Sweet Dreams

Джефф никогда не был обычным подростком. Не то чтобы он выделялся из толпы, нет, со стороны он мог показаться вполне нормальным парнем: заурядная внешность, заурядная одежда, заурядные отметки в школе. Он не был активным участником школьной жизни, не был любимцем одноклассников, умел молчать и вовремя уходить. Но Джефф, как и большинство мальчиков его возраста, считал, что именно он – особенный, и что именно он родился на свет, чтобы исполнить великую миссию, а какую именно, Джефф и сам не знал. Просто хотелось почувствовать себя кому-то нужным, значимым. - Дорогой, ты еще не нашел себе девушку? – Джефф только усмехнулся, услышав очередной, осточертевший вопрос матери. Именно за это он и ненавидел семейные ужины – никак нельзя увернуться от ответа или сбежать к себе в комнату. - Нет. – коротко и сухо. - В твои годы я уже встречался с двумя одновременно, - голос Лью звучит слегка самодовольно, но в глазах у него пляшут смешинки. - И почему то я совсем не удивлен. – улыбается в ответ Джефф. Он действительно не удивлялся подобному. Все-таки Лью в его воображении всегда был чем-то недосягаемым, всеми любимым старшим братом, идеалом, к которому нужно стремится. Когда они были детьми, Джефф был уверен, что когда вырастет, станет таким же – веселым, обаятельным, общительным. Нужным. Но если Лью сиял, ярче солнечного света, то Джефф на его фоне казался мрачным и блеклым, словно тень. В нем всегда было что-то такое, что настораживало и отталкивало людей и только Лью считал его нормальным, и защищал от участившихся в последнее время нападок одноклассников. Джефф не просто любил брата, он его обожал, считал своим кумиром. Какое то странное чувство овладевало юношей, когда он видел, как брат улыбается, смеется или с увлечением о чем-то рассказывает, чувство, будто в груди порхают маленькие, белые мотыльки, задевая изнутри своими легкими крылышками. Иногда Джеффу ни с того, ни с сего хотелось обнять Лью или просто прикоснуться, но он никогда не позволял себе подобного, считая, что это смотрелось бы слишком по девчачьи. И Джефф все чаще ревниво вздыхал, провожая взглядом Лью и его очередную подружку. *** Один, два, три. Джеффри болезненно морщился, раз за разом полосуя свои запястья лезвием. С бритвой он познакомился совсем недавно, в тот день когда Лью снова забыл, что обещал провести с ним весь вечер и убежал на свидание к какой-то девчонке. Джефф тогда чувствовал себя как никогда – одиноким и брошенным. Бритва сама подвернулась под руку. Он ни с чем не мог сравнить это чувство, когда лезвие пронзает плоть, и кровь струится, такая чистая и алая. Физическая боль спасала от другой, от той, которая разливалась внутри, словно плавленое железо, выжигая внутренности, и мешая дышать. *** - Что это, черт возьми? – Лью не столько зол, сколько удивлен. - О чем это ты? – на самом деле Джеффу не требуется уточнения, он и так прекрасно догадывается, о чем говорит брат. И какой черт его дернул надеть кофту с короткими рукавами? - Я о твоих запястьях говорю, мать твою! Ты что, гребаный самоубийца? Жизнь тебе не дорога? Джефф вспыхнул от несправедливого обвинения. Нет, несмотря на всю свою мрачность, он никогда не имел суицидальных наклонностей, а самоубийц презирал, считая трусами и слабаками. - Может и не дорога! Хотя какое тебе дело? Ты ведь и так прекрасно без меня обходишься! Что это ты вообще со мной разговариваешь, тебя же наверное подружки заждались! Джефф действительно чувствовал себя обиженным на брата. Как он не понимает, что все это из-за него, что он нужен Джеффу больше всех на свете? Наверняка он сейчас посмотрит на Джеффа, как на психопата, развернется и уйдет. Но Лью не уходил. Наоборот, он выглядел потрясенным и даже виноватым, ну или Джефф просто хотел видеть его виноватым. Он уже хотел сказать брату, чтобы тот уходил, что он не желает его видеть, но Лью вдруг подошел и порывисто обнял брата, так, как не обнимал уже много лет, так, как Джефф всегда мечтал. - Прости меня. Я вел себя, как придурок. Прости. – Лью все гладил его по голове и шептал какие-то успокаивающие глупости, а Джефф резко потянулся к нему и коснулся чужих губ своими. В мыслях он всегда был уверен, что Лью никогда не одобрит подобного, вот и сейчас боялся, что брат оттолкнет или того хуже, ударит. Но Лью только притянул его ближе, обхватил лицо ладонями, целуя нежно и глубоко. И Джефф вдруг почувствовал безмерное счастье, такое, что хотелось рассмеяться или закричать. Он почувствовал, наконец, что его любят, что он не одинок и что жизнь в целом не так уж и плоха. Лью наконец отстранился, напоследок погладив брата по щеке. - Надо твои руки чем-то перевязать, родители увидят – разозлятся. – Джефф кивнул, глупо улыбаясь. Да, Лью в его глазах сиял ярче солнца, но Джефф не обижался, он готов был побыть тенью. Все таки жизнь коротка, и он не хотел упустить ни мгновения. Ведь кто знает, что ждет их дальше?