Пить

Пить. Одна мысль. Одно только это желание. Пить. Одна потребность. Весь мир съежился до размеров источника живительной влаги. Тихий хрип, гортань пересохла окончательно. Во рту кислый налет, слюна больше не выделяется. Губы уже не кровоточат, хоть все потрескались и искусаны, от чего противно ноют. На щеках тянет кожу от давно высохших слез. А в голове только одна мысль. Пить. Колени изодраны о цементный неровный пол. С запястий еще капает кровь, кожа разодрана кандалами. Руки раскинуты в стороны. Парень похож на коленопреклоненное распятье. Только без креста. И без одежды. Тощий, бледный, обессиленный. А из желаний только одно… пить. Глаза неотрывно и почти не мигая смотрят на лужицу. Вода неподвижна в метре от парня. Неровность пола и влага похожа на репродукцию озера. Пить. Достаточно склониться, заводя руки назад и вверх, и можно коснуться истерзанными губами прохладной влажной поверхности. Лакать жидкость и насыщать ею организм. Пить. Дышать тяжело, почти болезненно. Даже прохлада темного подвала не успокаивает, лаская обнаженное тело парня. Жар терзает изнутри. Пересохли даже глаза. Сами мысли похожи на сухие листья, шелестят в черепной коробке. Пить. Достаточно склониться и все мучения прекратятся. Истощенный за эти дни организм сможет получить столь необходимую эссенцию. Но парень еще не готов сломиться. - И сколько мне еще ждать? – уверенный, спокойный голос раздается из темноты за спиной парня. - Можешь делать, что хочешь, но моего согласия ты не получишь, - парень говорит очень медленно, каждое слово дается с великим трудом. Горло слишком сухое, даже голосовым связкам не хватает влаги. - Просто изнасиловать тебя будет скучно, мой милый, - насмешливо доносится из темноты подвала. - Значит, тебе достанется мой труп, - нагло заявляет парень. - Может быть, - соглашается голос и тут же слышатся характерные звуки, когда кто-то пьет из пластиковой бутылочки. Пить. Жажда становится невыносимой. Парень невольно начинает тянуться вниз к лужице воды. Но вдруг резко выпрямляется, услышав шаги за спиной. - Ах, - с притворным сожалением вздыхает невидимый собеседник, - малыш, что же ты такой упрямый? - Я не нагнусь перед тобой добровольно, - наглость в голосе парня почти не слышна, скорее, надежда в собственную непреклонность. - Нагнешься, - уверенно и всё так же спокойно доносится голос из темноты за спиной, - и я войду в твой невинный зад. Я буду двигаться, а ты стонать от наслаждения. - Этому не бывать! – на пределе сил выкрикивает парень, хотя крик получается приглушенным. Сухим. Пить. Тишина окутывает обоих, мучителя и мученика. Парень продолжает смотреть неотрывно на блики свечи по неподвижной водной глади. Саму свечу не видно, ничего не видно, кроме лужицы. Не на что отвлечься. Теплые нежные пальцы покидают темноту и мягко проводят по бедру парня. Тот дергается, но молчит, горло уже не может издавать ничего кроме хрипа. Рука продолжает движение и пальцы касаются расслабленной плоти парня, гладят и слегка мнут. Нет реакции. Парня начинает подташнивать, настолько ему претят прикосновения другого мужчины. На глаза бы навернулись слезы отчаянья, но влаги в организме слишком мало. - Н-не н-надо… - едва слышно хрипит узник. Рука обхватывает член пленника и делает поступательные движения, словно надрачивая. Плоть остаётся вялой и не реагирует. А слезы всё же сбегают по щекам парня, лишая его тело бесценной жидкости. Из темноты появляется обладатель руки, обнаженный, как и узник. Только у мучителя стоит колом и головка его члена сочится смазкой. Мужчина опускается на колени за парнем, прижимается к его ягодицам. - Нет. Ты же обещал, - в едва слышном голосе целая гамма страха, паники, мольбы. - Думаю, ты уже на грани и мне недолго осталось ждать, - спокойствие и уверенность в голосе мужчины пугает сильнее, чем вероятная смерть от обезвоживания. Парень весь дрожит, пустой желудок сводят рвотные спазмы. Ощущать твердый член у своих ягодиц настолько мерзко, что начинает кружиться голова и сознание собирается сбежать от такой реальности. Пить. Пламя свечи трепещет и парень завороженно смотрит на лужицу. Такую близкую и настолько недоступную. Мужчина двигает бедрами, член зажат между судорожно сведенных ягодиц пленника, трение позволяет отчетливо ощущать пульсацию крови в напряженном органе. Мужчина слегка отстраняется, влажная головка проходит между ягодиц парня, смазка остаётся на бледной коже. Прижимается к колечку сфинктера, давая парню ощутить влагу и давление. Пить. Чувствовать столь сильное омерзение, видеть спасительную воду так близко, ощущать, как тает воля. Парень бы закричал, но сил на это не было. Он стал склоняться к воде, голова закружилась еще сильнее. На сфинктер усилилось давление. Мир колыхнулся и погас. Мужчина спокойно поднялся и с нежностью посмотрел на потерявшего сознание мученика. - Ты почти готов, мой хороший, - мужчина накинул на себя халат и стал подниматься по скрипящей лестнице, покидая подвал. … Пить. Этим желанием откликнулось возвращающееся сознание. И болью во всём теле. Слишком давно тело не получало воды. Одна поза, одна мысль, один голос, одно желание. Пить. В ушах шумит собственный пульс. Губы ноют сильнее, снова прокушены, крови почти нет. Запястья тоже почти не кровоточат. Кровь у коленей уже засохла и новой нет, даже когда парень пытается переступить с колена на колено. - Выспался? – раздается за спиной. Парень молчит, ему сложно думать, едва удается вспомнить, что происходит. Он смотрит на лужицу и почти перестает дышать. Блики свечи гипнотизируют и, кажется, туда можно окунуться с головой. Раствориться в этой воде и самому стать водой. Пить. Тихий хриплый смех пленника раскалывает тишину. Он дергается от прикосновения теплых пальцев к плечу. - Хэй, - мужчина, похоже, встревожен. Парень поднимает на него глаза, улыбается обескровленными и израненными губами. - Наслаждайся… - снова тихий смех и парень стремительно ныряет в лужицу. Руки вздернулись вверх и назад, словно взмах крыльев. Глаза широко распахнуты, в расширенных зрачках отражаются блики свечи. Лицом в воду, в спасительную пучину. Погрузиться и раствориться в спасительной влаге. - Нет! – мужчина едва успевает поймать пленника за плечи, смягчая удар о цементный пол. … - Алло, - мужчина прижимает трубку плечом к уху, его руки заняты нарезкой салата. Кухня наполнена ароматом свежих овощей и солнечным теплом. – Нет, мам, всё нормально. Высыпает кубики овощей в миску и начинает их перемешивать. - Я готовлю ему салат, врачи говорят, надо больше овощей есть, - пауза. – Мам, он просто споткнулся и упал. Головой ударился не сильно. Не нужно приезжать на дачу. Да, я сам присмотрю за своим младшим братом. С ним всё будет в порядке… Он очень упрямый.