***
Когда Лухан неожиданно появляется на пороге квартиры Се, стряхивая с шапки капли дождя и мокрый снег, улыбается и раскидывает руки в стороны, сняв куртку, Сехун вихрем подлетает и окунается в бушующее море по имени Лухан. Объятия до боли крепкие, но приторно-сладкие. Необходимые жизненно. Четыре угла с уютной кроватью в миг становятся теплее. Сехун, как и обещал, заваривает горячий зеленый чай, ароматный, насыщенный, бархатный, и печет кексы, игнорируя все "на ночь - вредно" и смеясь над заботливым "ты моя любимая хозяюшка". Поцелуи выходят легкими, трепетными, долгими и до безумия нежными. Словно стайка быстрокрылых бабочек-мотыльков пробегается по губам, щекам, вискам, ладоням, ключицам...Словно тонкий художник рисует по коже свой узор, смешивает кровь со своими мерцающими и нереальными красками, пуская по венам новую смесь, эликсир для жизни. Фоном - прекрасная мелодия, John Lennon, редкие шумы большого засыпающего (просыпающегося?) города и легкий шлейф южно-азиатских благовоний. Из света - только непустое множество разнообразных свечей. Тут и там. На полу, на шкафах, на подоконниках, в подсвечниках, банках и просто так. Будто упавшие с неба звезды, они спасают от наступающей тьмы сгущающихся сумерек. Небо перестает поливать город своей кровью. Кексы получаются немного подгоревшими, а чай - чуть остывшим, отчего поцелуи становятся, словом, только слаще. Беседы легкие, Сехун мечтает съездить в Италию и с наслаждением принимает ласку в виде поглаживания своей головы, которую Лухан разрешает положить на свои колени. Свечи тихонько мигают и по одной гаснут, окутывая помещение мягким полумраком. Утром Сехун просыпается один, но не спешит с головой окунаться в отчаяние: на кухне Лухан в его шортах и легкой футболке готовит завтрак. На столе покоятся два билета на ближайший рейс до Рима, а в коридоре - два чемодана. Покидая тоскливое жилище, Сехун окутывает шею Лу вязанным шарфом в цвете радуги и воздушных шаров, которые продают маленьким детям. И смеется, когда Лухань в благодарность обнимает и целует кончик острого носика. Они покидают тоскливый город печальных дождей, держась за руки. Им светит солнце. В чемоданах ничего из тяжелых томительных воспоминаний, только пара вещей, фотоаппарат и альбом. Счастье не признает прошлого, его не существует в прошедшей жизни. Счастья нет в будущем времени. Оно может быть только в настоящем. Здесь и сейчас наполнено моментами, мгновениями, поцелуями, прикосновениями и вспышками огня искренних чувств. Счастье - быть рядом.Часть 1
26 марта 2014 г. в 16:52
Седое печальное небо и безразличная влажная прохлада. Небо Лондона хмурое. Как это обычно бывает. Будто устало от всего происходящего и стерло яркие краски со своего холста. Сехун скучает. Он ощущает внутри только слезы неба, что медленно стекают по стеклянной поверхности или падают подбитыми птицами в раскрытые ладошки. Сехун тонет в дожде, своем собственном. Но все еще пытается не утонуть, не уйти на дно. Он думал, что его не смыть ни одним дождем. Напиши он это вчера - Лухань бы гордился своим Сехунни. Гордился бы больше.
"Хоть между нами и большое расстояние, я чувствую тебя рядом, вижу твою улыбку в каждом рассвете и слышу звонкий смех от каждого дуновения ветра. Земля очень маленькая. Ты только дождись, и мы будем вместе."
Сехун глотает слезный дождь, но улыбается. Счастливо улыбается. Земля ведь действительно маленькая. А несколько тысяч километров - это всего лишь цифры, придуманные кем-то рамки. Для любви нет преград. Даже когда между влюбленными океан. Даже если бы между Сехуном и Луханом были космические расстояния, другие планеты, звезды, возможно, вселенные. Сердца ведь не обманешь - они бы бились в унисон.
"Я заварю чай, заберемся под плюшевый плед и под Hallelujah будем впитывать в себя все то прекрасное, что видят, слышат, ощущают листики чая. Пока растут на высоких склонах гор, где Солнце щедро ласкает их своими лучами, а серебряные капельки летнего дождя смывают усталость и беды всего мира, где молодые благоухающие побеги болтают с игривым ветром и спят, убаюканные росой...Приезжай скорее, Лу."
Каждый вечер разговоры до полуночи, а то и дольше. А утром на работу и в университет. Каждое утро просыпаться в одинокой постели и знать, что на другом краю Земли кусочек твоей души. Еще спит беспокойным сном. Или уже пьет кофе. Быстрым шагом в сторону офиса.
Страдание от разлуки и невозможности "здесь" и "сейчас" - справедливая цена не за кусочки, но за цельную картинку счастья. Счастья лишь от мыслей о возможности встречи, о возможности быть рядом, обнимать, красть друг у друга поцелуи под дождем, жить одной жизнью и дышать одним дыханием на двоих. Нужно только лишь верить и надеяться. Любить сейчас, что бы ни происходило вокруг, что бы ни противостояло. Как бы ни фальшивил фоновый оркестр, петь свою песню, известную только двум влюбленным.
Сехун тает долькой шоколада, не обращает внимания на все вокруг, но впитывает каждое слово, каждый звук, деталь и эмоцию, когда по-обыкновению мечтает с Лу о будущей встрече. Встречах. Вечерах. Прогулках по влажным пустым улицам Лондона.
Лухан рассыпается марципановой пылью долгими ноябрьскими вечерами, выпивая вторую, а потом и третью кружку глинтвейна, и взрывается искорками имбиря с послевкусием корицы, когда Сехун смеется механическим, но таким родным колокольчиком. Лухану хочется бесконечно долго обнимать и целовать. Видеть улыбку и слышать смех в живую. Бездушная техника, хоть и позволяет услышать любимый голос, создает иллюзию близости, но не передает всех тонкостей и красок, всей глубины ощущений.
День рождения Сехун встречает один, но не в одиночестве. Лухан не устает обрывать невидимые провода с радостными криками, целый день в каждую свободную минуту шлет сообщения с поздравлениями и сотней и одной причиной своей любви к "воришке" своего сердца. Сехун восторгается, а под конец дня и вовсе срывается до визга, когда обнаруживает на пороге квартиры сверток в подарочной обертке ярких цветов. Внутри любимая книга и фотоальбом с моментами жизни Лухана, в котором еще достаточно места для совместных воспоминаний, мгновений, надежд и мечтаний. А в окно стучатся чувства. По закону жанра и их с Лу собственного маленького, но безграничного до счастья мира. Белый совенок с конвертом. Волшебство. Небольшой лист пергамента с неровным почерком. Любви не нужны пустые обещания, но действия и поступки. Пусть и довольно прозаичные и спланированные, продуманные. Но с душой. Искренне.
Голуби разлетаются испуганными клочками, неспетыми нотами, обрывками чьих-то снов, когда Сехун отправляет посылку Лухану. Две пластинки великих творцов музыки и черное, словно смоль, сажа, уголь, воронье перо с металлическим наконечником. Pink Floyd и The Beatles найдут законное и достойное место среди избранной коллекции, будто напоминание о том, что нужно мечтать, надежда на лучшее.
"У любви не может сесть батарейка. Разве Солнце может погаснуть?..Может лишь спрятаться за тучи Лондона, Москвы или Оттавы, но продолжать светить."
Лухан верит и вселяет в Сехуна веру в то, что "пока мы живы - возможно все". И то, что Сехун и Лухан вынуждены быть в разлуке сейчас, только укрепляет настоящие чувства. Ни Се, ни Лу не требуют друг от друга жертв, клятв, верности. Не требуют. Но доверяют. Доверяют себя полностью без остатка. Не миру. Друг другу. Доверяют свои мечты и переживания.