Need for King of Tokyo

- Это действительно первое, что ты хотел мне сказать после пробуждения? - насмешливо спрашиваю я, поворачиваясь к освободившимуся ото сна омеге. Он стоит в дверном проёме, оперевшись на косяк, и пристально смотрит на меня. Из под ворота футболки видны переплетения ярко-розовых линий... Метка истинных. Мда, я даже не помню, чтобы кусал его достаточно сильно, чтобы она проявилась. Интересно, когда его превращение в бету завершится, этот рисунок исчезнет? Хотя я так и не увидел его при дневном свете. Как-то не до того было. - Нет, - пожимает плечами мужчина, - были бы другие варианты, если ты находился со мной рядом. - Мне не спалось, вот и решил тебя не будить, - я улыбался, наблюдая за этим человеком. Он всем своим видом выражал настороженность, вена на шее выдавала с головой, а едва уловимый запах его тела говорил больше о беспоклйстве, чем о недоверии. - К тому же я придумал гениал... - Ты. В. Этом. Участвовать. Не. Будешь. - отчеканил он каждое слово и устало прикрыл глаза. - Это проблемы меня и моих друзей, ты к ним не имеешь... - Серьезно?! -с каждым его словом и жестом меня накрывали злость. - Я должен просто со стороны наблюдать, как ты буквально лезешь в петлю, и рискуешь своей жопой?! Да, конечно, так и сделаю. Снова буду стоять истуканом, пока ты тонешь в собственной крови. Яд, что сочился из меня, нельзя было остановить, я терял контроль. От одного предположения, что я снова могу его потерять из-за собственного бездействия, все моё нутро протестовало. Зверь, что с таким рвением гнался за недостающее частью собственной души бунтовал. С каждым произнесенным словом, я уступал место внутреннему альфе. Нарываешься, дорогой. - Ты хоть понимаешь, что несешь откровенный бред, - мой голос становился тише, а сам я направился медленным шагом прямо к нему. - Я не могу просто смотреть. Я хочу участвовать во всем этом архиибическом пиздеце. В конце концов, я твой альфа и моя задача защищать и... В ответ на мой монолог Небо горько засмеялся, это выбило меня из колеи. Я не сказал ничего смешного. А затем Чиело так же медленно начал приближаться ко мне, гордо устремив взгляд в мое лицо. Он был предельно сосредоточен, чтобы отстоять собственное мнение, и готов был идти до конца. -Альфа? Защищать? Оберегать? Не слишком ли ты большого мнения о себе! - с каждым словом его голос становился громче, и вот он уже кричит мне в лицо, схватив за футболку. -Тогда где ты был все эти десять лет?! Когда я чуть не сдох в больнице от этой чертовой пули? Когда я восстанавливался? Когда я погряз в долгах во время кризиса компании? Когда я... Когда я рыдал в этом самом доме в одиночестве и бессилии почти при каждой течке? Когда собирал себя каждый раз по кускам? Где ты был? Ты жил своей жизнью, наслаждался каждым днем и даже не пытался меня искать. А теперь, когда я наконец знаю, что могу справиться со всем сам, ты объявляешься и говоришь, что все решишь? Я стоял как вкопанный. Меня буквально отчитывали, как подростка, за излишнюю инициативу и желание сунуть свой нос в дела взрослых. Вот только меня уже трудно назвать ребенком. Много лет перед моими глазами была картина истекающего кровью Чиело, который бледнел на глазах. Он умирал... Мне не дали поехать за ним в больницу, сказали что мал, чтобы видеть такой ужас. - Я поеду с ними. - Нечего тебе там делать, Ëши, - Туз Солнца держал меня за шиворот и не давал даже шага ступить к машине одного из Королей, куда прямо в эту минуту грузили тело Неба. - Ты ничем там не поможешь, только мешаться будешь. - Ну пожалуйста, - слезы застилали глаза, а руки уже не слушались, ведь я пытался вырваться из хватки этого человека в венецианской маске уже около десяти минут, и все тщетно. - Я хочу быть с ним... В основании шеи вдруг почувствовал боль, а после в голове помутнело. Стало так тяжело открывать глаза, мир превращался в разноцветные пятна, а крики толпы превратились в какофонию звуков. С каждой секундой становилось всё сложнее оставаться в сознании. Мужчина продолжал держать меня, что-то говорил, но я уже не смог разобрать ни слова из его речи и просто провалился в пустоту. Тц.. Защитник, который не мог найти свою цель так долго. Не удивительно, что этот мужчина злится и кричит на меня, у него все основания есть. Как я вообще мог подумать, что у меня есть хоть какое-то право лезть в жизнь... Другого человека. Глубоко вздохнув, я положил свои ладони поверх его рук, все еще сжимающих мою одежду, и посмотрел прямо в глаза, так похожие на желтый топаз: - Ты прав, я мудак, который не появлялся в твоей жизни десять лет, - вся злость на этого обиженного омегу прошла, стоило мне увидеть выступившие в уголках глаз слезы. - Меня не было. Так сложилось, - я потянулся и крепко прижал блондина к себе, чтобы он чувствовал мое сердцебиение и запах. Я хочу, чтобы он понял, что говорю только правда. - Но сейчас я здесь, с тобой. И дальше буду. Всегда. Держать этого мужчину в объятиях было самым заветным желанием моей сознательной жизни, не хочется тратить драгоценные минуты на какие-то разборки. За приз "Кто больше накосячил" мы тоже вроде не сражается, так зачем ковырять ножом рубцы на наших и без того измученных сердцах. Мы все выясним, все решим. Пусть не сейчас, но постепенно я войду в твою жизнь Джотто вновь, чтобы защитить и разделить каждый миг. Из собственных раздумий меня вывел тихий всхлип где-то на уровне моей шеи. Боже, милый мой... Джотто вздрагивал и продолжал плакать, сжимая мою футбольную все сильнее и сильнее. Его переполняли эмоции, от радости до разочарования. И пусть запах тела был едва уловимый, мне удалось это распознать. Чиело, если ты продолжить так убиваться, я никогда не смогу себе этого простить. - Пойдем умоемся, тебе полегчает, - тихо произнёс я, поглаживая его волосы, торчащие в разные стороны, на что он только покачал головой, - пойдем-пойдем. Следующий час прошёл в попытках прекратить истерику и превратить оголенный комок нервов обратно в человека. Получилось с трудом. Я ощутил себя скорее воспитателем детского сада, чем заботливым партнёром. На любые мои попытки пошутить омега дулся и снова начинал плакать, поэтому приходилось начинать сначала. И вот успех! Мы сидим на террасе, дышим свежим воздухом, я курю, а Джотто уплетает подтаявшее мороженое. Эта картина слишком милая, чтобы я обращал внимание ещё хоть на что-то. Сижу и улыбаюсь как идиот, не замечая как тлеет в моих пальцах очередная сигарета. - Значит, мы поговорим? - неожиданно произносит блондин, прежде чем погрузить очередную ложку с десертом в рот. - А о чем ты хочешь? Снова будет меня отчитывать как ребенка? - усмехаюсь я и затягиваюсь горьким дымом. - Пф, я успею это ещё сделать, мальчик мой, - о, мой. - Меня интересует твоя идея, про которую ты обмолвился. - Она слишком безумная, чтобы ты её одобрил, - пожимаю плечами, а теперь нужно сделать излюбленный приём моей мамы. Съезжает нахер с этой опасной темы! - а какой твой любимый фильм? - Ой нет, я знаю эту уловку, - блондин направляет на меня ложку, словно это грозное оружие. Еще бы тапок в руки взял, чтобы мне угрожать. Я же в конце концов не кот, которого застали на месте преступления с куском говяжьей вырезки в пасти. Уж точно не от страха помру, скорее от передозировки милоты, - тебе не удастся съехать с темы. - За мной и полиция не гонится, чтобы я съезжал на обочину, - дурацкая шутка, но так хочется увести его с этой сколько дорожки. Ведь обидно будет получить вето на возможный сценарий решения проблемы ещё до его обсуждения. - Савада Тсунаëши, что у тебя за план? - блондин все продолжал напирать, он даже поставил ведёрко с мороженым подальше от себя, чтобы лакомство не пало в битве первым. - Давай так, - медленно произношу я, отворачиваясь от этой милой мордашки, - если ты повторишь наш первый поцелуй и дашь рассказать свою идею на обсуждение всей нашей компании, я тебе отвечу. Это сосредоточенное лицо просто награда за мои старания, ей богу. Поджатые губки, прищуренные глаза и вся гамма эмоций на лице. Милашка. Непередаваемое наслаждение контроля над ситуацией. - Это шантаж, - коротко отвечает омега. - М... Дай подумать. Да, - я уже откровенно смеюсь. Разумеется мне стоило поставить такое условие, ведь он при любом раскладе вынужден будет мне уступить. Все же желание спасти от опасности этого человека победит все на своем пути, даже если он не позволит к себе подходить после исполнения задуманного. Ловким движением руки, Джотто перехватывает из моих пальцев сигарету и затягивается. Кончик из пепла осыпается прямо ему на ноги, однако его это мало волнует. Он притягивает меня к себе и целует. Горький дым от табака, сладковатый вкус мороженного и теплые губы заставляют на секунду замереть в нерешительности. Но это длится всего мгновение. И вот я уже сгребаю Чиело в охапку и сажаю его сверху на себя, зарываясь в его волосы. Наш поцелуй похож на американские горки, он на грани удовольствия и боли. Повторение сцены, когда мы впервые пересекли грань учителя и ученика, а сейчас это нечто большее. Движение двух половинок на встречу друг другу, желание снова стать единым целым и никогда друг друга не отпускать. Я притягиваю его ещё ближе, не давая разорвать поцелуй, а он и не сопротивляется, усаживается поудобнее на моих бедрах, задевая встающую плоть. Твою мать, я так совсем с ума сойду. - Черт... Джотто, ты ходишь по грани... - Я знаю, - он выдыхает ответ прямо мне в губы и тянется за очередной порцией ласки. Нет уж, я не дам тебе взять всю инициативу на себя. Одним ловким движением переворачиваюсь на локти так, чтобы этот наглый омега лежал подо мной. Его губы порозовели и припухли, как и глаза, которые ещё совсем недавно извергался из себя слезы, подобно водопаду. Как же меня хочется, чтобы это были последние слезы горечи в твоей жизни. Небо прикасается своей ладонью к моей щеке и улыбается, так нежно и ласково, как может только он. Прекрасно понимает, что еще немного и контроль над ситуации полностью уйдет из его рук. Я поворачиваю голову, чтобы поцеловать ладонь, не отрывая взгляда от янтарных глаз. - Ты же понимаешь, что сейчас у тебя нет течки и все может закончится плохо, - я должен держать себя в руках. Ради него самого, ведь вряд ли в этом доме есть смазка, а если и есть, то валяется где-то далеко. Я человек, а не зверь. - Знаю, - звучит в ответ, - я же не девственник, чтобы не понимать столь очевидные вещи. - И слава богу, что не девственник, - усмехаюсь я в ответ. - Представь сколько было бы хлопот. - Ëши, ты редкостный мудак, раз говоришь мне такое, - взгляд Короля стал колючим, всю магию как ветром сдуло, он даже попытался убрать руку от моего лица, но я не дал ему этого сделать. - Я всего лишь принимаю тебя таким, какой ты есть, - целуя снова его ладонь, пытаюсь вложить все то, что не давало мне бросить поиски этого несносного гонщика. - Я знаю, что ты был и с другими альфами в отношениях, и знаю это еще с наших первых занятий. Мне все равно на них. Ведь теперь ты только мой. - Я не готов поднимать эту тему, - Джотто закрыл глаза и покраснел, как школьник, которого первый раз застали с порнухой. Ути боже! - Как скажешь, mi amore. Все это конечно замечательно и чудесно, но все же следует выбираться из этого райского уголка и возвращаться в реальность. Нас ждут ад и содомия. Перестав прижимать омега к деревянной террасе, я помог ему подняться, и мы вместе отправились в дом, обсуждая по дороге необходимые действия, чтобы заняться делами и тут этот беглец неожиданно толкает меня бедрами, из-за чего я врезался в какую-то мебель, перевернув все что на ней стояло. А сам паршивец смеясь побежал в сторону второго этажа. - Разве я не сногсшиба ааааа... - ну, да как можно было не заметить ковер и об него запнуться. Только не... Смеяться... Да похуй! Тоже мне взрослый! Умудриться шиндарахнуться в собственной гостиной, надо спросить где у него аптечка, уверен он успел получить как минимум один синяк. Как только я поднял с пола все то, что с ним поцеловались, направился в сторону летуна. Это чудо сидело около лестницы и держалось за левый висок. Приглядевшись, я заметил тонкую струйку крови, что причудливым узором портила белую кожу Джотто. - И вот стоила эта выходка таких жертв? - спросил я его, аккуратно отводя руку от повреждённых тканей. Хорошо что ссадина небольшая, пусть и глубокая. - Конечно стоила, - мужчина шипел и закрывал глаз, чтобы кровь не щипала слизистую. - Ты бы видел себя со стороны. Вся серьёзность и надменность ушла, как корова языком слизала. - А коровы такой гадостью не питаются, несварение будет. Ещё минут десять, пока я обрабатывал его рану, мы соревновались в остроумии. Занимательная вещь, хочу сказать. Так превосходно разряжает обстановку, получше всяких советов из интернета. После наложения пластырь на рану и лёгкого чмока в лоб, я все же предложил начать собираться, чтобы успеть доехать до города до начала пробок. Блондин согласился, и пошел наверх приводить в порядок свой внешний вид. Мне же оставалось только дождаться его и не выдать раньше времени свою эйфорию от предстоящей поездки, ведь поведу машину я.