- Ты снишься мне

Четыре человека, считая меня, сидят сейчас в звукозаписывающей студии и ждут. Ждут в очередной раз. Ждут в очередной раз одного и того же человека. Алан снова не пришел. Алан не приходил уже неделю. - Остин, я думаю, что тебе стоит сходить к нему, - обращается ко мне Фил. Если бы все было так просто, я бы с удовольствием наведался к Алану. Но, черт возьми, сейчас я совсем не подхожу. Он словно стал другим. Другим, по отношению ко мне. В один прекрасный день он просто взял и начал игнорить меня, сбрасывать звонки и не отвечать на сообщения. А еще через двое суток исчез. Мы должны записывать альбом, а этот придурок думает только о себе. Сраный эгоист. - Почему я?! Почему бы не сходить Аарону? Или тебе?! - не сразу отвечаю ему, а в придачу еще и срываюсь, повышая голос. - Потому что ты его лучший друг. К тебе он точно прислушается. Черт бы вас всех побрал. *** Я стою около двери уже полчаса. Уже полчаса я тупо не убираю пальца с дверного звонка, удивляясь, как тот еще не сломался. Я знаю, что Эшби там. Я слышал, как он подошел к двери, посмотрел в глазок... и ушел. Теперь это уже дело чести. Еще минуты три звуковой пытки - я слышу звон ключей, и дверь открывается передо мной. - Прекрати это дерьмо, - хрипит Алан. Он почти закрыл дверь обратно, но я вовремя подставил ногу. - Надо поговорить, Эшби. Ты знаешь, что подставляешь всю группу? - Остин, пожалуйста, уйди, - его севший голос дрожит и звучит жалобно. Я так и не увидел лица Алана. - Я никуда не уйду. Слышу вздох. Эшби резко отпускает ручку, и теперь я могу спокойно зайти в квартиру. Рыжий пропускает меня внутрь и дает осмотреться. Жилье выглядело так, словно тут недавно была вечеринка на сотню человек, а потом тут еще неделю жили бомжи. Повсюду на полу были окурки, бутылки, коробки из-под еды на дом, одежда. Было накурено и пахло перегаром. Закончив наслаждаться этой уютной обстановочкой, я поворачиваюсь к Эшби. Еще хуже. Лохматые, немытые волосы практически закрывали лицо. Синяки и мешки под глазами ужасали. Впавшие щеки и красные белки. Драная, грязная майка с пятном на животе мешком висела на узких плечах, как на вешалке. Самодельные шорты, которые в прошлом были джинсами, так и норовили и вовсе свалиться с тощей задницы. Алан словно не спал всю свою жизнь. И не ел тоже. - Видок у меня не очень, знаю, - он не смотрит мне в глаза, больше занятый разглядыванием пальцев на ногах. Руки скрещены на груди. Голос дрожит. Ему некомфортно со мной. Я не узнаю Алана. - Что происходит? Что с тобой? - подхожу ближе и кладу руку на его плечо. Рыжий резко вздрагивает и тут же отходит в сторону, не позволяя касаться себя. Я начинаю волноваться. Это не просто обычный запой. - Можешь уйти? - он, наконец, поднимает свои красные от недосыпа глаза и смотрит, словно моля об этом. - Я не уйду, пока ты не объяснишься. Мы не можем писать музыку без тебя. Ты подводишь группу. Ты подводишь сам себя. - Я знаю, - его взгляд снова прикован к полу, руки скрещены на груди. - Алан, - делаю шаг вперед, одновременно со мной отступает Эшби, - ты можешь довериться мне. Он ничего не отвечает. Просто разворачивается ко мне спиной и идет в кухню. - Ты снишься мне. Заявление от Алана было внезапно и застало меня врасплох. Но я так и не понял - в чем проблема? - Ты снишься мне каждый гребаный день. Стоит мне закрыть глаза - и ты уже там. Я не могу больше, Остин. Потому что в каждом без исключения сне, мы с тобой вместе. Мы любим друг друга. Взгляд в пол, руки сложенные на груди и дрожащий севший голос. Алан выглядел самым разбитым существом на земле. Я не знаю, что ответить. - Я не могу спать, - продолжает он, - я делаю все, чтобы не уснуть. И каждый раз я проигрываю эту войну. Я засыпаю. У меня нет сил. И проблема не в том, что это мне противно. Проблема в том, что я не хочу просыпаться. Мне нравится все, что я вижу, когда сплю. Ты нравишься мне, Карлайл. Я не знаю, что ответить. - Доволен? Я все объяснил, теперь уходи. Мне не хочется видеть кого-либо. Тем более тебя. Взгляд в пол, руки, скрещенные на груди, и дрожащий голос. Я начинаю привыкать. Я не знаю, что ответить. Думаю, слова тут вообще будут лишними. Алан настолько сосредоточен на разглядывании линолеума, что не замечает, как я подхожу к нему и притягиваю к себе. Я прижимаю его к себе так крепко, как могу. Чувствую, как сильно он похудел за это время. Словно вообще не ел. Тело рыжего покрывается мурашками, и я ощущаю, как его немного трясет. Одной рукой я зарываюсь ему в волосы, осторожно поглаживая по голове. Алан всхлипывает. Удивительно, как он еще не довел себя до нервного срыва, если так сильно ограничивал себя во сне. Я до сих пор не нахожу ничего, что мог бы ему ответить. А он тем временем все-таки решается подать признаки жизни и обнимает меня, вцепившись тонкими пальцами в футболку. Отлично. Мы так и стояли. И, возможно, простояли бы вечность. Я думал о том, что же теперь делать с Аланом. А он иногда шмыгал носом и дышал мне в грудь. Мне было тепло. - Остин, посмотри на меня, - голос Эшби выводит нас двоих из транса. Я отпускаю рыжего и даю нам возможность смотреть друг на друга. Но Алану было нужно совсем не это. Он кладет ладонь мне на щеку и приближает мое лицо к своему. Мы касаемся кончиками носов. Воздух становится горячим, по лицу Эшби стекает капелька пота. Через тело словно бежит разряд. А я не испытываю отвращения, хотя должен. Я лишь чуть-чуть наклоняю голову и позволяю нашим губам столкнуться. Один из способов избавиться от навязчивых снов - воплотить их в жизнь. Думаю, у нас с Аланом сегодня будет запоминающийся вечер...