Айтишники

Снег почти сошел, окрашивая казарму в грязные оттенки земли с прошлогодней травой. Таюя стала еще злобней, чуть ли не окуная парней в эту грязь лицом, и пару раз даже досталось Наруто. Конечно, она отрывалась лишь на своих занятиях, не выходя за пределы и воспитывая в них бойцов, а не телок с членами, как она любила выражаться. Запомнились и первые стрельбы с Кидомару, который с упоением наблюдал за промахами и заставлял едва ли не дышать порохом, который, к слову, сам очень любил. Даже в часы, которые были помечены как "личное время" их никогда не переставали держать под контролем. Даже в выходные. Вот и сегодня, едва в казарме стало более менее спокойно, дневальный тут же доложился вошедшему офицеру. - Узумаки! - крикнули из дверей. - На выход! - Слушаюсь! – Наруто подскочил, вытянувшись по стойке смирно уже чисто на рефлексах. Основы строевой подготовки в них вбивали успешно и старательно, отучая от ненужных вопросов и приучая выполнять приказы мгновенно, так что теперь Узумаки то и дело, к месту и не к месту, демонстрировал появившуюся выучку. Он вышел в коридор, на ходу застегивая распахнутую куртку и поправляя брюки. За неопрятный внешний вид тоже ругали. Парня окинули взглядом, потянули за слишком слабый ремень и приказали быстро бежать до КПП, а потом войти в пристройку. Ей редко пользовались. По выходным или по блату. Наруто в разряд блатных не входил. - Посетитель, - отозвался дежурный по КПП, открывая дверь в небольшую комнатушку, с множеством столов и стульев, предназначавшихся явно для бесед. Но все они были пусты и расставлены в придуманном командиром порядке. - Ты выглядишь, как идиот, - отозвался знакомый голос. Саске стоял у окна, наблюдая нерадостную картину бегающих по стадиону солдат, которым в кои-то веки разрешили тряхнуть молодостью. Учиха смотрел с насмешкой, на ремень и заправленную куртку в пятнистую расцветку, которая смотрелась совсем иначе, чем в видеоиграх, а тем более на ком-то знакомом. Руки ютились в карманах неизменной, застиранной синей толстовке, а черная куртка, не по сезону тонкая, была накинута сверху. Наруто изумленно вытаращился на Учиху, машинально поправляя топорщащуюся куртку. Он мог бы ожидать кого угодно: снова Конохамару, родителей, даже напарников с работы, но никак не его. Саске же не ездит просто так к кому-то на свиданки, тратя время на «всяких идиотов», Саске не станет делать ничего лишнего, выбивающегося из его обычного распорядка жизни, в которой нет места ушедшим. Даже если те ушли не добровольно. - Саске! Офигеть! – наконец воскликнул Наруто, недоверчиво подходя ближе, словно тот мог оказаться миражом. Спрашивать, зачем приехал, и говорить, что никак не ожидал, и еще тысячу бессмысленных слов опасно – Учиха не любит уличений в проявлении чувств, ему ничего не стоит развернуться и уйти. - А ко мне Конохамару приезжал на той неделе. И вообще, эту форму не для красоты придумывали, а для маскировки, - как ни в чем не бывало отозвался Наруто, гася первоначальное желание вдоволь поудивляться. Саске шикнул, поморщившись от такой реакции. Конечно, это и правда неожиданно, даже для него самого, и, сидя дома после ночной смены, он не подозревал, что сорвется и окажется здесь. Но подтверждения подобной оплошности не терпел. Он сделал пару шагов и схватился руками за пряжку, потянув на себя. Туго. - И как... тут? - слова давались тяжело, словно спрашивать о чем-то было глупо. Просто пришел — убедился, что здесь. Хотя глупо было надеяться, что в другом месте. - Тут... - Наруто не договорил, сбитый с толку прикосновением. Ничего интимного, Саске ничего не стоит касаться его без двусмысленного подтекста, если посчитает нужным, но все внутри словно распрямилось, сжатое и скукоженное до того момента, оживающее теперь от одного вида Учихи. Наруто не отстранился, словно случайно стоя рядом и выжидая. - Служим тут потихоньку. У нас девка одна есть - Таюя - тренировки с нами проводит – это зверь просто. Ее половина наших боится, замучить умудряется так, что я всю первую неделю спать не мог, когда мышцы болели. На тебя похожа немного, - улыбнулся Наруто, посмотрев прямо в глаза Саске. - Девка? - нос наморщился в отвращении, а опасный хищный взгляд уцепился за легкую улыбку на лице. - На меня похожа? Ты ебанулся? Он чуть свел брови и отошел, сунув руки снова в карманы. - А ты, значит, ее сразу отметил. - Да ты не подумай ничего такого! - замахал руками Наруто, понимая, что прокололся. – Просто она такая…э…суровая очень! Как парень, да! Наши кое-кто на нее запали уже совсем. Но им все равно ничего не светит – она так ввалить может… - А ты? - он едва отвел голову, пытаясь понять, насколько изменился Наруто и изменился ли вообще? - А ты ввалить можешь? - Кому? – тут же уточнил Наруто, чья миролюбивость ничуть не уменьшилась за проведенный в армии срок. – И зачем? Если за дело, то могу. А просто так – это глупо как-то. - Мне. Или мне не за что? - он усмехнулся, брезгливо дернув губой. Саске облокотился о стенку, чувствуя, как под лопатками странно прогнулась прибитая гвоздями фанера. Руки так и не покинули карманов, что придавало небрежности его образу. Наруто запрыгнул на стол, устраиваясь напротив Саске и демонстративно болтая ногами. При офицерах он ни за что себе такого не позволял, но пока ведь их никто не видит. - Ты нарываешься на драку? – чуть удивленно приподнял брови Наруто. – Даже не пытайся. В части разборки запрещены, тут все строго. - Нет, просто интересно, - нога зашла за другую. - А ты всегда слушаешься офицеров? Глаз цеплялся за отросшие виски у Наруто, оформившиеся скулы. Форма шла ему, а белый подворотничок привлекал внимание к сгибу шеи. Жив, здоров, синяков не видно, ныть - не ноет. И нахера приехал? Хотя ведь не за этим сорвался, за другим. - Стараюсь, - вздохнул Наруто. Пальцы прихватили собачку молнии, принимаясь возить туда-сюда, то расстегивая, то застегивая куртку. Сам того не замечая, Наруто немного волновался. - У нас парень есть, Канкуро, вот он вечно что-то не то творит. В нормативы не укладывается, например. За него потом всем и достается. Так что лучше уж слушаться, пока нарядов вне очереди не вкатили. - Срать. На Канкуро, - почти по слогам отозвался Саске. Детскость движений, даже это болтание ногами... Наруто никогда не изменится. - Да я на него не злюсь, - Наруто вряд ли понял настроение Саске, - он же не виноват, что не получается. Просто не выносливый, наверное. Я тоже вначале огребал за все постоянно, а сейчас разобрался, что к чему, вроде. Узумаки теперь избегал смотреть на Саске, все так же рассеянно дергая молнию. Учиха был из той, старой жизни, о которой не признаешься перед сослуживцами и не похвалишься, как достижением. Плечи чуть сжались, словно заново взваливая на себя никуда не девшийся груз ответственности за чужое незнание. Пока было почти легко, но кто знает, каким вернется обратно через год. - Мне срать, с кем ты шашкаешься, - пояснил Саске. Старый гранитный пол уже протерся, исхоженный сотнями ног. Подошва кроссовок шаркнула по камню и Саске подошел к парню. Он не сказал ни слова, лишь с прищуром уставился на Наруто. Изменился ли? Молния вжикнула в последний раз, распахивая куртку, и Наруто сцепил руки на коленях, разглядывая ботинки Саске. Причина приезда была абсолютно непонятна. Вряд ли стал бы тратить время на это все, чтобы рассказывать о своем безразличии, а в наличие дружеских чувств Узумаки упорно заставлял себя не верить. - А… у тебя... что нового? – задал он почти дежурный вопрос, чтобы как-то разбавить витающую в воздухе напряженность. - У меня? - отозвался Саске и замер, смотря на сникшего Наруто. - Пью, работаю, дрочу. Он говорил так, словно каждое слово было достойно осуждения. - Ясно… - Наруто попытался поболтать ногами, но, задев лодыжку Саске, тут же прекратил сомнительное занятие. Разговор не клеился, как обычно запнувшийся о взаимную разницу мировоззрений. Узумаки был рад встрече с Учихой, но демонстрация чувств обернулась бы очередными насмешками и упреками в «бабстве», а молчать, с гордым видом изображая презрение, было слишком бессмысленно. И сколько Саске ни пытался следовать этому пути, Наруто все равно краем сознания понимал, что заставило его быть здесь не праздное любопытство. - Я недавно сплю ночью, и вдруг Канкуро будит. Потащил куда-то, а я так спать хочу, что ни до чего дела нет, хоть там по миллиону в каждые руки давали, - неожиданно принялся рассказывать Наруто. – Там девка какая-то к нам явилась, все с ней трахаться пошли, а я не стал. Что я, дурак, что ли, с кем попало это делать. Наруто попытался придать голосу назидательности. - Глупо, - отозвался Саске. Слова слетели с губ легко, пожалуй, даже слишком. - И кого ты ждал? Думал, что там я буду? Ты думал об этом, Наруто? Он сделал еще шаг и джинса темных брюк шаркнула по пятнистой штанине. - Да ничего я не думал, - скривился Наруто, но приближение Саске не могло остаться незамеченным и что-то внутри снова перевернулось, не давая спокойно сидеть на месте. - Я спать вообще хотел. Да и... не знаю, не хотелось. С ней. – честно признался он. - А если бы Таюя? - предложил Саске, хотя губа изогнулась в брезгливом жесте. - С ней бы согласился? Голос, казалось, звучал гулко в этой пустой комнате. - Ты ебанулся? – Наруто даже покрутил пальцем у виска. – Мне тебя, что ли, мало, чтобы еще о ней дума... Фраза оборвалась, не закончившись, и Узумаки, отвел взгляд, понимая, что слишком увлекся. И зря. Он не увидел ухмылку Саске. Самодовольную. Учиха приподнял подбородок сидящего на столе парня и зубами прикусил губы, остановившись. Наруто все-таки понял, что не ошибся. Не мог Саске просто так приехать сюда, чтобы только поглумиться над неудачливостью бывшего соседа, а все, что помимо, не имеет права быть произнесенным, отпечатываясь лишь на губах пониманием. Наруто притянул Саске ближе, раздвигая колени и обхватывая ими ноги Саске, высоко задирая голову, лишь бы не отпускать, удержать еще на пару мгновений это чувство, по которому успел соскучиться. Руки по наитию пробрались под куртку и теперь касались пояса брюк. Учиха закрыл глаза, не желая видеть происходящее, от которого становилось дурно. Жесткое кольцо ног на бедрах лишь поднимало приятную, почти нестерпимую до тошноты волну, от которой невозможно отказаться. Наруто распрямил плечи, поднимаясь выше, потянулся к губам Саске, перехватывая инициативу и впиваясь в них требовательным глубоким поцелуем. И снова все, как дома, когда могли получать редкое, болезненное в своей неправильности удовольствие только друг с другом. Из горла донесся тихий стон, который не удалось сдержать, но Наруто больше и не пытался скрывать себя перед этим человеком. Саске подался вперед, снова соревнуясь в этом заранее проигранном бою. Блять... как баба... приехал к Узумаки, потому что член зачесался. Саске уперся рукой в грудь, раскладывая парня на столе. Наруто хотел было запротестовать, но так и не смог произнести связных слов, послушно откидываясь на деревянную крышку, и потянул Саске следом, обвивая руками шею. Если они просто полижутся пару минут, как сказал бы Саске, ничего страшного не случится. Все равно никто сюда не зайдет, а терять время на заверения, что не такой и передумал, уже поздно. Хочет же, и Саске сам это прекрасно видит. Саске послушно цеплялся за лямки, пояса, вырезы карманов, пытаясь пробраться до островков кожи. Он оттягивал ткань, прижимал губами кожу шеи, утыкался носом в белую подшивку воротничка. От слишком долгой подготовки Наруто только сильнее заерзал, позволяя Саске отыскивать доступ к телу, которое теперь было слишком упакованным в не предназначенную для подобных утех одежду. Их прежние ласки в джинсах и футболках выглядели теперь едва ли не верхом откровенности. Попробуй проберись к коже через слои ненужной одежды, словно нарочно возникающие преградой на пути рук. Наруто плотнее сжал колени на бедрах Саске, выгибаясь навстречу и притягивая его к себе. Пусть хотя бы так, если нельзя, как прежде, касаться друг друга, чувствуя жаркую горячую кожу, и наливающееся желанием тело. Саске выдохнул, чувствуя незнакомый запах одежды, знакомый по поездкам в поездах - розданное проводницей белье пахло почти так же, как и Наруто сейчас. - Ты педик, ты в курсе? - корпя над шеей, спросил Саске, добравшись наконец до поясницы и проводя по ней пальцами, то и дело впиваясь в кожу. - Заткнись! – недовольно прошептал Наруто, задирая толстовку и грубо цепляясь за бок Саске. Напоминание о нынешней извращенности было совсем некстати, о ней успеется подумать в свободное время, а пока хотелось поскорее получать причитающуюся долю удовольствия, которое, конечно, не будет полностью таким, о каком мечтал по ночам, но все же немного приблизит к желанному результату. Легшие на поясницу руки заставили сердце забиться быстрее, и Наруто с трудом удержался от желания повалить Саске на пол, освобождая от мешающей одежды. Саске лишь выгнулся, расправив плечи и на секунду сжавшись от такого откровенного жеста. Не привык, не смирился с мыслью. Чуждо, но все-таки глаз не открыл. - Педи-ик, - почти любовно прошептал Саске и прихватил губами, как оказалось, кадык, что нервно перекатывался под губами. Любому другому Наруто давно бы уже дал в челюсть за подобные вольности, но с Саске было иначе. И все стремления обрубить наконец эти бросаемые с явным превосходством слова разбивались о прикосновения, тяжесть ложащегося сверху тела и горячее дыхание у шеи. Он еще разберется с Учихой, но после, а пока не имеет значения ничего, кроме его самого, заставляющего нетерпеливо вздрагивать от сильных укусов, и напористо тереться о его бедра своими, не сдерживая за секунды накатывающее желание. Саске терся бедрами о чужие, чувствуя, что жесткая ткань упирается и чуть заметно давит на возбуждающуюся плоть. Руки потянулись к поясу, цепляя застежку - подобие пуговицы, расстегивая ширинку, чтобы упереться ладонью в пах и сжать пальцами плоть, надеясь на взаимные поползновения. За время разлуки Саске осмелел, что не укрылось от внимания Наруто. Интересно, если бы они не виделись месяц, он бы согласился потрахаться прямо здесь? Дальнейшие мысли были смыты под напором ощущений, от которых снова застонал громче, тут же прикусывая язык и быстро расстегивая джинсы Саске, запуская внутрь руки. И снова они дрочат друг другу, как будто так надо и так заведено, а голос разума давно уже отключился и тихо спит, не слышимый Узумаки. - А если зайдут? – с натугой все же выговорил Наруто, приоткрывая глаза и как сквозь сон вглядываясь в Саске. Саске оторвался и посмотрел на Наруто. Он наморщился, но не от вопроса, а от необходимости созерцать парня, чья рука сейчас была у него в штанах. Не видеть все было куда проще... - То что? - отозвался Саске и вновь прикрыл веки, опускаясь к шее и прижимаясь к чужой ладони, желая вызвать приятную тяжесть в районе паха. - Увидят, вот что! – Наруто тут же сдавил его член рукой, мягко поглаживая головку пальцами. Не видеть и правда проще - не заставляет думать о том, как лежит сейчас под парнем, тихо постанывая в его объятиях. Ноги снова начали мешаться, отчего Узумаки то приподнимал их выше, то свешивал со стола, выбирая удобную позицию и толкаясь в руку Саске, пока минуты близости принадлежали только им двоим. Саске водил рукой поверх белья, очерчивая двумя пальцами плоть. Интересно... Наруто думал о нем? Или ему реально похер, кто ему дрочит и почему?.. Саске сжал у основания чуть сильней и наморщился, понимая, что сам вернулся по той же причине. Точнее, именно по этой. Занимать не доминирующую позицию уже было не так некомфортно, как прежде. А может быть, Наруто просто знал, что дальше этих поглаживаний и покусываний друг друга дело не зайдет. Какая, в общем-то, разница, в какой позе это делать. Саске, как нарочно, не торопился, растягивая удовольствие, отчего обволакивающее изнутри возбуждение мягко билось в ритм движениям, оставаясь где-то на грани. Ощущение чужого члена в ладони больше не шокировало, позволяя действовать уверенней, засовывая руку глубже в штаны и проходясь по всей длине вставшей плоти. Другую руку Наруто положил на поясницу Учихи, постепенно смещаясь ниже и проскальзывая за пояс джинс. Учиха напрягся, чувствуя, как чужая ладонь коснулась ягодицы. Он выдохнул и замер, сжимая пальцами чужую плоть. Хотелось ограничить дозволенное: тереться - три сотни, лизаться — две... или сколько? Саске уже не помнил. Наруто не обращал внимания на этот ступор. Чувство собственной небольшой победы снова делало хозяином ситуации, позволяя командовать снизу, а осторожные поглаживания учиховской задницы носили скорее психологический характер. Саске было все интереснее изучать, позволяя открывать в нем новые и новые грани поведения, и Узумаки вовсю пользовался этим, мягко проводя пальцами по ягодицам и водя ладонью вдоль члена. Это было слишком откровенно и приходилось сжимать ягодицы. Саске чувствовал в этом что-то неправильное... Ему и всего-то нужно было прекратить мучиться от гребанного видения той ночи. Ни больше, ни меньше. Вторая ладонь сжала запястье Наруто, отводя ладонь от ягодицы. - Иди нахуй, - чуть слышно шикнул он и прикусил за шею, вновь сжимая чужой член через ткань. Наруто вздрогнул всем телом, морщась от болезненного укуса, но лапать за задницу больше не стал, вновь забираясь рукой под кофту и поглаживая живот. Саске не умел быть нежным и осторожным, сразу переходя к агрессии, так что приходилось только привыкать и подстраиваться под него, находя что-то по-своему привлекательное в боли и неудобствах, и том, как загораются темным огнем глаза Учихи, которому, без сомнения, нравилось происходящее. А иначе не приехал бы сюда просто так, не прижимался сверху, отзываясь на прикосновения и давая в ответ такие же. Почувствовав мнимую безопасность, Саске отпустил запястье и уже двумя руками забрался под подол длинноватой куртки, расстегивая пуговицы ширинки и приспуская их, чтобы наконец оттянуть резинку штанов и, поморщившись, добраться до обнаженной, горячей и влажной плоти. - Саске, - выдохнул Наруто, потому что на более связные речи сил не хватило. Осознание места и времени, совсем не подходящих для этих утех, расплывчато маячило где-то в глубине сознания, торопя и подстегивая продолжать, раз уж дело зашло так далеко, и он с нетерпением двигался под доставляющими все новое удовольствие руками, не зная, как сдержать в себе распаляющий тело жар, от которого каждое прикосновение Саске отзывалось горячими пульсирующими толчками, а одежда все больше мешала, становясь назойливо-ненужной. Учиха поморщился и зажмурил глаза еще сильней, стараясь, если не отстраниться от происходящего, то не видеть всего. Он приподнялся на мысках, стараясь восполнить недостаток роста и толкнуться в сжатую руку, намекая на то, что именно должны они делать, вместо разговоров. Просто избавиться от этого чертово томящего чувства, преследующего его по ночам... Наруто по-прежнему было мало прикосновений. Неудобство позы только сильнее подчеркивало это, не позволяя притянуть к себе Саске целиком, вцепляясь всеми конечностями, чтобы помнил и ощущал, не путая ни с кем другим. Наруто чуть сполз со стола, разводя пошире ноги и быстрее двигая рукой по члену Учихи. Делать это при свете, вместо скрывающей подробности темноты, было до стыдливости непривычно, и он крепче зажмурил глаза, надеясь, что и Саске не станет смотреть на то, чего не должен был никогда увидеть. Саске оперся о край стола, ненароком прижимаясь своим членом к чужому паху и тут же отдернулся, как от огня. Он уперся лбом в грудь парня и, пытаясь стиснуть зубы как можно сильней, продолжал шевелить ладонью, чувствуя, как еще немного и рука, напрягшись, начинает дрожать. Втянув воздух и вдыхая странный незнакомый запах стиранной куртки, Саске подался вперед, снова заставляя головку упереться в чужой пах. Блять... Тереться друг о друга членами они еще не пробовали, и Наруто в первый миг непонимающе отпрянул, подаваясь назад от очередного, слишком неожиданного прикосновения. Из горла донесся едва слышный вздох, и Узумаки понял, что хочет распробовать это новое чувство еще. Повторивший свой маневр Саске уже не испугал, и сжимающие член пальцы оказались прижатыми к собственной плоти, так что Узумаки поспешно обхватил ладонью оба, размазывая по коже чужую и свою перемешивающуюся смазку. - Блядь... - Саске одернул руку и уперся ей в живот Наруто, пытаясь отпрянуть. Это было слишком... Дрочить друг другу - это одно, но касаться членами - это слишком по-пидорски. Колени предательски подогнулись от упадка сил. Сердце, сжатое и сдавленное, где-то загнанно затаилось под ребрами и Саске уже выглядел почти несчастным от подобного. Наруто перехватил внезапно обмякающего Саске и с усилием приподнялся, садясь на столе и зажимая бока Учихи коленями. Черт его знает, что ему опять привиделось, но терять зря время не хотелось, и Наруто, постаравшись покрепче уместить Саске в кольце ног и кладя его голову себе на плечо, осторожно пробрался рукой под одежду, возвращаясь к прерванному занятию. Саске повел плечами, вырываясь. Уж не настолько он и обмяк. Просто стало не по себе... вот и все. Он хотел было поднять голову и сказать что-то, но прижатые друг к другу члены снова сбили его с мысли. По-пидорски. Очень. Саске сквозь стиснутые зубы вырывал проклятья, но не шевелился и не отстранялся. Ладно... Наруто можно на недотрах списать... а ему на что?.. Тоже на недотрах. Вот и все... Ухватив за черные отросшие волосы, Наруто немного отвел вбок голову, касаясь носом шеи, а потом размашисто лизнул разгоряченную кожу, вцепляясь в нее зубами – так же, как недавно делал с ним Саске. Джинсы и белье мешали, путаясь под рукой и сковывая движения, отчего Наруто недовольно дернул их ниже, открывая доступ к телу, которого все еще было слишком мало. Саске раздвинул ноги, не давая джинсам сползти, когда им дали больше свободы. Они могли... и так держались только на поясе... Он все-таки расцепил зубы, как раз, когда дверь скрипнула и в несколько секунд тишина взорвалась воскликом. - Узумаки!! - не стоило догадаться, чей это голос. Конечно, офицеры приходили на проверку на КПП, и конечно, они заглядывали в комнаты для посещений. И сейчас ротный стоял и не отвернулся, смущаясь, а говорил вполне уверенно. - Прием закончен! Наруто словно окунули в ледяную прорубь. Он рванулся назад, отталкивая от себя Саске и дергая выше расстегнутые штаны, хотя ротный и так наверняка все видел и понял, но просто не хотелось ни одной лишней секунды проводить перед кем-то вот так, выставляя напоказ то, к чему с таким трудом приучались с Саске, не раз обжигаясь и ошибаясь. Наруто почувствовал, как щеки обожгло горячим постыдным румянцем, а пальцы торопливо приводили одежду в порядок, создавая видимость приличия. Саске шипел, застегивая штаны и одергивая водолазку. Осуждение, пусть и не высказанное, но хорошо читавшееся в голосе, смешивалось с голосом совести, разрываясь в голове гортанным криком. Учиха морщился, касаясь пальцами члена, который и не свой стал вовсе. Он все еще помнил, что Наруто касался его и смазка, размазанная по плоти, была то ли его, то ли чужой. И это вызывало отвращение. А еще и тяжесть невышедшего наружу возбуждения. - Узумаки. Туалеты во втором блоке. Вычистишь - доложишь, - гаркнул ротный и покосился на Саске. - А с тобой мы отдельно поговорим. - С-слушаюсь… - с трудом выдавил из себя Наруто, напряженно сжимая губы. Что последует за этим всем, даже думать не хотелось, но в казарму ему теперь, похоже, лучше не возвращаться. Вообще. Спать где-нибудь в коридоре или кладовке, не показываясь на глаза никому, потому что такое не прощают, а на снисхождение тех, перед кем станет хуже грязи, рассчитывать поздно. Еще не успокоившееся возбуждение сдавливало тело, не находя выхода и доставляя только новые неудобства. Саске вряд ли достанется за это - ну не в тюрьму же его посадят теперь – а о своем будущем Наруто просто перестал думать. Он боком слез со стола, одергивая куртку и, не глядя ни на кого, направился к двери исполнять приказ. Саске предпочитал бы и вовсе покинуть это место, чтобы смыть свой позор не этим глупым разоблачением, а самим фактом того, чем он занимался с Наруто, чтобы утолить свой голод. Он шикнул и было захотел пройти мимо, но рука легла на плечо, останавливая. - Ты куда? - задал вопрос ротный. - Пошел нахуй... - шикнул Учиха, одергивая чужую руку. Звук удара наверняка донесся до Наруто. - Сученыш... Наруто обернулся резко, будто ударили его самого. - Он не при чем, это я… я сам захотел и начал! – скороговоркой выговорил он. Привычка брать вину на себя, выгораживая других, сработала на автомате. Он все равно уже не смоет с себя весь этот позор, но Саске вовсе не обязан получать всю эту возникшую ненависть. Он посторонний, как бы ни желали теперь командиры впутать его во внутренние дела происходящего в части. - Марш, Узумаки! - прокричал из-за угла ротный. Судя по вздрогнувшей стене, действо там еще продолжалось. Но ротному хватит мозгов не разводить тут драку, а Саске - не сопротивляться слишком сильно. Хотя бы потому, что тащащая его вглубь низкого двухэтажного здания рука была намного сильней и больше его собственной. Да и территория не позволяла к громким распрям. К Наруто же приставили слегка аутичного старшину, который вечно утыкал в грязные и поржавевшие железки, требуя идеальной чистоты. Наверное, разговор должен был состояться сразу, но вечер кончился тем, что туалеты были очищены, но ночь предстояла в полупустой темной кухне, где можно было уснуть, чистя в полной тишине картошку. Наруто никому не был интересен, по крайней мере, создавалось такое впечатление. Правда к остальным его не пустили и пустая столовая с поднятыми стульями была его ночлежкой на эту ночь. В принципе и ужинал он тоже после всех, один и в полной изоляции. Изоляция и ожидание становились хуже предполагаемого наказания, с которым уже мысленно успел смириться. Его отсрочка делала только хуже, заставляя погружаться в собственные нерадостные предположения. Наруто думал, что все решится быстро и никто не будет держать его отдельно от остальных, как прокаженного. В конце концов это стало вызывать что-то вроде нервного истеричного смеха. Они что, боятся, как бы он не потрахался с каким-нибудь Канкуро? Мысль о подобном не вызывала ни малейших добрых чувств, заставляя еще больше злиться на неразрешимость ситуации, и Наруто мрачно ожидал какого-нибудь решения от командования. Не будут же его держать весь год среди картошки и огромных кастрюль. Оказалось - что могут. По крайней мере, уже началась новая неделя, а Узумаки до сих пор не пустили в казарму, где в тумбочке лежал телефон - единственная связь с внешним миром. Ночью удавалось спать на топчане в кладовке, а днем, как только столовая наполнялась поварами-срочниками, его тут же выгоняли или на кочегарку, или в туалеты, которые можно было изучить досконально. Никто не отвечал на прямые вопросы, да и косвенные, предпочитая не общаться с ним вовсе. В конце концов, голодный сытого не поймет. Только вот встретиться с опасливым взглядом Канкуро все равно пришлось. Видимо, близость Гаары к начальству дала о себе знать. - Узумаки! - ротный вошел на кухню, когда Наруто неспешно дочищал очередную кастрюлю картошки, сунув кепку под лацкан погона. - В штаб. Быстро. - Слушаюсь, - без особого энтузиазма отозвался тот единственным словом, которым получалось держать связь с внешним миром. Мысли о Саске роились в голове назойливой массой, и Наруто успокаивал себя лишь тем, что формально они не нарушили никаких законов. Полная информационная изоляция напоминала о собственном поступке, подстегивая воображение, рисовавшее все более мрачные сценарии развития событий. - По вашему приказанию прибыл, - Наруто постарался вложить в голос побольше расторопности, заходя в штаб. Командира гарнизона Наруто видел только мельком - обычно он приезжал только по важным событиям. А сейчас он сидел перед ним, с повязкой на глазу и осунувшимся лицом, но внимательно следил за Наруто. - Узумаки Наруто... - сказал он так, словно эти слова уже изучили губы и запомнили просто по формам. - В нашем гарнизоне более семидесяти частей и подобных происшествий я не потерплю... - Оформим мужеложство, - отозвался Ибики, стоявший сбоку и державший руки на груди. Наруто опустил голову, скрывая снова расходящийся по щекам румянец. Оправдываться - глупо, отказываться от содеянного - низко. - Он не при чем был, - тихо повторил Наруто, как тогда, при ротном. Если себя уже не спасти, то пусть хотя бы Саске не коснутся эти проблемы. - Значит, ты потянул его на преступление? - начал было Ибики, но Данзо поднял ладонь вверх, останавливая его. Темный отглаженный китель смотрелся грозно и вызывал уважение только своим видом, не говоря уже о планке с наградами на груди. - Сколько ты служишь, Наруто? - Три недели, - ответил он, игнорируя первый вопрос. Пусть уже побыстрее назначат наказание и отпустят. Это куда лучше, чем стоять перед этими людьми, позволяя разбирать себя по клочкам, подобно подопытному животному. - А как давно у тебя не было секса? Три недели? - без стеснения и с прежним высокомерием задался вопросом Данзо. - Это очень низко с твоей стороны - искать утешения с мужчиной. Древние римляне в долгие походы водили с собой козу, но никак не мужчину. А ты всего три недели без внимания. Недостойно и низко. Наруто даже обалдел от услышанного, решив, что командир просто издевается над ним, чтобы добить презрением окончательно, а иначе это глумление и разбирание личной жизни назвать нельзя. - Я знаю, - коротко ответил он, соглашаясь с признанием низости поступка. Как и положено, общество не одобряет и не поддерживает подобные отклонения. Хорошо, что хотя бы в дурку не закроют, выбивая неправильность лекарствами и электрошоком. - И что ты знаешь? - спросил в свою очередь Данзо. - Что занимался мужеложством на территории части Вооруженных сил? Ты хоть понимаешь, что срамишь не только свою собственную честь, но и честь того батальона и части где служишь? Данзо был неприкословен. Он пытался воззвать к совести и хоть немного вразумить парня. Это было отвратительно, неестественно и унизительно. Такое не должно быть в его частях. - Я сожалею о своем поступке, - деревянным голосом заученно произнес Наруто, глядя куда-то за плечо Данзо. Становилось невыносимо противно. От себя, за то, что позволил поймать их, как малолеток, от этих двоих, с садистским интересом выпытывающих у него подробности, заставляя признавать собственную ничтожность, от всего окружения, которому почему-то есть дело до двоих, никому не мешающих людей. - Почему ты сожалеешь? - Данзо пытался заставить Наруто действительно осознать всю омерзительность поступка. Он прошел не одну войну и воспитал в себе стойкость, и отчасти выраженную в садизме контузию. Ибики смотрел на Наруто, не сводя глаз, вот и выходило, что полторы пары глаз смотрели на парня, не мигая. Наруто медленно вздохнул, стараясь сохранить спокойствие. Нельзя срываться, давая поводы наложить новые взыскания и наказания. Нужно просто выдержать еще несколько минут позора, а потом его отпустят и больше не вспомнят о таком незначительном человеке, как новобранец Узумаки, переполошивший всю часть и заставивший всех оторваться от действительно важных дел. - Потому что этому не место на территории части, - Наруто вспомнил только что услышанную подсказку, собирая из нее ответ. Все равно связных мыслей в голове почти не осталось. - Потому что это не заложено природой, - отозвался Ибики и шагнул вперед. Голос полный силы готов был взорваться, но он удержал себя. Он смотрел на Наруто с презрением. Такого бойца, как Узумаки, держать не хотелось. - Морино Ибики, - осадил того Данзо и выпрямился, расправляя иссохшиеся, но еще крепкие плечи. - Этот мальчик видимо не понимает, что испускать свои гормоны в козу куда естественней, чем в своего соседа по койке или любого другого мужчину. - Мы ничего такого не сделали, - вырвалось у Наруто и он поморщился, прикрывая глаза. Оправдывайся - не оправдывайся, все равно не поверят. А ведь они и правда не трахались и даже почти не успели ничего сделать друг с другом, и никто не знает, чего обоим это стоило. Как брезгливо отворачивался Саске, отталкивая раз за разом, и искал подход ничего не понимающий в этих перепадах настроения Наруто. И назови их кто педиками, наверное, все-таки был бы неправ. Это было что-то другое, заставляющее искать удовольствие посредством друг друга, как прежде срывали злость или делили на двоих минуты веселья с затуманенном алкоголем мозгом. Все совсем не так, как видится этим безразличным людям, но им действительно не объяснишь всей правды. Особенно, когда не хотят ее понимать. Было еще много унизительных фраз и слов, заставляющих чувствовать себя чуть ли не животным и, закрыв глаза, принимать за чистую монету, лишь бы они не продолжались снова. Потому Наруто снова ждала кухня, картошка, кастрюли, от стен которых приходилось едва ли не тупым ножом отдирать остатки пригорелых макарон. Наруто не давали даже добраться до собственной тумбочки с вещами, лишали общения, и все та же не определенность, которая сцеживалась в общую банку мутных, ничем не приметных дней, тянущихся, словно переваренный кисель. Наруто так и не понял, зачем его вызывали на ту беседу, если после нее ничего не изменилось. Это было странно и неожиданно для уже мысленно приготовившегося понести наказание Узумаки. Или оно все же состояло в круглогодичном дежурстве на кухне в молчаливой изолированности от всех. Не с кем было говорить, общаться, проводить свободное время, да и никто не примет его обратно, узнав о причинах, по которой его отделили от других. Наруто чувствовал себя больным и заразным, а начальство будто боялось, что ненормальный вирус гейства перекинется на всех, кто окажется рядом. «Да никуда не перекинется, - раздраженно думал Наруто, отбывая дежурство за дежурством, - нужны вы мне». Данзо зря считал его способным на подобные связи с кем-то из части: подобные идеи вызывали отрешенное отвращение. Неспешно текущее время не прерывалось ничем новым, сменяя день за днем. Наруто периодически вызывали на короткие разговоры, иногда заканчивающиеся медицинским осмотром: давление, температура тела, прослушивание то ли сердца, то ли легких. Жаль, что анализа крови не взяли, может СПИД или еще что там? Врачи не спрашивали, почти не говорили, лишь делали пометки в своих листах. Возможно, проверяли, не заболел ли тот какой-нибудь пневмонией в холодных цехах кухонь, засыпая в кладовках - хоть уже и не зима, а отоплением не пренебрегали... в казармах, но не здесь. Таюя молчала, встречая взглядом парня из офицерской курилки и наблюдая за Наруто, вытаскивающим котлы на улицу. Она не проронила ни слова, только взгляд изменился на интересующийся, что ли... А может сказывался недостаток общения. По этой причине и сегодняшний вызов в часть не вызвал особого диссонанса. Только встретили его не толпы врачей, а лишь несколько, сидящих за столом, и Ибики в главе тройки офицеров. Личное дело с красной печатью поверх фотографии какого-то запуганного Узумаки. Крест и код - вот и все, что было там. Ничего не ясно. - Ты коммисован, Наруто, - отозвался Ибики, говоря за всю молчаливую компанию. - Таким, как ты, не место в армии. Будь ты моим сыном... ты бы им уже не был. Наруто стоял почти вплотную к столу, из-под опущенных век разглядывая лежащую там бумагу с красными пометками, но никак не мог разобрать написанного. Зато раздавшиеся слова приговором прозвучали для его ушей. Комиссован, значит, все, домой? При других условиях он был бы рад окончанию службы и возвращению к обычной жизни, но не в этот раз. Не по этой причине. Надо было сказать что-то, сделать, давая понять, что услышал и осознал сказанное, но он по-прежнему только молчал, не поднимая головы. Кто-то другой - из-за опущенной головы было не ясно, протянул ему военный билет с жирным красным крестом, словом "комиссован" и кодом комиссации. - Письмо отослано по месту жительства, - заявил Ибики. - У тебя есть полчаса на то, чтобы забрать вещи из казармы и освободить тумбочку. Вещи сдашь на склад и получишь свои. Наруто забрал билет, сжимая его в руке, и тихо выговорил «Разрешите идти» по ставшему уже привычным порядку. Не дожидаясь команды, он развернулся, выходя из кабинета, а потом почти бегом устремился по коридору в сторону казармы, надеясь, что внутри никого не будет и удастся по-тихому свалить, стерев все воспоминания о себе из жизни этих людей. Будто его и не было тут, с ними. По пути, к счастью, никто не встретился — все, судя по всему, сейчас жрали свежую весеннюю грязь, а Таюя руководила этим делом. Мобильник оказался мертвым - зарядка за эти дни просто умерла. Немногочисленные вещи легко помещались на руке, так же, как и белое вафельное полотенце. Все равно пробежку к складу заметили многие. И пусть мало кого интересовала пропажа Узумаки, сейчас все сопровождали его взглядами, стоя по локоть в грязи. Сама Таюя посмотрела за бегущим по едва подсохшей дороге парнем и тут же обернулась. - Эй! Что уставились? Бабу, что ли, увидели? Двадцать лишних отжиманий, ублюдки! - и тяжелый берец вновь ударился в грязь, вымеряя размеренные шаги. Окрик вызвал унылую ностальгию по тем временам, когда Наруто еще был частью этого единого организма, не отделенный от всех невидимой стеной, за которой человек разом становится неприкасаемым. Скажи кто Узумаки о том, что он будет скучать по отжиманиям и громким окрикам Таюи - он бы просто не поверил. Не оглядываясь, Наруто добежал до склада, забирая вещи и подводя итоги не простому этапу армейской жизни. Мелочь оставшаяся в кармане, завалившийся в дальний угол рюкзака погашенный проездной на автобус и кое-какие деньги, выданные за "отслуженные" дни. Конечно, их даже на пару дней не хватит, но вот на проезд - должно. Севший мобильник совсем не обрадовал, лишая средства связи и возможности связаться с кем-либо, и, выходя за захлопнувшиеся сразу за спиной ворота части, Наруто снова тяжело вздохнул, направляясь к остановке. Расписания не было, как не было и людей, у которых можно было бы спросить о нем, поэтому Наруто просто сел на скамейку, ставя на колени рюкзак и принимаясь ждать. Подъехавший минут через 40 автобус вез до города, а водитель, мельком оглядев внешность Узумаки, понимающе кивнул «из армии, мол»? И не оставалось ничего другого, как согласно кивнуть, забираясь в самый дальний угол дребезжащего автобуса. Они приехали под вечер, когда на высокие серые коробки многоэтажек уже упала тень сумерек, а фонари зажглись пронзительно-желтым, раскидывая вокруг себя яркие конусы света. Саске уже должен был проснуться. Если снова не ушел куда-то, ведь гостей он совсем не ждет. Всю поездку в метро до дома Наруто казалось, что сонные пассажиры смотрят именно на него, награждая хитрыми понимающими улыбками и зная, откуда и почему он едет. Приходилось еще больше втягивать голову в плечи, скрываясь за рюкзаком и ожидая своей станции. «А вдруг и правда уехал»? – запоздало посомневался Узумаки уже у самой двери в квартиру и нажал на кнопку звонка. Дверь снова не щелкнула засовом, зато приоткрылась почти сразу. Улыбающийся в дверях Конохамару застыл в нерешительности. - Эм... - он окинул парня с рюкзаком и в гражданской форме одежды. - Блин... ты выходной, что ли?.. Или увольнительный?.. И не важно, что была середина недели, просто Сарутоби не особо разбирался в подобном. Да и слишком неожиданно, чтобы радоваться. - Кто там? - Саске вышел из душа в одних трусах, растирая и без того влажные волосы полотенцем. Наруто сумрачно поглядел на них обоих, заходя в квартиру и скидывая с плеч рюкзак. А у них все по-старому, ничего не изменилось, и Саске, судя по всему, живется совсем неплохо, пока Наруто гоняли по комиссиям и допросам, выведывая правду. - Я насовсем, - равнодушно сказал он, стягивая ботинки и куртку. – Телефон сел. Я позвонить и предупредить хотел. - Мы на работу, - после совершенно небольшого ступора отозвался Саске и, скинув полотенце на разобранный диван, потянулся за джинсами. Конохамару тоже потянулся за шарфом, оставленным на углу дивана, и натянул его на шею, лишь после этого вернувшись к Наруто. - О... насовсем? Ты сбежал? - Нет, - покачал головой Наруто, затаскивая в комнату рюкзак и начиная распаковывать вещи. Будто ничего и не случилось и он совершенно ожидаемо вернулся домой после службы. Не будь здесь Конохамару, объясняться стало бы куда легче, а пока Наруто предпочитал делать вид, что все нормально, откладывая серьезный разговор на попозже. Не для чужих он ушей все-таки. Саске был куда неразговорчивей и даже куртку решил сдернуть с гвоздя и пройти в коридор. - Идем, - бросил он Конохамару, который замешкался и выскочил почти в одном ботинке, пока Учиха засеменил по ступенькам. За это Наруто был ему даже благодарен и захлопнул за обоими дверь, оставаясь в непривычном одиночестве. Он включил телефон на подзарядку, поставил кипятиться чайник, заглянув в полупустой холодильник, наполнением которого Саске снова перестал беспокоиться, разложил по местам одежду, стараясь скорее вернуть все, как было, чтобы никто не запомнил их отсутствия. А может, и правда ничего не было, и все приснилось Узумаки? Защищающийся от потрясений разум старался залатывать возникающие в нем прорехи самыми безумными способами. Наруто лег спать рано, забираясь на разложенный диван и укутываясь в слабо хранившее запах Саске одеяло. О том, как объяснить всем свое возвращение, он ничего не придумал за весь день упорных размышлений, а потому стоило отложить все на завтра. Саске вернулся все так же под утро и забрался по непривычке с краю. Что-то в этом было неправильное: и вернувшиеся на свое место джинсы, и общее одно на двоих одеяло. Учиха старался не дышать - меньше всего хотелось сейчас разбудить Узумаки и отвечать на глупые вопросы, потому и отодвинулся подальше, чтобы выкроить себе место у края и уснуть. И все равно чертово волнение или тошнота одолевали. Наруто не проснулся. Соскучившийся по комфорту и теплу организм требовал свое и теперь вовсю восполнял его после промозглых ночей на тонком матрасе, после которых всегда просыпался усталым и замерзшим. Он только пододвинулся ближе к Саске, неосознанно ища тепла и безошибочно определяя, откуда оно идет, и прижался голым плечом к плечу Саске, практически выдавливая его с края дивана. Саске пошатнулся от подобного прикосновения и пришлось опустить руку вниз, придерживаясь ладонью за пол, чтобы не свалиться. Саске так лежал минут пять, чувствуя чуждое ему тепло, от которого успел отвыкнуть за месяц. Он не выдержал окончательно, через полчаса вытаскивая подушку и покрывало, перестилая их на пол и укладываясь туда. Он желал выспаться и если бы не это, то и вовсе ушел бы на кухню. Наруто проснулся почти вечером, проспав все это время, как убитый. Саске рядом не оказалось, но судя по звукам с кухни, он как обычно пил кофе там. Замотавшись в одеяло и не желая пока расставаться с создаваемым им подобием уюта, Наруто вышел на кухню, останавливаясь на пороге. В небольшом пространстве даже для двоих было маловато места. Саске бросил взгляд на Узумаки и, долив себе в кружку кипятка, уселся на табурет. Нога уперлась в балку меж ножками стульев. - И чего вернулся? - спросил он не особо дружелюбно. Только в таком свете, падающем из окна, стал виден желтеющий синяк на скуле. Неделя прошла, и осталось лишь досадливое пятно без ссадин. Как напоминание о собственной ничтожности и неправильности. Наруто пожал плечами, опираясь спиной о дверной косяк и рассматривая Учиху. От внимания не укрылся и заживающий синяк, отчего хотелось успокаивать себя тем, что кроме него у Саске не возникло никаких других проблем тогда. - Что такое код комиссования? – спросил Наруто, хотя Саске вряд ли знал. Но начинать с чего-то было нужно. – Там пишут причины? Или только в общих чертах? Саске пожал плечами, потом дернул уже одним плечом, словно отгоняя назойливую муху и стряхивая неприятное ощущение. Губы прислонились к кипящему напитку и тут же отдернулись. Гримаса боли исказила угловатые черты лица. - У друга своего спроси. Военного. Наруто внимательно вглядывался в лицо Саске, пытаясь найти там какие-то подтверждения или опровержения всем, построенным за этот срок теориям. Саске может снова сходить с ума от ярости, доводя дело до драки, может не замечать, игнорируя, как несуществующий объект, может… Да кто его знает, что он теперь сделает. - Помажь чем-нибудь, быстрей пройдет. Что ты им светишь, - Наруто кивнул на синяк. - Зачем? - достаточно резко спросил Саске и поднял пронзительный черный взгляд, в обрамлении лишь углубившихся синяков. - Это мне в назидание. Тем более, есть за что. Признающий ошибки Саске – это совершенно, до невозможности неправильно, и куда привычнее было бы услышать из его уст очередные маты за то, что позволил застать себя в неподобающем виде или просто бессвязную ругань на всех, кого найдет рядом, чем такую обиженно-отрицающую всех и вся покорность. И видно же, насколько тяжело дается, но он все равно будто на принцип выговаривает это, заставляя Наруто запоминать. - Я сказал, что сам начал, втянул тебя в это, и вообще, ты не при чем, - отстраненно сказал Наруто, ловя и замыкая на себе этот взгляд. - Не пори хуйню, - огрызнулся Саске. Он сморщился и потянулся к и без того пустой пачке сигарет. - Я бы въебал тебе, если бы ты меня заставил. Ясно? Наруто подтянул на плечо сползающее одеяло. Опять Саске ничего не понимает. А может быть, как раз понимает, и потому не хочет заострять на этом внимания. В одиночку пережить неприятные моменты проще. Для него. - Они сказали, что отправили письмо по месту жительства. Значит, родители прочитают, - ни к кому не обращаясь, продолжил он. – Нужно придумать, что это по болезни. Несерьезной какой-нибудь, а то они сами меня потом по больницам для проверки затаскают. - А я здесь при чем? - спросил Саске и поднялся. Шаркая ногами, он дошел до кухонной полки, откуда была извлечена початая бутыль коньяка. Кофе было щедро приправлено алкоголем и Саске поморщился от столь насыщенного вкуса. - Дай, - Наруто почти выхватил у него бутылку, прикладываясь к горлышку и делая большие глотки обжигающей горло жидкости. Но сейчас не мешало взбодриться и привести в порядок мысли. - Ты кому-нибудь что-нибудь говорил? Ты же понимаешь, что тот же Конохамару от нас не отстанет. Саске посмотрел на этот жест. Соскучился по алкоголю или решил породниться, настроившись на одну волну? Все равно восхищения не вызывало ни то, ни другое. Учиха отпил терпкий кофейный напиток. - А что Конохамару? - спросил он как ни в чем не бывало. - Ну, хорошо, - наигранно бодро отозвался Наруто, снова прикладываясь к бутылке, - тогда я ему скажу, что меня комиссовали, потому что видели, как мы с тобой друг другу дрочили. Он же все равно не отстанет, любопытный. Саске внутренне передернуло от самой формулировки, а не от того, что выйдет из этого. Он фактически сдержал новый приступ слабости и головокружения, прикрывая глаза, и вновь прижался губами к краю кружки. - Говори, - сухо ответил он, проглотил горькую горячую жидкость и вновь поднял взгляд. - Только чего ты хочешь этим добиться? Наруто выдержал его взгляд, не отворачиваясь, и поставил бутылку на стол. - Ничего. Но ты же понимаешь, что нельзя вернуться, как ни в чем не бывало, будто не служить на год ушел, а в отпуск съездил. Все равно ведь спрашивать будут. И я не знаю пока, что и кому говорить. Я на работу вернусь – Какаши с Ямато спросят. Родителям письмо придет. Конохамару твой извелся весь уже, ему тоже интересно. Саске же взгляд отвел, но только для того, чтобы увидеть, что добрую треть прикончил еще и Наруто. Интересно, для чего? - А ты обязан отчитываться? - скривив губы, бросил Саске, так и не покидая места. Не уйти от разговора, и от воспоминания, и от осознания собственной слабости. Не закрыться, не вычеркнуть из жизни. Поэтому и говорить надо спокойно, а не шугаться слов, как огня. - Это твоя жизнь, чего ты у меня спрашиваешь? - Я живу не в лесу, а с людьми. Все эти связи никуда не деваются, и приходится как-то с ними жить. Я не могу посылать родителей или начальство, потому что они задают неудобные мне вопросы. Черт, Саске! – Наруто взмахнул руками, отчего одеяло сползло с одного плеча на манер плаща или тоги. – Поставь себя на мое место. Все знают, что ты должен вернуться через год, а ты приходишь через месяц и ничего не объясняешь. Видно же, что что-то случилось! Саске находил это положение Наруто почти забавным. Неподдельная детскость, не иначе. - И что? Свали на одиннадцать месяцев куда-то в лес, - пожал он плечом. И хоть слова давались с привычной легкостью, Саске не был уверен, что действительно желал этого. - Или объясни всем, что ты... Фразу он договорил, решив утопить вырвавшиеся слова в кружке бьющего в голову кофе. Признать Наруто педиком равносильно собственному поражению и приравниванию к Итачи. Поэтому лучше молчать. От Саске невозможно добиться ни одной внятной мысли. Как будто его это все ничуть не касалось. Хотя, наверное, так и считал, раз с невозмутимым спокойствием предлагал дурацкие варианты выхода из положения. - А ты все-таки лучше козы, - неожиданно вспомнил Наруто разговор с Данзо, нещадно распекавшим его за подрыв моральных устоев. - Что? - рука застыла на полпути к очередному глотку. Учиха нахмурил брови, так как не понимал смысла сказанного. Причем тут коза? И с чего такой резкий поворот тем?.. Или не резкий? Учиха никак не мог провести параллели. Наруто издал нервный смешок, означающий, что он снова оказался на грани. И алкоголь тут успел сыграть свою службу. - Коза. С рогами такая, знаешь, - отрывочно бросал Наруто слова. – Римские легионеры их в походы с собой брали. Ну, чтобы… ты понимаешь. Мне командир так и сказал, с козой правильней, чем так, как я. Но я подумал, ну их всех нафиг со своими правилами. Ты же лучше. Чем больше Наруто говорил, тем явнее становилась идея, пришедшая в раскумаренную алкоголем голову. Или пары еще не успели ударить по мозгам? Саске сжал кружку и когда последнее слово было сказано, вопреки своей импульсивности лишь прикрыл глаза. - Ебись с козой. На ферме, - спокойно ответил он, хотя нервные нотки все равно проскользнули. - И ебашь отсюда. - Не хочу я ничего, - фыркнул Наруто, - достали все со своими правилами. Это нельзя, то плохо. Я комиссию проходил, это их проблемы, что они меня сразу не отсеяли. И на мужиков я не засматривался ни на каких, чтобы педиком меня считать! Саске не знал, что сказать. Он пытался удержать себя в руках, хотя рука предательски дрожала от бессилия. Ощущения разрывали изнутри и алкоголь здесь был не помощник. Стало обидно, почти так же, словно это Итачи сейчас сидел напротив и пытался покаяться в грехах и принять его таким, какой он есть. Мазохистом. Извращенцем. Гребанным педиком. - Отвали от меня, - почти с мольбой попросил Саске, так и не открыв глаз. - Что?! – с вызовом бросил Наруто, доходя до какой-то собственной точки кипения за неприятие его, какой есть, даже от человека, побудившего делать неправильный выбор. – Тоже скажешь, что я гребаный педик, перестанешь здороваться и будешь руки мыть, если коснешься случайно?! Ну давай, я же такой отвратительный, а вы святые тут кругом. Саске скрипнул зубами, наморщившись еще сильней. Узумаки просто не понимал, о чем говорит. Откуда вообще этого дерьма набрался?! Член в заднице... это, блять, не весело и забавно! Никак! Подрочить еще куда ни шло - рука она и в Африке рука, женская, мужская... Блять!.. Но Саске сдерживался, чтобы не вскричать и не доказать обратное. Все равно Наруто это нихуя не нужно. Молчание воспринималось, как согласие с услышанным. В конце концов, у Саске было достаточно времени, чтобы сменить взгляды на жизнь, особенно, если эта смена подкреплялась парой ударов по челюсти. - Ну и ладно! – одеяло было брошено на плечо почти театральным жестом. – Считай, как хочешь. Только тебе и самому есть, что вспомнить. И я, в отличие от тебя, не боюсь это признавать. И даже не жест, а слова, любые, но сказанные подобным тоном послужили апогеем. Учиха почти рыкнул, вставая из-за стола. Он облокотился о столешницу и наконец открыл рот. - Ты даже не знаешь, о чем говоришь! Или тебя трахал Итачи, раз ты теперь так хочешь продолжения?! - глаза блестели неестественно даже в дневном тусклом свете. - Ты понимаешь, что тебе хуй в жопу суют! Тебе, блять! В задницу! И этим местом ты далеко не ешь! - Да никто меня не трахал, и тебя тоже, так чего ты бесишься?! – Наруто отступил на шаг, сохраняя между ними дистанцию. Саске опять сорвался, словно знает, о чем говорит. В этом были их различия: Наруто не думал о дальнейшем, предпочитая жить в настоящем, Саске всегда тянет следом опыт прошлого, опираясь только на него. А если так, то… - Или было? – он подскочил к Учихе, хватая за плечи и упрямо смотря в глаза. – Говори правду! Я не верю, что ты только из-за Итачи так реагируешь. Тебе на всех наплевать, значит, лично тебя коснулось когда-то. Саске простоял пару мгновений, пытаясь осознать все сказанное. - Да чего ты пристал ко мне?! - вырвался из захвата парень. Пальцы сцеплялись вокруг запястья и отводили от себя руки. - Я не был пидором и не буду! С каких пор это ебанное отклонение?! - Просто объясни, что с тобой было, - Наруто не отставал, снова цепляясь за Саске и не давая перевести тему. Может быть, если проявить немного больше упорства, он все-таки расскажет правду, а вдвоем ее нести куда легче, чем одному. Наруто ведь не станет осуждать и презирать, подобно остальному, слишком безразличному к чьим-то, не укладывающимся в стандартный список проблемам. Можно страдать от недостатка денег или отсутствия жилья, можно иметь проблемы с родителями, в учебе, с начальством. Это понятно и распространено, за это не начнут сторониться. Быть не таким, как все, нельзя: никто не захочет входить в положение. - Ты и не похож на педика, - попытался сгладить ситуацию Наруто. – Тебя просто замкнуло на чем-то, и ты не можешь о нем забыть. - Да, блять... - Саске не мог вырваться. Что ему рассказывать? О чем поведать Наруто? О том, что видел, как Итачи сосет Пейну на их общей тогда кровати? Как тот держит его за волосы? Или что? Что, блять, поведать?! - Я чувствую себя педиком!.. Вырвалось у Саске, и тот вывернулся, чтобы потянуться к столу и схватить горлышко полупустой бутылки. Он смог подтянуть ее к себе, чтобы присосаться к горлышку. И похер, что дно упирается в щеку Наруто. Надо сменить обстановку… успокоить нервы. Наруто только хмурил брови, глядя на свет сквозь толстые темные стенки бутылки, становившиеся теперь золотисто-коричневыми. Последняя фраза Саске начисто выбила из колеи. Раньше он ни за что не позволил бы себе произнести подобное, и Узумаки не знал, как помочь ему справиться с этим. С собой было проще – его обвиняли, он защищался, не находя время на самобичевание, но то, что сидело в Учихе, грызло его изнутри гораздо дольше, вплетаясь в растущий и меняющийся организм. Может, если он сейчас напьется, то вскоре забудет об этом разговоре, словно ничего и не было, и Наруто просто спал на диване до самого вечера. - Допивай, - посоветовал он, глядя, как исчезает в бутылке жидкость. – До конца. Саске даже не слышал Наруто, но допил до конца, чувствуя, как жидкость сейчас чуть ли не полезет наружу. Веки он разомкнул гораздо позже, а пока лишь пытался отдышаться и вобрать недостающего воздуха. Вновь Саске скинул с плеча руку Наруто и обошел его, ставя пустую бутылку на стол, забирая одним рывком сигареты и зажигалку, чтобы подпалить их и втянуть мерзкий дым. Он не хотел говорить, не хотел чувствовать, ощущая, как тяжесть тела тянет вниз, заставляя садиться на пол чуть ли не у стенки. Просто... посидеть. В коридоре. Пятка пнула свернутый в неровный барашек сетевой шнур, а затылок уперся в стенку. Вот так... все правильно... Сейчас его и правда стоило оставить на время одного, как уже научился на собственном опыте Наруто. Вытаскивать спрятанную за жесткой шершавой броней по-прежнему не зажившую душу, добивая ее тысячей бесполезных «почему?» не стоит, если действительно хочет помочь, а не удовлетворить свое любопытство. Наруто вернулся в комнату, перешагивая через ноги Саске, убрал постель и переоделся, приводя себя в порядок, надолго зависнув в ванной, настрогал пару бутербродов, к которым, судя по всему, снова перешел Саске за время одиночества. Тот не двигался, словно срастаясь со стеной и, наверное, пребывая в каком-то своем внутреннем мире. - Эй, - Наруто осторожно приблизился, опускаясь на колени возле него. – Хочешь? К губам был протянут немного надкусанный бутерброд. Сколько бы Саске не пил - его организм не был настолько крепким, чтобы переварить все то, что он в себя вливал. Даже сейчас голодный желудок устроил ему сущую пытку, скручивая и путая мысли. Последнее было сильней, поэтому он и не сразу понял смысла вопроса. Лишь поморщился от запаха пищи и отодвинул руку с протянутой едой. Будь Саске сейчас чуть живей - все сложилось бы иначе. А может, и нет. - Если будет плохо, скажи, - не составило труда понять, почему он отказался от еды. И все же Наруто не переставал поражаться выносливости учиховского организма, хозяин которого день за днем травил себя всеми доступными способами и оставался во вполне хорошей форме. Кто его знает, какой там запас прочности, может, завтра все уже закончится. Узумаки прислонился спиной к стене рядом с Саске, неторопливо откусывая от бутерброда и с преувеличенным вниманием собирая с футболки сыпящиеся крошки. Саске ничего не ответил, улавливая едкий запах еды: хлеба и копченостей. Он поджал ноги к груди и уткнулся туда лбом. Глупо. Почти двадцать лет, а он сидит как ребенок, чуть ли не плача и зная, что снова поддается собственному какому-то только ему понятному порыву. Он просидел почти полчаса, слушая шуршание одежды и тихое чавканье над ухом. И лишь потом поднял голову, смотря на угловатые чужие колени. Или вновь пойти от противного, зная, что не понравится. - Давай подрочим? - чуть хрипловато спросил Саске. Наруто искоса посмотрел на него, не поворачивая головы. Опять пытается что-то там в себе пересилить, потому что даже просто получать удовольствие Саске не умеет. Вздохнув, Наруто отряхнул руки от остатков еды и пересел ближе к Саске, устраиваясь напротив него и разводя колени. Пододвинулся вплотную, чуть скользя ногами по полу, положил ладони на плечи и привычно уже уткнулся в чужие губы своими. Саске ответил с запозданием - то ли алкоголь, то ли психика. Но потом наверстал упущенное. Жмурясь, он положил руку на шею, притягивая к себе парня и едва шатаясь, перетянул на себя всю инициативу. Полы были холодными, но Учиха не обращал внимание, когда почти откидывал Наруто, заставляя его улечься на него. Саске теперь сам устроился на бедрах, все так же почти не смотря за происходящим. Просто взять самого себя на понт... вот и все. Он ведь не слабый. Парень склонился, утыкаясь в сгиб шеи и оставляя ощутимый след от зубов на коже. Привкус мыла и какой-то особой, налетевшей с пола пыли - не такой уж и мерзкий, если задуматься. Наруто не ожидал, что снова потеряет инициативу, но спорить не стал, вздрагивая от укуса. Саске умудрялся делать их довольно болезненными, словно специально напоминая о раскладе сил. Не желая затягивать с ласками, он потянул футболку Саске выше, задирая ее и предлагая снять совсем. Учиха, напротив, старался затянуть происходящее как можно на дольше. Он смотрел на выцветший узор на линолеуме, стараясь не замечать волос, лезших в нос. Не было того настроя, но был иной - доказать себе и другим, что не боится, а просто не нравится. А ведь боялся именно потому, что может понравится. Учиха не ложился на Наруто полностью, все еще держась на вытянутых руках, а стянув с себя футболку через голову, вновь не собирался нарушить определенное собой пространство. В коридоре они еще этим не занимались - все же в жизни должно быть место разнообразию. Наруто нетерпеливо привстал, потянувшись за новым поцелуем. Это предложение Саске выбило из привычного ритма, и теперь Узумаки не знал, как действовать и чего ждать от Саске. Все было не так, как он представлял. Учиха же чувствовал нешуточную напряженность. Дурацкая желтая футболка с наименованием никому не известной марки видеокарт - результат маркетингового хода их компании - и то неприятно терлась о живот. Поцелуй был разорван и Саске отстранился, ища на лице Узумаки поддержки. - Давай поиграем, - почему-то эта форма давалась легче всего. - ты называешь действие, а я не могу отказаться. В другой ситуации Наруто бы рассмеялся такому предложению и всей его нелепости, но после недавнего разговора было очевидно, что Саске все еще ищет способы примириться с собой и своим влечением. И помочь ему хотелось, несмотря ни на что. Наруто попытался сесть, едва упираясь пальцами в грудь Учихи. - Ляг на пол, - попросил он, подвигаясь и освобождая место в небольшом коридоре. Учиха скептически взглянул на пол, но все же лег, повазившись и устраиваясь так, чтоб мелкие камни не впивались в кожу через линолеум. Это было легче - озвучивать и выполнять сказанное. - Сядь на меня, - отозвался Саске, делая свой ход и подгибая колени - он по просто не умещался. Наруто кивнул, медленно перекидывая ногу через Саске и опускаясь на него всем весом. - Закрой глаза, - прозвучала следующая команда. Саске опустил веки, внутренне немного удивляясь команде, и чуть заметно вздохнул. - Поцелуй меня. Семь минут, - озвучил новую идею он, лежа в темноте. Наруто мягко лизнул его губы и тут же отстранился, начиная эту неторопливую игру. Он не торопился, то прижимаясь, то кусая тонкие, чуть вздрагивающие губы, под конец распаляясь уже совсем и проталкивая язык глубже в рот. Саске почти привык, пока внутренний таймер отсчитывал отведенное на этот уровень время. Стало спокойно, почти как обычно, а мысли потонули в коньячной дреме, собираясь в немыслимые картины. Ладонь прихватила чужой загривок, когда время вышло. - Ты, - отозвался Саске. - Что я? - не понял Наруто, отстраняясь. - Местами поменяемся? Он оторвался от губ Саске, куснув их напоследок и чувствуя, как накатывающее возбуждение постепенно разгорается в теле. - Твоя очередь, - чуть поморщившись, слабо огрызнулся Саске. Он подтянул колени еще выше, насколько позволял сидящий сверху Наруто, но не из-за возбуждения, а скорей пытаясь самого себя вывести из некого оцепенения. Наруто подвинулся выше, устраиваясь практически на животе Саске и чувствуя, как прижимаются сзади его ноги, затянутые в грубую джинсу. - Сними их, - порядком надоевшая одежда мешала, и сейчас было самое время заставить Саске не скрывать себя за очередной преградой. - Слезь, - отозвался Учиха, выворачиваясь и без особого довольства расстегнул клацнувшую пуговицу, а потом и молнию, спуская штанины к лодыжкам, а затем и вовсе стаскивая их с ног. Теперь он чувствовал себя голым. Холодный пол говорил об этом куда лучше, чем само ощущение. Он привык к своему обнаженному телу, но выставлять на показ - нет. Он придвинулся к стенке, поджимая ноги и смотря на Наруто едва запуганно. Одежду на Наруто он все еще решил оставить. - Встань. Узумаки медленно поднялся на ноги, становясь напротив двери в кухню и загораживая свет. С исчезновением на теле одежды Саске всегда становился более зажатым – стесняется, что ли? Брошенный сверху вниз взгляд в очередной раз подтвердил правило, хотя раздевать его полностью никто и не собирался. Пока. Учиха поднялся следом и встал напротив. Он даже не стал скрещивать руки на груди, предпочитая стоять со всей дерзостью. Сейчас ему нечего стесняться - белье показывало, что он ни капли не возбужден и отчасти это придавало ему сил. - Твоя очередь. Вначале Наруто стянул футболку, бросив ее в сторону кухни, чтобы не мешалась. Никто ведь не говорил, что выполнять действия без команды нельзя. - Закрой глаза и не шевелись, пока я не закончу, - о продолжительности каждого действия тоже ничего не было сказано, значит, можно пробовать и те, что не ограничивались мгновенным исполнением. Наруто взял руку Саске в свою, поднимая выше, на уровень груди, а потом осторожно обхватил два пальца губами, захватывая только крайние фаланги и очерчивая их языком. Это было немного похоже на то, что он делал с членом, и от Саске не должны укрыться намеки. Одной фаланги было слишком мало для всей глубины ощущений, и Наруто вобрал их до основания, облизывая и покусывая вздрагивающие пальцы. Саске пожалел, что не закрыл глаза в тот момент, когда Наруто не стянул футболку. Незачем смотреть на не раз виденное тело с такого ракурса. Он послушно прикрыл глаза и даже не стал вдыхать полной грудью, чувствуя, как сердце ударяется о легкие от волнения. Сначала рука отдернулась, но потом осталась на месте. Пальцы действительно дрожали, как и сама суть Саске бунтовала. Но пришлось облокотиться о стенку и держаться второй рукой, чтобы не сползти. Чертова слабость. Наруто бросил взгляд вверх, но Саске исполнял задание честно и не открывал глаз, а значит, можно было позволить себе еще немного этого необычного опыта. Он выпустил пальцы изо рта целиком и тут же лизнул кончики прежде, чем Саске успел подумать, что он закончил. Рассеянная медлительность движений сменялась настойчивым желанием пройти дальше и вызвать наконец у Саске желаемую реакцию, которую едва сдерживал у себя. Все невинные методы уже не раз были пущены в ход, значит, пора придумать что-то новое, способное выбить его из равновесия. Губы ритмично вбирали внутрь пальцы, то сжимаясь, то почти свободно скользя по коже. Наруто хотел показать Саске как можно больше разных ощущений, не стесняясь пробовать. Все равно в коридоре совсем стемнело и никто не увидит этой сцены. Выпуская пальцы из горячего рта в последний раз, Узумаки прикусил их и выпрямился, ожидая продолжения. Саске дышал через рот, и ассоциация с собственной плотью никуда не могла не деться. Быть может когда-нибудь он и сможет открыть глаза, но сейчас даже осознание пытался гнать прочь. Благо - алкоголь в этом помогал безоговорочно. Возбуждение отдавалось тяжестью, постыдной и тянущей к низу и все, что приходило в голову - это уровнять шансы. - Лицом к стене и не шевелись, - сказал он довольно быстро, открыв глаза и смотря куда-то на ключицу, но никак не на лицо. - Пока я не закончу. Поворачиваться спиной к кому-то Наруто не любил. Тем более, когда позади стоит не раз заставляющий сомневаться в доверии Саске. В животе что-то екнуло, напоминая о временах, которые уже ушли, отложившись в нервных тканях на уровне рефлексов, но он поборол себя, послушно упираясь ладонями о прохладный бетон и чуть опуская голову. Саске подошел сзади. Спина - это не так страшно, а нервозность можно скрыть за быстротой движений. Пальцы быстро расстегнули пуговицу джинс, опуская их к бедрам и ставя ладони рядом с Наруто, Саске прижался пахом к бедрам парня. Тот должен чувствовать член, может не так сильно, как хотелось бы, но через белье... Учиха едва потерся. - Ты понимаешь, что это? - полушепотом произнес Саске сзади. - Саске, мне не пять лет, - поморщился Наруто, цепляясь сжимающимися пальцами за стену. Чувствовать, как тебя зажимает другой парень, недвусмысленно толкаясь вставшим членом о задницу, снова стало немного неприятно. Он, конечно, не станет его трахать, пользуясь моментом и невыгодностью положения, но… Узумаки весь разом подобрался, сжимаясь и учащая вдохи. Саске просто вдалбливает в него эти различия между собой и женщинами – и ничего более. Учиха не чувствовал удовольствия физического, не задевшие его пальцы, сжимающиеся в нервном жесте. Справедливость восторжествовала. Больше не будет такой уверенности, как раньше, а сам Саске теперь чувствовал, как инициатива вернулась в его руки. "Думаешь, секс с мужчиной отличается от секса с девушкой?" Он сделал шаг назад, отстраняясь от парня. - Твой ход. Наруто медленно повернул голову, потихоньку разворачиваясь всем телом. Все закончилось слишком быстро, чтобы он успел что-то понять и полноценно прочувствовать, но давящее чувство гнета исчезло, позволяя вздохнуть спокойнее. К черту эти ходы и игры – он притянул к себе Саске, сжимая в объятиях, и уткнулся носом в шею, обдавая теплым дыханием кожу. Видеть привычнее и правильнее, чем играть вслепую. Учиха хотел было напомнить правила, но все-таки решил приберечь этот козырь на попозже. Он прижался к Наруто, все так же держась за стенку. Чужие джинсы, стянутые по колени, неудобно терлись о собственные ноги, но это лишь держало в тонусе. Ладонь скользнула по животу, меж выступивших тазовых косточек, и за резинку трусов. Глубокий вдох вырвался, когда Саске сжал двумя пальцами теплую тугую головку. Наруто дернулся, от неожиданности стукнувшись спиной о стену, вскинул голову, чуть расширившимися глазами глядя на дверь напротив. - Если не хочешь, я не заставляю, - скороговоркой прошептал он, перекладывая на Саске собственные опасения. Впервые он полностью потерял главенствующее положение, чувствуя себя первый раз дорвавшимся до чужого тела подростком. Страшновато и интересно, и немного стыдно за то, как выгибаешь бедра, желая продлить неизведанные ощущения. Джинсы путались в ногах и Наруто сердито дернул их вниз, отправляя к футболке. Слова лишь подтвердили теорию, а укус за ключицу был призывом к молчанию. Ладонь скользнула глубже, обводя плоть двумя пальцами и прижимаясь к телу как можно сильней. Саске положил подбородок на плечо и прикрыл глаза - все равно смотреть на осточертевшие обои не было смысла. Подрочить... это ведь не по-пидорски... какая разница? Рука женская или мужская… Он провел пальцами по головке, отодвигая крайнюю плоть и смазывая влагу с кончика. Наруто задышал взволнованнее, чаще, но двигаться перестал, упорно глуша в себе недавние воспоминания о прижимающемся к ягодицам члене. Саске не станет этого делать. Вдох-выдох, и расслабиться, сосредотачиваясь на настоящем. Чтобы отвлечься, он просунул руку между их телами, натыкаясь на накрывающую плоть ладонь, и неуверенно замер, но потом все же огладил выпирающую поверх ткани выпуклость, прикрывая глаза. Саске едва отошел вбок, чтобы было удобней. Чужая ладонь на собственной плоти давала странное чувство удовлетворения. Толкнувшись вперед, он накрыл плоть всей рукой и начал медленно раскачиваться. От него слабо пахло коньяком – неприятно-резким, Наруто не любил этот запах – но смешиваясь с кожей, он менялся, становясь не таким чужим, обрастая знакомыми оттенками. Узумаки потянул носом, вбирая его в себя и обхватывая лежащую на плече голову рукой, ероша жесткие, рассыпающиеся волосы. И как прежде снова сплелись друг с другом в неразрывное, единое целое, путаясь уже, где чьи руки, и Наруто полуслучайно задевает своим членом горячий член Саске, оттягивая нежную кожу, водя подушечками пальцев по влажной головке. Ему наверняка приятно – Наруто знает, как нужно, как правильно, и в этом его преимущество перед всеми этими тысячами безликих женщин, что должны стоять сейчас на его месте. Саске выдыхал, прикрыв глаза и едва осев. Пальцы шевелились медленно, сбиваясь с ритма, отвлекаясь на ощущения и эмоции. Он чуть потянулся носом к уху, чтобы выдохнуть. - Сведи их вместе, - выдавил из себя Саске, так и не открыв глаз. Наруто перехватил руку Саске, отводя прочь, и послушно прижался к Саске бедрами. Быстро бегущая по венам кровь обостряла восприятие, делая и без того чувствительную плоть еще более нежной, словно истончая кожу. - Снимай. Совсем, - Наруто потянул резинку приспущенных трусов ниже, вместе со своими. Темнота скроет отличия и мелочи, которые могли бы запомниться им обоим, заставляя воспринимать друг друга уже в совсем ином образе. Прикосновение одной плоти к другой было тем, что он почти не успел распробовать тогда. И сейчас оно казалось совсем контрастным. Тонким, едва скрытым за крайней плотью. Слова оторвали от ощущений и, морщась, Учиха потянул трусы вниз, оставляя под ногами. Задницы одинаковые... все-таки. Учиха положил руки на угловатые бедра и притянул к себе Наруто, потом вновь отстранил и притянул. Странные тычки выходили очень чувственными и заставляли его прижимать подбородок к груди. Отсутствие одежды, как ни странно, успокоило, давая долгожданную свободу. Люди сами создают себе запреты и рамки – разбей их, и увидишь, что вовсе не одинок в своих желаниях. Всего-то достаточно суметь правильно видеть. Наруто приподнял подбородок Саске, мимолетно целуя в губы, и спустился ниже, привычно ведя цепочку поцелуев от шеи к ключице, а потом не удержался и все-таки прихватил влажным горячим ртом сосок, затеребив языком, прикусывая чувствительную кожицу с пепельно-металлическим запахом. И весь Саске под руками казался таким же неподатливо-стальным, согнуть и изменить которого можно лишь, растопив что-то замершее в мыслях и чувствах, и ладони торопливо зашарили по телу, очерчивая и поглаживая изгибающиеся мышцы. Пальцы замерли на плечах, готовые сжаться так сильно и отстранить от себя Наруто. В любую секунду, любым неправильным движением - оттолкнуть и выругаться за лишние действа. Обвинить в пидорстве и всех грехах. Но что-то мешало. Саске охнул, когда Наруто коснулся соска, а мелкая дрожь сотрясала тело от столь откровенной ласки. Это чувство, не похожее на другие... казалось, прерви его, и оно сменится неприятным ощущением тошноты. То ли Саске наконец-то начал привыкать, то ли просто распробовал, каким бывает удовольствие, если поделить на двоих. Это же куда лучше, чем одиноко дрочить самому себе, и не будет ни чьих-то прикосновений, ни жара возбужденного тела рядом, ни опаляющего кожу дыхания. Вдвоем лучше, чем одному, как ни признавай свою любовь к одиночеству. Теперь Наруто старался молчать, ни одним словом знакомого Учихе голоса не напоминая, кто перед ним, и старательно водил языком по груди, находя в этом что-то необъяснимо возбуждающее и для себя, реагируя по сути на то, как выгибается и вздрагивает в объятиях Саске, и какой-то болезненный азарт подгонял дальше и дальше, подстегивая продолжать, чтобы видеть, как Учиха стонет и рвано вздыхает над ухом. Ладони легли на плечи, с силой надавливая вниз, побуждая опуститься на пол, и Наруто потянул Саске за собой. Саске не стонал, он лишь тяжело вздыхал. Тело отзывалось и вздрагивало от прикосновений. Напор заставил спуститься вниз, присев обратно на пол. Учиха не совсем понимал, что будет с ним, но по идиотской слабости и желанию тела, повиновался рукам Наруто. Наруто так же настойчиво надавил на грудь, побуждая лечь и устраиваясь между ног Саске. Так будет удобнее обоим. Аккуратно надавливая бедрами на пах, Узумаки опустился сверху, прижимаясь губами к разгоряченной коже, снова захватывая в рот другой сосок. Если не думать о различиях, можно и правда убедить себя, что все нормально и правильно. Нет груди – просто строение фигуры, слишком резкие и узкие очертания бедер – списать на тоже самое, голос… Наруто сомкнул губы, прежде чем окончательно увяз во всем этом. Главное, что рядом Саске, доступно-открытый, податливый и по-настоящему живой, не хоронящий себя под грудой напускного цинизма. Движения бедер становились быстрее, почти агрессивными, и два трущихся друг о друга члена только добавляли желания, отчего Наруто выгибался, не сдерживая коротких тихих стонов. Саске и вовсе выгнулся в пояснице, выдыхая, утопая в ощущениях. Спина терлась о холодный линолеум, пока одежда валялась комками рядом. Саске позволял перенимать инициативу, в конце концов он чувствовал, задыхаясь в этом ощущении. Смазка размазалась по животу и Учиха не понимал, чего именно и почему ему мало. Брови свелись к переносице в неуместном жесте недовольства. Наруто раньше не знал, что чужое возбуждение может так возбуждать тебя самого. С той девушкой было иначе, сказывался скорее эффект новизны, когда впервые в жизни трогал кого-то, кроме себя. Саске первым не был – не в этом плане, но не получалось отделаться от мысли, что и с ним тоже в первый раз, и поддерживающая под поясницу ладонь крепко держала на весу, подтягивая ближе к себе, скользившие по телу пальцы осторожно гладили живот, а потом Наруто сполз пониже и так же аккуратно поцеловал его, чувствуя, как упирается куда-то в подбородок пульсирующая головка члена. Саске ни вздохнул, ни выдохнул. Он даже толком не мог обрисовать свое положение в пространстве. Все, что он сделал, так это машинально уперся пятками в пол, чтобы приподнять бедра, открываясь навстречу нестерпимо клокочущему удовольствию. Вязкие капли стекали по коже куда-то на кадык, не позволяя забыть, что и с кем делает. Наруто медленно водил языком по животу, то задевая пупок, то двигаясь пониже, но все время чувствующийся подбородком член не давал устроиться удобно. А потом – Наруто сам не понял, как так вышло – щека оказалась почти вровень с головкой, и он неуверенно лизнул ее, скорее больше из любопытства и интереса, что будет с Саске. Чуть липкая кожа была непривычно контрастной – по сравнению с животом или шеей, и Наруто, чуть поморщившись, повторил движение, прихватывая ее губами поглубже. Словно стальные тиски удерживали Саске от того, чтобы отстраниться и бросить все к чертям. Его сейчас не волновали ни домыслы, ни осуждение брата или его похвалы... Ничего. По крайней мере до тех пор, пока губы не обхватили головку. Весь построенный барьер рухнул, а натянутая струна порвалась. Саске распахнул глаза, выбираясь из положения, и ухватился за собственную плоть. Он повалился на бок и, сжимая член пальцами, быстро скользящими вдоль ствола, с измученным выдохом кончил, оставляя на полу капли собственного семени. Это было... не так, как всегда. Довести себя до такого же финала стало делом полминуты, и стоящий перед глазами образ Саске, увиденного за слишком личным и никому прежде не открываемым, довершил начатое. Разрядка накрыла тяжелой плотной завесой, ограждая от постороннего, и какое-то время Наруто потерянно сидел на полу, отстраненно размазывая остатки попавших на пальцы капель по коже, порывисто вздыхая и облизывая губы, на которых едва ощутимо остался вкус чужого тела.