A Formal Arrangement

      Анна всё ещё смотрела на фигурки коней.       Этот шахматный набор был выполнен на заказ и привезён из Италии. Она знала это, потому что присутствовала в тот момент, когда дядя Александр подарил его Эльзе на день рождения. Она помнила, как обрадовалась Эльза красивому подарку, как сияла она, аккуратно трогая каждую фигурку с таким благоговением, будто касалась фамильной реликвии. Ей тогда исполнилось одиннадцать, а Анне было восемь.       Незадолго до этого, как-то наблюдая за очередной шахматной партией Эльзы и дяди Александра, она шёпотом поинтересовалась у своего отца, почему Эльза хочет новый комплект фигур. На тот момент у неё уже был один, вырезанный из махагони, и он был великолепен. На что отец ответил, что старые фигуры попросту износились; Эльза порой всё же замораживала их, и влага окончательно добила деревянные фигурки. Мраморные же, пусть и тяжёлые, холод переносили без проблем.       С тех пор Эльза никогда не играла деревянным комплектом; каждую повседневную партию она использовала фигуры из мрамора. Анна тоже полюбила играть ими и теперь чувствовала себя донельзя глупо, поняв, что не замечала, как Эльза берегла её коней. Сначала, наверное ещё до того, как эта ненормальная Эльза решила не трогать её драгоценных лошадок, Анна для себя определила наилучшим возможным результатом игры проиграть, сохранив на доске хотя бы одного коня, - о том, чтобы сохранить обоих она даже мечтать не могла. Одного на доске будет достаточно. Анна знала, что Эльзу ей не победить – это всё равно, что биться с ветряными мельницами. Так что она сосредотачивалась лишь на том, что было ей по силам: спасти любимую фигуру.       А потом, оказывается, Эльза просто перестала бить её коней, потому что Анна тогда, видите ли, расстраивалась. В любом случае, принцесса хотела бы знать об этом, пусть и представления не имела, как подобное знание использовать. Эльза всегда выигрывала быстро, разделываясь с Анной со скоростью палача; правда, Анна радовалась, что игра заканчивалась, и теперь Эльза свободна от уроков и занятий и может играть с ней во что-нибудь другое весь остаток дня.       Это было романтично. До глупого романтично. Кому нужны победители драконов, когда у тебя есть такая принцесса – вернее, уже королева, - делающая такие жесты? Она даже не преследовала цель быть романтичной, потому что тогда они ещё были детьми, и Эльза просто жалела её.       И всё равно Анна была очень тронута, так что, зная, что и эту партию выиграет Эльза, она уже не испытывала зависти. Обе они знали, что Анна неважный шахматист, о чём принцесса неустанно повторяла королеве.       Эльза предложила закончить игру в несколько ходов.       - Покажи, - сказала Анна, протягивая вперёд руку.       Рука Эльзы накрыла её ладонь. Ткань перчаток скользнула по её коже, тонкие пальцы легли между её костяшек. Определённо, это уже не детская ладошка; пальцы Эльзы были чуть длиннее её собственных, но при этом очень изящными. Держа тыльную сторону её ладони, Эльза направила руку Анны к фигуре и лёгким сплетением пальцев заставила её поднять белого слона. Девушка ощущала, как тепло и близость Эльзы отголосками звуков вальса проникало в каждую косточку в её теле.       Анна пыталась сфокусироваться на голосе Эльзы, пока та объясняла, как закончит игру. Она всегда отдавала предпочтение вещам данным и материальным, как седло под ней или солнечные лучи на лице; вещи абстрактные, как стратегии или предугадывание тактики оппонента были не её стихией, но Анна не могла не восхищаться таким складом ума и тем, как Эльза совершенствует и использует уроки дяди Александра.       Эльза с клинической точностью описывала каждый ход, но под этой щепетильностью чувствовалась нежность, когда она рассказывала, как наиболее вероятно походит Анна. Каждый её прогноз был истинным, но Анна не удивлялась такой своей предсказуемости; Эльза просто знала это, как знала её любимый сорт шоколада. И тот факт, что Эльза достаточно хорошо знала Анну, порождал какую-то особую близость и расположение, которое непросто было описать словами.       Анна не поняла когда, но пальцы Эльзы обвили её руку. Большой палец лёг поверх косточки на запястье, соединился с кончиком среднего пальца под запястьем, образуя кольцо. Пульс Анны, как пойманная птица, бился под самыми пальцами королевы.       Понимание, что Эльза вот так касается её уязвимой кожи, знает, как часто бьётся её сердце, заставило Анну с трудом сглотнуть. Прикосновение было шокирующе чувственным и интимным. Никогда прежде Анна не чувствовала чего-то подобного. Свободной рукой она вцепилась в крышку стола, давая себе минуту отсрочки, она прикусила губу, чтобы не застонать в голос. Она чувствовала тепло – она почти пылала, - и фрак Эльзы на её плечах, окутывавший её запахом королевы, делал желание почти болезненным. С таким же успехом она могла просто обнимать Анну, но это была лишь рука, невинное прикосновение ладони, которое невинным уже совершенно не казалось.       И Анна понимала, прекрасно понимала, что пути назад не будет, если она поднимет голову и на лице Эльзы увидит хоть намёк на взаимную реакцию. Она бы подалась вперёд через этот чёртов стол и проклятую шахматную доску, не заботясь о том, как катятся и падают на пол оставшиеся фигуры коней, пешек и слонов, она бы забралась к Эльзе на колени и целовала, целовала, пока не заполнилась бы эта растущая пустота, что пожирала её изнутри. Она остановила взгляд на доске, надеясь, что выглядит внимательной, в то же время стараясь выровнять дыхание, уже переходившее в откровенные вздохи.       Эльза легонько потянула руку Анны к себе, как тянет поводья опытный наездник, и Анна с послушанием хорошо тренированной лошади подалась ей навстречу. Неужели Эльза собирается…? О, Боже. Ей удалось не сглотнуть, когда она поняла, что Эльза тянет её руку к себе не для того, чтобы Анна её коснулась, а чтобы взять оставшуюся фигуру слона.       И правда, они ведь всё ещё играли в шахматы. Шахматы, которые ещё никогда прежде так не затуманивали разум. Анна сомневалась, что Эльза делала это умышленно – и это имело ещё больший эффект, факт, что Эльза не нарочно оказывает на неё такое влияние. Господи. Она, наверное, в Ад попадёт за такие мысли. За все те мысли, что посещали её в течение этого долгого дня.       На этой радостной ноте Анна, направляемая рукой Эльзы, взяла фигуру слона. Фигура опустилась, захлопнув ловушку вокруг белого короля.       - Тебе шах и мат, - голос Эльзы вернул Анну к реальности.       Да, это был шах и мат. Её разбили в пух и прах - и было уже всё равно. Она и прежде проигрывала, не впервой, и как-то даже грела мысль, что, по крайней мере, хуже играть она за столько лет не стала.       Бесконечно важным оставалось лишь то, что Эльза не отпускала её. Её пальцы держали запястье принцессы как бокал вина. Анна снова закусила губу, заставляя себя дышать, но всё, что она, вдыхая, чувствовала – это запах Эльзы. Запах зимы и лёгкий аромат лаванды. Её другая рука уже тряслась от напряжения, с которым она сжимала крышку стола – и это было совершенно неважно. Чем дольше Эльза держала её, тем сильнее становилось желание Анны.       Но сказать она ничего не могла. Разум казался вялым и неспособным связать и пары слов в хоть одно осмысленное предложение – слишком много чувств она переживала в этот миг. Сказать – она даже не знала, что можно сказать Эльзе, она представила, что сейчас могла бы сделать Эльза…       Не понимая, что творит, Анна пойманной в плен рукой взяла поверженного, но всё ещё стоящего белого короля. Она наконец подняла взгляд и увидела, как сосредоточенно смотрит на неё королева.       Она выглядела такой изящной в своей белой сорочке и чёрном галстуке, её светлые волосы в свете камина походили на потоки расплавленного золота. Взгляды встретились, и у Анны всё сжалось в горле, дар речи безвозвратно покинул её. Какие слова она могла предложить Эльзе? Всё, что приходило ей на ум, казалось совершенно неадекватным. Она не была ни поэтом, ни художником; она была просто Анной, которой до сего дня не приходилось чувствовать себя настолько недееспособной. Но Эльза всё ещё держала её руку, и это что-то значило. Просто обязано значить. Она надеялась, Эльза поймёт.       И Анна положила фигуру своего короля перед стоящим чёрным королём. Предложение.       Взгляд Эльзы оставался неподвижным, неотрывным, пока королева, вздохнув, в конце концов, не опустила веки. Она отпустила кисть Анны, забирая свою руку.       Отголосок прикосновения Эльзы к её коже ещё прожигал её разум, как раскалённый прут, что только убрали от плоти, и жар – или его отсутствие – прожигал её, как старая рана, напоминающая о давней ошибке.       Анна видела, как упала и покатилась фигура чёрного короля, оставшись лежать рядом с поверженным белым королём. Она вновь посмотрела на Эльзу. Королева выглядела настолько уставшей и поверженной, будто это она только что проиграла партию, да только никого бы не печалила так простая игра в шахматы.       Сердце Анны сжалось.       Эльза выглядела такой человечной. О чём только думала Анна, сравнивая её с возвышенными, но неодушевлёнными предметами искусства? Эльза была из плоти и крови, хотя и необычайно красива - и всё же человечна, а как человек она могла чувствовать боль.       Прежде чем она успела подумать, прежде чем успела усомниться, Анна взяла правую руку Эльзы и поднялась с кресла, фрак упал с её плеч. Она перегнулась через столик, опираясь рукой прямо в шахматное поле, сбивая фигуры, заставляя их катиться и падать на пол. Это было не важно, это просто шахматные фигуры, а не крошечные вестники. Стоя неподвижно, не отрывая взгляда от распахнутых удивлённых глаз Эльзы, она потянула её ладонь к себе и прильнула к ней щекой.       Вздох вырвался из приоткрывшихся губ Эльзы. Она потрясённо шевелила губами, будто хотела что-то сказать.       Каким бы не показался этот жест, он вышел определённо не таким, как хотела Анна, особенно, когда человек, для которого он предназначался, смотрит на неё, будто она совершила что-то ненормальное и безумное. Анна лишь хотела показать, что Эльза не одна и что свою боль она теперь может разделить с ней. Этот жест она видела в постановке «Ромео и Джульетта» пару лет назад, в сцене, где герои переживали из-за своей нежелательной любви. Мелодрамы в сцене, конечно, тоже было много, из-за чего её отец то и дело закатывал глаза, а мать постоянно пихала её в бок, но именно эта сцена с прикосновением ладони к лицу отчего-то врезалась ей в память.       А жест получится не тем, чем должен был быть, потому что Анна не подумала заранее (Эльза, вероятно, и не видела постановку и не знает, что Анна имела в виду), зато ей пришло в голову, как продолжить его. Так что Анна аккуратно взяла Эльзу за запястье и, опустив её руку, начала снимать с неё перчатку.       Эльза едва не вжалась в спинку кресла, она была просто поражена. Она открывала и закрывала рот, но произнести что-либо была не в силах. Анна хотела визжать от восторга – она, на сей раз она лишила супругу дара речи. Ладонь королевы начала мелко трястись, но Анна продолжила своё занятие, преисполненная новой конкретной цели.       Один за одним Анна начала освобождать пальцы Эльзы от перчаток, аккуратно удерживая тонкую ткань собственными пальцами. Ей не впервой было иметь дело с перчатками; кожаная пара всегда была при ней во время поездок верхом. Но снимать перчатки с кого-то другого – это был совершенно новый опыт.       Она уже закончила с третьим пальцем, когда Эльза, наконец, собралась с мыслями.       - Анна, что ты… что ты делаешь? - яростно прошептала она, голос её был зажат, будто ей отчаянно не хватало воздуха.       Анна лишь посильнее сжала запястье Эльзы, чтобы королева не вздумала забрать руку.       - Снимаю с тебя перчатку, - ответила она неожиданно уверенно, наслаждаясь тем, как румянец окрасил щеки Эльзы. Анна задним умом понимала: то, что она сейчас делает, может быть не совсем уместным, и, с точки зрения Эльзы, ответь Анна «раздеваю тебя» - это не произвело бы такого эффекта.       Эльза, казалось, сейчас потеряет сознание, хорошо, что она по-прежнему сидела в кресле.       - Зачем?       Анна не ответила сразу, продолжая стягивать перчатку с большого пальца.       - А мне не позволено? – парировала она.       Королева открыла рот – и вновь закрыла. Эльзе просто оставалось сидеть, дрожа и не будучи способной что-либо возразить.       Анна окончательно сняла перчатку и небрежно кинула куда-то назад через плечо.       Эльза втянула воздух сквозь сжатые зубы. Анна взглянула на неё, но лицо королевы отражало шок, и, поскольку она скоро может прийти в себя, принцесса решила полностью использовать своё преимущество. Обнажённая кожа на руке была так же бледна, как и всё тело королевы, хотя Анна понимала, что ещё не знает этого наверняка. Но очень скоро узнает. Да, и прямиком в Ад! Ещё никто, наверное, так не радовался этому.       Эта мысль пьянила, и Анне самой пришлось сделать пару глубоких вдохов, дабы не упасть в обморок. Она вновь сосредоточилась на руке Эльзы. Её пальцы были длинные и узкие, как у пианиста. Ни малейшей шероховатости – Анна знала, Эльза почти никогда не снимала перчаток. Быть может, за последние четыре года что-то и изменилось, но видя, как безупречны её руки, без малейшего шрама или пятнышка от чернил…       Анна была, вероятно, первым человеком, кому выпала честь коснуться обнажённой руки королевы за столь долгое время. Эта мысль пьянила не меньше образа обнажённой Эльзы. Её руки была фактически воплощением целомудрия.       Такой неожиданно и болезненно эротичной оказалась эта мысль. Осознание этого кольнуло Анну. И она знала, что будет с этим знанием делать.       Она склонила голову и коснулась губами ладони Эльзы. Кожа была шёлково мягкой и нежной, как пёрышко, и Эльза задрожала. Анне послышался тихий стон. Она взглянула исподлобья, только, чтобы увидеть, как Эльза, зажмурившись, тяжело дышит.       Осмелев, Анна перевернула ладонь Эльзы и стала покрывать каждый сустав лёгкими поцелуями. В каком-то смысле, она возвращала Эльзе тот извиняющийся поцелуй на лестнице, пока Анна, как всегда эгоистичная, не испортила всё, пожелав большего. Ладонь королевы снова задрожала, звук – полувздох-полустон – раздался вновь, отчего низ живота приятно сжало. С каждым поцелуем Анна всё больше выдерживала паузу, позволяя горячему дыханию окутывать обнажённую кожу Эльзы. С каждым вздохом рука королевы сгибалась и разгибалась, и пусть они были изнеженными, в этих руках чувствовалась определённая сила.       Закончив, Анна опустила ладонь, её собственное дыхание участилось. Кожа Анны горела, но Эльза выглядела… Господи, Эльза выглядела просто уничтоженной. Пальцы другой руки впивались в подлокотник, румянец пылал на щеках, глаза зажмурены, губы приоткрыты. Её светлые волосы, казалось, были растрёпаннее, чем раньше, хотя всё так же были собраны в хвост.       Анне самой хотелось застонать. Боги. Она в жизни не видела ничего настолько соблазнительного. Леди Шарлотта с Эльзой и рядом не стояла. Никакого сравнения.       Королева открыла глаза и какое-то мгновение ещё смотрела на Анну, а затем чёрные зрачки расширились и до принцессы донёсся низкий и доселе не звучавший голос Эльзы, тон которого пресекал любое неповиновение:       - Иди ко мне.       Электрический разряд прошёл по позвоночнику Анны, и она без вопросов подчинилась. Она отпустила ладонь Эльзы, обогнула стол, а в следующий миг уже сидела верхом на коленях Эльзы, их губы слились в поцелуе.       Анна взяла лицо Эльзы в ладони и с жадностью целовала её. Она будто умирала от жажды, и лишь губы королевы могли спасти её от верной смерти. Она довольно хмыкнула, когда с удивлением заметила, что Эльза была на вкус как шоколад, который они ели вместе.       Поцелуй был грубым, несравнимо более грубым, нежели предыдущие. Он был неловким, пусть и не был первым, ни о каком изяществе же и речи не шло на фоне чистого голода. Их зубы время от времени сталкивались, но это было не важно, и они продолжали прижиматься друг к другу.       Принцесса на пробу прикусила нижнюю губу Эльзы и вздрогнула от раздавшегося лёгкого болезненного стона. Анна почувствовала, как руки обвиваются вокруг её талии, пытаясь усадить её поудобнее, не разорвав при этом поцелуй. Принцесса пыталась устроиться покомфортнее, неуклюже заёрзала, её прекрасное зелёное платье путалось и мешало, и Эльза, фыркнув как-то раздражённо, попросту положила ладони ей на самые ягодицы и придвинула к себе. Анна изумлённо ахнула, но любезно подалась навстречу, её бёдра теперь сжимали талию Эльзы.       Даже сквозь слои одежды королева ощущала жар. Анна чувствовала прикосновение к груди Эльзы, невероятно мягкой, она поражалась себе и лишь хотела скользнуть рукой вниз по плечам, по грудине – и ещё ниже, и дотронуться…       Эльза невольно прервала эти мысли, когда своей обнажённой рукой призрачно коснулась спины Анны, там, где на лопатках заканчивается платье и начинается ничем не прикрытая кожа, - и разум Анны потух, как огонёк свечи. Рука Эльзы на её голой коже. На её голой коже.       Принцесса застонала в поцелуе. Ладонь королевы была горячей, она скользнула вверх – и пропала, пока Анна не ощутила, как Эльза потянула за кончик зелёной ленты в её волосах.       Королева прервала поцелуй и, жарко дыша в самые губы принцессы, низким голосом произнесла:       - Твои волосы, Анна, я хочу, чтобы ты распустила волосы, сейчас же…       Анна вновь подчинилась без раздумий. Она подалась назад и стала вытягивать из волос заколки и ленту. Она не пыталась сделать это эффектно – просто перебирала пальцами в собранных прядях, стараясь распустить их как можно скорее. Она чувствовала, как взгляд Эльзы прожигает её кожу, и впервые в жизни ощущала себя по-настоящему желанной.       Наконец медные локоны рассыпались по плечам и спине. Эльза не теряла ни секунды – она снова притянула Анну к себе, рукой в перчатке приподнимая её подбородок и запрокидывая голову назад, и прижала губы к беззащитной шее. Анна выгнулась всем телом, закусив губу, чтобы подавить рвущийся наружу неприлично громкий крик. Боже, рука Эльзы снова на её спине, и пальцы перебирают распущенные рыжие пряди, не позволяя Анне пошевелиться.       Каждый нерв в её теле кричал от напряжения. Она сходила с ума от наслаждения, пытаясь не стонать откровенно, пока Эльза вытворяла невообразимые вещи с её шеей – и, Господи Иисусе, она скользила языком по коже над выступающей гортанью. Колени не держали её, она неосознанно приподнялась и застонала от удовольствия. Дрожа всем телом, она положила руки Эльзе на плечи и мягко толкнула, заставляя прислониться к спинке кресла.       - Не честно, - прошептала Анна, она смотрела на Эльзу сверху вниз, лбы их соприкасались. Длинные рыжие волосы спадали на лица, закрывая их от внешнего мира.       - Что не честно? – переспросила Эльза, облокачиваясь и глядя на Анну. Она едва не мурлыкала, и Анне казалось, будто этот голос ласкает, как настоящее прикосновение к коже. Этот голос убьёт её, она не сомневалась в этом. И пусть Анна прижимала запястья королевы к подлокотникам, та вовсе не возражала против своего пленения.       - Что ты можешь… то, что ты делаешь, - ответила Анна. Взгляд скользнул по лицу Эльзы и куда-то в сторону. – Не двигайся.       Эльза лишь кивнула, но глаза её полыхнули огнём, намекая, что послушание это ненадолго.       Анна взяла конец голубой ленты, лежащей на плече Эльзы, и потянула за него; узел был простым и легко развязался. Теперь они были наравне, с удовлетворением подумала Анна. Эльза слегка тряхнула головой, позволяя прежде собранным прядям рассыпаться по плечам.       Следом Анна подняла руку к галстуку Эльзы и, подавшись назад, принялась изучать узел. Этот был посложнее, чем лента в волосах, поняла принцесса. Она бросила на королеву взгляд – Эльза смотрела на неё из-под опущенных ресниц, руки её были расслаблены, но она продолжала излучать какую-то опасную непредсказуемую ауру, как тот снежный барс, с которым Анна её сравнивала.       Анна заёрзала. Ей казалось, что собственное возбуждение должно быть очевидным, как божий день. Пальцы её задрожали, когда она принялась развязывать шёлковый узел.       - Кто-то сказал мне, что это делает либо камердинер, либо жена, - мягко произнесла Эльза.       - Я предлагала тебе свою помощь, - в тон ей ответила Анна.       - Да, но помощь в завязывании.       - Так мне оставить, чтобы ты сама развязала его? – кокетливо спросила Анна. – А то я почти… закончила. – Галстук выскользнул из-под воротничка и был отброшен куда-то в сторону, вероятно, туда же, куда полетела и лента. Анна с вызовом усмехнулась. – Вот и всё. Только если ты не хочешь, чтобы я подняла его и завязала снова. Я буду только рада… - Она не собиралась вставать за галстуком, лишь слегка приподнялась, чтобы посмотреть на реакцию Эльзы.       Реакция была незамедлительной и приятной – Эльза схватила её за бёдра и притянула к себе. Голубые глаза взирали на Анну с болезненным нетерпением.       - Нет, - категорично отрезала Эльза. – Оставь.       Анна села обратно к ней на колени и смело обвила руками её плечи. Она легко и, как бы извиняясь, поцеловала королеву.       - Вторая перчатка всё ещё на тебе, - пробормотала она.       - Мм… Уверена, ты позаботишься о ней. С первой у тебя хорошо получилось.       Анна хихикнула и, улыбаясь, подалась назад. Атмосфера разрядилась и стала просто игривой. Теперь они, по крайней мере, не цеплялись друг за друга отчаянно, ведомые похотью. Да и на коленях Эльзы было удивительно комфортно.       - Хочешь, я сниму?       Без слов, Эльза подняла облачённую в перчатку руку меж их лицами.       - Будьте так любезны, - сухо сказала она. – Очевидно, в этом вопросе мне не оставили выбора.       Ну что ж. Это её «будьте так любезны» определённо было с подтекстом. Анна уже хотела снять с неё перчатку зубами, только чтобы посмотреть, как Эльза подавится своим «будьте любезны», но решила всё-таки сделать это наименее провокационно – она просто наслаждалась этой игривой свободой. Вторая перчатка отправилась вслед за лентой и галстуком – или куда-то туда же, Анна не была уверена, её вообще не интересовали вещи, скрывавшие от неё Эльзу.       Королева снова положила ладони Анне на бёдра и взглянула на неё:       - То, что сейчас произошло… - начала она.       Анна напряглась. Что бы ни собиралась сказать Эльза, ей это, кажется, не понравится.       Эльза нахмурилась, заметив реакцию Анны.       - Я лишь хотела сказать, что на этот раз это будет не по моей вине, - спокойно закончила она. – Только если ты не думаешь иначе.       Анна посмотрела на неё в ответ.       - Почему кто-то должен быть виноват?       Эльза не отводила глаз.       - Анна, мы едва не совершили консуммацию нашего брака в библиотеке.       Вот как. Значит, так это видит Эльза…       - Но ты даже не забралась ко мне под юбку, - произнесла Анна с дерзкой усмешкой. – Даже я знаю, что для консуммации брака ты должна…       Эльза закрыла глаза, явно смутившись, спрятала лицо в ладони, и Анна откровенно засмеялась.       - Нет уж! Приостанови-ка поток своих мыслей. Господи Боже, Анна, - королева сквозь пальцы смотрела на неё. – Не хочу даже знать, откуда тебе известно о том, как проходит консуммация брака…       - Я видела, как разводят коней, Эльза, - хихикнула Анна. – Я знаю… скажем так, как это работает. Отсюда можно заключить, что супружеские отношения похожи, - закончила она с заумным видом.       Эльза застонала, но отрицать не стала.       - Без подробностей, пожалуйста. Тем более по поводу лошадей.       - Что, неужели ты никогда не видела, как размножаются животные? Амбарные кошки или бродячие собаки?       Эльза взглянула на неё, щёки её уверенно краснели.       - С чего бы по замку разгуливать бездомным животным? Тем более в количестве более одной штуки одного вида? – холодно спросила она.       Анна снова засмеялась. О, божечки, Эльза держится до последнего. Это было одновременно и мило, и интригующе - Анна прежде думала, что нет чего-то, чего Эльза не знает. Теперь ей, кажется, необходимо подкорректировать свои ожидания. Принцесса потрогала воротничок рубашки супруги и мягко ей улыбнулась:       - Тебе стоит меньше сидеть взаперти.       - Чтобы смотреть, как делаются котята? – она слегка поджала губы и теперь выглядела весьма чванливо.       Анна ни капли не обиделась. Она знала, как исправить ситуацию – она наклонилась и оставила нежный поцелуй на губах Эльзы.       - Тебе пойдёт на пользу, - прошептала она в поцелуе, ей понравилось, как вздрогнула Эльза. – Думаю, я знаю, что для тебя лучше.       - Правда? – лишь спросила Эльза, дыхание её было прерывистым. Она выглядела смущённой.       - Я твоя жена. Это моя обязанность.       Эльза на это заявление вопросительно подняла брови.       - Откуда вообще такие идеи? – поинтересовалась она, явно забавляясь.       - Эльза. Ты видела моих родителей? Моя мама подначивает отца безжалостно, и он как-то справляется с этим, потому что альтернатива настолько страшна, что и думать не стоит. И всё равно они счастливы в этих установившихся отношениях. Я уверена, у нас тоже так получится, - она опять сказала это с такой переигрывающей интонацией, что Эльза не могла сдержать улыбки.       - Не уверена, что хочу, чтобы наш брак был похож на брак твоих родителей. - Эльза нахмурилась, - погоди, ты определила мне роль мужчины?       - Ну, ты-то не в юбке, - терпеливо ответила Анна. – Я помню, как ты ясно выразилась на этот счёт.       Эльза покраснела.       - Я не это имела в виду….       - Хо-хо-хо! – Эльза выглядела такой прекрасно взволнованной, что Анна не удержалась от ещё одного долгого поцелуя. Теперь, когда они были наедине и вряд ли кто-то мог их прервать, Эльза казалась более открытой для поцелуев, и Анна не собиралась упускать возможность. А быть может она просто заставила Эльзу быть мягче, и королева была слишком расслаблена, чтобы сопротивляться. Как бы то ни было, Анна не могла не воспользоваться этим.       Спустя минуту роскошного поцелуя, когда Анна снова начала невольно ёрзать на коленях у Эльзы, королева, вздохнув, отстранилась.       - Анна, погоди. Я думаю, нам стоит поговорить.       Эльза ещё способна думать? Анна изумилась. Может, она целовалась как-то неправильно – она не была уверена, потому что рассудок оставил Анну ещё несколько поцелуев назад. Она по-совиному моргнула, глядя на Эльзу и думая, что может быть важнее поцелуев.       - О чём?       - О… о консуммации.       - Я же сказала, ты даже не забралась мне под юбку…       - Я не об этом!       Анна разглядывала серьёзное, пусть и залитое краской лицо Эльзы, затем вздохнула и, приблизившись, прислонилась лбом к её лбу. Что бы то ни было, для Эльзы оно было важнее поцелуев, так что Анне пришлось собрать всю свою волю в кулак. Она глубоко вдохнула, немного успокаивая дыхание.       - Хорошо. Не о юбке.       - Не о ней, хотя, кажется, только о юбке ты и думаешь сейчас, - пробормотала Эльза. – Нам стоит поговорить о брачной ночи.       - А что с ней?       - Анна, я не совсем уверена, что знаю, чего ты ожидаешь от неё. Это не… не совсем, как у лошадей, - на последней фразе воздух покинул лёгкие.       - Ну, конечно, нет, только если ты являешься на самом деле очень хорошо замаскированным мальчиком. – Анна улыбнулась. – Это бы объяснило твой гардероб сегодня.       Взгляд Эльзы замер.       - Разумеется, нет. Пожалуйста, будь серьёзнее.       - Я и так серьёзна, - Анна села чуть назад и внимательно посмотрела на Эльзу, руки её всё ещё обвивали шею королевы.       Эльза прикрыла глаза.       - Наверное, стоит продолжить, когда ты вернёшься в своё кресло.       - Зачем?       - Потому что рационально мыслить у меня не получается, пока ты сидишь у меня на коленях, - Эльза вдруг зарычала, как разбуженный медведь.       - Это вообще-то была твоя идея, - огрызнулась Анна с ответ на такой тон. – Сесть к тебе на колени, я имею в виду.       Королева скептически посмотрела на неё.       - Поверить не могу, что мы разговариваем об этом.       - Я тоже не могу, однако, разговариваем же. – Анна с сожалением сползла с Эльзы и тут же, не дойдя до своего кресла, едва не упала, наступив на лежащую шахматную фигуру. Ей послышался сдавленный смех за спиной, она обернулась, но лицо Эльзы не выражало ни намёка на веселье.       - Твоя идея, - подчёркнуто повторила она и плюхнулась в кресло, сложив руки, как обиженный ребёнок.       Они смотрели друг на друга, как два боксёра в ожидании гонга.       - Нам не обязательно делать это, - наконец сказала Эльза.       - А, так ты передумала по поводу разговора…       - Я имею ввиду, нам не нужно консуммировать наш брак, - резко перебила её Эльза.       Анна закрыла рот.       - Как ты ранее верно подметила, я не мужчина. Консуммация, в самом строгом смысле, имеет место между мужчиной и женщиной с целью продолжения рода. Что спорно в отношении нашего брака. – Голос Эльзы был выверенным и чётким, будто она читала заранее заготовленный сценарий.       Это был ещё один отказ, каждое слово, даже сама подача - отказ. Только Эльза на самом деле не отвергала её, это Анна поняла чуть позже, а первые мгновения она не могла дышать из-за нахлынувшей боли. Она попыталась понять, что Эльза не сказала. Королева сидела напротив неё, такая восхитительно растрёпанная – волосы её спутались, рубашка помялась, губы пылали. А Анна только что слезла с её колен – снова. Эльза наслаждалась их поцелуями – это было неоспоримо, как и то, что Эльза любила, когда Анна прижималась к ней. Она росла со старшим братом и из первых рук знала, как отношения, начинающиеся с поцелуев и объятий по гардеробным комнатам или тёмным углам естественно переходят к свиданиям в конюшнях и незанятых спальнях. И хотя Эльза, как она сама услужливо подсказала, не была мужчиной, эти чувства не были ей чужды как женщине, желание, скажем так, довести всё до конца, как – Анна слышала – однажды выразился один конюх. Сама она определённо чувствовала… нечто подобное и необходимое ей.       А потом Анна наконец увидела. Дыхание Эльзы – слегка прерывистое, пусть она и пыталась это скрыть, взгляд – застывший и расфокусированный, направлен куда-то мимо Анны. Понимание заставило её собственно дыхание сбиться. Эльза услышала это, взгляд её метнулся и, встретившись со взглядом Анны, королева тут же отвела глаза.       - Наш брак не нуждается в консуммации, - медленно начала Анна.       Эльза вздрогнула.       - Но я не вижу причин для отказа.       Взгляды снова встретились. Синь глаз Эльзы была настолько пронзительной, что, казалось, они сейчас воспылают.       - Нет, - произнесла Эльза.       - Неужели в этом вопросе у меня нет права голоса? – поинтересовалась Анна, чувствуя, что начинает злиться на свою молодую жену. Да, «жену». Именно «жена», и не важно, как она смотрела на королеву, - Эльза была в первую очередь женщиной, и «муж» теперь звучало как-то неестественно, пусть именно «мужа» она ожидала много лет.       - Ты не знаешь, чего ты хочешь, - отрезала Эльза. Так надменно и покровительственно это было сказано, что Анне захотелось схватить со стола фигуру короля и швырнуть им в Эльзу. Это было настолько же неприятно, когда Кристоф вел себя подобным образом, и Анну в такие моменты даже не мучала совесть, когда она требовала физического наказания для старшего брата за то, что он такой невыносимый идиот.       - А что, ты знаешь? – запоздалая мысль пришла Анне в голову, мысль, что Эльза как раз может знать, чтобы с пониманием говорить об этом. – Погоди, ты когда-нибудь… ну, ты понимаешь! Эльза скрестила руки на груди и сердито посмотрела на Анну.       - Нет, не понимаю. О чём ты?       О, боги, как можно быть такой твердолобой? Или она это специально? Нарочно заставляла произнести это вслух, и пускай Анна знала несколько возможных формулировок (всё то же красноречие конюхов Короны), но мысль о том, чтобы озвучить это в их разговоре казалась просто дикой. Поэтому она остановилась на самом социально приемлемом варианте:       - Я об интимных отношениях.       Эльза моргнула, и тут же лицо её стало пунцовым, от хладнокровия не осталось и следа.       - Что… нет! Я не… нет! Анна, ты что, интимные отно… нет. Нет. Чёрт побери, - подавленно и отрывисто произнесла она в спешке.       - А, ну, хорошо, - ответила Анна, чувствую неловкость и облегчение. – Я тоже нет, - ей казалось честным добавить это.       Эльза отвернулась.       - Я знаю. Что у тебя тоже… не было, - сказала она мягко.       - А значит, мы в одной лодке, так? У нас не было отношений прежде, а теперь мы поженились, Эльза, я знаю, что нам не обязательно, но я хочу…       - Анна, я не уверена, что это правильно, - перебила её Эльза, снова поворачиваясь к ней. Казалось, она боролась сама с собой, а затем вздохнула. – Я буду честной, если и ты будешь.       - Конечно. – Именно этого Анна и хотела. Эти качели – туда-обратно – между ней и Эльзой уже порядком утомляли и удивляли.       - Мы с тобой не общались четыре года. Мы… мы изменились, Анна. Господи, тебе было только тринадцать, когда нас обручили – обручили с женщиной, между прочим. Сегодня это очень редкая ситуация среди монархов, я хочу сказать, я не знаю, чего ожидать, - призналась Эльза. – Просто… так много всего теперь поменяется после брака.       - Но Эльза, не всё так сильно изменилось, - начала Анна, стараясь говорить аргументированно, а тем временем думая, что могло вызвать у Эльзы такой внезапный отказ. – Мы обе понимали, что в своё время всё равно вступим в брак, пусть не друг с другом, но вступим. Какая теперь разница, мужчина супруг или женщина? Мы всё равно будем жить в Эренделле, и я буду принцессой-консортом, а могло случиться, что ты вышла бы за мужчину, и он стал бы принцем-консортом. Мне предоставлены те же привилегии, а ты по-прежнему королева.       - Это другое, Анна, - выражение её лица было непроницаемым. – У нас не может быть детей.       Анна это понимала, конечно. Она знала, что долгом жены было произвести на свет наследника, но её супругом была Эльза, так что вопрос был спорным. Она просто не ожидала, что это будет сказано вслух.       - Мы возьмём из приюта, - сказала Анна, слабо улыбнувшись. – И будет у нас полдюжины наследников, и я не буду год от года на девять месяцев раздуваться до размеров коровы.       Впрочем, выражение лица Эльзы не поменялось.       - Полдюжины? – тихонько поинтересовалась она.       - Приют не сильно меньше этого замка. И мы сможем заполнить его. – Анна вновь улыбнулась. – Я люблю детей. Но сейчас для этого ещё не время, так ведь? – Глаза её округлились. – Не потому, что я не хочу, просто я не хочу, ну, прямо сейчас…       Что-то отдалённо похожее на улыбку появилось на лице королевы.       - Да. Попозже. – Было диссонирующее нечто в том, как это прозвучало, такое едва различимое, что можно подумать, будто ослышался, но этого хватило Анне, чтобы снова нахмуриться. Эльза, по сути, не сказала ничего; и Анна решила отложить вопросы на потом, потому что если Эльза не собиралась нечего ей сказать во время этой импровизированной откровенной беседы, то вряд ли Анна вытянет из неё хоть слово.       - И что же, это все ваши самые весомые доводы, Ваше Величество? – надменно произнесла Анна. – Должна сказать, вы меня не впечатлили.       Эльза закатила глаза.       - Учитывая, что, пожалуй, это первый настоящий разговор между нами за столькие годы, полагаю, на большее и не стоило рассчитывать, Ваше Высочество, - усмехнулась она. Анна даже нашла этот лёгкий снобизм привлекательным. С ней определенно что-то было не так.       - Что мы больше ничего не знаем друг о друге?       - В свете остальных фактов, этот, вероятно, самый значимый, да-с.       Анна усмехнулась и с хитрым прищуром посмотрела на Эльзу. Она никогда раньше ни на кого так не смотрела и очень надеялась, что не выглядит, как дура.       - Где, как не в спальне, это можно узнать наверняка?       - Стоп. Заканчивай это сейчас же, - приказала Эльза. – Таким лицом можно маленьких детей пугать, господи, убери это выражение немедля.       Анна бестактно фыркнула и засмеялась.       - Что, и правда пугает? – она снова изобразила его, на сей раз сведя глаза на переносице.       Эльза вымученно застонала под её смех и закрыла глаза.       - Это хороший способ отбить у кого-либо тягу к «интимным отношениям», - проворчала она. – Идеально сработано.       - О, тебе понравилось, - сказала Анна. – Прямо как в детстве, правда? Видишь? Мы всё же что-то знаем друг о друге.       - Да, это так же мило, как твоё стремление консуммировать неконсуммируемое, - произнесла Эльза, не обращая внимания на то, как Анна хихикнула на игру слов. – Нам в самом деле некуда спешить. У нас… впереди столько времени.       И опять эта фальшивая нотка, только на сей раз Анна не придала ей такого значения.       - Значит, ты не хочешь торопиться?       Эльза кивнула.       - Почему бы нет. – Она села вперёд и принялась подбирать и расставлять разбросанные шахматные фигуры, голос её излучал спокойствие. - Первый раз должен быть... запоминающимся, я не права?       Анна помогала ей с фигурами, и улыбка плясала на её губах.       - Что бы я ещё раз подумала о библиотеке как о скучном и бесполезном помещении. Эльза честно постаралась не краснеть.       - Ты поняла, что я имею в виду, - заметила она. – Я хочу сказать, что обстоятельства не имеют жёстких рамок. Мы ничего не обязаны делать и ни перед кем мы не в ответе. Это очень редкая возможность.       Принцесса приподняла бровь.       - То, что ты говоришь по описанию ужасно похоже на ухаживания, Эльза. Да только мы уже достигли конечной точки, а ты предлагаешь вернуться и начать всё заново.       Эльза всерьёз задумалась над этими словами и печально улыбнулась.       - Да, думаю, это подходящее слово. Мы должны наверстать эти четыре года.       - И ты думаешь, всё это время нам стоит хранить… целомудрие? – с сомнением поинтересовалась Анна.       - Не совсем, - тут же исправилась Эльза. – Мы можем… позволить себе больше. Но, может, всё же не в первый день? Очевидно, что… нас тянет друг к другу, - румянец всё-таки появился на её щеках. – Но нет ничего плохого в ожидании, и мы сможем постепенно отдаться чувствам, а не прыгать в них с головой.       Эльза хотела, чтобы они сохранили невинность. И как это, спрашивается, можно сделать, если малейшее случайное прикосновение друг к другу превращало их в одуревших по весне кошек? А значит поцелуи тоже придётся исключить? Потому что если так, Анна тут же откажется от идеи ухаживаний.       Анна уже собиралась что-то сказать, но Эльза опередила её:       - Я не хочу, чтобы мы о чём-либо сожалели, ни я, ни ты.       - Ох, - выдохнула принцесса секунду спустя. В своём безудержном желании она вдруг почувствовала себя попросту мелочной.       Эльза склонилась, подобрала фигуру коня и вернула его на доску. Её длинные волосы рассыпались по плечам мягкой волной платины.       - Ставки выше, чем просто ухаживания, - продолжила Эльза, её обнажённые руки выстраивали фигуры в ровные ряды. – Ухаживания заканчиваются свадьбой, но это ни в коем случае не обязательство. И, как ты верно подметила, мы уже достигли финишной черты. Думаю… думаю, теперь это ещё важнее – попытаться сделать всё так, чтобы потом не пришлось жалеть. Сделать, как положено, как следует быть. Что ты думаешь?       Аргумент звучал логично. В этом, черт его побери, был смысл, пусть Анна всё же хотела большего, и Эльза определённо хотела того же, но в данный момент из них двоих лишь у Эльзы работали мозги, в то время как Анна не могла сформулировать ни единой мысли, которая послужила бы достойным контраргументом и при этом не звучала бы по-детски. Анна вздохнула, принимая поражение.       - Хорошо. Не будем торопиться.       Эльза тоже вздохнула, но, кажется, с облегчением.       - Хорошо. Я рада, что… нет, просто – я рада. Не торопиться – это хорошо. – Пауза. – Что приводит нас к вопросу о спальных покоях.       - Спальных?       - Кровати, - пояснила Эльза. Снова пауза. – Если мы не хотим торопиться, то нам стоит спать в разных постелях.       Ну что ж, никто не говорил, что медленно - значит просто.