Часть 1
26 марта 2014 г. в 01:10
— Папа, купи мне ангела!
Девчушка лет семи нетерпеливо дёргает высокого статного мужчину за полу лёгкого тренча, тянет на себя.
— Ну купи! Вот у Эми родители нищие, а ей ангела купили. Я тоже хочу!
— Интересно, откуда у родителей Эмили такие деньги? — хмыкает мужчина и благосклонно улыбается – капризы дочери всегда воспринимаются им с лёгкой улыбкой.
— Мне всё равно! Я тоже хочу ангела! — девочка не отпускает пальто отца, заставляя того развернуться лицом к дверям магазина, около которого они как раз проходят. Мужчина вновь усмехается, осознавая, почему его единственная дочь вдруг запросила столь дорогое и редкое удовольствие.
Позолоченные и медные клетки сверкают на солнце отполированными прутьями, лёгкое шуршание разномастных крыльев слышно даже здесь – на чисто выметенном тротуаре. Этот звук не перекрывает шум дорогих авто, проносящихся по проезжей части респектабельного района.
Владелец магазина определённо умеет делать рекламу своему товару.
— Пааап, ну купиии! — малышка канючит, жалобно глядя отцу в глаза и тот сдаётся, позволяя увести себя к зеркальным дверям.
— Пап, смотри! Смотри! — девочка тут же пробегает внутрь и останавливается около самой большой клетки на высоком мраморном постаменте. Солнце льётся сквозь окна на тонкие прутья и десятки крылышек трепещут под его лучами сверкающими всполохами. — Я хочу вот этого! С золотым волосами! Этого!
— А, может быть, лучше вон того – с серебряными крылышками? Не нравится? — отец подходит ближе, склоняясь над клеткой, внимательно смотрит на живой товар за прутьями.
— Нет! Хочу этого! — девчушка топает ногой и обиженно надувает губки. — Хочу лучше, чем у Эми!
— Желаете взглянуть поближе? — подошедший менеджер вежливо и приветливо улыбается. Мужчина отстранённо и брезгливо скользит взглядом по далеко не дешёвому строгому костюму и кривит губы в подобии улыбки – ненавязчивый дорогой сервис, достойный магазина, приходится по душе.
— Покажите нам вот этих двух, — широкая ладонь небрежно указывает на клетку с прильнувшей к ней девочкой.
— Не хочу двух! Хочу того! — девчушка капризно хмурит бровки и обиженно складывает маленькие ручки на груди. — Пусть достанет мне этого – с золотыми волосами!
— Похоже, ваша дочь уже сделала выбор, сэр, — менеджер аккуратно отпирает клетку и подставляет ладонь, по которой робко шуршат белые перья крыльев. Ангел сам не больше ладони, его смиренное красивое лицо обрамлено сверкающим ореолом золотых прядей, собранных в хвост на затылке. Хрупкое тело, кажется, светится под тканью простого лёгкого костюма – свободной рубашки и таких же свободных брюк, настолько маленьких, что кажутся пошитыми на куклу. — Видимо, это именно её ангел.
— Во сколько мне этот выбор обойдётся? — мужчина перебивает менеджера и скучающе обводит торговый зал глазами.
— О, к сожалению, вы опоздали к сезону скидок и этот ангел идёт по полной стоимости, — кажется, продавец ничуть не расстроен этим фактом.
— Сколько? — мужчина не обращает внимания на дочь, довольно улыбающуюся и переводящую взгляд с отца на менеджера.
— И клетку! Нужно ему сразу клетку купить! Вон ту! Золотую! Мне нравится!
Ангел на руке менеджера вздрагивает от слов девчушки и опускает крылья, но никто не видит этого.
— Один момент, — менеджер спешит к стойке и вбивает комбинацию из кодов товаров в электронный регистратор. Высветившаяся на экране семизначная сумма заставляет мужчину изогнуть бровь.
— Пааап, я хочу! — девочка видит сомнение на лице отца и тут же подскакивает ближе. — Ну купи!
— Счастье вашей дочери стоит намного дороже, — как бы невзначай замечает менеджер и мужчина хмурится, словно чувствуя это профессиональное давление. Но тут же вздыхает и извлекает из внутреннего кармана дорогого серого тренча портмоне.
Менеджер с вежливой улыбкой принимает кредитную карту и ведёт ладонью, предлагая ввести код на дисплей.
Ангел тихо вздыхает и взмахивает крыльями.
— Иди ко мне! — девочка восторженно подставляет ладошки и крохотный ангел перепархивает на маленькие пальчики, взметнув золотым хвостом. — Какой ты милый. Пап он в тысячу раз лучше, чем у гадкой Эми!
— Думаю, что и дороже, — хмыкает отец и прячет бумажник обратно в карман. — Забирай клетку и идём в машину.
— Сам возьми, — капризно ведёт носиком дочь и устремляется к выходу. — Она тяжёлая.
Девочка подносит ладонь к уху и ангел вспархивает на плечо, устраиваясь осторожно и невесомо, улыбаясь робко и так светло. Пушистые волосы золотыми искрами сверкают под тёмными локонами девчушки.
— Ваша карта с именем, — улыбается менеджер и протягивает отцу паспорт ангела. Мужчина бросает короткий взгляд на плотный лист бумаги, обитый золотым теснением и ведёт ладонью, успев прочитать лишь пару начальных букв имени Хранителя – Лаз-чего-то-там.
— Она придумает ему своё.
Менеджер удивлённо моргает и растерянно улыбается.
— Благодарим за покупку. Пусть счастье не покидает вашу девочку, теперь оно привязано к ней.
— Я знаю, — замечает мужчина и выходит из магазинчика, оставив менеджера бессознательно прижимать к груди заламинированные бумаги.
— Но они же совсем не золотые! — девочка расстроенно хмурится и отворачивается от ангела, сидящего на краешке стола. — Пап, они совсем не золотые! А были!
— Вынеси его на солнце, — замечает отец даже не оборачиваясь, продолжая листать утреннюю газету.
— Я хочу, чтобы они всегда были золотые! — капризно мотает ногами под столом девочка и фыркает, отбрасывая ложку. — Он мне не нравится такой!
— Карен, я не собираюсь слушать твои капризы, мне этот ангел обошёлся слишком дорого, — мужчина недовольно ведёт плечом. — Да и что тебе не нравится? Вон они — такие же, как и были.
Ангел растерянно трепещет крыльями, поднимая ветерок и заставляя потемневшие рыжеватые пряди волос качнуться над ушами.
— Он рыжий. Терпеть не могу рыжих! — девочка бросает сердитый взгляд на ангела и демонстративно поднимается из-за стола. — У Эми не рыжий ангел.
— Я не знаю, как родители Эмили сумели купить ей Хранителя, но думаю, что твой уж точно лучше её, — замечает отец и встряхивает газету. — По крайней мере, теперь только у вас двоих из всей школы есть свой личный ангел.
— Ещё Виктор хвастался, что ему обещали купить, — Карен берёт двумя пальчиками мягкое крыло и чуть отодвигает, стараясь его развернуть. Ангел послушно улыбается и с готовностью расправляет белоснежные крылья, шуршащие тихо и нежно.
— Хорошо, что не успели, — вполголоса замечает отец, перелистывая страницу.
— Я пойду к себе в комнату, — Карен отпускает крылышко и без интереса оглядывает ангела скучающим взглядом. — Пусть Мари посадит его в клетку. И принесёт ко мне.
Хранитель вздрагивает и провожает свою хозяйку, которая теперь стала его миссией, непонятно-сверкающим взглядом, обращённым на правое плечо, на котором ему самое место.
На плече, а не в золотой клетке с мягкой подстилкой и едой.
— Ой, убери его со стола! — Девчонка недовольно кидает книжку на полку и сбрасывает с плеч портфель. — Я же просила не выносить его из моей комнаты! Не хватало ещё перьев по всему дому!
— Я хотела поменять... — Мари почти прижимает ангела к груди, когда маленькая хозяйка одаривает Хранителя недовольным взглядом. — Я подмету перья.
— Ты же знаешь, я не люблю когда он летает над головой, — Карен забирается на табурет и выжидающе смотрит на горничную. — Налей мне сока, я пить хочу.
Мари быстро освобождает руки и ангел вспархивает на плечо своей подопечной, прижимаясь крылышками к шее.
— Ой, не лезь, — Карен отмахивается и Хранитель отодвигается на самый краешек плеча. — Не щекоти, знаешь ведь — не люблю!
— Вы бы брали его с собой, — советует Мари, открывая холодильник и беря с полки кувшин со свежевыжатым соком. — Хранителя нужно с собой носить.
— Я носила, — фыркает Карен и недовольно кривится. — Целый год носила, а потом ещё полгода. И что с того? Эми вон — со своим не расстаётся, а всё такая же уродина.
— Может быть и вам с ним не расставаться? Счастье ведь нельзя дома оставлять, — тихо замечает Мари и ставит перед маленькой хозяйкой полный стакан апельсинового сока. — Не садите его в клетку. Он там вам не поможет.
— У меня потом перья в волосах торчат, — морщится Карен и берёт стакан в руки. — И я от них чихаю. А он и так может помогать, просто ленится. Мог бы лучше, я в интернете читала.
Ангел на плече виновато ведёт крыльями и опускает голову. Рыжеватые волосы, давно не целованные солнцем, падают на лицо.
— Всё, насиделся? Иди обратно в клетку, — девочка пьёт сок и делает вид, что Хранителя на её плече нет. — Наверное, в самом деле нужно было тогда другого выбрать, ты какой-то сломанный.
Ангел вздрагивает и вскидывает голову, распахивая серые глаза в самом настоящем страхе, но девочка его не замечает.
Мари тихо вздыхает и ставит пустой стакан в мойку.
— Когда приедет отец скажи ему, что мне нужна новая ракетка, моя сегодня испортилась, — бросает Карен и поднимается с табурета.
Хранитель слетает с плеча и опускается на стол — у самой распахнутой клетки. На мгновение останавливается и медленно заходит внутрь, не оборачиваясь на дверцу и глядя только на девочку, уходящую с кухни.
Мари присаживается на табурет и задумчиво смотрит на живую игрушку, не спеша закрывать позолоченные засовы. Под дверцей сиротливо белеет пустая табличка, на которой Карен так и не написала новое имя.
Мягкие крылья дрожат, когда ангел отворачивается.
— Я устала от твоей бесполезности, — раздражённо бросает Карен, заходя в комнату и не удостаивая ангела взглядом. Белые перья тихо шуршат за тёмно-золотыми прутьями, потерявшими блеск. — Хоть раз в жизни сделай так, чтобы я не просила тебя о чём-то, а помоги мне сам!
Ангел робко ведёт плечом и устало поднимает голову. Серые глаза смотрят с отрешением и спокойствием.
— Я не прошу тебя делать что-то из ряда вон выходящее! — девушка недовольно опускается на постель, прямо на ворох раскиданных в беспорядке нарядов, стоимость каждого из которых далеко превосходит цену самых раскрученных брендов. — Я не прошу быть таким же как ангел Эми, которого этой суке купили на распродаже! У него даже крылья лысые! Но он все эти чёртовы годы помогает ей! А ты не можешь выполнить самого простого желания!
Ангел вздрагивает, но не двигается, выдерживая обвинения хозяйки с виноватым, но каким-то отчуждённым лицом.
— Ты же должен приносить мне счастье. Где оно? Мне нужно быть лучше! Я многого прошу? Я должна стать королевой выпускного! Я, а не эта сисястая Эмбер! Я, чёрт возьми, должна зажигать с Роем! Сделай меня королевой, это так трудно?
Карен скидывает с ног туфли из последней коллекции Кейтенама и раздражённо смотрит на ангела.
— Ты хоть на что-то способен?
Хранитель молчит, дрожа перьями.
— Тупая человекообразная птица, — презрительно фыркает Карен и поднимается с постели. — Лучше бы я попугая купила, они хоть разговаривать могут!
Девушка выходит из комнаты, со злостью хлопнув дверью, и спускается вниз, в гостиную, где её уже ждёт отец.
— Я же просил тебя переодеться, — мужчина оглядывает дочь с ног до головы и явно остаётся недоволен её видом. Карен одергивает нежно-голубой пиджак и вскидывает голову.
— Твоим старпёрам не обязательно видеть меня в маленьком чёрном платье, хватит и этого, чтобы подрочить на меня.
— Это приём акционеров, а не твои барные посиделки, — недовольно замечает отец, но больше не уговаривает дочь сменить одежду. Карен манерно улыбается и отбрасывает за спину тёмный вьющийся хвост.
— Вот пусть твоя Лилиан вертит жопой перед твоими акционерами, а я не собираюсь, — девушка усмехается и спокойно выдерживает тяжёлый взгляд.
— Попридержи язык, Карен, — мужчина заметно напрягается и неодобрительно смотрит на дочь. — Она старше тебя и всего в своей жизни достигла сама...
— И просто трахается с тобой? — девушка насмешливо вскидывает бровь. — Папочка, я прекрасно знаю, как такие "взрослые", — Карен показывает наманикюренными пальчиками кавычки, — девочки всего добиваются сами. Между мной и твоей Лилиан всего лишь восемь лет. К тому времени я действительно всего добьюсь. Сама, а не её методами.
Отец молчит, но на его лицо падает тень. Девушка не ждёт, когда мужчина скажет ещё хоть что-то и идёт к двери.
— Ты больше не берёшь своего ангела? — мужчина подхватывает с кресла пиджак и направляется к выходу.
— Я его вообще скоро выброшу, — Карен кривится от одного только упоминания непутёвого Хранителя. — Он не приносит счастья, лажа всё это.
— Я не за тем спустил на него три миллиона, чтобы ты его выкинула как сломавшуюся куклу, — отец сжимает ладонь на ручке двери и поворачивается к дочери. — Будь добра, умей ценить...
— То, что не работает? — Карен фыркает и проходит мимо отца, сама открывая дверь. — Если бы от него был толк, я бы его ценила. А где оно — обещанное счастье, которое для меня обеспечивает этот комок перьев?
Карен раздражённо фыркает и идёт к ждущей на дворовой дорожке бугатти.
Наверху, в потускневшей золотой клетке, ангел чувствует, как его хозяйка покидает дом.
— Я не могу отказаться от этого ребёнка, Карен. Я не хочу, чтобы на моей карьере было такое пятно.
Девушка замирает и гневно смотрит на отца, минутой назад сообщившего о том, что он собирается признать недавно родившегося мальчика Лилиан своим.
— То есть, ты хочешь привести к нам в дом этого... этих... — Карен задыхается и отбрасывает в сторону журнал, вскакивая на ноги. Камин тихо трещит и его свет падает на пол неровными тенями.
— Это мой сын, — чётко произносит мужчина, не обращая внимания на недовольство дочери. — Я собираюсь дать ему свою фамилию и жениться на его матери.
— Ты совсем из ума выжил? — Карен хватает ртом воздух и не замечает, как из глаз брызжут злые слёзы. — Ты хоть понимаешь, чем это тебе грозит?
— Мне – ничем, — спокойно отвечает отец и проходит в комнату. — А вот тебе придётся смириться с тем, что кроме тебя в этом доме будет ещё один ребёнок. Хотя, какой ты уже ребёнок? Колледж тебе неинтересен, пора устраиваться на работу, а не сидеть целыми днями в интернете.
— Да пошёл ты! — Карен кричит и швыряет второй журнал в отца, выбегая из комнаты и бросаясь наверх к себе. Мари отскакивает от разгневанной хозяйки и испуганно прижимает к груди метёлку для пыли.
Карен вбегает в комнаты приложив дверь об косяк с такой силой, что что-то внутри стенных панелей трещит. Девушка бросается на кровать, содрогаясь в рыданиях, размазывая по красивому кукольному лицу злые слёзы, комкает одеяло, подбирая его к груди. Руки трясутся, ровные ноготки царапают простыни, громкие стоны глушат и сердце разрывается от режущей на куски боли.
— Он не посмеет, не посмеет, — Карен шепчет, закусывая губы и глотая всхлипы. — Не посмеет на этой дуре...
Она колотит кулаком по подушке и из той вылетает крохотное перо, падая девушке на мокрую щёку. Карен замирает, а потом бросается к тёмной клетке, задвинутой за штору на широком подоконнике.
Ангел неподвижно лежит на подстилке, раскинув крылья и спрятав лицо в сгибе локтя.
— Мерзкое создание! — Карен хватает клетку в руки и встряхивает так, что Хранитель испуганно вздрагивает и сжимается на полу. — Ненавижу тебя! Ненавижу! Где твоё обещанное счастье! Где ты его оставил для меня? Что мне нужно сделать, чтобы оно у меня было? Что Эми сделала, чтобы его получить? А эта шлюха Лилиан? Мне тоже нужно залететь для этого грёбаного счастья? Как Лилиан? Как все эти шалавы, разрушающие мою жизнь?
Ангел распахивает глаза, спрятанные под спутанными медными волосами, уже давно не удерживаемыми заколкой, и горько усмехается, глядя на искажённое злобой лицо своей подопечной. Блёклые светлые крылья не дрожат.
— Сделай хоть что-нибудь для меня! Хоть что-нибудь сделай для моего счастья! — кричит Карен и вновь трясёт клетку. — Убей этого выродка, он тут не нужен! Убей его и верни мне мою жизнь! Не хочу, чтобы этот ублюдок даже порог моего дома переступал! Сделай хоть что-нибудь, ничтожество!
Девушка яростно отбрасывает от себя клетку и та только чудом не заваливается на бок. Ангел хватается за прутья и сползает на подстилку, опустив голову. Белые перья одно за другим осыпаются на дно клетки. Плечи Хранителя вздрагивают, но Карен не видит. Ей наплевать.
— Пусть он сдохнет, — яростно шипит девушка и запахивает шторы, отсекая себя от бесполезного ангела.
— Карен, будь добра, три кофе, — раздражающий голос шефа выводит из задумчивости. Карен кривится и поднимается на ноги, чтобы подойти к кофе-машине.
Третий месяц в роли секретарши не приносит ничего нового в её жизнь. Как и ничего хорошего.
Ничего с того момента, когда утром три года назад, после истерики в своей комнате, Карен находит только пустую клетку за шторой. На старой и уже совсем не мягкой подстилке одиноко лежат два посеревших крыла в ворохе полуоблетевших перьев. Карен кричит, но ангел не появляется. Ни намёка на то, что когда-то златовласый Хранитель обитал в её доме. Карен плачет и швыряет клетку об пол, разбивая тонкие прутья.
— И один чай, будь добра, милочка, — шеф вновь активирует коммуникатор и Карен снова кривит губы.
— Чтоб ты подавился своим чаем, — девушка открывает новый пакет с цейлонским и высыпает в заварочный чайник пару ложек. — Ты и эта сучка со своим хахалем.
Карен старается сообразить, как зайти в кабинет к шефу так, чтобы Эми, сидящая там, не узнала её. Слишком стыдно, слишком противно. И слишком отвратительно.
Новая жизнь дарит новые ароматы и они ненавистны Карен. Дом пахнет детскими присыпками, а работа – отвратным чаем. Отец не замечает недовольства дочери и делает вид, что его не касается ни её постоянно меняющаяся работа, ни её полетевшая к чертям сытая беззаботная жизнь.
Радует одно – на улицу не выгоняют и не заставляют убирать дом – Мари так же прилежно смахивает несуществующую пыль. Подумать только, Карен радуется таким унизительным мелочам...
Девушка вздыхает и размешивает заварку в чайничке. Ставит на поднос четыре чашки, с трудом удерживаясь от искушения плюнуть в каждую, и подхватывает его в руки.
Просторный кабинет встречает её тихим разговором и тремя посетителями, сидящими напротив стола шефа.
— Спасибо, дорогуша, — начальник расплывается в сальной ухмылке и подмигивает. Карен очень хочется треснуть по лысеющей голове подносом, но вместо этого она опускает его на стол и расставляет чашки, стараясь не смотреть на Эми. Не хватало ещё, чтобы она её узнала.
— Что-нибудь ещё?
— Нет, благодарю, — шеф всё так же улыбается и возвращается к клиентам и их юристу, пришедшим для того, чтобы приобрести небольшой особняк с видом на залив. Карен мельком видит его в раскрытом листе портфолио, лежащем на столе рядом с рукой Эми, привычно находит глазами цену и ловит себя на мысли что тоже была бы не прочь пожить в таком домике, если бы эта халупа стоила хотя бы в три раза дороже и соответствовала представлению о приличной респектабельной недвижимости. Хотя, с зарплатой Карен и на такой домик копить лет двадцать, не меньше...
Девушка натянуто улыбается шефу, подхватывает поднос и разворачивается, чтобы побыстрее выйти.
— Карен, будь добра, подготовь для мистера и миссис Лазарус договор.
Карен на миг закатывает глаза, но оборачивается, вновь наклеивая на лицо вежливую улыбку.
Солнечный луч пробивается сквозь полуопущенные жалюзи и падает на молодого мужчину, сидящего к Карен вполоборота. Рыжевато-медные волосы, собранные в хвост на затылке, на одно мгновение вспыхивают золотом и Карен едва не роняет пустой поднос из своих рук. Даже отсюда она видит невероятно знакомые черты лица, кажущиеся намного привлекательнее, чем ранее – когда были совсем крохотные, неразглядываемые за золотыми прутьями – и глубокие серые глаза в обрамлении длинных светлых ресниц.
Мужчина оборачивается и печально улыбается Карен, и той кажется, что время останавливается от вида этой улыбки. И хочется подскочить и упасть на колени, и просить прощения до хрипоты в горле и до слёз в пересохших глазах. И умолять вернуться. Не в клетку, из которой сбежал, а в руки Карен.
— Подготовь в трёх экземплярах и принеси, — голос шефа прорезается сквозь звон в ушах и Карен кивает, с трудом отводя взгляд от светлого одухотворённого лица. Но он, как назло, падает на сплетённые пальцы молодых супругов. Хрупкие девичьи и Его. С тонкими золотыми ободками колец.
— Да, конечно, — выдавливает Карен и пятясь, выскакивает за дверь, пытаясь сдержать всхлип и успеть убежать из кабинета до того, как подкосятся ноги. Ей это удаётся и она падает в своё кресло, пряча лицо в ладонях. И замирает, уставившись в клавиатуру компьютера отсутствующим взглядом.
Может быть ангелы, отказавшиеся от своих непутёвых хозяев, получают свой шанс на счастье?
Ей хочется в это верить... Но сейчас больше всего Карен хочется плакать.