сказав больше не слова, она собрала вещи и ушла. Ничего, студия тоже нормальное место. Оттуда Холстинин выгонять не станет и вообще в ближайшее время туда не сунется, как и все остальные. А за это время его, скорее всего отпустит. Не отпускало. Даже не позвонил ни разу. Из-за ерунды ведь опять завелся. Не был он раньше таким. Прошла неделя изгнания, правда эта неделя показалась целой вечностью. Ребята собрались на репетицию. Пришлось прибрать все и делать вид, что ничего не происходит. Холстинин тоже старается, актер хренов. У Приста на лице огромными буквами написано "НЕ ВЕРЮ!". Удалов на это представление даже смотреть не хочет, Мишка с Холстом пытался поговорить, но получив точное направление, куда ему следует пойти, оставил эту идею. Настал день икс. Ребята за два дня готовиться начали. Вита искренне надеялась, что хоть в этот день Володя не станет учинять против кого-либо репрессии, помогла друзьям накрыть стол. С утра не предполагалось нажираться: только торт и шампанское. Ну и поздравительные речи с подарками, естественно. Учинять репрессии Владимир не стал. Он вообще не пришел. Заперся дома, отключил телефон, телевизор и воссоединился с кроватью. День рождения - грустный праздник, а настроения и без того не было. Стал на год старше, чему тут радоваться? Это до совершеннолетия повод был, что есть куда стремиться, но не теперь. Можно, конечно напиться, но и на это нет абсолютно никакого желания. Даже шевелиться не хочется. Почему? Да хрен его знает, почему. Сам виноват, наверно. То, что Холстинин не приехал утром, ребята восприняли спокойно. Может, спит еще, может поздравления принимает и не может к ним вырваться. Какая, в принципе, разница? В этот день ему можно все. К обеду Владимир решил встать и сделать хоть что-нибудь. Например, пройтись по комнате. Сняв со стены гитару, попытался что-то наиграть. Называется, нет желания, так и не начинай. Это была даже не грустная мелодия, это вообще хрен знает что такое получилось. Утро было солнечным, но сейчас в комнате стало темно. Смотреть в окно нет никакого желания, судя по всему, будет дождь. Коты куда-то спрятались и не отсвечивают. Правильно делают. Так и не дождавшись Владимира, Прист решил ему позвонить, напомнить о том, что и коллеги не прочь его поздравить. Абонент временно не доступен. Постоянно недоступен. - Я ничего не понимаю, - объявил Сергей - Что тут непонятного? - Вита подошла к двери - Пойду я. Простите за все. Миша хотел ее остановить, успокоить, но нарвался на недобрый взгляд Попова. Ему тоже очень хотелось узнать, какого хрена тут происходит. Кто бы объяснил. Пошел дождь. Вроде как должно стать легче, но почему-то не становится. Сиамец вышел из укрытия, обнюхав тапки Холста, прошел мимо, запрыгнул на подоконник. За дождем решил понаблюдать? Не жалко. Владимир достал с полки книгу, открыл на какой-то странице. Прочитав пару строк, захлопнул книгу и швырнул ее в кота. Мстительная зверюга вцепилась Холсту в руку. Выругавшись, гитарист отшвырнул кота. Тот в полете сшиб со стола вазу, повис на шторе. Пытаясь отодрать кота, Владимир сорвал гардину. Как только увернуться умудрился. Кошак же пошел портить мебель и так, что попадется. Хотел же разнообразия, так получай по полной. . Сколько это еще будет продолжаться? Нужно было сразу уехать куда подальше и не мучить никого. Это было бы хоть каким-то выходом из сложившейся ситуации. Что теперь? Ничего. Еще не поздно сделать то, чего не сделала сразу. Возможно, сейчас даже лучше. Тогда бы Холстинтн не отпустил, или казалось, что не отпустил бы. Теперь же он точно останавливать не станет. Остается только сообщить ему эту прекрасную новость. Зачем? Хрен знает. Может, и не нужно. Собравшись с мыслями, она вдавила кнопку звонка. Придумывать особо нечего. Никаких оправданий и объяснений. Пара фраз и все. Если вообще откроет. Не открывает. Холстинин, наплевав на все и категорически игнорируя санкции со стороны кота, лежит на диване, гипнотизирует потолок. Звонок в дверь ни на секунду не отвлек его от этого бесконечно интересного занятия. И второй - тоже. Все логично и справедливо. Можно уходить. Уже развернулась, чтобы уйти, но. Она ведь хотела его поздравить, но как... В кармане нашлись какой-то чек и та самая ручка. Лучше чем совсем ничего. То, что хочется сказать, уместится и на чеке, остальное излишне. Ручка выскользнула из рук, закатилась в темноту. Небольшая вспышка и свет в подъезде погас. На ощупь прикрепив записку к дверной ручке, она спустилась по лестнице. Что-то не отпускает. Напоследок присела у подъезда на ступеньку. - Писец котенку, - прошипел Холстинин. Изловчившись, он поймал кота за шкирку и потащил к двери. - Ничего, сейчас проветришься, - открыв дверь подъезда, он вышвырнул зверя, выругавшись попутно на отсутствие света в подъезде, не иначе из-за грозы, пошел обратно. Странно тогда, что в квартире свет не вырубило. В полоске света из квартиры на своей площадке он увидел валяющуюся бумажку. - Это еще что за хрень? - подняв бумажку, развернул, - С днем рождения, Володя! Прости за все, больше я тебя не побеспокою... Эти слова, этот почерк вернули его в реальность... Эти слова написанные любимым человеком. Осознав, что видел ее, когда выкидывал кота, срочно бежит обратно. Она все еще там. Шепчет что-то сама себе, гладит устроившегося на коленях кота. - Прости меня, - он обнял Виту, - я тебя не выгоню никогда, чтобы не случилось. Надо было меня по морде треснуть, я бы сразу все понял. - Я так не могу, - возразила она. Гитарист прижал ее к себе еще крепче и вдруг вздрогнул. Что это? Сразу он этого не заметил, вот до чего эмоции доводят. Володя очень внимательно посмотрел ей в глаза. - Виталь, ну ты чего? Не плач. - Чуть улыбнувшись, стер слезу со щеки басиста, - ты сейчас ничего необычного не чувствуешь? - Нет. Что я должна чувствовать? - Пойдем, покажу, - Владимир помог подняться и повел в квартиру. - Не стоит, - она попыталась вывернуться, - я уже все решила. И тебе... - Не знаю, что ты там решилА, - мягко прервал ее Холстинин, - но этот сюрприз тебе должен понравиться. Кот в честь такого события был прощен еще и авансом и допущен в дом. Приложив немало сил и аргументов, Владимир затащил таки басиста в квартиру и подвел к зеркалу. Секунды тишины. - Твою дивизию! - самое гуманное, что упомянул Дубинин, увидев себя в зеркале. Не поверив в увиденное, стал себя ощупывать. - Как тебе эта новость? - Володя дотронулся до его плеча. - Холстинин, я нихрена не понял, как это случилось, но, бля, наконец-то. - И я рад тебя видеть, Дубинин, - гитарист улыбнулся, - дуй в ванную и приведи себя в человеческий вид. Одежду твою сейчас принесу. Продолжая красочно описывать свои эмоции, Виталий скрылся в ванной. Некоторое время спустя. - Надо мужикам сказать, - Виталий полез за телефоном, - Волнуются ведь наверно. И подарки все у них. - Не надо, - Володя отобрал у него телефон, - Мужики наотмечались уже, скорее всего, и всю прелесть этой новости не оценят. Самый главный и приятный подарок сейчас рядом со мной, а все остальные я с удовольствием приму завтра. И... - Что – и?.. - Не выдержал Виталий паузы, - что ты затеял? - Потерпи немного. - Владимир удалился в кухню, - я ведь терпел... - А Маврину и остальным когда скажем? - Не унимается басист. - Завтра, может быть. А ты точно не помнишь, что произошло. - Нет. Я же не заметил даже. Вроде ничего особенного не было. Может, я отключился в этот момент. - Главное, что ты вернулся, - Холстинин принес торт и вино, - прости, что крепче нет, я же не знал... - То есть ты собирался нажраться в одно лицо винищем и закусывать тортом? - Искренне удивился басист, - ты меня пугаешь... - Ну... - Володя явно засмущался. - Ладно, нормально все. - Виталий наполнил бокалы, - С днем рождения, друг! Мой любимый друг. Позже они переместились в кровать. Владимир долго еще извинялся, шептал добрые слова, обнимал. Виталий и не против.