Potestas vitae necisque in aliquem

Еле поборов тошноту, Кёнсу откашлялся, еще не осмеливаясь открыть глаза;голова трещала по швам так, что было едкое чувство, будто правое и левое полушария мозга задавили мозжечок. Естественно, в норме у высшего биологического вида такое произойти не может, но вряд ли те условия, в которых он с Бэкхёном оказались, можно было назвать нормой. Тошнотворная боль была настолько оглушающей, что тело принимало состояние мраморной скульптуры, а из всех частей тела нервные импульсы шли только к мизинцу, что некрепко сжимали пальцы друга, который, как он чувствовал, немного дрожал. Состояние самого Бёна было не лучше, и по странному стечению обстоятельств он никак не мог определиться, какое положение тела они сейчас принимали – настолько невесомым казалось тело. Щурясь от квинтэссенции неприятных чувств, взрывающих душу и тело на многочисленные минимальные элементарные единицы строения, До все же попытался открыть один глаз. И сразу закрыл, - настолько светло было в том месте, где они были. Однако, даже за десятитысячную долю секунды он заметил, что в помещении парни были не одни. Бэкхён постарался повторить неудачную попытку друга открыть глаза, и это простейшее действие, хоть и требовало большое количество усилий, было более успешным. Через мгновение, длящееся вечность, это удалось и младшему. Все пространство было белого цвета, настолько одновременно невинного, и в то же время ядовитого для сетчатки глаза цвета, что, казалось, даже воздух был белым. Единственное, что вообще могло броситься в глаза - это плоский, площадь которого равна площади пола купе в поезде, и толщиной в сантиметр, круг молочно-белого цвета, гладкий как плазменный экран. Было чувство, что это комната, стены которой состояли из отдельных одинаковых, похожих друг на друга на первый взгляд секторов, но то, что это была не комната, было ясно с первых ощущений: пола не было. Под ногами они не чувствовали ничего, само тело было настолько инертным, что они могли ступать выше и ниже по их желанию. А также отсутствие потолка: просто белизна, тянувшаяся в бесконечность, да и лимит расстояния до «стен» стремился к нулю. Но ни Кёнсу, ни Бэкхён не обращали ни малейшего внимания на интерьер пространства, их затуманенные взгляды были прикованы к шестнадцати силуэтам. "Нас восемнадцать", - подумал Кёнсу, увидев эти фигуры, которые вместе с ними стояли по периметру того самого круга. Реакция у всех была разная: от равнодушия и страха до азарта в крови, но приток очередного выброса адреналина случился у всех при ледяном голосе, оповещавшем:

ИГРА НАЧАЛАСЬ!