Растоптанная лилия

Что нужно делать убийце после смерти человека? Плакать? Бежать? Пытаться очистить свою душу? Миранда не делала ни того, ни другого. Она просто смотрела на истёкшее кровью и проткнутое стрелами тело. На того, кто когда-то был князем. Шах и мат. Король потерял свою корону. Кровь обагрила балкон королевской спальни поверженного правителя. Глаза закрыты. И в мужском теле навсегда угасла жизнь. Сердце больше не бьётся. Миранда не плачет. Она не умеет этого делать после того, как ОН отобрал её жизнь, растоптал с порочной грязью. Она слышит, как стражники пытаются взломать тщательно запертую и перегороженную препятствиями дверь. Слышны бранные крики. Миранде плевать. Месть совершена, знания о последствиях ритуала применены правильно, и теперь женщина может вздохнуть спокойно. Однако сказать это легко, а на деле всё сложно. Арбалет и колчан с отравленными стрелами падают из рук Миранды на пол. Что-то в сердце пусто. Душа хочет кричать. Мысли о желанной власти уходят прочь. Больно. Неприятно. А в карих глазах нет той радости, которая должна была быть. Ворон, сидевший на балконе, каркает свою замогильную песню, и Миранда подходит ближе к телу. Холодно. Холодно, чёрт побери. Во всём виноват сильный ветер? Нет. Во всём виновата она сама. В душе сомнения, которые не унять, и их подбавляют так некстати появившиеся воспоминания, в которых она была маленькой босоногой девочкой. Бедной, одетой не в роскошные платья, а в простые лохмотья. Девочкой, которая добывала деньги воровством и обманом до тех пор, пока ОН не пришёл. Протянул руку помощи и взял к себе. Миранда закрывает глаза. То светлое воспоминание о новой жизни сменяет другое. Грязное, порочное. В то время она была юной девушкой, наивно влюблённой в своего благодетеля, а ОН уже вполне состоявшимся мужчиной. Женщина не хочет это вспоминать, но обидные слова всплывают в голове. И не только они. То, как он пользовался её любовью, а потом растоптал её, как лилии. Тогда Миранда уже поняла, что дальнейшее будущее будет не таким, как прежде. Миранда открывает глаза и чувствует что-то мокрое на своих губах. Солёное... горькое, но это немного притупляет печаль. Только ничто уже не вернёшь на свои места. Даже злое: «Он же её у меня и отнял» не отменишь. И с губ Миранды срывается: «Прощайте, ваше величество». Только ворон — единственный свидетель развернувшейся трагедии. И реквием по умершему продолжает свой ход.