Айтишники

Дома у Наруто было то же, что и всегда. Объятия матери, новости от отца, вечера втроем, когда за ужином общались и делились чем-то между собой, а Узумаки чувствовал смутную вину за то, что так редко приезжает и почти не видится с родителями. Жаль, что не получится переехать вместе с ними. Он позвонил Саске на второй день после отъезда, зная, что не смирится с долгим обоюдным молчанием и, желая услышать хотя бы пару фраз, что с ним все в порядке. Саске отключился от внешнего мира, обложившись неработающим телефоном и отключённым через провайдера для надежности интернета. Он жил у Итачи, почти не разговаривая с ним, пытаясь обдумать сказанное и имея под рукой того, кто знает все ответы на все вопросы. Итачи выслушивал его, давал советы. От собственного бессилия он даже не мог злиться на брата. В другой момент бы прижал к стенке и смотрел бы в глаза, а сейчас приходилось сталкиваться на кухне и смотреть в сторону. Итачи не чувствовал счастья от возвращения брата. Это было что-то вроде прощания. Саске умирал, медленно, сам того и не осознавая. Его психика была переглушена позывами тела и голосом разума. От безделья Саске снова взялся за библию, перечитывая раз за разом и чувствуя, что на самом деле это походит на триллер. Самый лучший триллер, который придумало человечество за все годы. Он не ударялся в религию, но после приходил с книгой, вычитывал наспех найденную фразу и спрашивал у Итачи - почему. А тот лишь рассказывал о божественной сути, которая по факту была не больше, чем эгоистичным желанием человека, придумавшим собственные правила. Столькое количество смертей и крови, причиненные одним человеком - символ безумства, но не благих намерений. Когда билеты обратно были куплены, Наруто послал смс с датой и временем приезда на неизменно выключенный телефон, чтобы Саске, если вдруг в ближайшее время включит его, смог подготовиться, настроившись на продолжение совместной жизни. От родителей перепало много гостинцев, так что можно будет экономить на еде, не тратя лишних денег, на вокзал они провожали его вдвоем, помогая затащить тяжелые сумки и закинуть их в багажное отделение. Узумаки возвращался возобновленно-радостным, действительно набравшись новых сил и отдохнув от рутины, а Кушина тактично не спрашивала его насчет Саске вообще. Тот к вокзалу не подъехал, но буквально за полчаса оказался дома раньше Наруто. Там было холодно: по-своему не живо, но обновленно. Учиха сидел на кухне, дымя сигаретой и смотря на открывающуюся дверь. - Ты веришь в Бога? - это был первый вопрос, который он задал вместо того, чтобы поприветствовать уставшего с дороги соседа. Наруто несколько опешил от такого приветствия. Одиночество Учихе на пользу явно не пошло, раз опять взялся за старое, выводя какие-то свои ассоциации и теории в простых и очевидных вещах. - Раньше не верил и сейчас не верю, - покачал Узумаки головой. – А что? Как ты вообще тут? Отдохнул от меня? Саске кивнул и показал на словно заранее заготовленный для Наруто стул, ожидавший его полторы недели. Сигарета в руках не дрожала, состояние оцепенения и резкого осознания себя вкупе с диалогом Итачи позволили нащупать опору. - Я расскажу тебе о нем, - сказал Саске, - а потом спрошу тебя снова. Веришь ли ты в бога или нет. - Я думал, ты это со школы перерос, - Наруто оставил вещи не распакованными в коридоре, присаживаясь напротив. – Ну давай, рассказывай, раз тебе вдруг так оно нужно стало. - Почему Бог не убил Сатану? - спросил Саске вместо того, чтобы рассказывать. На подобные подколки он не реагировал, потому как перерос это еще давно. - Если он был всемогущ и столь праведен, почему ему не хватило убить того, кто был источником зла и страданий? Почему он убивал непокорных ему людей, забирая ночами младенцев из домов, двери которых не были помечены, но не мог поднять руку на Сатану? Наруто прежде не задумывался о подобном. Какие-то мысли проскальзывали изредка в голове, сменяясь чем-то более осязаемым и близким, а философствования о том, что не касалось лично его, не слишком трогали, а вот теперь он как будто на экзамене, и неправильный ответ может стоить чего-то большего, чем просто пересдача. Второй шанс в жизни выдается далеко не всем. - Потому что… - он силился придумать достойное объяснение, напрягая всю свою логику, - если не будет зла, не получится и добра. Все привыкли бы жить с ним и перестали ценить. Ну знаешь, вечная война хорошего и плохого, без нее вторая сторона всегда гибнет. - Но Бог сам творил зло, чтобы отплачивать добром. Он сам забирал жизни невинных людей, потом подчиняя остальных, говоря, что дарует их. Почему именно не он стал сатаной, а напротив? Саске утопил сигарету в пепельнице и потянулся за следующей. - Почему одного из них считают покровителем, а другого - выродком, когда по сути они были похожи? - Это все придумали люди, а ты хочешь найти в их истории что-то, чего не может быть в нашей логике, - эти бесконечные вопросы путали, сбивая с толку, а с дороги Узумаки тем более был мало способен к умным мыслям. – А в ней всегда есть добро и зло, даже если у них методы похожи. Кто был придуман первым, того и назвали добрым, а потом для баланса добавили второго. Как-то так, наверное. Саске услышал слова, которые могли быть ответом, но молчание свое подпитывал тем, что правильно подбирал выражения. - Может, потому, что Бог доверял Сатане? Доверял, потому что любил?.. - спросил Саске и, не дождавшись ответа, продолжил. - Ради любви можно пойти на самые страшные вещи. Например, на доказательство того, что ненавидишь... Или же, как сделал Бог - воспитал у всех ненависть к Сатане, чтобы тот чувствовал только его любовь, обращенную против него же самого. К таким выводам Наруто не приходил никогда. У Саске в голове всегда творилось нечто странное, требующее все новых и новых решений простых и очевидных задач, к которым любой другой пришел бы самым коротким путем. Эти разговоры о любви слишком очевидны своими ассоциациями. - И кто же из нас сатана? Саске не отвечал долго. Словно и вовсе забыл свой вопрос, интересуясь так и не даным ему ответом. - Я еще раз спрошу. Ты веришь в Бога? - кажется, Саске не слышал того, что сказал ему Наруто. - Потому что в кои-то веки мне удалось найти своего Сатану и я не знаю, что с этим делать. - Я не верю. Мне не нужно полагаться на кого-то, когда всё, что я делал, зависело от меня. Если я не справлялся, то результат получался плохим, - видеть Саске в растерянности и лично признающего её было непривычно. – А если ты не знаешь, что делать, может, попробуешь просто принять, как есть? Не всё новое и незнакомое – опасность. Если только бояться и сомневаться, можно пропустить много интересных вещей в этой жизни. Саске понял, что Наруто унесло не туда. Он явно не понял сказанного, поэтому решил вернуться к начатой теме. - Боясь потерять любовь Сатаны, Господь обвинил его его во всех смертных грехах. Хотя по сути сам был неуравновешенным и нездоровым. Причина проста - он боялся, что Сатана потеряет к нему интерес, найдя взаимность в ком-то другом, признающим его... - пепел, не удержавшись, ударился о стол, рассыпаясь. Часы застыли, отбивая минуты. Машина за окнами ухнула дном о яму. - ... делая Сатану изгоем, Господь заручался его верностью. Вот каковы настоящие мотивы. Ты всё ещё веришь в Бога? Веришь в него, как человека, или нет? - Я не хочу верить в то, что у зла появляются оправдания и мотивы. И я знаю, к чему ты ведешь весь свой разговор, - подался вперед Наруто, глядя в глаза Учихе. - В этой истории Сатана обозлился на весь мир и начал мстить, отыгрываясь на других. Тебе нравится такой вариант? - Сатана делал то, что желал от него Бог, потому что только он отвечал на его желания. Если в Сатану поверят другие... если будут любить его, то Бог потеряет того, кого любит, - не отрывая взгляда, сказал Саске. - Ты понимаешь мои мотивы? - Да… понимаю, - медленно кивнул Наруто. - Ты ненавидишь замены и живешь по принципу замещения. Должен быть только ты или кто угодно без тебя. Ты не умеешь делиться и поэтому привязывал к себе. Можно было сказать и так, но аналогии с полумифическими существами Саске нравились больше. Звучало как-то устрашающе и навевало фантастикой. - И если что-то идет не так, то Господь избавляется от помехи... кем бы она не была, - Учиха опустил уставшие глаза. - Его руки - это ангелы. Итачи - мой личный ангел, руками которого я творил всё то, что творил. Именно он отнес заявление в полицию. Потому что я попросил его об этом. Наруто скептически посмотрел на него, оглядывая с ног до головы. Помутнение рассудка, вызванное одиночеством? Не стоило всё же оставлять его одного, раз мнит себя непонятно кем. - Саске, завязывай с этим. Ну всё же было в порядке, я как знал, что уезжать не стоило. Сейчас к работе вернешься, успокоишься и ерунду всякую придумывать перестанешь, - он не поверил ни единому слову признания, слишком абсурдно звучали они. - Мне понравилась идея, что высказал Мадара в больнице... - словно не слыша того, пояснил Саске. - Ты был слишком навязчивым и вызывал слишком много ненужных чувств. Я ненавидел тебя за то, что несмотря на все издевательства над своим телом, ты все равно появился в моей жизни. Как вариант - выйти в окно, но был вариант, что останусь калекой и ты будешь преследовать дальше. Я выбрал другой вариант. Итачи не мог отказать. - Ты же сам помогал мне, когда я рассказал, что случилось. Потащил в этот ваш дом, - напомнил Наруто. У Саске иногда срывало крышу, так что он мнил себя самым главным негодяем, чуть ли не сознаваясь в чужих грехах. - Иногда я могу быть неуверенным в собственных поступках, верно? - смешок вышел нервным и кривым. Учиха потер рукой гудящий висок. Сигарета обжигала пальцы, но он не чувствовал. - Нет, ну так не бывает. Ты обманываешь, - Наруто начал немного колебаться, изо всех сил сопротивляясь услышанному. Слишком мало фактов и обоснований, Саске не настолько шизофреник, чтобы совершать подобные поступки. - Меня не вызывали на допрос, верно? - спросил Саске, смотря в глаза, а на радужке танцевали веселые черти. - Итачи - только как представителя. Но ты ведь вряд ли знаешь... Он чуть сощурился и огонек сигареты отразился на дне зрачка и погас, упавший на стол. - Бог всегда использовал технику кнута и пряника, дрессируя людей и оставаясь белым и пушистым для всех... - Тебя не вызывали потому… что твой отец все уладил. Вы замяли дело, не было больше никаких допросов. Только один – мой! – верить не хотелось. Пусть лучше пройдет еще несколько минут страха, а потом Саске с довольным видом скажет, что развел его, и убедит в собственной доверчивости, и они продолжат говорить уже о чем-то другом, а не этой дикой якобы правде. - Ты сомневаешься, - Саске констатировал факт. - Я боюсь тебя. И я не знаю, что делать с тобой. Я же говорил, что хотел убить тебя года полтора назад, а сейчас решил запрятать в тюрьму... чтобы наверняка. Звучало отчаянно, с нотками истерики, не свойственной Саске, и пальцы вновь зачиркали по кольцу зажигалки. - Да зачем тебе это было нужно?! Это ничего бы не изменило, ты не мог так сделать! Я же помню. Помню этот чертов дом, где ты мерз вместе со мной, куча времени ушла в никуда, а потом мы вернулись, и все стало нормально, - Наруто выдернул из его пальцев раздражающую зажигалку, отшвырнув в сторону. Саске посмотрел, как та ударилась и бессильно упала на пол. Злость Наруто можно было понять, просто когда-то он собирался избавиться от этого. - Потому что некоторые люди достойны смерти, - пояснил Саске. - Но я настолько говно, что даже убить тебя нормально не мог. Поэтому приходилось действовать иными способами. Шутка все затягивалась. И Саске – неожиданно спокойный, уравновешенный, избавившийся от сомнений, будто понял наконец, что должен делать и как поступить. - Ну ты же шутишь, да? – обреченно проговорил Узумаки. – Проверяешь меня на прочность? Мстишь за то, что было с Итачи? Ну не знаю я, что это все значит! Саске покачал головой и потянулся пальцами к сигарете. Пустая пачка угрожающе хрустнула. - Скажи, Наруто, ты веришь в Бога? - задал он свой вечный вопрос. - Потому что даже переродясь, я стараюсь уничтожить тебя. - Ты не врешь? Ты написал заявление? Ты его написал, а потом успокаивал меня, что все в порядке? – медленно повторил он услышанное недавно, чтобы слова, исходящие из собственных уст, обретали отвратительный облик правды, в которую нельзя было верить до последнего, потому что это значило бы конец всего. - Я написал заявление и оставил номер телефона твоей матери, - заявил Саске. - Тогда я не знал, что ты свалишь на новый год. Угадай, когда я попросил Итачи? Когда ты застал нас вдвоем... Господь ведь любит своих ангелов... Походило на бред безумца, но Саске, увлеченный аналогиями, не чувствовал несоответствий. Итачи говорил, что надо дать выбор, пояснить, чего стоит та самая шкура, что не стоит выделки, и отпустить. - В старом доме ты был со мной таким же, как раньше. Когда все было хорошо. Ты слишком хорошо играл. Ты же не умеешь. Всегда несешь ерунду, даже не думая о последствиях, - Наруто потерянно смотрел перед собой, признавая, что шутка затянулась. Воспоминания о последних проведенных вместе месяцах вырывались из груди тонкими кровавыми ниточками. Дзинь – Саске лежит на коленях, закрыв глаза, и Наруто мягко гладит его по голове. Дзинь – они дома, вдвоем, вечером, разговаривают о чем-то. Дзинь – знакомые руки проводят по щекам, а потом обнимают, прижимая ближе. Прошлое рвалось и ломалось, искореженной колючей проволокой впиваясь в сердце, в котором давно не осталось живого места, ведь все, что принимал за нити связей, на самом деле и было острыми металлическими шипами, взявшими в непроницаемую железную оболочку. - Я же говорил, что не верю в чувства, - напомнил Саске. - Разве не помнишь. Я говорил, что ни одна любовь не стерпит. Теперь говорилось легко, спокойно, словно вспоминалось чье-то прошлое. Он не собирался держать, понимая, что лучше разорвать связи сейчас, и свои собственные чувства, оформившиеся в неокрепшую любовь, лучше убить в зародыше. - Если тебе мало ответов, ищи их у Итачи. - Я тебя… - хотелось крикнуть громкое и отчаянное «ненавижу», но что-то закрыло горло словно мягкой рыхлой мембраной, не давая сделать даже вдоха. Узумаки судорожно втянул носом воздух, спотыкаясь обо что-то, пока вылетал в прихожую, почти не видя, куда направляется. Осязание подводило не хуже зрения, и он почти не запомнил, как оказался на улице, один на один с теплым солнечным вечером и душащими изнутри слезами, которые катились по щекам, как ни старался сдержать их. Это было слишком подло даже для Саске, в этом не было смысла, ведь словами можно было бы всё уладить куда легче, не заставляя переживать подобное. Но, видимо, цель и крылась именно в нем. Сломать и растоптать окончательно, добивая всё то, что так бережно хранил в памяти Наруто. Саске вышел на улицу следом - теперь сигарет можно купить сразу блок. А Наруто, если вернется, будет лучше собирать вещи в одиночку. Деньги были взяты у Итачи, и обещанный семейный кредит не подлежал оплате. Было немного жаль, что Наруто понял его не правильно, но такова была цена нормальной жизни. Нельзя бросить все и уйти. Надо жить с этим опытом, зная, что иногда зверю лучше прикинутся мертвым или выпустить боевой окрас, чтобы остаться в живых. Саске посмотрел в лиловое небо. Скоро земля зацветет новым цветом, а на душе, вместо облегчения, рвано скребутся кошки. Трудно быть богом, понимая, что даже это - конец. Наруто позвонил Итачи спустя несколько дней, хватаясь за эту спасительную ниточку как за последний шанс. Может, Саске все же наговаривал на себя, и Итачи подтвердит это при разговоре наедине. Шутки ведь иногда бывают очень злыми и изощренными, а Саске мастер психологического давления. Итачи выслушал короткий разговор по телефону, не обрывая. Соглашаясь молчанием, пригласил к себе и вот: сидит все такой же рассеянный, с внутренним стержнем, позволяющим до сих пор идти с поднятым вверх подбородком. - Он мой брат, - пояснил Итачи, смотря на фарфоровый бок почти новой чашки. - Кроме того, я его представитель и должен выражать его волю. - Так это все правда? Он не врал с заявлением и полицией? – Наруто чувствовал себя аморфно-нетвердым, растекающимся и разваливающимся от малейшего неосторожного прикосновения, и собрать его в единое крепкое целое могло бы разве что-то из ряда вон выходящее. - Саске не умеет прятать правду за семью печатями, хотя иногда стоило бы, - признавался за него Итачи. По факту выходило, что и сам он был человеком в маске. Хотя все это можно объяснить по своему. - Прости, что я втянул тебя в этот мир. - Зачем он это сделал? – Наруто искренне не понимал, в чем была причина именно такого решения, перечеркнувшего все доброе и светлое, что еще оставалось у них. – Почему не поговорил со мной сам? Если я так ему мешал, я бы ушел. - Видимо, Саске пытался... - Итачи знал о том, что творилось в их маленьком мирке, но достаточно выучил своего брата. - Что-то пошло не так, раз он решил обратится к помощи органов правопорядка. Саске всегда нравилось быть сильным, но даже это заявление, написанное ровным уверенным почерком, было странным поступком. "Возьми," - командовал Саске, бросая бумагу на стол, словно та обжигала. - "Знаешь, что делать". - Саске из тех людей, что сначала попробовал бы вырвать сердце себе сам, но, поняв, что не может, несмотря на то, что все руки в крови, обратится ко врачу, - провел аналогию Итачи. Видимо, в их семье никто не говорил прямо. - В каком-то смысле, он решил за тебя, даря тебе что-то вроде свободы. Нельзя ограничивать себя рамками. - Вот именно, что он решил за меня, - устало согласился Наруто. – И знаешь, делать так, когда прошло столько времени, нечестно. Я бы понял еще, если сразу… когда только-только случилось. Я не был виноват в том, что у него на уме! Что он боится меня или привязывается. "Потому что влюбился" - отметил для себя Итачи, но вслух не сказал. Иногда очевидная истина становится смертельным оружием. - Ты видел будущее таких, как он, таких, как я. Не стоит отнимать твое время. И если тебе его не жаль, то Саске упростил задачу, желая отправить тебя лет на пять в места не столь отдаленные. - За что его жалеть? За то, что он не мог поговорить по-человечески, все придумав и решив в одиночку. Я не верю теперь ничему из того, что было, - больнее всего вспоминать недавние месяцы – как никогда спокойные, пронизанные каким-то особым отношением Саске, словно этим он извинялся за содеянное. – Что же он передумал? Страшно стало? Ну так не надо бояться было, раз сильный, какая ему разница, кого там посадили бы. - Не суди его строго, - попытался скостить ему моральный срок Итачи, хотя понимал, что нельзя, иначе навредит брату больше, чем поможет. - У него повреждения мозга после игр с памятью. Я осуждал, но не препятствовал. Так и сейчас... Пойми, чтобы он не делал, я всегда буду на его стороне. - Вот поэтому я больше не хочу общаться с вами обоими, - принял Узумаки решение, которое малодушно откладывал на потом. – Когда его опять накроет и он отрежет кому-нибудь голову, ты тоже будешь на его стороне. Потому что тебе важна не справедливость, а чтобы все было так, как он захочет. Этим ты его и разбаловал. Можно было многое разъяснять, но зачем сажать семя сомнения там, где древо истины не должно пустить корни, иначе причинит куда больше проблем. Итачи позволил допить чай и не кидался с оправданиями. - Зверь, попрощайся с Наруто, - отвернувшись к клетке, сказал Итачи, но глупое животное решило, что световой день не самое лучшее для этого время. Сложнее всего получилось с вещами и новой квартирой. Ее найти за один день не получилось бы в любом случае, возвращаться же стало некуда. Подумав и перебрав все варианты с трудом соображающей головой, Наруто отзвонился Сакуре, стараясь по возможности бодрым голосом попроситься ночевать хотя бы на один раз. Он был в совершеннейшей растерянности, а рядом не осталось никого, кто бы мог подсказать или дать совет, как жить дальше. Сакура была весьма дружелюбной, пока дело не коснулось квартиры. - Понимаешь... я живу не одна, - начала мельтешить она, неловко усмехаясь. - Прости, но... Ответ был ясен и так: друзей, что познаются в беде - не осталось. Наруто бездумно листал справочник, вскользь вчитываясь в имена и фамилии, среди которых попался и Саске. Одно нажатие кнопки стерло запись из памяти телефона, словно ее там никогда и не было. Сейчас он и сам не отказался бы от подобной процедуры для себя, чтобы заглушить, усыпляя, наконец, что-то бьющееся колючим отравленным шаром глубоко в сердце. На мгновения даже мелькнула шальная мысль, что Саске вернется. Найдет его, привычно усмехнувшись и позвав домой, а потом они забудут то, что случилось. Учиха не пришел. Наверное, так нужна была ему эта связь, если уже забыл обо всем, стоило исчезнуть с глаз долой. Вместо этого палец остановил листание справочника на другом давнишнем номере. Конохамару вроде бы не был так стеснен в жилплощади, чтобы отказывать гостю. Конохамару заговорил по телефону и закончил уже у дверей квартиры, купленной на те же деньги деда. - ...И тогда она говорит, что у нее пасьянс не раскладывается! - он скинул сумку с вещами Наруто в коридоре и усмехнулся. - Прикинь, она думала, это вирус!.. Квартира дышала холостяцким уютом. Здесь не было так скудно и серо, как в квартире Саске. Зеркальный ламинат желтел под лампами, пока затаившийся под стулом носок выглядывал темно-синим боком на нового гостя. - ...И говорит, что никто ей не говорил, а она сама додумалась! - Ты живешь один? – от смены обстановки Наруто немного пришел в себя, оглядываясь по сторонам. Он выглядел не лучшим образом, чтобы с дежурной улыбкой знакомиться с какой-то многочисленной родней парня, на ходу придумывая причины заезда сюда. - Да, - он стряхнул тяжелый капли с капюшона и кинул куртку на тумбочку в коридоре. - Все меня покинули, сказав, что я просто обязан зарасти плесенью и грязью, и в конце концов найти ту единственную, что разберет зерна от плевел. Ну или спасет меня от кучи мусора. Конохамару неловко засмеялся. Потер холодной рукой разгоряченную шею и тут же спохватился. - Тебе, может, чаю или что-то вроде того? И смотри, не споткнись…у меня тут провода повсюду... сонька полетела, в порыве - джостик улетел об стену и теперь по всей квартире детали... так что так. - Чаю, - механически согласился Наруто, переступая через разложенные по полу длинные прорезиненные шлейфы. Всё почти как дома. Место, которое он считал домом, больше не существует, а есть только вот эта иллюзия и радостный, суетящийся на кухне Конохамару. Не Саске. - Я телефон потерял, думал все... приехали, - говорил Конохамару, нарезая неровными ломтями колбасу и облизывая пальцы в задумчивости. - А потом приехал к вам домой, а там пусто было... ну я пару раз съездил, и думал, что все... потерялись. Ты, кстати, как... все еще "в теме"? - В какой теме? – Наруто действительно не понял, о чем он и что имеет в виду. Мысли путались, прошитые одним только признанием Учихи, после которого не мог прийти в себя. Саске точно не станет преследовать или мстить, отпуская от себя окончательно, а что делать с этим грузом за плечами, Узумаки даже не представлял. Конохамару повернулся к Наруто, облокотился бедрами о край кухонного стола и приложил к губам влажный кусок колбасы, чувствуя прохладу и вкус химикатов, к которым привыкли рецепторы. - Ну..."в теме", это так называют тех, кто гомосексуалист, - напомнил Сарутоби. - Просто я тоже раньше "в теме" был, помнишь? Мы с тобой Саске делили... а потом я тебе его отдал. И не жалею! А ты? Удалось охмурить этого недотрогу? Наруто медленно покачал головой, чуть было не согласившись в первый момент. Ответ он не знал до сих пор, но раз он сейчас здесь, а не там, значит, ставка была сделана неверно. - Мы не общаемся больше. И не будем. Вообще. Никогда. Такая категоричность отмахнула другие вопросы. Было несколько неловко, словно его осадили. Надо бы попросить прощения за столь неловкий вопрос по-хорошему, но откуда знать ему в конце концов? - А... ну зато теперь можем в клуб вместе и нормально по бабам. Ну или одну на двоих, если согласишься! Он засмеялся, потряс колбасным куском у губ и все же откусил чью-то старую плоть, проглатывая. - Ты не мог бы заехать к нему и забрать мои вещи? Я оставил у него кое-что, подожду тебя у подъезда, - Наруто воротило сейчас от любых упоминаний отношений, будь то банальное удовлетворение потребностей или нечто иное. Конохамару не отличался душевной чуткостью, чтобы замечать чьи-то перепады настроения или оттенки эмоций, куда ему догадаться, что случилось. - Только завтра давай... кстати, будешь?- он протянул другой кусок колбасы. Без хлеба, за что обязательно отчитала бы мама - вредно, и Саске - впустую переводишь. Но Конохамару жил так, как ему хотелось, и был этим доволен. - А то там на улице гадость такая, да и темно уже.... - Спасибо, - Наруто взял предложенное, но есть не стал, просто держа в руках. – А ты как живешь вообще? Вежливость напомнила, что не мешало бы поинтересоваться и этим. - Ну... я в поисках, - пожал плечами Конохамару. Кажется, он описал весь свой быт до этого в двухчасовой период встречи, предшествующий этому. - Нет еще той, что высвободила бы меня из этого хлама... хотя проходящие есть. Одно я понял точно... Тогда... с Саске у меня был подростковый гомосексуализм. Я потом об этом в интернете почитал. Это своего рода вызов или попытка попробовать что-то новое... в общем, у такого нет будущего. Просто кто-то понимает это лет в пятнадцать, а кто-то в сорок. Но смысл-то не меняется... мне повезло, Саске дал понять, что это не мое... Ведь именно из-за него я тогда с тем мужиком связался. - Не мое, - задумчиво повторил Наруто, пробуя на вкус новое определение жизни. Может, Конохамару прав? Может, все эти попытки, доказательства и стремления не сработали потому, что не его. Он уперся в одно-единственно правило, делая процесс самоцелью и слишком увлекаясь выдуманным ориентиром. Нет его и никогда не было, а Конохамару так хвалится своими победами над телом и заразными мыслями, что хочется стать таким же. Жизнерадостным и веселым, а не задерганным нытиком, вечно таскающимся за Учихой. - И что теперь, тебя больше не тянет на такое? Совсем не хочется? От этого можно избавиться, выходит? Конохамару почувствовал себя и ростом выше и старше, и опытней. Но пользоваться этим не спешил. - Тянет иногда... но просто, когда вижу красивого парня, то думаю, было бы не плохо почувствовать его язык в своей глотке... хех... но в основном по-пьяни же. - А потом проходит, и утром ты уже о таком не думаешь, - закончил за него фразу Узумаки, предполагая ее именно такой. Тут у них и возникали расхождения во взглядах: Наруто спал с Саске, потому что это Саске; спал с Итачи потому, что так складывались обстоятельства, и все. В остальном он не смотрел на парней, хотя и времени обдумать свои наклонности толком не оставалось, слишком оно было поглощено доказательствами себя перед Учихой. -Ну, мысли не наказуемы ведь, - пожал плечами Конохамару. - Хотя по трезвой я бы и не подошел наверное.. хе-хе... Но ты не беспокойся, я на тебя глаз не положу... меня больше по брюнетам. Хех. Конечно, это было в качестве шутки и дружелюбное похлопывание по плечу ничего не значило по сути. - Только не связывайся больше с Саске, - предупредил зачем-то его Наруто, больше говоря это для себя. Чтобы не сдаться и не вернуться случайно обратно, опять малодушно прощая все. - Да я же сказал, что перешел на темную сторону!.. Ну, то есть светлую, и теперь радуюсь утренним кофе в постель и мягкими формами, а не сигаретным дымом и "ты сраное дерьмо". Последнее он сказал, нахмурив брови и сунув руки в карманы, пародируя Cаске. - С девушкой лучше? - Наруто поднял голову, с надеждой посмотрев в его глаза, не зная даже, какой ответ хочет услышать. Пойми он все гораздо раньше - не было бы сейчас так обидно и плохо, когда опять проиграл из-за своей доверчивости. - Конечно, - удостоверил Конохамару. - Они же специально созданы для этого. Верные и не очень, но мягкие и теплые... а еще в постели не такие скованные... их можно назвать "девочка моя" и никто не посмотрит косо. Отличия были налицо. Все то, чего не доставало Наруто и чем не мог стать для Саске он сам, крылось в других отношениях. В них на тебе не отыгрываются за свои чувства и не станут срывать зло, ничего не объясняя. Саске не изменится никогда, что с того, что можно помириться, забыв о случившемся - оно снова выползет наружу, разрушая хрупкий временный мир, заключенный с кучей негласных правил. Зачем они вообще нужны, если можно иначе - честно и взаимно, а не быть временным утешением, на самом деле отравляющим чью-то жизнь. - Все нормально? - заглянул в лицо Конохамару, когда и без того поблекшая в глазах синева выгорела без остатка. - Может, ты устал и тебе постелить? А завтра в клуб... Только у меня кровать одна, зато широкая. Одеяла два, так что... спать? - Да, давай лучше спать, - согласился Наруто, не отвечая на первый вопрос. Ничего уже не нормально и не до клубов сейчас, хочется затаиться и переждать свою боль, пока та не утихнет, унеся с собой и прошлое. Хоть Конохамару разложил Наруто на одной из частей действительно широкой постели, сам он присоединился не скоро, смотря телевизор и разговаривая с неумелыми футбольными игроками сквозь кинескоп. Следующие дни, пока у Наруто был отпуск, он таскал его повсюду, стараясь расшевелить и толкая из одних объятий в другие. Стоило отвлечься от мыслей. Саске был другой: зажатый, грубый, угловатый и морально, и физически. А здешние девушки обтекали со всех сторон, заполняли собой все пространство и им можно было придумать самую невероятную историю... Изобразить героя или страждущего, они все равно посочувствуют или порадуются за тебя. - Я же говорил!-смеялся Конохамару, протискиваясь сквозь живую толпу чужих горячих тел. - Что надо сходить!.. - Угу, надо, - заученно повторял Наруто, не слишком всматриваясь в лица и следуя дальше за другом. Бросаться из одной крайности в другую было слишком - он еще не отошел от старых отношений, чтобы вот так резко заводить знакомства. Тем более и опыта особого не было, а после недавнего его вообще временно не тянуло ни на кого. Конохамару оказался слишком настойчив, а дни слишком пусты, и лишь поэтому он согласился пойти сюда. Конохамару втягивал Наруто за собой, позволяя тому обратно влиться в нормальное общество. На работе налаживалось и теперь предоставленное царство из полсотни новеньких компьютеров отзывчиво мигало на задания системного администратора. Саске и Итачи исчезли из жизни Наруто стремительно. Саске и вовсе молчал, словно сообщая "Я могу жить без тебя". И в ответ получал такой же ответ из бездны. "Я без тебя тоже". - Знаешь, я, наверное, уволюсь от вас скоро, - объявил Наруто как-то раз Сакуре, когда они вместе сидели на лавочке, выбравшись погулять в обеденный перерыв. Лето подходило к концу, облачаясь в разноцветный наряд осенних листьев, напоминая о переменах, и Узумаки как никогда хотелось следовать им. - Не нравится? - спросила Сакура, утягивая в рот разноцветные конфеты, предложенные Наруто. Она оставалась лишь подругой из прошлого, а настоящее ее интересовало не так что бы очень... Она не расспрашивала о том, где тот живет и разобрался ли с жильем. А Конохамару позволял жить у себя, но приводить девушек продолжал, и иногда засыпал вместе с ними на кровати, не оставляя Наруто места. - Надоело, - пожал плечами Узумаки. - Вернусь домой и буду жить там. Сколько можно скитаться по съемным квартирам. Вся эта история потихоньку изживала себя, он вынес все уроки и понял их последствия. В городе стало нечего делать и нечем жить, а еще временами преследовал безотчетный страх увидеться с Саске, который гнал прочь, заставляя искать нового места. И вроде бы чувствовалось, что надо поддержать, да вот Сакура была слишком трусливой, чтобы предложить решение проблемы. Никому не надо вдаваться в чужие трудности. - Ясно... - и все же морщинка залегла меж светлых бровей. - Если бы год назад... то ты бы остался со мной... и мы были бы вместе, правда? - Да, наверное, - подумав, согласился Наруто, но это уже не трогало и не беспокоило, оставаясь просто данностью из прошлого. - Ладно, пойдем обратно, скоро перерыв закончится. Он первый поднялся с места, пряча руки в карманы, и, чуть ссутулившись, идя к зданию. Слова об увольнении были сказаны не для восстановления старых возможностей, а чтобы Сакура могла начать искать кого-нибудь на замену. - Управляющему скажи, - проговорила подбежавшая вовремя Сакура, неловко топая каблуками. Она была менеджером, одним из полудесятка и Наруто посоветовала лишь вполголоса, да и работа была достаточно легкая... Вот и вышло, что устроила. - Значит... возвращаешься туда, откуда пришел? - спросила она, стоя перед дверцей в свое крыло. Ее губы неловко кривились в подобии улыбки, хотя было как-то не смешно. Наруто всегда добивался, чего хотел... А может, уже нет того мальчишки, вылетевшего со второго курса по собственной же глупости. - Значит... таков конец твоей истории? Эта история - болезненная, неотвратимая и бессмысленная наконец-то заканчивалась, унося с собой все те годы, что были перемолоты ею в мелкую пыль, выметенную из сердца Наруто насовсем. Нет больше ни боли, ни надежд, а то, что впереди - не грело и не звало за собой, маяча сплошной мутной пеленой, куда и шел Узумаки, не веря, что за ней найдет свое спасение. Спасения больше не существовало, и оно сменилось выживанием лишь потому, что круговорот лиц и событий поневоле втягивал глубже, не оставляя сил сопротивляться. Тишина и покой родного дома помогут забыть и его, распахнутыми дверями подтверждая так отрицаемый статус проигравшего. Наруто играл слишком долго, забыв цель и причину той гонки, наконец-то оборвав ее, когда не осталось сил бежать вперед. - Я возвращаюсь, - сказал он Сакуре, проходя вместе с ней мимо зеркального холла, в котором их чуть искаженные отражения следовали рядом. - Но, может быть, потом у меня начнется другая история. Дожди зарядили серым ливнем вторую осень подряд. Серые прямые железнодорожных путей и вытоптанный сотнями ног гравий. Жить без Наруто получалось. Было прекрасное тухлое небо, разбившееся о землю, покрытые плесенью и налетом люди, обтекающие со всех сторон. Мокрое дерево разбухло, словно больная печень какого-то бомжа в подворотне, но Саске упорно заходил внутрь. Пальцы крутили молчащий кирпич телефона. Номера. Они сохраняют чужие тайны, пронзают собой чужие судьбы и континенты. Они становятся чужой надеждой и проклятьем. Купленная наспех симка ждала активации, а в голове крутились мысли, что очередная нить порвана. Полтора года он ждал, чувствуя, как отравленная кровь наполняет вены, вытекает из глаз ночами и схватывет сердце. Найденная в больнице жертвенная баба не выдержала с ним и месяца, изойдя слезами и найдя свои мечты разбитыми рядом с его медицинской картой. Уведомление о регистрации нового номера в системе отвлекло от мыслей. Пора было закончить все это... Оборвать концы. - Здравствуйте... - ответил женский голос в трубке. - Я хотел бы встретиться с вами, - заявил Саске весьма уверенно, понимая, что эта женщина просто не может быть несчастна. В женском голосе есть особенная нота расстроенной или обделенной дамы, которая напрочь отсутствовала здесь. - Минут через тридцать. Уговаривать пришлось недолго. Равно как и разговор был недолгим. Узнавание заняло некоторое время. - Уходи, - она походила на волчицу, охранявшую свое дитя. Только Саске боялся не этого. - Ты пришла не за этим. - Ты тоже, - сказала она в ответ и смотрела на сидящего перед ней парня. Упрямый подбородок, тонкие губы и почти ничего не осталось от того ребенка, которого она помнила. Глаз не видно из-за того, что в этой части вокзального кафе был слишком глухой свет. Но есть в нем что-то опасное. Словно в выточенных ровных линиях оружия. Очаровывает. Но пугает больше. - Мне нужен его телефон. - Нет, - отрезала Кушина. - Я могу прийти к вам домой. Но обошелся бы разговором здесь. - Что тебе нужно? Саске чуть опустил голову, смотря исподлобья. Пальцы холодили гладкие бока зажигалки. Этот вопрос уже мягче и не столь категоричный. - Поговорить. Женщину тяжело уговорить, особенно, когда она видит перед собой того, кто распластал ее сына и вдолбил в грязь, из которой Наруто до сих пор выбирается с трудом. А полтора года прошло... Спрятанный за юбку матери ребенок... "Шапку надень, а то холодно". Наверняка она говорит ему по телефону именно это. А температура только приближается к нулю. - Полчаса, - сообщила Кушина, собирая свои грязно-бардовые перчатки, разбросанные по столу. - Я сказала, что у меня к нему дело... Но это все. Если что... тут полиция. Я буду следить... Угрозы были вымученными, почти истерично-обоснованными, но не более. Саске молчаливо согласился и закурил сигарету, косясь на надпись "не курить". Черт с ним... У него есть всего полчаса. Кушина осталась стоять у входа на вокзал, чувствуя, как пальцы тянутся к телефону. Предупредить о Саске, обмануть, сообщить, что ждет опасность... Но что-то в Саске было... холодное, мертвое. Словно он держал в руке спрятанный от нее пистолет, из которого бы выстрелил, стоило ей сказать что-то лишнее. И сейчас темные глаза сверлили ей спину. А Наруто должен был прийти - тут до дома не долго... Полчаса дать. За полчаса нельзя изменить человека. И если что... тут полиция. Жить одному получалось. Не сразу и не так успешно, как хотелось бы, но все же Наруто понемногу выбирался из поглотившей его рутины, в какой-то мере учась жить заново. Родители не наседали, позволяя выбирать свой путь, и не лезли с советами. Даже работа в городе, о котором с таким пренебрежением отзывались его жители, нашлась. Узумаки работал на пол-ставки в одной местной конторе, проводя время скорее с проводами и комплектующими, чем с людьми, тихо скользя по коридорам мимо сотрудников, с которыми так и не завел дружеских отношений, отстраненно здороваясь по утрам. Он все больше углублялся в интернет, находя для себя спасение в виртуальном мире придуманных образов, за которыми легче скрыть настоящего себя, и можно просто ставить очередной смайлик в ответ на чью-то фразу, даже если на душе по-прежнему скребли кошки. И, идя к вокзалу, вытащенный вдруг из дома и упорядоченности ежедневных виртуальных развлечений, Наруто только хотел поскорее вернуться обратно, сростаясь с привычным и правильным. Его контакты в сети никогда не переходили в реальную жизнь, и только это спасало от новых ошибок смешения двух различных существований себя. Саске стоял под жестяным крылом некогда бирюзового здания и ждал. Он всматривался в толпу, мял сигареты, покупал новую пачку и снова прятал ее в карман. По губам расползлись нервные стрелки. Временами хотелось все же уехать, пока еще ходила электричка. С пересадками, но домой. Но он стоял здесь, за пару сотен километров от города, среди шумящей толпы, чтобы убедится, что Наруто смирился и теперь ему хорошо. Потому что в последнее время это стало навязчивой мыслью. Не вернуть, не объясниться. Просто понять, что сделал когда-то правильно, сжигая мосты. А сейчас как слабак - тянулся, чтобы стать сильней. Наруто Саске узнал сразу же, хотя мало осталось от того мальчишки, вместе с которым стояли у дверцы деканата и ждали оглашения приговора "отчислен". Тогда он был честней, а не прятал все внутри. Хотя, быть может, он всегда и был таким... просто повзрослевшее лицо стало чужим, и на секунду захотелось уйти. Саске отсчитал сорок минут до электрички и сделал шаг на встречу. Так и встал напротив: руки, сжимающие зажигалку глубоко в карманах, и темный взгляд пытливых глаз. - Привет. Это было неожиданно обезоруживающе, неправильно и так просто, что Узумаки не успел подготовиться. Все то, что потихоньку заживало внутри, с шумом ухнуло вниз, становясь новым символом собственной покалеченной слабости, от которой так никуда и не убежал. - У...гу, - с трудом кивнул он, скрещивая на груди руки, защитным неосознанным жестом закрываясь от человека, который не мог стоять здесь. Он не знал этот город, не знал адреса и телефона, чтобы связаться, откуда-то взявшись перед глазами, похожий на спроецированную кем-то нереальную голограмму - просто картинку, без чувств и желаний. А Саске был - живой и осязаемый, ветер трепал его волосы, а усталые глаза смотрели с какой-то новой обреченностью. - Привет... Паузы между словами были большими. Он пытался найти в душе отклик чего-то похожего на прощение, но чувствовал лишь боль. Саске подернул плечами, понимая, что больше не видит мальчишку насквозь и даже эти сложенные под грудью руки... Оно все было незнакомо. - Твоя мать не придет, - пояснил Саске, когда наконец внутри так и не был найден ответ с первого взгляда. - Я хотел увидеть тебя. Посидим? Наруто кивнул, не в силах произнести еще хоть слово. Он все еще был ошарашен случившимся, позволяя себе плестись куда-то в сторону недорогого кафе и молчать, собираясь с силами. Если он опять потеряет лицо при Учихе - это будет концом всего. Мало, что ли, испытал этих неудач, раз за разом доверяясь ему, чтобы быть обманутым. Нужно было задать какой-то вопрос, спросить о жизни или хотя бы причине приезда, а он никак не мог преодолеть свой внутренний порог, настороженно следуя за тем, кто когда-то значил так много в его жизни. Саске сел на то же самое место, где совсем недавно разговаривал с Кушиной. Пахло пригоревшим маслом и вчерашними бутербродами. Не лучшее место для свиданий. Пластиковые раскорячившиеся стулья жалобно прогнулись, но выдержали. Взгляд изучал огрубевшее лицо. Выросший и понявший что-то в жизни. Добившийся. Не такой сухой и серый, каким был с ним. Должен быть счастливым. - Дом-семья-дети? "Как ты живешь без меня?" К этому моменту Наруто немного пришел в себя, уже не чувствуя себя таким беззащитно-открытым, понемногу подбирая слова для разговора. Ему не понравился вопрос: будто бы Саске уехал на пару месяцев, будучи просто другом, а вернувшись, интересуется личной жизнью, и ему обязаны отвечать. Если уж хотел что-то узнать, то мог бы начать беседу как-то иначе. Узумаки коротко качнул головой. - Ты приехал посмотреть, есть ли они у меня? - Ты не хотел бы, чтобы они знали обо мне? - взгляд не переставал следить за Наруто. Тени залегли в глазницы и глаза спрятались, словно в защите. Учиха не собирался ругаться или выяснять, чьи зубы острей. Цель его приезда - узнать, что Наруто научился жить без него. Никаких скандалов и истерик. Только пальцы все равно зацепили сигарету и, прикрывая болезненный изгиб губ ладонью, он прикурил. - Ты же понимаешь, рассказывать детям о таких вещах - не самая умная идея. Но мне и некому рассказывать, - Наруто подсознательно ждал удара, выискивая в словах готовность к нему. Старые рефлексы возвращались, призывая быть осторожнее. Мотивы этого возвращения неясны и только больше запутывают странными вопросами и таким интересом. Взгляд, цепляющийся за Саске, не мог остаться незамеченным. - Куришь? - он выложил вперед пачку, приглашая угоститься. Многое изменилось, может, Наруто теперь очерствел и курит, убивая себя по-немногу. - Нет, - Наруто отодвинул ее в сторону, так и не приучившийся к этой убивающей здоровье привычке. Убивать себя ведь можно и другими, более изощренными и изматывающими способами. - А ты все так же? - Дурная привычка, - он едва повел плечами, чувствуя, как по спине пробежалась дрожь. "Ты тоже - привычка". Сейчас Саске обходился без костылей, но хромающая походка выдавала состояние здоровья. Наруто помолчал, собираясь с мыслями еще раз. Он избегал смотреть на него, теперь изучая буквы на чуть помятой сигаретной пачке. Казалось, что стоит посмотреть друг другу в глаза, и все станет ясно для обоих. - Что ты тут делаешь? - это было действительно непонятно и страннее всего. Саске не мог понять, можно ли говорить правду, или уклончиво стремиться к благой лжи. - К тебе приехал, - правда. Зачем - уточнять не стал, понимая, что может сорваться на ложь. И тогда все будет к черту, и легче не будет, лишь тяжелей. Лучше знать, что человек счастлив, убедиться и уйти, нежели понимать, что, возможно, тебя ему не хватает, и подохнуть где-то между железнодорожных путей от неопределенности. - Ко мне… - взгляд переместился чуть дальше, к пальцам Учихи, лежащим на столе обманчиво-свободно. Они столько раз давали боль и нежность, иногда по-отдельности, а иногда и вместе разом. Весь Саске, слепленный из противоречий, понемногу возрождался в памяти таким, каким запомнился тогда, в последние встречи. - Я не говорил тебе своего адреса, - полувопросительно продолжил Наруто. Это все случилось так давно, что он успел подзабыть, что и как тогда складывалось между ними. Вымысел путался с правдой, обманывая подсознание. Пальцы нервно стучали по ребру пачки. - Я нашел тебя через мать, - напомнил Саске о том, что именно она заманила сюда Наруто на эту встречу. - Честно говоря, она не в восторге от этой идеи. По-хорошему, она вообще должна была послать его подальше, а не устраивать эти встречи. Надеялась на что-то или не смогла отказать Саске? Скорее первое и, возможно, она просто хотела, чтобы сын наконец увидел, во что превратился когда-то важный для него человек, поскорее прощаясь с этой привязанностью. - Ну, а ты… расскажи, что делаешь? Переехал куда-то, что ли? – если теория верна, то это хоть немного объясняет, откуда взяться Учихе в их городе. Не ехал же он за тысячу километров ради одной короткой встречи, смысл которой крутился где-то на границе понимания, то и дело ускользая прочь, стоило только вникнуть чуть глубже. - Мозги вправлял, с бабой жил, - коротко сообщил Саске самые важные события его жизни. - Сейчас - с Итачи. Простить Итачи было чем-то странным. Перешагнуть через себя и принять его таким, какой он есть. Сначала это было омерзительно, но у того не появилось никаких поползновений в левую сторону. Во всем виноват Пейн - решил Саске и принялся того разыскивать, стараясь утихомирить зуд кулаков. Пейн нашелся довольно быстро... спокойный, лежащий за чугунной оградой. - Пейна убили. Ему нужна была поддержка, - сухо объяснился он. - Убили?! – это была первая настоящая эмоция, выраженная Наруто за весь разговор, и почему-то направлена она оказалась не на Саске, а на постороннего человека, которого и видел-то пару раз в жизни. - Я рад, что вы помирились, - более спокойно сказал Наруто, все еще присматриваясь и примеряясь к Учихе. Сейчас с ним не получится просто перебрасываться вопросами, легко открывая свои тайны, никому, кроме них двоих и не интересные. Для кого-то важное событие, для кого-то обычная жизнь соседского парня, вернувшегося к родителям. Что тут особенного? - Мазохизм, сопряженный с наркотиками. А там уже свихнувшиеся психи с ножами. С Конан Итачи связи оборвал, - пояснил вкратце ситуацию Саске. - Это было еще года два назад. Тогда ты встречался с Итачи. Эти слова он умышленно подчеркнул, но говорил спокойно. Мол, знаю, принял. Но и ты не забывай о тайне, которая стала явью. - Мы не встречались, - тут же опроверг Узумаки. – Итачи тебе вряд ли рассказывал, как все было, но это и неважно уже. Он не стал развивать тему, чтобы не свести все обратно к горячим убеждениям друг друга во взаимной неправоте. Это так глупо и смешно, а сил на подобное давно не осталось, чтобы доказывать существование иного прошлого. Не такого, каким выглядело оно для Учихи. - Я вот только до сих пор не понимаю, зачем ты приехал. У тебя же вроде девушка появилась, - из последних неясных фактов вырисовывалось нечто подобное, означающее, что Саске смирился с негласными законами этого мира, склонив выбор в сторону принятых убеждений. - Я же сказал, что жил, - взгляд зацепился за большие вокзальные часы с римскими цифрами до периметра. Еще есть время. - Разошлись. Зато я попробовал обе стороны медали. Это тоже была причина, по которой Саске оставил у себя эту несчастную жертвенную санитарку. Та замолкала, стоило на нее поднять голос, и могла бы быть дополнением к пыльной квартире, но вечно стенала и путала его вещи. Не было в ней стержня - одна лишь тягучая пустота. И та отвращала. - Мне тебя не хватает, - надо было сказать позже, но вышло сейчас, словно между делом, тихо. И пальцы перестали стучать по столу, вновь начиная крутить пачку. Саске же не отказывался. Он признался, понимая, что все же будет корить себя за это, если не скажет. Сейчас - не сейчас, все равно. Тяжело спустя год осознавать, что любил. Но этого и не скажет. Это признание не могло не тронуть. Неважно, что потерял добрую половину себя самого, разучившись верить и надеяться, зато сумев выживать в одиночку, находя поддержку в себе самом; Саске снова опоздал, говоря такие простые, но желанные слова, которых столько раз добивался от него Наруто в их старой, совместной жизни. - Пойдем, пройдемся, - он быстро поглядел в глаза Учихи, словно надеясь увидеть там подтверждение правды, ведь не может же человек явиться сюда, чтобы просто поиздеваться еще раз. Слишком много сил и средств пришлось бы потратить на такую месть, а Наруто все еще слабый и стертый из этой быстрой яркой жизни – к чему сражаться с неравным противником. - Твоя мать на улице, - кивнул в сторону мутного окна Саске, не видя женщины, но зная, что она там. Это не было отговоркой, а лишь констатацией факта, которую должен знать Наруто. - Ничего, я скажу ей, чтобы не ждала меня, - Наруто все равно направился к выходу, обходя тесно сдвинутые столы и стулья и зная, что Саске пойдет за ним. Смена обстановки и уединенность от случайных ушей и глаз в дешевой привокзальной забегаловке не способствовали ясности ума, а наличие неподалеку матери создавало впечатление, что его сторожат. Она любила иногда включать немыслимую заботу, оберегая всех и вся от настоящих и мнимых трудностей. Так оно и было. Стоило Наруто пойти в сторону от остановки, как Кушина тут же схватила его за рукав. Было видно, что она жалеет, что согласилась с Саске на его условия. Поэтому и сверкнула глазами на стоящего метрах в двух Саске. - Наруто... нам надо домой. - Мам, иди без меня, - попросил он, мягко отцепляя ее руку от куртки. Им с Саске, оказывается, еще есть, что обсудить и вспомнить, и это точно не предназначено ни для кого, кроме них двоих. Ожидание матери только отвлекает. Кушина посмотрела на Саске, но тот равнодушно отвернулся, а потом и вовсе вытащил капюшон толстовки и натянул на и без того влажную от мороси голову. - Наруто... - в голосе слышалась и мольба и просьба одуматься. Саске не мешал, но он же обещал ей! Обещал, что отстанет от сына!.. - Если он тебя шантажирует, то давай уедем... - Нам с ним нужно поговорить. Я не хочу, чтобы ты ждала здесь, иди домой, я вернусь позже, - так и подмывало добавить "я уже большой", как в детстве ограничивая вмешательство в свою жизнь. Он проведет этот разговор без нее, как бы она ни сопротивлялась. Есть вещи, смысл которых нужно понять самому, без чужого влияния. - Я подожду тебя полчаса. - пошла на уступку Кушина, роясь в бордовой сумочке и выискивая оттуда телефон, чтобы засечь время. Рассеянная, она не смотрела на вокзальные часы, почему-то не доверяя им. Саске же смотрел на них и рассчитывал. Последняя электричка уйдет через час. А билеты эти уже и так пропадут - осталось семь минут. Вряд ли успеют. Подставляя голову мелкой водяной пыли, сыпящейся с неба зарядившим со вчерашнего дня дождем, Наруто, ничего не говоря, пошел прочь от матери, не зная толком, куда хочет направиться. Главное, чтобы поменьше людей и постороннего внимания, отвлекающего от обсуждения главного. Саске не выходил все это время дальше мельтешащей территории вокзала - не знал, не видел смысла. Поэтому, не говоря ни слова, не спрашивая ни целей, ни желания, пропустил Наруто вперед. Кто знает, что тот ему хочет показать. А может, просто заведет в подворотню и убьет. Никто не найдет ведь. - Если я поспрашиваю о некоторых вещах, ты сможешь отвечать мне честно? Не так, как ты всегда это делал, чтобы я вроде как догадывался сам, а так, как оно было на самом деле, - сформулировал свою мысль Узумаки, рассеянно пропуская мимо себя спешащих пассажиров с сумками, высыпавших из прибывшего поезда. Несмотря на то, что шли они на приличном расстоянии, да и не было видно ни глаз, ни лица, Саске согласился. - По мере возможности, - все же вскрыть подноготную, обнажить нежную мякоть тяжело. Но все, что он может - сделает. - Саске, - Наруто первый раз назвал его по имени, восстанавливая небольшое и слабое право быть ближе друг к другу, ведь считать Саске чужим так и не получалось, - Ты сожалеешь о том, что сделано? В вопросе не было уточнения, и он позволял Учихе решать самому, как понимать это прошлое. Учиха смотрел тому в спину. Куртка скрывала все изменившиеся черты или, быть может, тот и вовсе не менялся. - Нет, - отозвался Саске, идя следом. Со стороны походило на преследование, которое вряд ли закончится чем-то хорошим. Но Саске не врал, он действительно не сожалел, и променял бы неизвестность выбора на пройденный ранее путь. - Ты считаешь, что был прав? В большинстве случаев, - уточнил Наруто, ведя за собой Учиху каким-то неизведанным маршрутом, вдоль привокзальных магазинчиков и провинциальных улиц. Он привык к ним, почти позабыв, как выглядели огни и проспекты прежнего большого города. Саске же, привыкшему к шуму большого города, это напоминало какие-то подворотни, в которых и происходило все самое темное. - Я не говорю, что был прав, я говорю, что не жалею, - поправил Саске. Совершенно разные вопросы и выводы от этого в корне неверны. - Почему ты всегда вел себя со мной так, как будто я в чем-то провинился перед тобой и должен за это расплачиваться? Потому что я позволял и соглашался? - Наруто резко остановился, оборачиваясь лицом к Саске. Надоело, что он плетется позади, как будто насильно ведомый куда-то. Саске остановился за шаг до Наруто, едва ли не впечатавшись в того. Оставалось смотреть в глаза того и видеть где-то во взгляде решимость. Стержень, который оказался несломленным. Ответ пришлось ждать долго. - С собой я вел себя точно так же, - напомнил Саске. - Считай, что страдали оба. - Я не понимаю, зачем, - еще раз повторил Наруто. - А теперь ты приехал и говоришь, что тебе меня не хватает. Ты никогда не сказал бы так раньше. Ты изменился? В этом уже слышалась какая-то надежда на избавление от оков прошлого, хотя сам запрещал себе думать об этом, принимая Саске только таким, каким был: иссохшим и выпитым до дна самим собой. - Люди не меняются, - констатировал безрадостный факт Саске. Он смотрел на дрогнувший уголок губ, на поползшие паучьи лапки в уголках глаз. Раздражен ли? - Меняется отношение к ним. Я не перестал ненавидеть Итачи за его прошлое, но принял его. И себя принять другим не могу, хоть и осуждаю. Это как болезнь, которую не победить. Наруто вспомнил недавние слова про больницу: что с ним было за эти полтора года? Болел ли или снова пытался доказать себе, что способен стать нормальным членом общества, выжигая в себе все страхи и ненависть, мучившие день за днем. - Тебе было хорошо без меня? - Наруто снова сделал шаг вперед, медленно отворачиваясь от Саске и продолжая идти куда-то. Стояние на месте вызывало какую-то смутную дрожь в теле - он не знал, от холода или нервов. Зрительный контакт был разорван, и Саске выдохнул. Наруто отворачивался, не принимая это. Тогда и скрывать нечего. - Без тебя стало хуже, - пояснил Cаске короткой фразой. "До Наруто" было никак. Спокойное выгорание изнутри, завядание. "После" - гниение и разложение, смешанное с попыткой найти лечение от совершенно иной болезни. - Без второго тебя. С первым можно было отключить голову и заниматься сексом в придорожном дешевом отеле. А со вторым - лежать и чувствовать, как даже умирание приносит умиротворение. Принятие - этого не хватало им все время. - Мне тоже, - вздохнул Наруто, решив быть тоже честным в ответ. - Вначале я надеялся, что ты приедешь. Пока я еще жил там, мы ведь ругались иногда и расходились. Но ты оказался сильнее этого. Самое сложное было сказать другое. - Почему ты приехал так поздно... Саске стоял напротив Наруто, понимая, что действительно опоздал. Опоздал со многим, что можно было исправить. Опоздал с собственными выводами. Морось холодила лицо, оседая на ресницах, свисавших волосах. - Потому что сейчас я могу искренне порадоваться тому, что ты устроил свою жизнь. - Ты считаешь, что я ее устроил? - недоуменно поглядел ему в глаза Наруто. Волосы Саске, все такие же длинные, облепляли скулы мокрыми прядями и липли к коже. - Что вот это все, - он широко взмахнул рукой, - это хорошая жизнь? Ты что, не видишь, каким я стал? Даже с тобой я был не таким, потому что еще надеялся что-то исправить. Саске мало что знал о счастье и том, каким оно бывает. Он был счастлив в доме с одной-единственной комнатой и печью, с матерью и отцом, с братом, который был рядом; потом был счастлив в стенах квартиры, которая уже десятилетие вымаливала ремонта, лежа на коленях Наруто. Счастлив был копаться в пыльных системных блоках и находить прорехи в идеально сплоченной сети. Он ничего не знал о том, что же такое счастье. И может, эти двухэтажные каменные постройки с облезлой трижды штукатуркой и замазкой тоже - счастье. - Надежда умирает одной из первых, - заметил Саске, опровергая всем известное правило. - И это с собой сделал ты, а не я. - Ты снова обвиняешь меня в том, с чем я не мог справиться никак иначе, - они бродили от улицы к улице, удаляясь от вокзала, и Узумаки запоздало подумал, что у Саске должен быть где-то там поезд, на который он хочет успеть, а вместо этого мокнет под дождем с человеком, который давно стал другим. - Я не мог поменять тебя, что бы ни делал. Поэтому мне пришлось уехать. Там не было других вариантов. Или ты видел что-то другое, о чем не знал я? - Я вижу, как ты цепляешься за прошлое и злишься из-за этого, - заметил Саске. Он заговорил, лишь когда его спросили, не вставляя и слова в этот монолог. Распухшие от воды кроссовки были тяжелей, а нога все же предательски заныла от такого продолжительного пути. Она все же давала о себе знать в плохую погоду или при больших нагрузках. Теперь Саске хромал, западая на нее, но упрямо закусывал губу и ходил, словно все это чушь. - У нас сейчас не осталось ничего, кроме него, - признал Наруто. - Я не знаю, каким ты стал и чего ждешь от меня. Просто так бы ты не приехал, значит... хочешь чего-то, верно? Он наконец заметил, что Саске отстает, подумывая, что таскать его по лужам в таком состоянии не самая лучшая идея и стоило все же остаться в теплом здании кафе, пусть даже под пристальными взглядами людей внутри. - Я не знал, что мы встретимся. Может, тогда бы успел подготовиться. Я сейчас очень растерян, - признавался он Учихе. - Я не собираюсь делать что-то с тобой или менять твой быт, мысли, устои... - оборвал Саске то, что решал для себя Наруто. Ему было ясно, что какое-то время все-таки упустил, но и тогда сам не был готов морально. - Я рад, что ты нашел себя. Или найдешь, потому что иначе жизни нет. Он остановился, смотря на блеклые огни в окнах выросших за пару переулков домов. Поезд уже ушел - и на часы не смотри. Даже на электричках с пересадками не удастся. Ночь на вокзале - удачное завершение пути человека, пришедшего попрощаться. - А ты нашел себя? Знаешь, чего хочешь от жизни? Только не говори опять про жену и удачную работу - тебе не понравилась эта проверка, да и мне тоже, - Саске не выглядел довольным тем, что имеет, а слышать от него слова о радости за кого-то было немного страшновато. Скорее бы Наруто поверил в удовлетворение чужой бедой, чем такую доброту. Поиск скрытого смысла в этих высказываниях раз за разом прочесывал информацию, то и дело ломаясь и давая сбои. - Хочу перестать верить в Бога и рассчитывать на его силы, - почему-то опять на ум пришли религиозные мотивы. Жену и детей не хотел. Первую - потому что не его это - возиться с хрупкими телами и чужими мирками, способными разбиться от неосторожного слова. Последнее - потому что проникся к детям жалостью и не желал порождать несчастливое и несчастное. - Я думал, ты давно перестал в него верить, - этому высказыванию Наруто удивился едва ли не больше, чем предыдущим. - Попробуй поверить в себя, Саске. Нас никто не спасет, кроме нас. Но если постараться, то можно изменить то, в чем завяз. Завяз. Хорошее слово. Правильное. Завяз в мыслях, в ощущениях, в прошлом. Готов водрузить ее на красную бархатную подушку и окружить вниманием, чтобы каждый мимо проходящий видел. Вот оно. - Если в тебя не верят, то ты не существуешь, - напомнил Саске старый разговор. - Но я не хочу существовать. Я жить хочу. Впервые Саске признался, что хочет этого. Вслух. Всегда обещал дохнуть как собака, всегда представлял свою смерть где-то в грязи и подворотне. И чем отвратительней и ярче образ, тем больше ничтожности и цинизма оно придавало. Сейчас же хотелось жить. С Наруто жить. По-своему пытаться, но не задыхаться от безысходности и прошлого. Потому что даже у Бога была слабость. Саске совсем промок и на его штанинах расползались темные пятна воды. На улице постепенно стемнело, заставляя прохожих поскорее бежать в теплые дома, и только двое парней, с потерянным видом стоявшие на краю тротуара, оживляли ее. - Ты опоздал на поезд, - Наруто обернулся в сторону вокзала, достав из кармана телефон. - Может, останешься у меня? Тебе все равно идти некуда. Это не воспринималось как приглашение к чему-то личному. Просто желание одного человека помочь другому. - Кофе попью, - ограничился этим Саске. Он чувствовал, что и так замерзнет, а ночь на вокзале будет хватать его стальными когтями. Дом Наруто оказался двухэтажным и не слишком похожим на другие, пришедшие в запустение и выглядевшие не слишком обжито, разбросанные по городу. Их улица, лежащая хоть и на отшибе, выделялась подобными новыми постройками, возле которых виднелись разбитые клумбы и палисадники. Узумаки предчувствовал неприятный разговор с матерью, если та уже вернулась и поджидает его где-нибудь в гостиной, готовая сыпать обвинениями в адрес Учихи. Отец, как ни странно, относился ко всему куда проще. Саске чувствовал, как кольнуло чувство ущербности, даже этот потерявшийся в черте городка дом выглядел куда лучше, чем тот, что был его домом. Да и квартира, пусть и в спальном районе города, смотрелась не так ухожено и... уютно. Это тепло, обжитость... все было так непривычно. Он так и остановился в дверях, смотря на яркие провалы комнат. - Я же сказала, чтобы он ушел! - взмахнув полотенцем, прикрикнула Кушина, не заботясь о том, что ее слышат. - Наруто!.. Нельзя же!.. - Хватит истерить! - крикнул Наруто, даже зажмурившись от своей наглости. Он никогда не орал на родителей, тем более вот так - отчаянно и нервно, будто защищая самое дорогое, что у него есть. И получалось так, что он словно променял мать на этого угрюмого, чужого парня, причинившего ему столько неприятностей. Женщина неверяще смотрела на Наруто и тихо качала головой. Нет, это не её сын... не её. Она отошла на пару шагов, вышла в коридор и прошла к Саске, так и не снявшего ни куртку, ни обувь. - Сына мне моего отдай! - вскрикнула она, сжимая кулаки, но понимая, что причинить боли не сможет. - Верни мне его!.. Моего Наруто!.. Верни его... А Саске молчал, зная, что не может. Что, забрав однажды, уже отдал, и теперь Наруто ему не принадлежит. - Хватит, мама, - Наруто посмотрел на нее с усталым осуждением, не веря, что взрослый разумный человек может вести себя так, с детским нетерпением желая избавиться от раздражающего фактора. - Обувь снимай, вот туда под батарею поставь, - это предназначалось уже Саске. Тот так и не сказал ей ни слова, выбираясь из под этого гнета едва ли не боком. Он стянул обувь и поставил на указанное место, а потом прошел мимо, оставляя женщину со своей одинокой злобой и страхом. - Это мой дом!.. Изыди!.. К молитвам люди прибегают, когда смертельно напуганы. Даже если не были набожными. Люди все одинаковы перед страхом. - Прекрати. Ну что ты творишь? - Наруто посмотрел на нее с едва ли не большим опасением, чем недавно на Учиху, сомневаясь в адекватности подобного заявления. - Я просто поговорю с ним, ничего он мне не сделает. Все, что мог - сделал уже давно. Не дожидаясь ответа, он ушел в гостиную, закрывая за собой дверь, чтобы их разговор был не так слышен в остальной части дома. Мать не рвалась следом, понимая, что опоздала и что во многом это её вина. Зря она позволила Саске манипулировать собой. Этому человеку с жестокими черными глазами... Или нет, раньше. Когда позволила Наруто остаться у него. Или еще раньше, когда отпустила его в город, а он развращает... Она потеряла его еще давно. Кушина опустила руки, села на стул на кухне и не заметила, как уставилась в пол, чувствуя собственное бессилие. Наруто принес Саске кофе, протягивая горячую чашку, над которой вился пар, сам устраиваясь на диване - в самом углу, подальше от Учихи, потому что вторжение в личное пространство для него сейчас было бы не слишком приятным. Опершись о подлокотник, он поглядывал в окно с неизменным дождем за стеклом, от которого спрятались в желтой яркой коробочке дома, обманув погоду. - Ты работаешь где-нибудь? Я все-таки нашел себе место здесь, но платят немного, - прервал Узумаки молчание. - Администрирую сайт, - кротко ответил Саске, грея руки о чашку. - Пишу новую систему по безопасности сети. У меня времени много, есть что обдумать. Он не смотрел на Наруто, рассматривая фотографии, засунутые под стекло и рамку. Счастливая семья, счастливый Наруто, мать и, судя по всему, отец. Красивый. Счастливый. - Здорово, - совершенно серьезно впечатлился Наруто. Не было никакой зависти к тому, что нашел свое призвание и наверняка зарабатывает побольше застрявшего в маленьком городишке бывшего однокурсника. Куда им уже меряться успехами после всего, что пережили вместе. – Папа придет попозже, - добавил он, проследив за взглядом Учихи в сторону фотографий. Тот никогда не показывал никаких своих, будто их и не существовало в природе, а может, и правда сожжены и выброшены не желающим смиряться с этим грузом Учихой. - Я успею, - заверил Саске, делая глоток черного, отдающего горечью кофе. Он привык к одной марке растворимого и теперь другая воспринималась болезненно. Упоминания об отце он воспринял именно как предупреждение. - Я же сказал, останешься. Куда ты на ночь глядя уже пойдешь, - повторил Наруто, поглядев на ведущую в кухню дверь. Допьют кофе, и лучше пойти наверх, пока Кушина не начала свои причитания снова. За нее не было смысла извиняться, ведь все понятно и так: стандартная реакция родителя на якобы испортившего жизнь ребенку человека. Практически любой на ее месте сделал бы также. Саске не знал, что сказать. Кивать было бы глупо и цинично. - Ничего со мной не случится, не надо наживать проблем, - напомнил Учиха. Он не стоил чужих неприятностей, тем более, что желал Наруто наконец успокоиться и воспитать в себе внутренний стержень. - Ты приехал ко мне издалека, чтобы просто посмотреть, как я живу, и уехать? – с Саске сталось бы поступить именно так, он же гордый, несмотря ни на что, но недосказанность, возникшая между ними еще на промозглых осенних улицах, сдерживала рядом. – Хотя ты же видишь… плохо я живу, - Узумаки изобразил подобие улыбки, которой признавал свою неудачливость в открытую, не стесняясь обнажать то, что наболело внутри за столько месяцев. Кофе горчило на обожженном кончике языка. Саске молчал, не зная, что сказать. - Я не могу без тебя, - вновь повторил он недавно сказанное. - Но если ты попросишь, то научусь. - Мне нужно время, - это единственное, что Наруто ощущал в себе однозначно. Когда-то он уже принимал поспешные решения, расплачиваясь за них на собственном опыте, и стал как никогда осторожным, не обещая ничего, пока не взвесил все варианты. – Ты же понимаешь, что мне нужно хотя бы разобраться в этом всем. В последнее время я казался себе таким глупым. Как будто заторможенным. На работе даже иногда замечания делают, что я долго во что-то вникаю. - Ты всегда был странным, - странная усмешка и прикрытые глаза, словно воспоминания приносили боль. - То переключался с одной темы на другую, то не мог сосредоточится на элементарном. Ничего удивительного, что дело обстояло именно так. Саске допил остатки кофе, прикрыл глаза, чувствуя нестерпимую горечь. Тем не менее он поднялся, посмотрел на влажное стекло с блестящими росчерками дождливых дорожек. - Я не ставлю тебя перед выбором. Мне правда надо было попрощаться. - Останься, - Наруто тоже поднялся на ноги, зная, что не отпустит в любом случае. Чисто по-человечески нехорошо выгонять прочь из дома, заставляя коротать время до утра на холодном вокзале. – У нас в мансарде что-то вроде гостевой комнаты есть. Я постелю тебе там, никто мешать не будет. Небольшое пространство под самой крышей, куда можно было забраться по почти откосной лестнице, располагалось специально для остававшихся на ночь друзей родителей, а в детстве туда отправляли спать припозднившихся одноклассников Наруто, приходивших к нему с ночевкой. В последнее время комнатой никто не пользовался, но там точно должны были лежать матрас и подушка. Саске сдался. Матрас и подушка пахли сыростью и чем-то таким, что навевало воспоминания о собственном старом доме. - Его продали, - заметил между делом Саске. - Передали документы государству. Он больше не нужен. Прошлое никому не нужно. Они с Итачи избавлялись от прошлого как могли: теряли медкарты и проходили комиссии заново. Итачи удалось получить почти чистую карту, ездя по ушам врачей и медсестер. На сэкономленные от сдачи квартиры деньги он снова поступил на психологический, и снова на детскую психологию. В этот раз их маленькую семью обеспечивал Саске. И чувствовал себя ответственным за это. - Мне он не особо нравился. Как будто стены давят или смотрит на тебя кто, - признался Наруто, сидя на полу возле двери. Он хотел уйти сразу, отправляясь к себе в комнату, но как-то так вышло, что принеся чистое постельное белье, остался, проводя еще немного времени вместе. – Я думаю, вы сможете купить другой, если захотите. Не все же по съемным квартирам жить. Вернувшись домой, он в полной мере ощутил эти различия, единственным приятным моментом вторгнувшимися в жизнь. Не надо думать о деньгах, каждый месяц отсчитывая владельцу немалую сумму, родные стены хранят воспоминания о многих, случившихся здесь событиях, являясь по-настоящему своими и немного спасая от одиночества. Если бы не дом, Наруто бы даже не знал, что с ним стало. - Итачи сделал нам липовую прописку. Так что официально мы не сгинем, по факту же... - "можем подохнуть в канаве", - можем переехать без предупреждения. Не хотелось больше думать о себе в таком роде, хотя прошлое готово было захватить в любой момент. И единственное, что держало, так это Наруто. Он пришел разобраться с ним и в итоге застрял. - Я утром уеду, - зачем-то перевел тему на главное Саске, отворачиваясь и стягивая через голову влажную толстовку, под которой висела темная футболка. - Возьму такси - можно не провожать. - Я работаю на пол-ставки, днем к обеду возвращаюсь, - прояснил положение дел Наруто, не зная, стоит ли теперь удалиться или можно поприсутствовать при подготовке Саске ко сну. Когда-то они не стеснялись переодеваться друг при друге и заниматься прочими бытовыми мелочами, и может быть, кусочек этого «когда-то» проник и сюда, сращивая заново разбитую пополам жизнь. – Дождись меня, пожалуйста. Мама не будет больше так себя вести. Быть в чужом доме, зная, что отравленная горем женщина готова едва ли не собственноручно перегрызть глотку, захлебываясь чужой кровью и плача от боли, странно. Учиха ничего не ответил, вешая толстовку ближе к батарее и взглядом задевая влажный блеск уличных фонарей. Отсюда город был темной кляксой с гуашевыми яркими пятнами окон частных домов, проблеском машин и редкими неторопливыми прохожими. - Красивый город. Ты описывал это дырой. А он - красивый. Слышать от Саске признание чего-либо красивым – новое отличие от старой жизни. Тогда бы он с усмешкой согласился с Узумаки, добавив от себя что-нибудь злое и резкое, пропитанное ненавистью к жизни и людям вокруг. - Здесь хорошо летом. Много зелени, деревья, - Наруто не мог понять, что такого кроется за окном в рассеченной фонарями темноте для Саске, чего не ощущает он, затянутый в болото собственных безрадостных мыслей, но в голове шевельнулось вдруг слабое желание показать Учихе эти места, площади и парки после зимы, когда природа оденет их в разноцветную мишуру листвы. – А ты все-таки приехал сюда. Я же тебя звал, помнишь? Саске помнил. И все-таки не приехал бы, если бы не случай... - Наруто! - крикнула снизу мать. - Ты скоро? Она не давала ни спуска, ни выражала терпимости. Саске посмотрел на дверь, ведущую вниз, и выдохнул. - Спокойной ночи, - сказал он, понимая, что мать уже рассчитала время на ночной разговор. - Спокойной ночи, Саске, ванная на первом этаже, вход из коридора, - Наруто не стал задерживаться – ему еще предстояло объясниться с матерью, явно не ожидавшей, что Учиха останется у них в доме, пусть даже и приглашенный ее сыном. – И не уезжай завтра, пока я не вернусь. Если уедешь – я снова буду думать, что все это было зря, и ты… Он оборвал фразу, проворно соскальзывая вниз по лестнице и оставляя Саске в одиночестве. - Наруто!.. - Кушина ждала внизу лестницы и явно выглядела решительно, словно старалась отчитать сына за столь внезапного гостя. Истеричность ушла, а все потому, что обувь отца стояла в коридоре. - Я не хочу, чтобы он оставался в нашем доме. - А я хочу, - едва ли не впервые встал в позу он, непоколебимо отстаивая свое право на правду. Саске приехал не ради новой войны, полностью готовый на перемирие, как военный трофей принося с собой эту самую правду и больше не скрывая ничего, а ради такого Узумаки был готов даже поскандалить. – Он приехал ко мне, ты же видела, какой он. Он не опасен и не сделает ничего ни мне, ни тебе, можешь не волноваться. - Ты же только на нормальную работу устроился, - напомнила мать. - Тебе ведь и так тяжело, а сейчас опять - ни друзей, ни знакомых... И что нам с отцом делать?.. Минато только вышел из ванной со все еще влажными прядями волос. - Наруто... - мягко сказал он, только вот толерантности и понимания не было. - Тебе ведь хватит сил не наступать на те же грабли. - Я не наступаю, - он старался говорить потише – возможно, в комнате наверху все слышно из-за не слишком звукоизолированных стен. - Он просто приехал. Вы так себя ведете, как будто я вас предаю, но понять, что там было, я имею право! Сложно лавировать на грани полуправды, не предъявляя всего того, что обсуждали с Учихой. Говорить с родителями о своей нужности ему – бесполезно, и получалось так, будто они только что решали обычные дружеские дела, никогда не выходившие за эти рамки. Снова становилось стыдно за себя и свою симпатию. Осуждаемую и отлично понимаемую без слов обоими родителями. - Но ты с ним!.. - Кушина не могла выговорить это страшное "спал", поэтому застряла на полуслове. Минато положил руку ей на плечо. - Я не хочу, чтобы твоя мать и моя жена, - он притянул Кушину к себе, словно оберегал. - Изводила нервы на это. Пойми, не только ты в ответе за свое тело и жизнь. - Я ничего сейчас не решаю. Вы что, думаете, я завтра же с ним куда-нибудь уеду только потому, что меня позвали? – даже если бы Саске действительно просил вернуться, Узумаки не смог бы так сразу. Возможно, завтра он посмотрит на это событие с иной стороны, возможно, включится какой-нибудь жизненный опыт, призывающий уберечь и спасти. Саске и сам не настаивал, давая время принять решение, и только родители всполошились, словно заранее зная ответ. Кушина не верила, но молчала лишь из-за Минато. - Надеюсь, ты не заставишь нас волноваться... - тяжелая рука Минато легла на затылок, взъерошив его. - Иди спать. - Он останется до завтра, пожалуйста, не трогайте его. Я сам все решу днем, когда приду, - если Саске и правда не сбежит, у Наруто будет еще один шанс на встречу, и ради этого он был готов просить родителей оставить его прошлое, вдруг посетившее их дом, одного и в покое. С чужими Учиха умел бывать очень тихим и незаметным, и вполне возможно, что так и просидит в комнате до возвращения Наруто. Саске до возвращения не просидел. Он вышел из дома следом за Наруто, не спеша идя меж незнакомых домов и переулков к намеченной цели. Люди смотрели на непривычные для здешних повадки и качали головой, когда он сталкивался с ними плечами. - Ну и молодежь... Саске так ничего не ответил, понимая, что один человек ничего не изменит. Опоздали. Все не вовремя, все слишком поздно. Даже в Бога не верят, а если и верят, то в слабого и ненастоящего. Учиха сжал билет на поезд и, посмотрев на часы, пошел вперед. Должен успеть. Желтый скелет детской площадки был плохим местом для выгула потомства, и куда более отвратительным для ожиданий. Но Саске ждал Наруто именно на ней: отсюда были видны двери дома Узумаки, и окна, за которыми шныряла успокоившаяся женщина. Не пропустит. Наруто чуть было не пропустил его, уже открывая ключами калитку и боковым зрением замечая фигуру парня на детской площадке неподалеку, просвечивающую сквозь опавшую с деревьев листву. Все-таки дождался. Не заходя домой, Узумаки направился к нему, перебираясь через размокший напитавшийся водой газон, который скоро совершенно потонет в этих лужах. Учихе, наверное, стало окончательно неприятно ждать в доме под бдительным и недоверчивым оком матери, раз предпочел мерзнуть здесь, исполняя обещание. - Ты больше не боишься меня? - Наруто посмотрел на него сверху вниз, вспомнив последнее откровение парня в той, старой жизни, которого долго не понимал и не видел истинных причин этих слов. Это было продолжением начатого еще вчера разговора, поэтому не надо было приветствия. - Я не уверен,- честно ответил Саске. - Сейчас - нет. И дело не в том, что тот может доставить физическую боль. Куда страшней моральное разложение. - Я не хочу, чтобы ты меня боялся. Я никогда не стремился сделать тебе плохо и специально как-то задеть. Такие вещи с одного разговора не меняются, но ты все же постарайся больше не видеть во мне врага, который задумал что-то нехорошее, - Наруто глядел на ковер разноцветных опавших листьев под ногами и сидящего на фоне их Саске. Черные волосы, темная одежда, но вместе с тем он больше не кажется угольно-выжженным как тогда. Скорее прозрачным, ждущим, чтобы снова вернуть себе цвет, а какой – зависит от многого. Слишком длинная речь, одна из многих, что раздражала Саске когда-то. Пока начинаешь говорить одно - забываешь тему и перепрыгиваешь на другое. Вот такое свойство монологов. - Я не ставлю тебя перед выбором, - напомнил Саске. - Я не смогу сегодня остаться. Мне надо ехать к Итачи. Но я приеду, если надо. - Я бы… хотел, чтобы ты приехал, - немного смущенно сказал Наруто, уже мысленно представляя новый спор с родителями по поводу такого гостя. - Но у тебя же работа, если это мешает, то лучше подождать. Мне все равно подумать надо обо всем. Саске кивнул, посмотрел на экран мобильного и понял - время. - Я приеду, - пообещал он, не упоминая о том, что работа не держит. Она везде, где есть интернет. - Остановлюсь в гостинице или сниму номер. Лишние проблемы ни к чему. - Скажи, как с тобой связаться можно. Аська, скайп? - попросил Наруто, чтобы больше не потерять Учиху, оставшегося где-то по ту сторону электронных импульсов, километров проводов и сотен тысяч байтов. Интернет ведь объединяет всех, где бы они ни были. - Телефон, - выдал иной вариант Саске. Скайп или аська - были чем-то разрозненным, собирающим человека из сотен тысяч нулей и единиц. Голос же создавал иллюзию близости. - Запиши новый номер. Он крутанул тяжелый телефон старой модели. Тот, что купил ему Наруто еще в больнице, развалился на составляющие, мигнув напоследок разбитым экраном в один из вечеров. Этот же должен был стать новым витком. Но, видимо, не вышло. - Я могу позвонить тебе просто так? Если… вдруг будет нужно? - взаимоисключающие вопросы все же несли в себе смысл, складываясь в вырисовывающийся постепенно образ будущего, в котором снова начинал проявляться пока еще едва заметной и призрачной голограммой образ Саске. Нужно не только подумать, но и проверить, понемногу воссоздавая некогда разрушенное, и здесь без связей не обойтись. Наруто пока еще не знал, что захочет рассказать и объяснить ему, понимая только, что больше не оставит всю эту историю незаконченной главой, из которой кто-то выдрал последние, самые важные листы. - Я перезвоню... если что - пообещал Учиха и убрал телефон в карман куртки. Начал мелко накрапывать заглохший на пол-утра дождь, и нервные потряхивания плеч были связаны не только с этим. - До встречи, - зачем-то сказал Саске, обходя Наруто стороной и поднимая вверх раскрытую ладонь, прощаясь. Или показывая свою безоружность. - Я до вокзала сам. - Нет, я провожу, - поспешил следом Наруто, так и не успев забежать домой, чтобы оставить сумку. – Хочу знать, что ты не опоздал и вообще нормально поехал. Он какое-то время шел в молчании, не зная, о чем бы еще поговорить, когда самое главное и важное уже заняло место в сердце, согревая его этим новым теплом. Тишина не давила и не напрягала, Узумаки казалось, что Саске теперь понимает его куда лучше, чем раньше, и нет причин подтверждать это каждую секунду. - Ты общаешься с кем-нибудь из тех? – он не уточнил, кого имеет в виду – там было много разных людей, вливающихся в закрытую и уединенную жизнь парня, в которой он был волен оставлять тех, кого хочет. - Я порвал контакты, - коротко ответил Саске. Это значило, что о своем переезде он не сообщил ни тем, кто назывался знакомым, ни бывшим однокурсникам. Хотя последние и не проявляли к нему интереса. Наруто был единственным из прошлой жизни, к кому он приехал. Но Узумаки не спрашивал, а значит, и говорить не за чем. Стоя на перроне возле вот-вот готовящегося отъехать поезда, в который уже заходили отдельные, докуривающие сигареты пассажиры, Наруто все-таки не выдержал и протянул Саске руку, первый раз разрешая себе коснуться его. Со стороны обычный, ничем не примечательный жест – просто двое друзей прощаются перед расставанием. - До встречи, Саске. Спасибо, что приехал. И вообще, что все получилось именно так. Саске протянул руку в ответ. Еще после времен университета он отучил себя от этого жеста. Ничего не значащее рукопожатие, цель которого проверить, нет ли в рукаве запрятанного ножа или клинка меча. Пришло из средних веков. Но сейчас другое время и традиции должны меняться. В теплой ладони, в жестких пальцах чувствовалось что-то большее. Взгляд, странный блеск в глазах и голос проводницы: "Заходите уже!", все было странным, словно говорило о чем-то своем. - Я приеду, - заверил Саске и быстрым движением разорвал затянувшийся контакт, чтобы быстрым рывком впрыгнуть в поезд и не задерживаться для принятия решения. Размышления Наруто заняли всю следующую неделю. Он как и до этого ходил на работу, общался с родителями, относящимися к нему теперь с изрядной долей беспокойства, исполнял мелкие поручения сослуживцев на работе и проводил вечера за компьютером. Размышления шли как будто фоном – не загружающим память и внимание, спокойно и ненавязчиво, но от чего было не избавиться, как ни старайся. Подступающий ответ, ставший бы разгадкой на все вопросы, подкинутые этой спонтанной встречей, уже оформился в голове, от него отделяло разве что какое-то шестое чувство, требующее еще одной встречи в реальности, а не неосязаемого голоса в телефонной трубке. Наруто позвонил Учихе первым, закрывшись воскресным вечером в комнате, пока отец с матерью смотрели телевизор в гостиной внизу. Гудки сменились несколько раз бездушным "оставьте сообщение". Учиха не ждал звонка, или нарочно не отвечал. Зато через час перезвонил сам. - Оставил в машине, - сообщил он, понимая, что отмаза звучала не очень правдиво. Но верить или нет - дело Наруто. - Как ты там вообще? – тот сидел на кровати, прислонившись к стене, и щелкал по каким-то ссылкам, не вчитываясь в содержание. Первый разговор на расстоянии волновал и не давал толком сосредоточиться, чтобы объяснить самое важное. - Скучно, - поставил диагноз Учиха происходящему за окном. И хоть за улицей в цветастых куртках гуськом гуляли дети, Саске знал, что все это утомляет. Большой город своим многообразием и суетой, а Наруто - своим отсутствием. - У Вас дожди? - Да. Саске, ты сможешь приехать? Я пришлю тебе денег на билет, только скажи куда, - быстро произнес Наруто заготовленные слова, осторожно выдыхая. Самое важное сказано - теперь дело за Учихой. В этот раз расстояние играло роль, не позволяя одному из них бросить все и убежать прямо сейчас в ставший родным огромный город. Саске молчал, то ли размышляя, то ли считая. - Во вторник, - сделал он заключение. - Я смогу приехать во вторник на пару часов. Пара часов значило утренний приезд и убытие уже на вечернем. Так, как собирался поступить до этого, но не дал случай. - Я тебя встречу, - в голосе Наруто впервые за долгое время послышалось оживление, едва ли не открытая радость. - Напиши, куда тебе денег переслать только. Взятие этих расходов на себя он считал в этот раз честным. Саске зарабатывает и живет без поддержки, а у Наруто есть родители и дом. Он может позволить себе непредвиденные траты. Наруто ответили тянучие усталые гудки. Саске не стал отвечать о деньгах, вовремя скинув звонок. Иначе выходило, что он шлюха по вызову и собственное эго трепыхалось, становилось на дыбы, вороша все то, что хотелось забыть годами. На работе пришлось брать отгул, с которым не возникло проблем - Узумаки у них был на хорошем счету и в кои-то веки не опаздывал и не подводил компанию. Он пришел на вокзал заранее, меряя нервными шагами платформу в ожидании поезда, укладывающегося точно в расписание и все равно казавшегося очень медленным. Саске был одет в ту же куртку и толстовку с капюшоном наружу. Он даже не задумывался о том, чтобы бежать вперед, поэтому выходил последним с рюкзаком на одном плече. Его взгляд был ищущим и уже не таким уверенным как раньше, словно ехал не как в прошлый раз прощаться, а навещать человека, который оказался жив, испытывая смятение и угрызения совести перед ним. - Привет! - Наруто, оттесненный вначале толпой встречающих и приехавших, пробрался сквозь людской поток, окликая Саске, и в глаза бросилась неуверенность, снова вернувшаяся в его облик, заслоняя проступившего настоящего Саске. - А я тебя ждал. Правда. Очень ждал. Такому откровению тяжело верить, особенно, когда до этого сам для верности повторял дважды. - Все еще не куришь? - Саске только сейчас понял, что пальцы слишком свободны и надо бы занять их чем-то. Наруто помотал головой, торопливым шагом направляясь к дому. Город маленький, и даже до окраин идти недолго, но ему хотелось успеть побыстрее. - Папа на работе, а мама ушла в магазин и к кому-то там по пути зайти хотела, - объяснил он причины, по которым удастся поговорить дома без лишних ушей, пока Саске не заупрямился, отказавшись еще раз появляться там, где его так и не приняли. - Прячешь меня, как застарелую любовницу? - почему-то такая аналогия возникла от всех этих оправданий. Пальцы нервно крутили многострадальную зажигалку. Саске шел по промерзшей грязи, скопившейся у обочин. Тут тротуары скорее редкость, чем правило. И все же, этот город был чем-то особенным. Он дал Наруто второй шанс. Или позволил вернуть первый. Разговор начинал сворачиваться в неприятное русло. Наруто остановился, придержав за рукав Саске, и посмотрел в его глаза. - Ты говорил, что есть шанс все исправить. Зачем опять пытаешься делать, как раньше? Ты же сам не пошел бы, будь кто-то дома. Саске остановился, смотря на Наруто и пытаясь понять, что того так разозлило. Конечно, сам факт, что Наруто уцепился за него - расслабил, но с другой стороны - он всегда был таким. - Это сарказм, - руку выдирать из захвата не стал. - Я иду с тобой, видишь? - Я не понял, - честно признал Наруто, но заметно успокоился, продолжив вести Саске за собой дальше. - Я сейчас плохо понимаю, где правда, а где шутка. Особенно, когда это говоришь ты. - Я такой, какой есть, - напомнил Саске. Хотелось дополнить о том, что лучше любить труп - он не меняется, только гниет. Люди же тоже развиваются, но продолжают быть такими же. Учихе пришлось приложить много усилий, чтобы остаться самому и не потерять свое "я" во всей череде событий. В прошлый раз ему не довелось побывать в комнате Наруто - он не звал его к себе, считая даже само присутствие этого человека в доме серьезным для себя испытанием, а комната стала последним барьером и правом на уединение, куда не стоило вот так сразу пускать посторонних. - Заходи, садись, - Наруто открыл дверь своей комнаты, пропуская Саске вперед. Внутри была широкая кровать, на которой можно при желании уместиться вдвоем, стол, шкаф, комод – совсем не похоже на аскетичную обстановку прошлого жилища, а занавески на окнах придавали помещению уюта. Позволять Саске находиться здесь все еще было немного сложно, но Наруто старался не зацикливаться на этом, открывая перед ним последний рубеж. Саске не нашел, где сесть, да и выглядело это все... слишком лично. Руки тут же убрались в карманы, а взгляд, скользнув по периметру, вновь остановился на Наруто. - Я постою, - это было не гонором и не желанием быстрее уйти. Просто не желал искривлять эту домашнюю картинку собой. - Садись. На кровать, - еще раз пригласил Наруто, устраиваясь на матрасе. Ему не нравилось разговаривать при таком раскладе, когда человек не знает, куда себя деть, вынужденный терпеть неудобства. Саске же не нравилось говорить на кровати. Это должно быть местом для сна, а не ассоциироваться с проблемами. Хотя сам не соблюдал этого правила, в чужом доме действовали чужие. Все же он сел на край, провел рукой по шершавому покрывалу и посмотрел на Наруто. - Выходной? - спросил Учиха, переводя тему на нейтрально отстраненную. - Я взял отгул. Обычно ничего такого у них не просил, поэтому они без проблем согласились, - Наруто подумал, что уставшему с дороги Учихе стоит предложить хотя бы чаю, вместо этого продолжая сидеть рядом с ним. Лучше сначала объясниться, а отдых после. - Как доехал? - В общем вагоне, как в электричке, - нашел аналогию Саске. - Бомжи, собаки и куча дачников. Хотя - не сезон. Такие разговоры отвлекали, не давали зациклиться на главном. Хотя и так было хорошо. Хоть целый день ходи по кругу, а не устанешь. Потому что спокойно от этого. Никаких лишних мыслей и домыслов. Чис-то-та. - Я думал о том, что ты сказал мне тогда. Обо всех твоих словах, - начал Наруто, теребя тонкую ткань штанины и низко опустив голову. Почему-то говорить будто бы в пустоту становилось полегче. - Ты сможешь не замыкаться в себе? У нас многое не получалось потому, что постоянно молчали оба, додумывая, а не спрашивая напрямую. Я хочу, чтобы ты говорил: если тебе непонятно или что-то беспокоит, или просто плохо, а сам не знаешь, почему. Так тоже бывает. Когда объяснишься, то можно ведь многих ссор избежать. Грань разговора быстро приобрела болезненную остроту. Саске потянулся к пачке и понял, что здесь не курят, потому на всякий случай провел языком по небу, словно остатки никотина могли убить всколыхнувшиеся нервы. - Нельзя говорить обо всем, о чем думаешь, - заметил Саске. - Ты хочешь изменить меня, но я не хочу меняться. Настолько меняться. Это звучало резко, но было откровенно - на чистоту. - Я не призываю тебя возвращаться или что-то еще. Ты придумал себе образ и подстраиваешь меня под него. У меня такого образа - нет. Поэтому если это все, о чем ты хотел поговорить... то "нет", и закрываем эту тему, переходя к следующей. - Я не об этом. Не про изменения, - терпеливо разъяснял Наруто. - В прошлый раз ты рассказывал много личного. Такого, в чем никогда не признавался, и вдруг сказал. И тогда мне хотелось верить. Я же тоже творил много всякой фигни из-за своего непонимания, но мне хочется понять тебя лучше. Тогда не придется случайно делать друг другу плохо. - Только больное животное будет грызть себя само, - вспомнился разговор с Итачи когда-то. Да, он болен, но не безумен. Остатки разума все еще сохраняются где-то на задворках. - Я могу делать это, просто оставаясь другом. Это тоже был выход. Не стоило вдаваться в крайности. Итачи объяснил одно: можно остаться другом, и это по-своему любовь. Только без секса, как и желал Саске. Позывы тела можно приструнить. А желание общения удовлетворяется и иными путями. - Когда мы уже перестали общаться, я как будто сидел в какой-то яме. Ты видишь над собой чистое небо и знаешь, что где-то там оно есть, а выбраться не можешь, и кругом только твоя яма. И тогда я вспоминал, как ты приходил ко мне и клал голову на колени, и мы так часами сидеть могли. Кажется, это самое счастливое воспоминание, что у нас было, - Наруто нужно было рассказать это Учихе, потому что так и не нашел никого, кто бы понял те несколько спокойных недель вдвоем, лучше которых не случалось ничего. - Я был сам не свой, - признался Саске. Он помнил это время, прошедшее через вату. Те дни тянулись лишь благодаря календарям и если бы не смена чисел, он бы поклялся, что очнулся в день сурка, зацикленный на одной дате. - Я сдался и потерял себя. Раз уж они говорили о честности, то и это стоило сказать. Прошлая попытка пооткровенничать привела в разрыву, который сейчас вряд ли склеивался. - Я не хочу быть кем-то другим. Я - это я, - напомнил Саске. - Я ненавижу мыльные оперы и люблю горький кофе. Сигареты курю любые, поэтому не принимаю отмазок, что в палатке закончились. Не особо контактен с людьми и чувствую отвращение к мерзким пидорам, которые ходят в ярких перьях и красят носы. А еще у меня был секс с парнем и если признаться, то некоторые из них были самым лучшим, что у меня было. В таком случае, я готов причислить себя к стайке геев. - Мне нравится, когда ты честный, - Наруто улыбался, развернувшись к нему вполоборота, удивленный такой долгой речью. - И не боишься говорить о том, что для тебя важно. Это я и имел в виду… Да и не в гействе дело, ну не похож ты на них ни капельки. Мне не хочется сражаться с тобой, постоянно выясняя, кто упертее и круче - иногда сдаться и значит выиграть, если знать как. Ты приехал сюда. Когда я попросил, наверное, это все действительно не просто так. - Так поступил бы друг, - Саске едва нахмурился и пожал плечами, словно это слово-ранг тяготило. Это был один из вариантов, предложенных Итачи, и Саске готов был пойти и на это. - У нас с тобой никогда не было просто дружбы. Я не знаю, как это, - возвращаясь в прошедшие года, Узумаки не находил там ни намека на обычную, привычную всем дружбу. Вначале - соперничество и вынужденная помощь друг другу, потом - долгие месяцы изведения себя на тему происходящих изменений в расстановке сил. Они не успели дружить и слишком поторопились с отношениями, завязывая их на быстротечности секса, не оставляющего после себя ничего настоящего. - Но ты тоже нужен мне. Не ради секса, ты не думай, это же не главное в жизни - ты вообще нужен мне. Где-то внутри заныло сердце. С едва ослабленной привязью, оно снова запело, путая лады и ноты. Было больно от этого ухающего чувства. Секса у них и вправду было вдоволь. До того, как успел уйти, он попытался натрахаться вдоволь, сменяя обычные позы игрушками, купленными в сексшопе у метро. Саске старался нагнать гормоны, выбить из себя всю дурь, вколачиваясь в чужое тело. Так было до Мадары. После было болезненное, глухое, отдававшее хлоркой в ванной и пылью старого дома. Настолько горькое, что не отпустить, а прикрутить наручниками и таскать зловонный труп за собой. Пришить, втолкнуть в себя, запереть и не отпускать. Потому что иначе - смерть. Мучительная и долгая. Неделями, месяцами... - Мне тоже. И дело не в сексе, не в дружбе. А в том, чтобы знать, что тебя любят в этот отведенный срок. Не просто, потому что могут, а потому что хотят. И не надо отрывать себя насильно, отправляя Наруто на срок в места не столь отдаленные, а можно выйти на кухню и заварить кофе, понимая, что уже через полчаса будет не хватать. Полтора года прошло, а тянулось - как вечность. Потянувшись к нему, Наруто несмело положил руки на плечи Саске, прижимаясь сбоку, а потом вдруг привалился всем телом, утыкаясь лицом в плечо, как делал это столько раз прежде, прячась от мира, а сейчас забирая этот мир с собой - ближе к Саске, чтобы больше не потерять в череде случайных слов и обещаний. Даже если что-то не будет гладко с первых же дней, это можно переиграть и изменить, если уметь слушать и уметь открываться, доверяясь друг другу. - Я больше не хочу разбегаться из-за пустяков и надуманных глупостей. Не хочу ссор и обид. И чтобы ты был далеко от меня - тоже не хочу, - это уже было согласием на тот самый никем не высказанный вопрос, ради которого Учиха преодолел многочасовую поездку в этот маленький город. Саске смотрел на склонившуюся светлую голову. Волосы парня стали темнее с того момента, как тот пришел в университет, но дело не в краске, а в нарушенном генетическом коде, который теперь был в каждой клеточке. - Постараюсь, - сказал Саске, понимая, что даже это удалось с трудом. Рука легла на плечо, образуя замкнутый круг контактов. - А ты меня примешь таким? - Да. Я принимал тебя разным, но всегда хотел оставаться на твоей стороне. Даже если в чем-то нам будет вначале сложно или непонятно, дай мне время, и я пойму и разберусь. Не нужно никуда уходить и бросать друг друга. Я очень соскучился по тебе… за полтора года, - прикосновения давали то позабытое чувство спокойного единения, минута за минутой возвращая Наруто потерянную яркость мира, в котором снова хотелось жить и к чему-то стремиться, зная, что рядом будет кто-то, кому ты не безразличен. Саске же не нужны слова. Он верил в сухую магию чисел и нулей. В программе не может быть сбоев, есть просто потерянные сценарии. И эта программа с самого начала была написана под них. - Только вот мелодрам разводить тут не надо, а? - беззлобно сказал Саске, но Наруто не оттолкнул. - Иначе передумаю. - Эй, ну я же тебя столько не видел, - он все же поднял голову с плеча Учихи, улыбаясь краешками губ. - А можно, я буду приезжать к тебе иногда на выходные? Он больше не хотел торопиться, позволяя отношениям восстанавливаться постепенно, чтобы те не сломались вновь под очередным неподъемным грузом ответственности. Начни они жить сейчас вместе - из этого мало что вышло бы. Саске пожал плечами. - У нас две комнаты, - напомнил он. - И я не хочу, чтобы ты оставался с Итачи. Это было укором в сторону прошлого, с которым было тяжело смириться даже с годами. - Я не буду, - заверил его Наруто, наконец отстраняясь от плеча. - Веришь мне? После последнего инцидента отношение к брату Саске резко поменялось в худшую сторону. Объективно винить его было не за что, он поступал так, как в той ситуации посчитал единственно возможным, а результат его действий так и не причинил вреда Узумаки. Просто осадок остался. Саске посмотрел на Наруто, на изгиб губ, на полудетский профиль, в котором застыл отпечаток прожитого. Такой незнакомый, если смотреть без пелены предупреждений. - Не знаю, - признался он. - Хочу верить. Но не могу. Наруто устало потер лоб, раздумывая, что ответить, не сводя разговор к пустому противостоянию словами. - Ладно, ничего. То, что ты не веришь пока мне в этом, нормально. Если убедишься, что я тебе не вру, то это должно что-то изменить. Ну или можно встречаться где-нибудь еще… просто у меня будет не очень много времени, дорога-то долгая. - Знаю, не в обход же езжу, - усмехнулся Саске и посмотрел за спину, а потом повалился на кровать, кладя на лицо согнутый локоть. Заныла голова, зашевелились ленивые мысли. - Приезжай так. Решать проблемы будем по мере их поступления. - Хорошо, - Наруто поднялся, оставляя Саске валяться на своей кровати в одиночестве. - Я пойду кофе тебе сделаю. Мама вернется не очень скоро, часа полтора у нас есть. Пробубнив какое-то согласие, Учиха вздохнул, раз за разом задавая себе вопрос: зачем унижается? Люди живут без рук и ног, с постоянной хронической болью. И пройдет. Полтора года - не срок. Все решается личной дисциплинированностью. Вот и все. Наруто вернулся с кофе и только что нарезанными бутербродами, не спрашивая Саске, хочет ли он есть, а предлагая сразу, иначе опять-таки откажется по старой привычке. - Я не очень хочу, чтобы родители общались с тобой не потому, что я тебя стыжусь, - Узумаки подумал, что стоит объясниться во избежание недопонимания. - Я пока не хочу нарываться на скандал, а он точно будет. И возразить мне особо нечего. Когда у нас уже сложится что-то более понятное, чем обычные поездки в гости, тогда я смогу им что-то доказывать. Поэтому не думай сейчас, что я тебя стыжусь. Ну или можешь поговорить вечером с мамой, если хочешь. - С чего ты взял, что что-то оформится? - не поднимаясь, спросил Саске. Он слышал запах колбасы и стук шагов. Наруто был здесь и точно не пропустил его вопрос. - Чем плохи поездки в гости? Саске придерживался той грани, которую не мог преодолеть вслух. Слушая собственные мысли, затыкая их в самом начале, он все же вычленял суть. Он не ставил цель, он собирался жить согласно тому, что дает ему случай. - Они не плохие. Поэтому я ничего и не загадываю на будущее. Мы долго не общались и оба изменились, поэтому нужно привыкнуть друг к другу, - разъяснял Наруто, осторожно ставя тарелку на кровать возле Учихи, чтобы тот случайно не перевернул ее, не видя. Саске почти сразу скинул руки с головы, поднялся, пригладил вставшую под углом челку и посмотрел на тарелку. - Поэтому - никаких скандалов. Решай проблемы по мере их поступления. Быть может, поезд с рельс сойдет и все это окажется зря, - он усмехнулся своим мыслям. Быстро бы избавилась судьба от него. - Ну, разве ты для этого приехал ко мне, чтобы считать, что все зря? - Наруто ничуть не обиделся на это заявление, привыкнув к фатальности Учихи, вечно ждущего от жизни всего самого плохого. - Я не буду ругаться с родителями, просто нужно будет как-то объяснить, куда это я вдруг собрался на выходные. Даже если сказать, что это дружеская поездка, они теперь будут подозревать меня во всяком… ну ты понимаешь, - пожал плечами Узумаки, подув на кофе, от которого поднимался белесый пар. - Записали в педики, водят к психологу и пичкают таблетками? - Саске даже не взглянул на Наруто описывая стандартное представление о болезни. Бутерброд оказался странным на вкус: незнакомо мягкий хлеб и колбаса, не отдающая металлом во рту. Непривычно, словно не хватает какого-то убивающего привкуса. - Ну вроде того. Нет, пока они молчат, и мы про это не говорим, но потом-то придется, - признал очевидный факт Наруто. - Но я не думаю, что будет что-то серьезнее слов. Просто… им не очень нравится, когда я с тобой общаюсь. Странно, что мама тогда позвала меня. Она же любит ограждать меня от всего «лишнего». - У нее не было выбора, - поставил перед фактом Саске. Точнее, выбор был, но мнительная женщина поверила на слово и выбрала из двух зол меньшее. - Представь, через что ей пришлось пройти. Даже кофе имел иную горечь. Незнакомую, но накатывающую воспоминаниями о прошлой поездке. - В общем, не мне судить родителей за то, что они пытались сделать, - подвел итог Наруто. - Я скажу им, что мы общаемся - пусть понимают, как хотят. Если… потом… нужно будет сказать что-то еще, тогда и буду думать, что делать. Он не стал говорить вслух, какое «потом» подразумевает на будущее, чтобы опять ничего не испортить ранними планами, чье претворение в жизнь пока еще очень неопределенно. Саске планов не строил. Ему стоило больших трудов откреститься от прошлого и жить ощущениями - здесь и сейчас. - Я же тогда тебе жизнь спас, матери звонил, - напомнил он события почти трехгодичной давности. Вспоминая все прошлое, Саске словно подводил итог. И будет в финальной графе вывод: может он двигаться дальше, или не достоин. - Я знаю, - то, что Саске не бросил его совсем одного, уже стоило для него больших усилий, это чувствовалось. Он не умел или разучился привязываться к кому-то и заботиться о чужом благе. - Спасибо, что сидел тогда со мной. Просто я из тех людей, которые обычно молчат до последнего, пока все не станет очень плохо. Поэтому не очень люблю говорить другим о всяких проблемах, - Дерьмовое качество и гордиться тут нечем, - заметил Саске, ставя полупустую кружку кофе на пол рядом с кроватью. - Никто не узнает, каких трудов тебе это стоило. И тем более никто не оценит. Зря думаешь, что тебя спросят о том, нравится тебе это или нет. - Чтобы говорить о себе, нужен слушатель, - Наруто осторожно откинулся на матрас неподалеку от Саске, придерживая пальцами чашку. - Когда ты никому не интересен, то потом закрываешься и не рассказываешь ничего. Все равно же не поймут. Саске продолжал сидеть, смотря на опустившуюся тушу. - Никто не признается, что ему интересны проблемы, но по факту - только они и интересуют. Никому не интересны победы. Только проблемы доказывают, что все люди равны. - Значит, я тебе был в чем-то интересен? - Наруто поймал глазами взгляд Учихи, по сути признавшего это, пусть и таким длинным логическим путем. - Я бы хотел, чтобы мы больше не делали старых глупых ошибок и говорили друг другу то, что думаем, а не то, что вроде как надо. Ты даже в нашей группе всегда честностью выделялся - уж скажешь, так скажешь. - Повторяешься, - заметил Саске и губа дрогнула в неконтролируемой усмешке. Он быстро скрыл эмоцию и вновь потянулся в кружке. - Не загадывай, говорю. И планов на будущее не строй. Как выйдет, так выйдет. Может, не вытерпим друг друга и неделю. "А может, я передумаю", но вслух говорить не стал. - Ты же специально меня отыскать умудрился и приехал сюда, - Наруто улыбнулся, не принимая эти слова как-то всерьез. - Значит, все-таки как-то хотел, чтобы получилось, а? Кстати, может, скажешь мне какие-нибудь свои контакты в интернете? Я не буду тебя часто отвлекать и писать целыми днями, просто вдруг что-то нужно будет сказать срочно. - На то и телефон, - Саске пытался до последнего не сажать себя на короткий поводок из скайпа и меcсенджера, но все-таки сдался, давая адрес электронной почты. - Напишешь сюда, если все совсем дерьмово будет. - Я бы просто хотел общаться с тобой понемногу, - пояснил Наруто, забивая в заметки полученный адрес. Сколько их таких сменил за все время Саске, теряясь и находясь вновь. - А то ведь даже не знаю толком, о чем нам с тобой говорить. Старое вспоминать вот точно не хочу - его еще тогда хватило. Правда, у нас здесь мало что происходит интересного, люди месяц за месяцем живут по одному расписанию. - Там тоже, - коротко вспомнил Саске. Даже работая у Кабуто, он помнил однотипную дорогу до офиса и обратно. - Ничего интересного. А ведь интересной жизнь делаем мы: подмечая малейшие изменения, ломая запреты и идя на работу не привычным путем, а в обход. Целуя парня, с которым не увидишься через месяц, потому что отчислят, и теперь, спустя годы, сидя с ним здесь. - Учиться не собираешься? - спросил Саске, вспоминая давно позабытую тему. - Да не знаю даже. С тех пор, как меня выгнали, все кажется, что больше никуда не поступлю - я ведь многое забыл, что на вступительных сдают. А работа вроде есть уже. Обычно учатся же, чтобы потом работу найти. Родители несколько раз поднимали эту тему, не добившись внятного ответа от сына, который по большей части пребывал в некоторой апатии, не находя в себе сил для новых стремлений. Предъявить ему было нечего - он имел заработок, получив определенную независимость от всех и не торопясь развить ее во что-то большее. - Я курсы прошел сертифицированные, - сказал Саске и к жалкой бумажке какого-то там программиста прибавились дипломы по безопасности, дающие не столько независимость, сколько знания, которые впитал. - Если я буду создавать компанию... то ты со мной? - Компанию? - Наруто поднялся, вмиг оказываясь вровень с Учихой и изумленно глядя на него. Человек, всегда довольствующийся малым и не имеющий никакого желания доказывать миру то, чего мир не видит в нем сам и с первого взгляда, вдруг приобрел амбиции, да еще такие серьезные. - Ты хочешь открыть свое дело? Черт… это же… это круто! Да, я с тобой. Если уже нужна какая-то помощь, то говори, будем вместе разбираться. Саске поморщился от такой прыти. Не этого он желал, а только того, что его идея не будет отвергнута. - Компания... громко звучит, - поправил себя же Саске, говоря лениво, словно о нелюбимом. - Взять клиентуру в десяток других фирм и обеспечивать безопасность. У меня есть кое-какие наработки... Но один - не справлюсь. - Если там много наработок, пришли мне что-нибудь на почту, я попробую разобраться, - предложил Узумаки. - Мне еще не приходилось в эту область глубоко вникать, но надо же с чего-то начинать будет. - Бизнес плана нет, если ты об этом, - Саске немного заглядывал в стезю, но понял, что оформлять себя как общество с ответственностью - еще рано. Надо сначала выложиться на хостинг и заниматься пиаром. - Связью с общественностью займешься. На первых порах. У меня с этим проблемы. Это звучало как признание в некоторой социальной отстраненности Учихи, с которой тот жил едва ли не с рождения, смирившись и считая ее некоей частью себя. Себя ведь не переделывают, а всего лишь стараются прикрыть слабые стороны чем-то иным. - Хорошо. Но сначала мне все равно нужно будет получше понять, что ты придумал и как оно работает, тогда и общественностью займусь, - начал прикидывать Наруто возлагаемые на него обязанности. - Знаешь, я даже думаю, что какие-нибудь курсы или обучение для этого не помешали. Чтобы лучше все понимать. Он вдруг отчетливо ощутил разницу в уровнях: Саске, вылетевший из института вместе с ним, смог двигаться дальше, ища и накапливая опыт везде, где подворачивалась возможность, а Наруто так и остался далеко позади. Он не любил проигрывать, ощутив сейчас это неравенство еще сильнее, чем раньше, и желая исправить его. - Не в курсах дело, - поморщился Саске. - Знания. И умения их применять. Он долго смотрел на Наруто, а потом усмехнулся, потер пальцами глазницы под веками. - Вот и тема для разговора, да? - Да… ты меня прямо заинтересовал этим всем, теперь будет, чем заняться. У меня как раз свободного времени же полно. Тебе еще кофе сделать? – Наруто не мог так сходу предположить и рассчитать все грядущие сложности в пока еще не начатом проекте, но мозг уже принялся потихоньку обдумывать его, и требовалась небольшая перезагрузка. На свежую голову всегда лучше соображается, особенно, когда открываешь для себя что-то новое. Учиться Узумаки в общем-то любил, ему больше не везло с усидчивостью и старанием. - Хватит, - поубавил порыв Саске. Нет, он любил кофе и был бы не прочь ощутить привычный горький налет на языке. Но дело было в изношенном сердце, которое сбивалось с ритма все чаще и забарахлило в последние годы. Когда отведенное время начало подходить к концу, Наруто несколько раз поглядывал в окно, но не увидел там возвращающейся Кушины, и все же решил не искушать судьбу. - Саске, ты не против, если мы до поезда где-нибудь посидим? - он не уточнил причину, слишком очевидную и без того. Учиха почти сразу поднялся, сунул руки в карманы, словно был пойман за позорной расслабленностью, и кивнул. - Город покажешь, - напомнил Саске. Это было бы неплохо. Так по крайней мере можно отвлечься на разговоры, не сосредотачиваясь на мыслях. Наруто водил его по окрестностям до самых поздних сумерек, от улицы к улице, следуя вдоль собственных же воспоминаний детства. Он жил здесь до поступления в институт, отлично зная весь небольшой город, идя с Саске то к своей бывшей школе, то к центральному парку, откуда раздавался шум работающего фонтана, который должны были выключить со дня на день из-за холодов. Узумаки понемногу знакомил его с городом, а город с Учихой, подпуская вновь обретенного друга к себе еще ближе, чем раньше. - Пойдем к вокзалу уже, лучше там подождем, если что, - позвал он наконец Саске, когда время вновь начало напоминать о себе. Тот в основном молчал. Здесь было... иначе. Тут шли дожди, моросило что-то невообразимое, хотя там, в большом городе, несколько дней подряд крошил крупицей снег. Прохожие походили на сонных мух: лениво плелись вдоль проезжей части, а машины не улетали вперед, оставляя после себя аромат протухшего выхлопа. Он словно привыкал к нему и вовремя вспомнил о том, где находится. - Осталось полчаса, - подтвердил Учиха, поворачивая вслед за Наруто. Сомнения разъедали. Решение, казавшееся верным вчера, сегодня не стоило и выеденного яйца. Поэтому он в основном погружался в себя, цепляясь глазами за низкорослые дома, с шумящими сточными кругами, и ворохи подгнивших листьев, нежели на слова. Да и время подошло не заметно. - Не увольняйся пока, - напомнил Саске. - Я еще передумать могу. - Я и не собирался увольняться. Даже если ты не передумаешь. Мне сейчас деваться некуда, а это место единственное, что подошло. Опять в большой город вот так с ходу не хочу, да и мы всего два раза встретились, это еще не показатель, - Наруто просматривал висевшее в зале вокзала табло с расписанием поездов. Тот, на котором уедет Саске, вроде бы не опаздывал и должен был прийти в срок. - Не показатель, - согласился Саске. Хотя от встреч стало легче. Но место одних проблем быстро заняли другие мысли, с которыми он предпочитал не делиться ни с Итачи, ни с Конан, часто приходившей к ним в квартиру. Женщина с яркими рыжими тенями на синеватых веках не вызывала доверия, заставляя опасаться и уединяться в комнате, предаваясь полному познанию себя. Хотя она пару раз все же приходила, смотрела ногу и качала головой. - Это на всю жизнь, - повторил Саске её слова. - Я на всю жизнь буду припадать на ногу. Это признание было своего рода откровением. Показать товар лицом, а потом расписать характеристики. - И с головой проблемы, - напомнил он, но тут же поправил. - В плане того, что мозг функциональность теряет. Возможно, однажды не проснусь нормальным. - Учиха замолчал, повернулся Наруто и подвел мысленную черту. - Ничего перспективного. - Если мозг нагружать - он прослужит дольше. Это как с мышцами. Когда не тренируешься, то ничего толком сделать не можешь и устаешь быстро. Ты говоришь, что хочешь свое дело, и работа у тебя сейчас вроде думать заставляет, так что это все может вообще не случиться, - Наруто слышал подобные разговоры несколько лет, но Саске на слабоумного не тянул, наоборот, кое в чем становясь даже адекватнее и рассудительнее себя прежнего. Особенно хорошо это стало заметно в старом доме, когда признание в связи с Итачи закончилось болезненной, но короткой трепкой и больше ничем. - В книжках вычитал? - подобная теория ему была ни к чему. Конан мягко рассказывала о том, что подобное может развиться и различные темографии помогут скорректировать. Пока были затронуты височные части - именно там, где резиновые подушки касались Саске в моменты лечения Мадары. Последний, кстати, встречался с Итачи. Сидя на кухне, он слышал, как безумный родственник рассказывал о том, что матери прописывают что-то полегче. Полное погружение в себя, замкнутость и абстракция от внешнего мира. Саске же не представлял, что его ждет подобное, поэтому глотал таблетки от головной боли и, подкладывая локоть под голову, заваливался спать. - Сам догадался, - немного обиженно поправил Наруто. На досуге, которого оказывалось в жизни слишком много, находилось место для небольших философствований, подводящих к вполне очевидным мыслям по поводу многих вещей. - Я думаю, если не размышлять об этом постоянно и жить, как живешь, то будет лучше, чем если все время опасаться чего-то. Ты ведь говорил, что хочешь жить. Поэтому надо тратить это время… пока оно есть. - Приговоренный всегда хочет жить... - усмехнулся Саске, почему-то проводя аналогию с еретиком и гильотиной, по пути на которую несчастный просто вымаливает о жизни. Но боги молчат. - ...только срок у всех разный. И чем короче, тем больше жить хочется. Поэтому, если пропаду - не удивляйся. - Ты только появился, а уже куда-то опять пропадать вздумал, - в логике Саске сквозила дурацкая обреченная безысходность, как будто после прошлого раза он потратил все свои силы и не мог пока чему-то радоваться или ждать от мира положительных моментов. По Саскиным мерам мир сейчас был серо-положительным. Он не ставил вопросы ребром, не выставлял острые проблемы, позволяя принимать собственные решения, и был весьма толерантен к нему. Это своего рода счастье. Счастье в серых тонах, которое грело душу. - Я предупредил. - Я учту, - кивнул Наруто, не продолжая этот спор. В конце концов, каждый имеет право на мнение. Особенно в отношении себя. - Но если тебе захочется о чем-то рассказать или просто настроение поганое будет - звони. Я, конечно, понимаю, что помощи от меня особой нет, но вдруг это поможет. - Кажется, ты наоборот ненавидишь мое поганое настроение, - с усмешкой заметил Саске. Почему-то такая жертвенность вызвала у него кривую улыбку. - Буду называть тебя идиотом и учить жизни. Мне казалось, что в такие моменты ты наоборот сбежать хочешь, а не слышать. - Твое поганое настроение иногда очень сильно на других влияет, но это же не повод от тебя отмахиваться. Раз недоволен чем-то, значит, что-то мешает. Так что если тебе становится спокойнее от поучения меня жизни, это лучше, чем ничего. Но я тебя не заставляю, конечно, ничего рассказывать, если не захочешь, - отвечать на моральную агрессию человека такой же агрессией не имело смысла, это был самый главный опыт, вынесенный из долгого общения с людьми. Орать в ответ обхамившей продавщице, злиться на несогласных с тобой друзей, ругаться с Саске, когда тот и так не в духе - все это не даст ничего полезного. Саске не походил на продавщицу. Ему от ругани не становилось легче. Оно позволяло отвлечься от собственного раздавленного подошвой "я". Если проведешь всю параллель, докажешь на собственном опыте. Заставишь ошибиться и прийти за советом - это ли не высшая философия? Почти что магия... - Захочу - расскажу, - поправил Саске. Обратная логика была ясна. Наруто удовлетворился уже тем, что Саске не относится к нему настороженно-нервно, подозревая в желании помочь какую-то корысть. А даже если и подозревает, то не показывает. Он же все-таки признал, что не доверяет Узумаки. Тот тоже не вполне верил ему после последнего, слишком серьезного и грозившего судом раза, начав относиться к окружающим с долей скептицизма. Может быть, в какой-то момент это пройдет у них обоих, и тогда все станет гораздо проще. - Если надо купить чего-то с собой в дорогу - можем дойти до магазина, - небольшая палатка сразу возле вокзала не отнимет много времени, так что они успеют. - Я спать лягу, - пояснил Учиха. Не нравились ему эти кульки-пакетики в дорогу. Поездные бабульки часто заворачивали в фольгу курицу, благоухая этим добром до самого тамбура. - У меня голова трещит от дороги. Он соврал наполовину. На черепную коробку давили десятки мыслей и противоречий, от которых бы забыться во сне или его подобии. - Я, может быть, приеду. В следующем месяце или после него, - подумав, осторожно предположил Наруто. Если разговоры по телефону и сети окажутся успешными, можно будет видеться немного чаще. А пока - ждать и не ломать голову над подобным. - Деньги копи пока, - своим предложением ответил Саске. - Я не уверен... Он замолчал, смотря на крадущийся на рельсы поезд. Его - не его? - Я не уверен, что есть смысл таскаться туда сюда каждый месяц. Подобное напрягало своей обязательностью. Может, не хочется. Тогда к чему это все? - Если не будет денег, я точно никуда не уеду. Просто мне хочется общаться с тобой иногда, раз ты вернулся, - он не стал добавлять «ко мне», считая это слишком личной и двусмысленной фразой, хотя Саске действительно вернулся именно к нему. - С тобой хорошо просто ходить, молчать, вот как сегодня. И вопросов глупых задавать друг другу не приходится наконец-то. - Приду в себя - доебусь, - предупредил Саске. - Выебу весь мозг до основания. И потом бантиком украшу, сообщив родителям что так оно и было. Обещание было не особо желанным, но весьма реальным. Саске вновь посмотрел на железнодорожные пути и понял, что не ошибся. Его же поезд. - Ладно. Шучу. Может, бантика и не будет, - Учиха даже похлопал Наруто по плечу, наконец высунув руку из кармана. Наруто позволил себе немного улыбнуться от этой неловкой шутки Учихи. Пожалуй, таким он был и похож, и непохож на себя прежнего. - У меня когда-нибудь появится иммунитет на твое мозгоебство. А родители уже вроде ко всему привыкли почти, даже мама скоро успокоится. - Может, когда-нибудь... - Саске смотрел на ползущий по рельсам поезд, пожирающий расстояние сантиметрами. Рвалось внутри нечеловеческое, рефлекторное, желающее быстрей оказаться внутри и умчаться. И было что-то гнетущее, просящее развернуться и уйти. - ...когда-нибудь... тебе даже начнет это нравится. - Твой поезд подъезжает, - Наруто глянул на длинный состав, занимающий собой первый путь, и направился к дверям вокзала, обгоняемый другими торопящимися пассажирами. - Я не знаю пока, что мне будет нравиться, а что нет. Но мне нравится общаться с тобой так, как сейчас. Это так нормально и… странно. Саске повернул голову в сторону Наруто и в едва различимом дне радужки проблеснули интерес и удивление. - Я думал, тебе нравится, когда я молчу, - поезд уже давил на уши своими гудками, и приходилось превышать голос. - Ты был счастливым тогда. - Ты сказал, что это было слабостью, - Наруто не отрицал, что те несколько недель оказались самыми лучшими из всех, и так же знал, что повторить их вряд ли удастся даже сейчас, когда все как будто бы началось заново. – Ты не любишь свои слабости и стараешься от них избавиться, значит… у меня вроде как нет шансов, да? – неловкий смех прозвучал очень наиграно, и Узумаки предпочел замять сложную тему. - Никому не нравится быть слабым, - улыбка была замечена, но шум затягивал, заставляя придерживать бьющие по лицу волосы. - Никто ведь не ходит голым, потому что боится не холода, а чужих взглядов и слабостей. Я тоже не хочу. - Просто одни и те же вещи кто-то считает слабостью, а кто-то просто, ну, своей особенностью, что ли, - Наруто остановился возле открытых дверей, подумав, протянуть ли Саске руку для прощания, как в прошлый раз, и не стал. Слишком много прикосновений сложно выдержать им обоим, а Учиха вообще не любит все эти проявления. - Пока, Саске, удачно доехать. Саске руку и сам не тянул. Он думал о чем-то другом, а суетящиеся баулошницы почти затаскивали, ворча, в вагон. Учиха цеплялся за Наруто взглядом, боясь потеряться. - Да, удачи, - протянуть руку он и не думал, а потом поддался напору и протолкнул себя вверх, вручая проводнице билет. - До конечной? - спросила она, и Саске кивнул, отбирая корешок, а потом, не смотря вниз, убираясь вглубь вагона. Ему все еще предстоит обдумать. Ясно одно: что вот такие встречи больше не могут продолжаться. Это было и дорого, и глупо. Сто километров не петля для хорошего кобеля, но Саске хотелось иного. В окно он выглянул украдкой, смотря на Наруто и делая свои выводы. Когда-то должна быть все же подведена черта. И если подумать, то лучше это сделать до очередного нового года. Когда силуэт Учихи показался в окне, Наруто все-таки помахал ему рукой на прощание, провожая взглядом отходящий поезд. Несмотря на все заверения в скором приезде в гости, он не был уверен, что сможет осуществить это так быстро, предпочтя встречаться на своей территории, а не под бдительным оком старшего брата в чужой квартире. Он слишком долго был везде чужим, настороженно относясь теперь ко многим вещам, на которые раньше не обратил бы внимания. Не потому, что Саске плохой - но они слишком отвыкли друг от друга, и дружбу не сделать из пары настороженных встреч. Саске встретил Итачи на кухне. Пальцы крутили измученную зажигалку, путешествующую из города в город. - Хочу переехать, - в голосе не слышалось ни каприза, ни эгоизма. Только взвешенное решение, заставившее Итачи на секунду замереть. Он вовремя повесил плащ, поставил промокшие ботинки у двери и прошел на кухню. - Другой район? - Другой город, - категорично заявил Саске. - Я больше не могу здесь. И с головой у меня проблемы. Поэтому, пусть другой город. Итачи чуть склонил голову, посмотрел на замершего в клетке зверя и осторожно кивнул. - Остатки с продажи нашего дома знаешь. Поэтому выбирай сам. Это твой выбор. На этом и порешили. Итачи останется в этой квартире, а Саске вновь сбежит от шумной толпы, беря на себя роль распорядителя человеческих судеб. А потому что как не ворочай прошлое, его все равно надо оставлять. Не вырезать, как раньше. Поэтому надо заново. С чистого листа. С чистой совестью. Рискнуть. Чтобы потом не жалеть о содеянном, как когда-то. *** Микото чешет рукой запутанные волосы, проводит пальцами, останавливается, а потом снова - до самых кончиков. Она не видит ни белых стен, ни людей, снующих кругом. Ее глаза видят большее, чем просто больницу. Саске взбегает на крутую лестницу крыльца, встречается с серьезным взглядом отца и тут же оглядывается, тыкает пальцем в разбитую банку и клянется, что это не он. Итачи вступается, говорит, что действительно - соседская кошка сбила ее с жерди. Фугаку поучает мальчишек, и только она знает, что отец не сердится. Просто лицо у него такое. Суровое. И ей хорошо. Несмотря на рвущиеся под пластиковые окна ветры, несмотря на дождь и корку ледяного пара на стекле, она плакала от счастья, видя собственную семью точно такой, как та была в прошлом. Счастливая. Любящая. Санитары отведут женщину и уложат ее на койку, просунув меж бесцветных губ пластинку таблетки. Вот так. Хорошо. Микото нет здесь. Она погребена под воспоминаниями. Вместе с детьми. И с Фугаку.

Лестница здесь, девять шагов до заветной двери А за дверями русская печь и гость на постой Двое не спят, двое глотают колеса любви Им хорошо, станем ли мы нарушать их покой?

Парнишка скалился и смотрел с явным вызовом. И вроде закручен в наручники, да и лежит на промозглой земле в свете фонаря, а заливается ядовитой усмешкой. - Учиха, говоришь? – тянул фамилию Суйгецу, словно та была ключом от всех дверей. И от замков на стальных браслетах. – Знал я одного Учиху… Черт, имя забыл… Са… Су… тьфу, ты! Сука ты, во! Но не важно… Или важно?.. В общем, в жопу я его ебал. И не только я!.. Фугаку смотрел на корчащееся в наркотическом приходе тело и слушал, пока челюсть не начало сводить от напряжения. И вроде обычный сбытчик, плотно сидевший на дряни, а от фамилии - такая реакция. - Может, поедем? Уже заполночь… да и промокли все, - подошедший офицер не обращал внимания на пойманного. Таких он видел десятки: безумные глаза, слипшиеся от грязи и дождя волосы, и почти пергаментная кожа. - Не повезло же кому-то… ему же чуть за двадцать. Сын ведь чей-то. У вас ведь есть сын? Фугаку оторвал взгляд и пошел к патрульной машине. - Есть. Три года ему. - Единственный? - Абсолютно. Стальная дверца машины закрылась. Веки опустились, тяжелая рука провела по волосам в снежно-дождливой сыпи. Завтра на ковер ведь, а через парня можно и сбытчика узнать… Это же целая сеть по всему городу. Фугаку выдохнул, посмотрел на себя в зеркало заднего вида и встретился с обвиняющим взглядом Саске. Замер, но водитель вовремя заставил прийти в себя. Привидится же. И ведь спал после ночного дежурства. Да такая операция сорвется… Не сорвалась. Но в сердце что-то отчаянно ухало, отдавая тупой болью. «Пора заканчивать пить кофе», - подумал Фугаку и машина заскользила по влажному, рытвинному асфальту.

Час на часах, ночь, как змея поползла по земле У фонаря смерть наклонилась над новой строкой А двое не спят, двое сидят у любви на игле Им хорошо, станем ли мы нарушать их покой?

Гранит терпит, но не прошло и двух лет, а камень покрылся кислыми пятнами, въевшимся под узор. Итачи стоит у могильной плиты, проводя пальцами по острым краям. Нагато не любил публичность, обходясь придуманным псевдонимом, и был узнаваем. Итачи любил его. Не за боль, не за подчинение. Так любят учителей, наставников, направляющих по жизни. Нет ни фотографии, ни ярких слов эпитафии. Лиловые ирисы, покрывшиеся вечерней изморозью, и хризантема, принесенная им. Итачи стоит долго: провожает закат наступающий ливень, и Конан теребит его за плечо. - Идем, - сообщает она и Итачи понимается. Почти два года, а ходят сюда то в одиночку, то вдвоем, меся грязь в тропинках меж чьих-то могил. Лиловые ирисы - Конан, белая хризантема - Итачи. - На чай зайдешь? - Конан подбирает свою руку под локоть Итачи и тот кивает. Не в первый раз. Да и не желал бы такого поклонения себе. Поэтому и фотографии на надгробье нет. Уставший от почти ночного мороза сторож посмотрит вслед паре и покачает головой, закуривая дешевую сигарету. - Пусть… все хорошо же… пусть, все хорошо…

Нечего ждать, некому верить, икона в крови У штаба полка в глыбу из льда вмерз часовой А двое не спят, двое дымят папиросы любви Им хорошо, станем ли мы нарушать их покой?

Спустившаяся ночь щекочет нервы, выбивает из легких последний вздох, а потом по новой: заставляет делать сердце болезненный стук, прогоняет кровь по организму, разнося никотин, и затихает в предвкушении смерти. Саске выпил четвертую кружку кофе, и без того беспокойное сердце работает, словно пьяный таксист: разносит свой яд каждой клеточке, забывая доставить в осколочный нервный центр. И тот работал, пробирая дрожью до пальцев, сжимающих десятую сигарету до двоящихся в глазах отблесков файлов. Решится одно, другое - понять, что оно неизбежно. Документы на дом: двухэтажный, со всеми благами, но достаточно далекий от центра. Далекий от нынешнего города, вплоть до другого климата. Сделка совершена. И за пазухой ни гроша. Осталось билеты - и нет пути назад. Учиха усмехается самому себе, целует кончики пальцев, забирая поглубже в рот фильтр, и успокаивает сам себя. - Все хорошо… все хорошо… Гербовые печати и вексель. Никаких лишних бумаг или писем. Он так и не сообщил Наруто о решении переехать, хотя тот был у него едва ли неделю назад. Да и сейчас было поздно. А на месте - и новый телефон, да и жизнь другая. Обжигая фильтром пальцы, он все же отложил роковые бумаги, смотря за окно - зима никак не разрождалась. Наруто он не скажет. Во всяком случае, его решение уже ничего не поменяет. Поэтому пусть все на месте. Теперь они будут почти соседи - около тринадцати километров, вместо тысячи. Да и дожди у них вместо заплуталого снега. Саске усмехнулся и понял, что зря держался за унылый город, прогоняя себя из глубин. И правда плевать, где просить инвестиций на собственное дело. Главное - мозги. И вся дорога длинною в жизнь впереди. Оставалось надеяться, что Наруто с ним действительно - по пути.

Если б я знал, как это трудно - уснуть одному Если б я знал, что меня ждет, я бы вышел в окно А так - все идет, скучно в Москве и дождливо в Крыму И все хорошо, и эти двое уснули давно (слова песни А. Васильев, группа «Сплин»)