Говорящий с Духами

Ой, щас я вас напугаю... дописывая эту главу, меня подмывало жгучее желание сменить статус фанфика на "Завершен". Но я себя удержала, ведь история далеко не закончена. На худой конец, я даже не объяснила, что именно произошло между Тсуной и Бьякураном... ой, это спойлер, забудьте, что вы это читали) В общем, да, новая глава, довольно большая, довольно интересная, приятного прочтения) Оставив Тсуну и Мукуро под присмотром Верде и Варии, ребята разбежались по домам. Гокудера отправился вместе с Кеей забирать вещи, оставленные в доме семьи Хибари. Ямамото не высказал восторга от идеи оставить Мукуро в одном помещении с Бьякураном, который мечнику сразу не понравился, но Юни с серьезным лицом пообещала проконтролировать блондина. Обидевшийся Бьякуран отошел в угол, усевшись на пол рядом с Гаммой. Юни устроилась неподалеку, занявшись непривычно тихими и подавленными детьми. Занзас устроился напротив. Скуало повис на телефоне, организовывая им транспорт до Италии. Хмурый Мармон отобрал у Верде один из ноутбуков ученого и материально поддерживал варийского мечника. Хром, чтобы девушка не чувствовала себя бесполезной, поручили присматривать за Тсунаеши и Мукуро, и теперь та сидела рядом с ними, внимательно наблюдая за их состоянием. Бельфегор устроился рядом с Верде и что-то негромко с ним обсуждал. Раздавшийся кашель привлек всеобщее внимание. Хром подскочила, подбегая к Мукуро и помогая ему сесть. Иллюзионист тер правый глаз и морщился. Правда, плохое самочувствие не помешало ему быстро оглядеться, оценивая опасность. Убедившись, что рядом союзники, он слегка успокоился. - Рокудо, с тобой все в порядке? – Верде подошел поближе, внимательно изучая лицо парня. - Более-менее, - односложно откликнулся тот, фокусируя взгляд на лежащем рядом шатене. – Что с Тсунаеши? - Спит. По крайней мере, я на это надеюсь. Он пережил сильнейшее потрясение. Ученый посмотрел на Саваду. Если бы не едва заметно поднимающаяся грудь, его можно было бы принять за мертвого. Мукуро, рассматривая свое Небо, вздрогнул, разглядев седину в каштановых прядях и, вывернувшись из рук Хром, неловко подполз чуть ближе. - Тсуна. Эй, Тсунаеши, очнись, - ухватившись за плечи шатена, иллюзионист потряс друга. – Ты ведь обещал, помнишь? Обещал, что не бросишь меня. И остальных тоже. Такеши, Кея, Хаято, Рехей, Ламбо, И-пин, Фуута. Вспомни. Мы еще здесь, и ты так нам нужен! Очнись, Тсуна, ну же, пожалуйста! Руки Мукуро задрожали, и он опустил голову, цепляясь за шатена. Из глаз закапали слезы, стекая по щекам и падая на штаны Савады. Это ли, тряска или слова, но Тсунаеши резко распахнул глаза, хрипло простонав. Иллюзионист вздрогнул, вскидывая голову и с надеждой заглядывая в лицо своему Небу. И ощутил… страх. Глаза Тсуны, еще недавно такие теплые, были пустые и… мертвые. Шатен равнодушно огляделся, скользя взглядом по столпившимся вокруг него людям. На лице не дрогнул ни один мускул, даже когда на глаза попались зареванные дети. Он как будто не видел их. А даже если и видел – совершенно точно не узнавал. Или – и это было самым страшным – его просто ничего не интересовало. - Тсуна, - Мукуро, прикусив губу, пододвинулся ближе, практически прижимаясь к шатену. Тот опустил голову, отстраненно разглядывая иллюзиониста. А потом передернул плечами, пытаясь скинуть с себя чужие руки. Рокудо дернулся назад, беспомощно моргая, чувствуя, что сейчас вновь расплачется. Тсунаеши никогда прежде его не отталкивал. - Он спрятался внутри себя, - задумчиво проговорил Бьякуран. Юни молча кивнула, прикусив губу и разглядывая шатена. - Что это значит? – Луссурия с жалостью оглядел Саваду. - Чтобы не чувствовать боль, он отринул все свои чувства, - пояснил Верде. – Сейчас Тсунаеши мало чем отличается от бесчувственной машины. - И как… - голос Мукуро сорвался, и он глубоко вздохнул, начиная заново, - как вывести его из этого состояния? - Ждать, быть рядом, пытаться достучаться, - пожал плечами ученый. - Я буду рядом, все мы будем, мы вытащим его! – Пылко воскликнул иллюзионист, вскакивая и оглядываясь. – Ой. А где все наши? - Разошлись по домам собирать вещи. Мы уезжаем, - ответил Скуало. – Я уже организовал самолет. - Куда? – Моргнув, поинтересовался иллюзионист. - В Италию, в поместье Джиглио Неро, - ласково улыбнувшись, ответила Юни, выходя вперед. Рокудо внимательно оглядел девушку, прокручивая в голове все, что он знал об этой немногочисленной Семье, а потом медленно кивнул. - Как я рад, что ты очнулся, Мукуро-кун, здесь абсолютно не с кем нормально поговорить, - незнакомый иллюзионисту блондин довольно улыбнулся, вытаскивая из-за пазухи какой-то пакетик. – Зефирчик? - А ты еще кто? – Мукуро нахмурился. Ответить Бьякуран не успел. Замигали красные лампы, и раздался вой сирены. Большая часть присутствующих мгновенно схватились за оружие. - Верде, что происходит? На нас напали? – Скуало скользнул вперед, напряженно уставившись на вход. - Напали, но не на нас. Этот сигнал идет от…, - руки Аркобалено забегали по клавиатуре, - от дома Хибари! Туда ушли сам Хибари и Гокудера. - Бел, Мармон, вы со мной! Рокудо, - ухватив иллюзиониста за плечо, Скуало потащил его к выходу, - покажешь дорогу! - Камеры наблюдения показывают, что там сейчас находятся Реборн, Шамал и Емитсу, - произнес Верде, оборачиваясь. – О, они уже убежали. - Ты бы еще дольше копался, Аркобалено, - хмыкнул Занзас. Никто из присутствующих не заметил, как дернулся Тсунаеши, услышав имя своего отца. *** Кея и Хаято в молчании подходили к дому брюнета. Все мысли были заняты тем, как помочь Тсунаеши. Войдя внутрь, они разделились – Хибари бросился в свою комнату собирать вещи, а Гокудера вошел в облюбованную ими гостиную, где хранились некоторые вещи друзей. Не очень много, но на первое время их хватит. Докупить одежду всегда можно, и что-то подсказывало блондину, что проблем с материальной стороной вопроса не будет. Да и документы можно сделать фальшивые, для мафии это не проблема, в ней каждый имел два-три паспорта. Остановившись посреди комнаты, Хаято вздохнул – собственное прошлое наемника позволяло ему не обрастать большим количеством вещей, обходясь лишь необходимым минимумом – тем, что постоянно находится на руках. Примерно такой же была ситуация у Мукуро. Но этого нельзя было сказать про их японских друзей. Да и как объяснить семьям, что они вдруг уезжают, и не куда-то на Окинаву, а в Италию, почти на другой конец света. - Моим наплевать, я даже сообщать им не буду, - раздался от двери спокойный голос Хибари. - То твои, а вот реакцию четы Сасагава или Ямамото-сана я представлять не берусь. - Что-то мне подсказывает, что все пройдет нормально, - пожал плечами Кея. – Ты готов? - Да, уходим. Выскочив из дома, они задержались буквально на несколько секунд, пока Хибари запирал дверь, но обернувшись, замерли, ошарашенно глядя на стоящих напротив людей. - Привет, детишки, - Савада Емитсу улыбнулся, с интересом рассматривая парней. За спиной у него стояли Шамал и Реборн. *** Его никто не заметил. Он просто встал и вышел. Он знал, чего хочет. Емитсу… о да, он помнил это имя. Этот человек должен быть уничтожен. Он убьет его. Савада Емитсу познает весь гнев и ненависть Повелевающего духами. *** - Юни-чан? – Бьякуран настойчиво потряс девушку. - Не сейчас, - отмахнулась та, внимательно вглядываясь в монитор, передающий изображение происходящего у дома Хибари. - Юни-чан, Тсунаеши-кун пропал, - не отступил блондин. - Ну и что? Постой, что?! Небесная принцесса подпрыгнула, оборачиваясь и обшаривая взглядом помещение. Бьякуран был прав, Тсунаеши нигде не было. - Куда он делся? – растерянно пробормотала Юни. - Ставлю бутылку коллекционного виски, что сейчас он на полпути к дому Хибари, - пожав плечами, меланхолично ответил Занзас. - Он жаждет мести, - задумчиво пробормотал Верде. - Нужно его остановить! – Воскликнула Юни, бросаясь к выходу. Гамма перехватил девочку, не давая ей вырваться. - Нельзя. Нас засекут. Думаешь, Реборн тебя не узнает? - Но нельзя же просто ждать! - Можно. Именно этим мы и займемся, - отрезал Верде, вновь оборачиваясь к монитору. *** - Ну, и где мой любимый сын? – Емитсу, закинув на плечо кирку, ухмыляется, разглядывая Кею и Хаято. - Ты его не получишь, - разъяренно прошипел Хибари, крепко сжимая тонфа. - Ты думаешь, мальчишка, меня интересует ваше разрешение? – Блондин деланно изумленно приподнял бровь. Кея молча бросился вперед, атакуя мужчину. Реборн и Шамал отскочили в стороны, а Емитсу снял с плеча свое оружие и заблокировал удар Хибари. Раздался скрежет металла. Силой удара Кею откинуло назад, и это позволило вступить в бой Гокудере. Емитсу отпрыгнул в сторону, уходя от взорвавшихся динамитных шашек, и, не став ждать исчезновения дыма, бросился вперед, направляясь к Хаято. Кирка взмыла вверх, готовясь вот-вот опуститься на голову подрывнику. В последний момент Хибари успел подставить под удар тонфа, падая на землю. Емитсу в очередной раз усмехнулся и надавил на рукоятку своего оружия, прижимая брюнета к земле. Кея, чувствуя подступающую панику, напряг мышцы, пытаясь приподнять кирку и дать себе глотнуть воздуха, и с ужасом осознал, что ему не хватает на это сил. Гокудера не мог помочь – Реборн вступил в бой, не давая подрывнику использовать свое оружие и оттесняя его в сторону выстрелами из пистолета. Ситуация быстро стала критической. Грозный рык заставил противников оторваться друг от друга. Все невольно вскинули головы, глядя на крышу дома Хибари. И Кея, и Хаято сразу же узнали Темотсу. А на спине у Великого духа сидел…. - Вот и Тсу-кун пожаловал. Давно не виделись…, сынок, - Емитсу убирает кирку, давая почти терявшему сознание Хибари глотнуть воздуха. Внешний советник Вонголы растерян – это настолько очевидно, что ясно читается в его глазах. Он определенно не ожидал появления своего сына верхом на странном звере. Но теряться он не намерен. Выхваченный пистолет посылает пулю прямо в грудь Темотсу. Великий дух не двигается с места, а пуля отскакивает от возникшего полупрозрачного барьера. Емитсу хмурится и начинает стрелять без остановки. К нему присоединяется Реборн, выпуская концентрированные лучи Пламени Солнца. Но щит Темотсу нерушим, подпитываемый самим духом и Небесным огнем Тсунаеши. Одним прыжком он спускается на землю, и со спины соскальзывает Тсуна, делая шаг вперед. Вонгольцы вынуждены прекратить огонь – шатен нужен им живым. Вот только они сами живыми ему не нужны. - Темотсу…, - хрипло шепчет Говорящий. – Уничтожь их. Разорви. Убей! Последнее слово он кричит, сжимая кулаки и с ненавистью глядя на человека, являющегося его отцом. Но Великих дух не двигается с места. Он молча стоит, глядя на шатена. - Ну же, чего ты ждешь? Я приказываю! – Тсунаеши злится, разворачиваясь к духу и окидывая его гневным взглядом. Тот качает головой, внимательно вглядываясь в Говорящего. - Ну и ладно, без тебя справлюсь! И развернувшись, Тсуна бросается на Емитсу. Врукопашную, без какого-либо оружия, просто с кулаками. Мужчина с легкостью, как щенка, отбрасывает его назад, криво усмехнувшись. - Глупый Тсу-кун, нехорошо бить своего любимого папу. Ты плохо себя ведешь. Словно не слыша его, шатен вскочил и вновь бросился на отца. Слепо, глухо… беспомощно. - Нужно увести его отсюда, - подскочив к Хибари, зашептал Хаято. Брюнет кивнул, но согласиться – это одно, а вот сделать – совсем другое. Переглянувшись, парни замерли, стараясь придумать хоть что-то, позволяющее им увести шатена. А потом, не сговариваясь, вскочили и бросились к Темотсу. - Уведи…те его отсюда, пожалуйста., - на мгновение запнувшись, отчаянно попросил Гокудера, заглядывая в золотистые глаза духа. Темотсу покачал головой, и в его взгляде ребята увидели… грусть. «Он не слышит меня» - раздался у них в головах голос Великого духа. «Он слишком ослеплен болью и жаждой мести». - Неужели ничего нельзя сделать? – Сжав зубы, произнес Хибари. Темотсу посмотрел на них и шагнул вперед. Голос Великого духа Небес разнесся по улице. Казалось, он шёл отовсюду, будто говорил сам воздух. «Тсунаеши. Вспомни то, что ты решил забыть, ослепленный своей потерей. Вспомни, как ты дал мне имя. Вспомни, что оно означает. Разве ты этого хочешь? Разве ты такой? Я хорошо изучил тебя. Стань тем, перед кем я преклонил голову по доброй воле. Вспомни, что ты мне ответил. Ты забыл это? Ответь мне. Ответь, Тсунаеши». Шатен вздрогнул, поворачивая голову и бездумно глядя на духа. Губы шевельнулись, будто он силился что-то произнести, но не мог понять, что и зачем. Казалось, время замерло, хотя прошло всего несколько секунд. Глаза Тсунаеши резко распахнулись, и в них промелькнула тень настоящего шатена. - Темотсу… чтобы защитить то, что дорого…, - шевельнулись губы, непослушно шепча короткую фразу. И, вздрогнув всем телом, Тсунаеши потерял сознание, оседая на асфальт. Прыгнув, Темотсу оказался рядом, закидывая на спину тело шатена. Кея и Хаято встали по бокам, готовые до последней секунды защищать их Небо. Но битва перенеслась на другое время. Взвизгнув шинами, между Емитсу, Реборном и Шамалом, до сих пор безразлично взирающего на происходящее, и Темотсу с ребятами въехал микроавтобус. Тормозя, он развернулся дверью к подросткам, та распахнулась, и сидящий внутри Бельфегор махнул рукой, призывая их быстро залезать внутрь. Не став задавать вопросов, Хибари и Гокудера запрыгнули внутрь. Темотсу повернулся боком, и бесчувственное тело Тсунаеши перекочевало на руки к принцу. Сам дух немедля растаял в воздухе, как будто его и не было. Машина рванулась с места, исчезая вдали. - Ну и кто это был? – Задумчиво пробормотал Емитсу. - Не имею ни малейшего понятия, - пожал плечами Шамал. - Ты должен был следить за ними! – Реборн с хмурым видом вскочил на плечи брюнета. - Так ведь среди них ни единой девушки нет, и я еще должен был следить за ними? Поищи другого идиота, - фыркнул Шамал, доставая из-за пазухи фляжку и отхлебнув из неё что-то явно высокоградусное. Реборн и Емитсу, не сговариваясь, переглянулись и тяжело вздохнули. *** По пути к Кокуе-ленду были подобраны Ямамото и Сасагава с сумками и кратко введены в курс дела. - Нужно как можно скорее покинуть Японию, - Такеши, игнорируя полупустой салон, усадил себе на колени явно довольного Мукуро и сейчас растерянно ерошил синие прядки. - Угу. Я сказал родителям и Киоко, что еду на чемпионат среди юниоров по боксу в Европу, но предложение поступило очень неожиданно, и нужно очень быстро собраться, самолет экстремально ждать не будет. Они вроде поверили и отпустили. Искать не будут. Наверное, - Рехей почесал в затылке. Ямамото задумчиво кивнул, кладя подбородок на макушку иллюзиониста. - Слушай, Такеши, поправь меня, - Бельфегор с любопытством разглядывал японца, - когда Тсуна отсутствует или не в себе, ты – главный в этой вашей могучей кучке? Ямамото на этот вопрос только пожал плечами и невинно улыбнулся. С заднего сиденья послышался отчетливый хмык Хибари, но возражать никто из присутствующих, как ни странно, не стал. Доехав до Кокуе-ленда, все высадились из машины, направляясь в сторону лаборатории Верде. На полпути им попались Леви и Луссурия. Гроза Варии, засучив рукава, копал какую-то яму, а Лусс, приглядывая краем глаза за товарищем, задумчиво разглядывал собственные ногти. - Что вы здесь… - начал было Гокудера, но осекся. Неподалеку, слегка прикрытое брезентом, лежало тело Савады Наны. Леви копал могилу. - Мы не можем взять её с собой, - пояснил Луссурия, сочувственно покосившись на Тсуну, до сих пор пребывающего без сознания. – Лучше будет похоронить Саваду-сан тут. - Да…, наверное…, - Кея, чуть помедлив, кивнул. Присутствующие молча опустили головы, скорбя по матери Тсунаеши. - Я считаю, что уж потратить десять минут и проститься с этой женщиной мы вполне можем себе позволить. Подняв головы, они увидели всех остальных, направляющихся к ним. Впереди шел Верде, который и произнес эту фразу. - Как Тсунаеши-сан? – Юни выскользнула вперед, подходя к Рехею, державшему на руках шатена. Боксер только хотел сказать, что без сознания, когда тот очнулся. Осмотрев присутствующих отрешенным взглядом, Тсуна спустился с рук Сасагавы и подошел к телу своей матери. Обняв её, он замер. Вокруг их тел стало разгораться рыжее пламя. В следующий момент оно замерцало, и когда шатен встал и отошел, присутствующие не сдержали изумленного вздоха. Тело Наны было заключено в стеклянный гроб. Нет, не стеклянный – ледяной. - Прорыв точки нуля, - почти про себя прошептал Занзас, с какой-то смесью страха и благоговения рассматривая бликующий на солнце лед. - Легендарная техника Вонголы Примо? – С любопытством поинтересовался Верде. Вариец молча кивнул, отворачиваясь. Совместными усилиями ледяной гроб был погребен под землей. Все это время Тсунаеши молча, пустыми глазами наблюдал за этим, сидя у ближайшего дерева. Шагнувший к нему Такеши был остановлен Юни. - Можно я попробую? – Заглянув в глаза мечника, попросила девушка. Тот кивнул и остановился, провожая Джиглио Неро взглядом. Та подошла и уселась рядом, взяв Тсуну за руку. *** На несколько секунд Юни замялась, не зная, как начать говорить. Но потом слова пришли сами собой. Горькие слова, приносившие ей самой немало боли. Но столь необходимые сейчас. - Выслушай, что я скажу. Я обладаю даром предвиденья. Знаешь, я смотрю на свою маму, и знаю, что она скоро умрет. Каково жить, зная, что ей осталось несколько лет, несколько месяцев, несколько недель? Подумай об этом. Ты не должен сдаваться. Вспомни, у тебя есть семья. Очень важные и дорогие тебе люди. Они рядом с тобой, несмотря ни на что. Они не бросят, и не предадут тебя. Ты должен жить ради них, - Юни прикусила губу, чувствуя, что сейчас сама расплачется. В пустых глазах Тсунаеши что-то дрогнуло. Услышал ли он её? Небесная принцесса хотела на это надеяться. - Подумай над этим. Пожалуйста, - беспомощно попросила она, вставая. - Юни-чан, - Бьякуран подошел к ним, задумчиво оглядывая шатена, - может, мы сможем «позвать» его? Он ведь тоже великое Небо, и хранитель Три-ни-сетте. - Можно попробовать, - девушка кивнула. - Что вы собираетесь делать? – Такеши, тоже подходя ближе, с подозрением оглядел блондина. - И я, и Бьякуран владеем пламенем Неба. Это очень сильное Пламя, несущее Гармонию. Мы можем попробовать укутать Тсунаеши нашим Пламенем, и успокоить его душу. - Это может сработать, - негромко заметил Мукуро, успокаивающе кладя ладонь на локоть любимого. Хмурясь, Ямамото отступил, позволяя другим Небесам делать то, что они задумали. - Я сделаю туннель, а ты попробуй докричаться, - переглянувшись с Юни, произнес блондин. Та лишь кивнула и вновь уселась около Тсунаеши, беря его за руку. Напротив них устроился Бьякуран, взявшись за вторую ладонь шатена, а другую свою руку протянув девушке. Образовав, таким образом, круг, они закрыли глаза, сосредотачиваясь. Вокруг тел начало разгораться Пламя Неба, окутывая фигуры оранжевым одеялом. Так продолжалось несколько минут. Пламя горело ровно, Небеса сидели внутри, не шевелясь, когда Юни, почти не размыкая губ, что-то прошептала. Стоящие снаружи не слышали, что именно, но похоже, Бьякуран все понял. Вновь повисла тишина, нарушаемая лишь едва слышным гудением Пламени. Все, затаив дыхание, ждали результата. Когда вихрь рыжего огня стал сильнее, все невольно отшатнулись, но так же быстро, как и разросся, он опал, исчезая. Юни отпустила руки Тсуны и Бьякурана, устало вздыхая. - Ну что? – Нетерпеливо спросил Хаято. Ответить Юни не успела. Тсунаеши открыл глаза и огляделся, отрешенным взглядом оглядываясь вокруг. До того момента, как не увидел Бьякурана. Вздрогнув, шатен потянулся к парню – в первое мгновение медленно, нерешительно – чтобы спустя секунду резко рвануться вперед. Блондин оказывается крепко стиснут в объятьях – как утопающий хватается за соломинку, так и Тсуна цеплялся за парня. Бьякуран слабо дергается и поднимает руки, будто пытаясь оттолкнуть шатена, но, почти сразу же передумав, нерешительно опускает их на плечи шатену и прикрывает глаза. Присутствующие при этом друзья Тсунаеши ошарашенно открыли рты, пытаясь понять, что происходит. - Мне не удалось докричаться до Тсунаеши-сана, - сочувственно оглядев их, произнесла Юни, приковывая к себе всеобщее внимание. – Он не стал меня слушать. Но похоже, Бьякурану удалось до него дотянуться. Все вновь посмотрели на обнимающихся парней, не отрывающихся друг от друга. - Если честно, - Юни задумчиво наклонила голову, - мне самой интересно, что именно сказал Бьякуран, что это вызвало такую реакцию. - Он сказал, что заменит в моем сердце то место, которое занимала… моя мама. Тсунаеши вымученно улыбнулся и посмотрел в сторону могилы, а потом перевел взгляд на свою семью. - Простите за беспокойство. Я вернулся. И больше я вас не покину. И вновь улыбнулся. Это не было той беззаботной, счастливой улыбкой, какой она была ранее. Тсунаеши словно стал старше и мудрее. Эта уверенность, эта любовь к своей семье, эта гармония…. Это была улыбка истинного Неба. И почти не замечая этого, почти не отдавая себе отчета – все склонили головы, признавая над собой власть этого резко выросшего паренька с всклокоченными шоколадными волосами, покрытыми, как паутинкой, тонкой сетью седины, и глазами, в которых плескалось Пламя. Пламя, что было самим Небом.