Мой ласковый и нежный зверь

Вампира-неофита, сбрендившего от крови, он выследил довольно легко, все-таки князь дал ему довольно точную ментальную картинку. На Яна тот кинулся сразу же, не разбираясь, кто перед ним. Пришлось маневрировать, побегать по детской площадке, уворачиваясь от клыков и когтей и уводя вампира прочь со двора, подальше в глухие переулки. - Кр-ровь... Сладкая кр-ровь... «Ага, только не моя, а твоя, кровосос мелкий». Стоило высоткам скрыться за кронами деревьев очень удачно попавшегося на пути лесонасаждения, Ян молниеносно выхватил клинок и напал теперь уже сам. Посеребренное лезвие хищно загудело. Вампир пытался уворачиваться, чуя опасность, бежал в сторону людских домов. Пришлось ускориться и ударить в спину, не давая ему выйти на открытое место. Хотя бить в спину Ян просто патологически не любил, да и не по Кодексу это было. Рассыпался вампир на части красиво. Превратился в ноздреватый пепел, сохраняющий форму тела до первого прикосновения. Ян затоптал все куски, превращая белый снег в серую кашу. Проверил клинок и вбросил его в ножны. И вздрогнул от вкрадчивого голоса за спиной: - Ай-яй-яй, как нехорошо бить в спину, Охотник. Филарис... Вечная головная боль всей охоты, вампир, которого убить было нельзя, хотя всем хотелось. Но мирный договор мешал и зудел. - А ведь о тебе ходили слухи, как о честном... нелюде. - Я честно выполняю свои обязанности, вампир. На сегодня они выполнены, - Ян, не оборачиваясь, поправлял перевязь. - Ну-ну... и что это тебя сюда привело? - Все, что привело, уже не имеет значения. А вот что привело тебя, Филарис? - У меня дела в этой части города. Свидание. - Что ж, удачи, а я пошел. Филарис его останавливать не стал, судя по шуму воздуха, взлетел куда-то на столб. Ян подозревал, что этот мерзкий кровосос явился сюда с единственной целью: посмотреть, как молодой вампир будет убивать нормалов. Филарис вообще всегда был себе на уме. Ян выкинул его из головы, направляясь домой. Чувство голода проснулось неожиданно, напоминая ему, что он не ел свежего мяса уже довольно долго. Охотник обернулся, на сей раз облик ящера был неподходящим, слишком холодно, так что он стал котом. И побежал в излюбленное место охоты на бродячих собак. И… попался в чьи-то руки. Ну как – в чьи-то: Андрей выскочил до магазина, а по пути поймал животное. - Какой котяра, ух, какой ты крупный. Ты чей-то? Голодный? - Мя-я-яш-ш-ш! - Ян задергал лапами, пытаясь вывернуться из чужих рук, потом подумал и обвис, прижав уши и хвост. Андрей перехватил его поудобней и понес в подъезд, посадил на пол около своего стола. - Будешь? - перед мордой кота показалась пачка фарша. Тот принюхался и с быстротой молнии вцепился в пачку всеми клыками и когтями, жадно урча. Андрей погладил его. Кот заворчал, он разделывал упаковку со сноровкой Джека-Потрошителя, выедая фарш и не трогая полиэтилен. Ольшанский убрал руки, засмеялся, вернулся к блокноту. Кот пожрал пачку фарша, как будто всосал ее в себя пылесосом. Потом нагло вскочил на колени Андрею и разлегся там, запуская в его форменные брюки когти. Ольшанский погладил его. - Ну что, надо искать твоих хозяев, да? Кот вогнал когти в его колено глубже, снова недовольно заворчал. - Ну что, что такое? Котяра, размером с крупного мейнкуна, только очаровательного серебристо-серого цвета, весивший столько, что у Андрея уже начали уставать колени, потоптался по ним, задрав толстый пушистый хвост, суя его в лицо мужчине, и снова улегся, запустив когти ему в ногу. - Какая шикарная котейка, - Андрей с явным удовольствием чесал ему за ушами. Кот заурчал, выгибая спину, заперебирал лапами, цепляя когтями плотную ткань. Ему ласка тоже нравилась. - Вот был бы ты ничейный, я бы тебя взял к себе. Скучно одному. Кот повернул к нему башку, подергал ухом. Взгляд изжелта-зеленых глаз был насмешливым и как бы вопрошающим: что тебе мешает, человек? Я не против. - Но я порядочный, так что сейчас пойду объявления развешивать. Кот зевнул, показав великолепный арсенал разделочных орудий. И перебрался на стол, свернувшись меховым клубком особо крупного размера на снятом шарфе охранника. Андрей снова его погладил, потом подумал. И пошел наливать себе зеленого чаю. Когда он вернулся на пост, кот все еще лежал на шарфе. Хотя Андрей, признаться честно, думал, что тот исчезнет. Но зверюга нагло дрыхла, высунув самый кончик розового язычка между клыков. И даже ухом не повела, когда он сел на свое место. Во сне кот мурлыкал, Андрей сам не заметил, как задремал, положив голову на сложенные на столе руки. - Вы так решили, Охотник? - Да, Аристарх Бертольдович, достаточно уже. Все же, я приставлен оберегать нормалов, а не изводить их. - Как скажете, юноша, как скажете. Андрей приподнял голову, силясь открыть глаза, и ему в нос тут же ткнулся мокрый и холодный нос кота. - Котище, привет. Надо выпустить тебя на газон? Кот согласно мяукнул, спрыгнул на пол, невесомо, словно гигантская пушинка спланировала. Хотя весил столько, что у Андрея до сих пор ныли бедра. Ольшанский открыл дверь подъезда. - Иди. Серебристая шерсть идеально сливалась со снегом, служа коту прекрасной маскировкой. И потому Андрей, вглядываясь в утренние сумерки, почти вздрогнул, когда серый клок снега метнулся на замешкавшегося голубя. Брызнула кровь, полетели перья. - Хи-хищник шерстяной. Кошак приволок голубя, еще вяло трепыхающего крыльями и бросил его под ноги мужчине. - Это ты, типа, поделился? Кот гордо задрал хвост и подтолкнул добычу лапой. - Я не голодный, ешь сам. Кошак с сомнением покосился на человека, подхватил голубя и уволок его куда-то за угол подъезда. Раздалось урчание, хруст, чавканье, и вскоре он появился снова, облизывая окровавленные усы и лапы. - Все, идем, я тебя помою. Зверь спокойно дал поднять себя, видимо, жажду крови убийство голубя в нем угомонило. Нести тяжеленного кота на вытянутых руках было не самой удачной идеей. - Андрюх, это что? - Это мой кот, я его мыть понес. Пост сдал. - Нихрена себе... - Сергей проводил взглядом напарника, покачал головой и сел заполнять журнал. То, что нес Андрей... меньше всего это напоминало обычного кота. Скорее уж, какого-то снежного барса или кто там есть из кошачьих относительно некрупного размера? Андрей приволок чудовище к себе, сразу понес в ванну. - Сейчас отмою, проглистогоню и надену ошейник с чипом. На воду кот отреагировал индифферентно. Вырваться и сбежать не пытался, лениво побил лапами по струйкам из душа, позволил вымыть себя с шампунем и укутать в широкое полотенце. Но вот глотать таблетку отказался напрочь. И от ошейника шарахнулся, как от огня, шипя и щеря клыки. - Ну, давай, будешь здоровый, не потеряешься, - ласково уговаривал его Андрей. На таблетку кошака он все же уговорил. Вернее, поймал зверюгу и сумел его обездвижить, завернув в полотенце и зажав между ног. И даже запихнул лекарство в пасть и придержал, пока кот его не проглотил. Но вот до ошейника уже не дотянулся. Кот рванул в недра квартиры, Андрей ругнулся и с азартом понесся вслед. Кошак легко пробежался по паре стен и потолку, взлетел на люстру и уставился на человека, светя глазами и ехидно скалясь. - Ты ее уронишь! Кот махнул хвостом. Крюк, на котором висела люстра, натужно заскрипел. - Котище, не надо! Я ее с таким матом вешал! Последовал невесомый полет гигантской пушинки на кровать. Та застонала. Андрей понесся дальше ловить кота. Серебристая тварь взлетела на книжную полочку. Та, дитя ИКЕИ, крякнула в предсмертном усилии удержать тушу кота и не рухнуть, сломавшись. - Котище! Иди на ручки! Кошак фыркнул, занес лапу, чтобы переступить. Полочка издала звук ломающейся вековой сосны. Животное прижало уши в ужасе и сжалось в комок. Андрей цапнул кота на руки и отпрыгнул от рушащейся полки. В его предплечья и плечи впились восемнадцать кинжалов, а над ухом словно разорвалась граната со слезоточивым газом, до того характерным было шипение. Андрей не сдержал болезненного вскрика. Но кота не выпустил. Шерстяная тварь под его ладонью чуть вздрагивала, когти впивались сильнее. Но он пока еще не вырывался. Андрей прекрасно понимал, что когда животное успокоится и пожелает на свободу, его руки, возможно, придется зашивать в травмпункте. Когти у этого кота были очень длинные и очень острые. - Ну все, тихо, котище. Это просто полка. На стене остались болтаться крепления, вырвавшиеся из ДСП. «Никогда больше не куплю мебель в ИКЕЕ», - подумал Андрей, вспомнив, как прогнулась кровать. Кошак успокоился, угнездился на его руках и принялся вылизывать свои когти и раненые плечи человека. Как наждачкой. Но Андрей терпел стоически, гладил меховое чудовище. Кот лизнул его в подбородок, снова принялся зализывать ранки. Еще и урчал при этом, как дизель-генератор. Андрей гладил ему уши и пузо. - Теплая скотинка. Его боднули жесткой, как камень, башкой. Теперь нужно было тихо, медленно выйти, не выпуская кота с рук, в коридор и взять ошейник. Андрей даже до ошейника дошел успешно. И взял его. А потом его с такой силой толкнули в грудь, что он отлетел к стене. Спрыгнувший кот оказался на подоконнике, насмешливо щурил глаза и обвивал хвостом стеклянный горшок с орхидеей. - Скотина. Все равно, ошейник надену. Чтоб не унесли. Кот внимательно следил за передвижениями человека. Андрей приблизился с ошейником наготове. Толстый, пушистый хвост дернулся, горшок пополз по подоконнику. Это выглядело ультиматумом. - Кастрирую, если ты хоть что-то сделаешь с этим цветком. Кот заворчал, прижимая уши. - Я не шучу. Я за эту орхидею из тебя сделаю четыре четверти кота и отдельно хвост. Хвост обвился вокруг горшка плотнее, тварь не шевельнулась, следя за Андреем светящимися глазами. Ольшанский рванул спасать орхидею, единственное, что у него было родного, выращенного лично. К его удивлению, кот, метнувшийся под кровать, горшок не сбил, и даже не пошевелил. - Маленькая моя, - Ольшанский погладил цветок кончиками пальцев. В подкроватье светили два зеленых фонарика, кошак фыркнул. - А тебя я..! Кот выметнулся в коридор, к двери, зацарапал по ней и... бронированная махина послушно открылась. Серебристая тень метнулась прочь. Андрей застыл. Вот теперь он знал, что дверь была заперта. Кота простыл и след, от лестницы донеслось: - Ой... - и поднялся сосед. - А... это ваш кот меня чуть не сбил? - Какой кот? У тебя глюки, нет у меня кота. Мальчишка уставился на него круглыми глазами, потом пожал плечами и принялся открывать дверь. Андрей захлопнул свою, стек на пол. - Все, пора к психиатру. За таблетками. Царапины на руках и плечах, обрушившаяся полочка - все говорило о том, что кот был, и был не глюком. Но дверь он открыл, запертую причем. Ну, прямо как сосед, только тот ящерица, а это кот. Это заговор какой-то... Заговор НЁХов! И все на одного него. В двери поскреблись. - Кто там? Из-за двери раздалось неуверенное: - Мяу? - А так открыть не судьба? Я ж знаю, что умеешь. Кот заскреб энергичнее, и Андрей явственно услышал звук входящих в пазы ригелей. Дверь открылась, в щель протиснулось серебристая тварь, волочащая тушку очередного голубя. Андрей меланхолично закрыл замки обратно. - Нет, голубя есть не буду, у меня на ужин сегодня фарш с соусом. Еще живая птица, даже не слишком раненая, только придушенная, затрепыхалась. Кот с диким ворчанием сжал клыки. - И не из твоего голубя. И вообще, я пошел готовить. Когда он снова выглянул в коридор, под дверью валялась кучка перьев, а серебристое чудовище, развалившись, спало на середине кровати. Андрей вздохнул и постучал соседу в стенку. Тот не ответил, да и вообще, у него стояла мертвая тишина. Андрей выбрался в подъезд, позвонил. Сосед не открыл. То ли спать увалился сразу, то ли попросту не хотел открывать. - Жаль, не посмотришь на такого красавца. Кошак, спящий в совершенно человеческой позе, на спине, сложив передние лапы за голову и раскинув задние и длиннющий хвост на половину кровати, выглядел очаровательно. Андрей его сфотографировал на мобильник. - Приколь... на... я.... твою... фотка... мать... На экране мобильника на кровати был совсем не кот. На фотке, развалившись, голышом, на его кровати спал сосед. Андрей неприлично загоготал и ушел на кухню, нервно жрать фарш. Фотку он зачем-то стер. Наверное, доказательство собственной уехавшей крыши слишком напугало его. Через полчаса Ольшанский подумал и решительно направился обратно. Кот уже не спал, а вылизывался. Глянул на человека, на мгновение прервав свое занятие, и продолжил. Андрей «щелкнул» его. Никаких голых парней - кот как кот. - Все равно, спалился. А во что ты еще умеешь превращаться? В змею можешь? Всегда мечтал питона на шее подержать. Кот не обратил на него внимания, свернулся в клубок. - Лапочка, - умилился Андрей, погладил кота. Тварь под руками развернулась, потянулась, подставляя меховое пузо. Андрей принялся его выглаживать и почесывать. Даже понимание того, что вот это - совсем не кот, а какая-то неведомая тварь, которой ничего не стоит сейчас обернуться черти еще знают чем, не могло заставить отдернуть руки от шелковистой и густой шерсти. - Обожаю меховое все. Теплое. Мягкое. Кот вывернулся, обхватил его руку лапами, игриво покусал за запястье. В самом деле игриво и совсем не больно. И не выпускал когти. Хвост, словно был пушистой живой змеей, обвивался вокруг его руки, кошки так не могут. Андрей смеялся и тискал его. Кошак урчал, тыкался ему в ладонь мокрым и холодным носом. Было так легко забыть, что он не настоящий. Мужчина веселился как ребенок. Потом его отпихнули, зверь наигрался. Кот стек с кровати и пошел исследовать квартиру. Андрей не препятствовал, пускай посмотрит... что еще тут можно разбить и сломать. Орхидею он, во избежание, отодвинул подальше. Хотя, учитывая гибкость хвоста... - Эй, котище! Я тебя прошу, цветок не роняй! Кот вынырнул откуда-то из коридора, прошелся, отираясь об его колени, снова пропал. - Я серьезно, она мне очень дорога. Кот уселся на пороге комнаты серебристой статуей, внимая. - Это - мой единственный друг. Крупные, почти круглые уши с кисточками более темного меха настороженно развернулись в его сторону. - Я очень эту орхидею люблю, так что не роняй горшок с ней. Кот прошествовал к нему, приподнялся на задние лапы и принялся «месить» передними по коленям человека, урча. Андрей принялся чесать его за ушами. - А родинка пикантная, на правом бедре, я оценил. Кот делал вид, что ничего не понимает и не слышит, что он просто зверь. Андрей решил принять правила игры. - Пойдем в зоомагазин, куплю тебе мышь для игры. Шерстяная тварь развернулась и отправилась на кухню. Через минуту оттуда донеслось требовательное «Мяу!» Андрей заглянул туда: кот сидел у открытого холодильника и смотрел на початую пачку фарша. - Можешь взять, - со вздохом разрешил Ольшанский. С тарелки упаковку стащили ювелирно, не уронив ни крошки. Кот унес фарш под стену, где на полу не было ковра, и принялся его есть, так же интеллигентно, как и тогда, в холле. И очень похоже на то, как ел фарш Ян. - А тарелку взять нельзя было? Кот только раздраженно вильнул хвостом. - Ешь-ешь. Ольшанский сам себе напомнил про правила этой игры. Пока тварь - кот, он ведет себя с ним, как с котом. Вот станет человеком, потом и поговорят. По душам и обо всем. - Надо научить тебя пользоваться туалетом. К нему заинтересованно обернули одно ухо. - Ну, лотка под твою задницу я не найду. Кот дожрал фарш. Почти семьсот граммов - как корова языком слизнула. - Ну ты и... обожранец. Кошак принялся умываться, потом взлетел на мойку и лапой отвернул барашек крана с холодной водой, принялся пить, лакая тонкую струйку воды. Андрей пометил себе купить миску для кошачьей воды. Напившись, зверь подошел и без зазрения совести вспрыгнул на колени к Ольшанскому, потоптался и лег, требуя почесываний и ласк. Андрей принялся его чесать: - Красавец, красавец. Объяснить себе, что он делает и зачем, Ян не мог. Он и сам не знал, почему вернулся к Андрею. И снова прокололся, не набросив на себя плетение, защищающее от зеркал и фото-видеотехники. Андрей почесал его еще, потом переложил на кровать: - Мне на дежурство пора. Кот проводил его взглядом, не двигаясь с места. Стоило двери щелкнуть, закрываясь за Ольшанским, а лифту загудеть, с кровати сорвался уже Ян в человеческом облике, прильнул к глазку и усмехнулся: Андрей выглядывал из-за лифтовой колонны, ждал, видимо. Просто пожирал взглядом дверь своей квартиры. Ян ждал, когда ему надоест, и нормал уедет вниз. Ольшанский тоже ждал и никуда не торопился. Хитрый план, согласился Ян. Но я не безмозглое животное. Я тоже никуда не тороплюсь. Сверху спустилась Лэрис, позвонила в дверь его квартиры. Андрей как-то ощутимо погрустнел и ушел вниз. На лестницу Ян выскользнул все еще в виде кота. Лэрис закатилась смехом и оползла по стене. - Кы-ы-ысанька, ой, не могу! Кот отчаянно заскребся в свою дверь, проскользнул в открывшийся проем и уже там обернулся. - Камеры, Лэрис, камеры на площадках. - Кис-кис-кис, пушистенький. - Ну, давай, издевайся теперь. Я, может, межвидовые отношения налаживаю. Что тебе? - Тебе от князя подарок. - Вот как? - Ян не удивился, выжидательно уставился на вампиршу. Лэрис вручила ему шкатулку: - Там кровь, используй с умом. - Постараюсь. Передай его милости мою благодарность. Я всегда готов помочь. Лэрис хмыкнула и удалилась туманом. Андрей постучал по монитору, будто это могло помочь. На экране, показывающем этажи с шестнадцатого по двадцатый, «шел снег». - Эта хрень с самого утра творится. Я уже монтеров вызвал, - пояснил Сергей. - Пойду, посмотрю на сами камеры, - Ольшанский поднялся. - Слушай, тебе не кажется, что у нас тут творится какая-то фигня? - Если камеры не считать, то какая еще фигня может твориться? Дом-то новый. Слышимость, правда, охеренная, убил бы тех, кто строил. - А что ты слышишь такое? - Да всех своих соседей. Надо мной же семейство с тремя детьми живет. Так что я в курсе, как их младенец посрал, сколько раз и каким цветом. Ну и остальное тоже. - Сочувствую. У меня вот только призраки... - Переутомление у тебя, вот что. Андрей кивнул: - Да, наверное. Слушай, а нам же третьего обещали, чтобы сутки через двое. И где он? Сергей хохотнул: - Наивный ты, Андрюха, как салага. Нам сейчас платят по сорок пять штук, а если возьмут третьего, платить будут по тридцатке. - Ну ладно, я ж не против. Лады, иди уже. Потом он обдумал слова напарника и понял, что Сергей прав: он наивен, как первогодок в учебке. Это Ольшанский был не против, чтоб им платили меньше, а вот Сергей Винниченко был явно против. У него были планы на дальнейшую жизнь, а Андрей мотался по жизни неприкаянным листом. Что у него было такого, что могло бы считаться якорем? Орхидея? Даже кот - и тот не настоящий. А он бы не отказался. Ему нравилось запускать руки в теплую шерсть. - Надо котенка взять... настоящего. Хотя тут вовсе не в коте было дело. Утром сосед невозмутимо прошел на работу, вечером вернулся. Кивал и здоровался, исправно отразился оба раза в зеркале. Когда Андрей поднялся, сдав смену, кот ждал его у дверей, в квартире. - Вот был бы ты настоящий кот... - Андрей погладил его по ушам. Зверюга замурлыкала, принялась тереться о его ноги, всем телом демонстрируя свою настоящесть. - Ладно, я поверю. Я не купил фарш. Кот, казалось, не обратил на это высказывание внимания. Он искренне радовался возвращению человека, вертелся под ногами, мяукал и даже облизывал ему руки, привставая на задние лапы. Андрей чмокнул его в мокрый нос. Его обняли тяжеленные лапы, влажная наждачка языка принялась обрабатывать щеки и губы. Ольшанский подставлялся под облизывание, смеялся. Кошак решил, кажется, вылизать его всего? Андрей закрыл глаза, и в какой-то миг показалось, что по горящим от жесткой терки кошачьего языка губам прошлись жесткие и чуть шершавые губы, а обняли не когтистые лапы, а сильные юношеские руки. Но только на мгновение. Ольшанский вздохнул: - Ну ладно. Ты ласковый. Кот оттолкнулся от его колен, уронил мужчину на кровать и принялся перебирать по его груди широкими лапами, не выпуская когти, но все равно цепляя их остриями ткань рубашки. - Ты же ее порвешь. - Неа, не порву, - теплая тяжесть прижала бедра. - Все-таки решил перекинуться? - Ну, - Ян заткнулся, старательно облизывая чужие губы, пытаясь проникнуть меж ними и попробовать на вкус его рот. Андрей позволил ему целовать себя, неуверенно положил ладони на спину оборотню, прижал его к себе. Язык у нелюдя был все же раздвоенный, тонкий и гибкий, как у змеи. И сам он был тонким и гибким, теплым. Потирался о свою невольную жертву, скользил, обвивая собой, как питон. - Ты, кажется, хотел подержать змею? - тонкие пальцы расстегнули рубашку, стянули ее с плеч мужчины. - Да-а-а, большую теплую змею. Змей из Яна получился огромный, весивший столько же, сколько весил и сам мальчишка. И серебристая шкура мерцала в полутьме расшитым шелком. Темно-серые и черные узоры по шкуре перетекали, словно гипнотизировали. Кончик хвоста сунулся под расстегнутый ремень брюк. Андрей завороженно гладил его. - Какой же ты великолепный, как древнее божество. А... хвост??? Тонкий и подвижный, тот уже хозяйничал в трусах, обвивался, чуть сжимая, извивался. Змей поднял крупную ромбовидную голову на уровень лица Андрея, то и дело мелькая язычком. Его длинное, толщиной с мужскую руку, тело обвилось вокруг груди и рук, придерживая человека. Андрей чувствовал себя извращенцем, однако это все заводило почище просмотра самой изощренной порнухи. Змей касался языком его кожи, везде и словно бы одновременно, скользил по ней жесткой головой, чуть прохладной. А что творилось там, внизу, Андрей представлял с трудом. Разве что понял, что сейчас его трахнут хвостом. Не раздевая. Самое ужасное, что он был даже не против. Ему, спеленатому по рукам змеиным телом, оставалось только выгибаться, когда это началось, да стонать: проклятущая тварь явно знала, что делать. И как делать так, чтобы человек испытал ни с чем не сравнимое удовольствие. Хорошо, что соседей не было, стоны Андрея никого не будоражили. Он даже не мог сказать, сколько времени продолжалась эта пытка - часы или минуты. Кончил с придушенным криком в штаны. И обмяк на кровати, тяжело дыша, взмокший и счастливый. Змеиное тело с груди исчезло, скатилось, как ртуть, и рядом вытянулся Ян, одетый, ничуть не запыхавшийся и почти спокойный, разве что принюхивался жадно - тонкие ноздри так и трепетали. Андрей слабо улыбнулся ему. - Понравилось? - нелюдь подмигнул. - Да не то слово. Тонкий палец очертил его губы, скулу и переполз на висок. - Заставить тебя все забыть? Слишком уж ты многое узнал. А я слишком подставился. - Мне все равно никто не поверит, это слишком нереально. - Хм... Ладно, держи язык за зубами, так будет безопаснее. Для тебя, в первую очередь. Андрей кивнул, приподнимаясь. Надо было доползти до душа. И уснуть там в теплой воде, ага. Сел и сразу почувствовал все прелести посткоитальные. Каким бы тонким ни был хвост змея, задницу он все-таки растянул и натер, без смазки-то. Сидеть было неприятно. Андрей поморщился, перенес вес на руки, рывком поднялся, мужественно удержав четыре первые фразы. - Прости, - в голосе нелюдя не было ни грамма раскаяния. - Все нормально. Раздеться оказалось тем еще испытанием. Ян полулежал и смотрел на своего невольного любовника. Нет, все же, на жертву - это точнее. Красивое, сильное, мощное тело. Рядом с ним сам Охотник казался тонкой былинкой. Андрей поймал его взгляд, смутился и поспешил убраться в душ. Когда уже заходил в душевую кабинку, услышал щелчок замка. - Как ты это делаешь, а? - Как-то, - к спине прижалось теплое тело, узкие ладони погладили, как, наверное, норовистых жеребцов гладят. - Ласковый оборотень. - Я не оборотень, а метаморф. У меня много обличий. - Вот почему ты кот. И ящер. И змей. - Еще орел и дельфин. Повернись. Ян смотрел без капли смущения, и руки двигались уверенно и мягко, когда намылил мочалку и принялся мыть мужчину. Андрей позволил ему ухаживать за собой, наслаждался этим. Ему пригнули голову, намылили и взбили пену, толкнули под душ. - Вот так гораздо лучше. Люблю чистых нормалов. - Облизывать? Жрать? Обнюхивать? - Просто, люблю, когда человек чистый. Это очень хорошо видно по ауре. Андрей глубокомысленно угукнул. - Ты зря в это не веришь. Вообще, вы, нормалы, так мало знаете о мире, но считаете себя такими умными, - Ян насмешливо фыркнул. - А объяснить многое не можете. Ну вот, теперь можно тебя и жрать. Да я шучу. Человечину не ем. - Ну да, ты больше на говяжий фарш налегаешь, усасываешь, как пылесос. Кстати, перестань жрать голубей, они тут больные. - Не считай меня идиотом. Я выбирал здоровых, молодых птиц. - А тут такие еще остались? - несказанно удивился Андрей. - Ты не поверишь, но да. Хм, - нелюдь внимательно разглядывал своего визави, - ты уже даже не смущаешься. Чудно. - Это я просто с работы явился, уста-а-а-а-алый, - Андрей зевнул. - Могу усыпить, - Ян сверкнул зелеными глазищами, как кот. - За полку извини, я починю. - Ничего, я сам усну, правда. Спасибо, котище. - Выгоняешь? Андрей отрицательно покачал головой: - Даже и не думал. Просто я, когда засыпаю, верчусь и лягаюсь. - Спорим, что в этот раз не будешь? - нелюдь шагнул к мужчине, прижался, сдергивая с него полотенце, потерся грудью. - Посмотрим, - Андрей машинально почесал его за ухом. Ян замурлыкал, меняя ипостась. Как и когда это происходило, Андрей так и не отследил. Просто только что к нему прижималось человеческое тело, и вот уже трется о колени кот, задирая вопросительным знаком свой пушистый хвостище. Ольшанский утащил его на кровать. - Будешь мурлыкать и греть? Кот подождал, пока ляжет человек, и свернулся у него на ногах тяжелой теплой грелкой. Заурчал, как двигатель. Сон рухнул на Андрея, как тяжелый бархатный театральный занавес, придавил и погреб под собой. Мгновенно. Аристарх высунулся из стены, посмотрел, явив над головой призрачный знак вопроса. Ян сменил ипостась, не стесняясь призрака и своей наготы. - Передайте вашим коллегам, сударь, этого человека больше не трогать. Я сам его... хм... изводить буду, - он сладко улыбнулся, потягиваясь и укладываясь рядом с Андреем. По-хозяйски закинул на его бедра ногу и обнял. Аристарх округлил рот буквой «о» и уплыл в стену. Уже оттуда до Охотника донеслось его старческое: «О, времена, о, нравы! Такие юные Охотники не должны находиться без присмотра наставника!» Ян тихо рассмеялся. Ничего, еще три зимы - и он будет совершеннолетним.