Последнее желание.

Светлая, белая и яркая больничная палата. Обои, потолок, тумбы и кровать с постельным были белого цвета. А так же и лицо девочки, неподвижно лежавшей на кровати. Закрытые газа, чуть прикрытый рот на белом, будто фарфоровом лице девочки говорили о том, что она больна. По всей палате стояли букеты цветов. Красные и розовые, голубые и фиолетовые, черные и белые цветы стояли на полу, но эту красоту девочка видела не всегда. Стена, против которой лежала больная, была облеплена вырезками и постерами. На белой стене они очень выделялись и были даже не совсем ровно повешены. Но это не имело значение. Главное, что на постерах было то, что вернуть было уже невозможно: светлые улыбки, ярко горящие глаза и веселая атмосфера. На каждом из постеров были написаны три слова, которые могли понять только девочка и её родственники. My Chemical Romance. Когда она просыпалась, то первым делом она видела их и когда засыпала видела тоже их. Не это ли счастье, видеть, хоть и не в жизни, хоть где-то, как они улыбаются? Не это ли счастье? Правда, было в этом нечто грустное и душераздирающее. Группы больше нет. Ни улыбок, ни дружеских взглядов, ни веселого смеха. День, когда просыпалась девочка, начинался иногда с мысли о том, что это был сон. Но открывая глаза, она понимала, что это не сон... Наверное, жить ей оставалось недолго. С каждым днем самочувствие у неё ухудшалось и ухудшалось, и с каждым днем сон её длился все дольше. Несомненно, родители знали, что она не проживет долгую и счастливую жизнь, они пытались скрасить её последние минуты. Но каждый раз, когда они спрашивал её, а что бы она хотела, что является её главное мечтой, она закрывала глаза, а когда открывала, то они были полно слез. Это было загадкой. Никто не мог понять, почему это так сильно действует на неё, и почему она просто не может сказать то, что хотела бы. Кто бы мог подумать, что мечта девочки не могла быть осуществимой. Каждой утро и ночь она думала лишь о том, как бы ей хотелось крепко обнять пятерых человек и каждому сказать, как сильно она благодарна и как любит их. Наверное, сказав это родителям, они бы не поняли её и приняли бы за душевно больную, убитую горем дочку. Именно в этом и заключалась проблема. Она понимала, что если скажет, то услышать отказ родителей ей будет невыносимо больно, и тогда её драгоценные минутки даже сократятся. Но ведь они и так быстро текли. Никто не в состоянии остановить даже на немного время, никто не в состоянии вернуться назад, в прошлое. А жаль... Но однажды она все же решила сказать. Держать это в сердце она не могла, а рассказать кому попало - тем более. Она случайно услышала, как врач говорил матери, как быстро затухает внутренний свет девочки, как быстро она гаснет, как вянет, будто цветок. Эти слова сильно подействовали на нее и в эту ночь она решила, что, должно быть, пора рассказать. Терять все же нечего. Ночью ей приснился сон. Такой живой, такой яркий. Но главным в этом сне была улыбка. Она отчетливо видела, как широко улыбается, а чему не понятно. Но девочка чувствовала, как трепетно стучит её сердце, как хочет вырваться от счастья. Это было действительным счастьем, и такого она ещё никогда не чувствовала. И это было сильнее её горечи, это наполовину подавило её горе. Утром она встала с мокрым от слез лицом и прекрасным настроением. Больная немного удивилась, почему она так радуется, а главное - чему. Простой сон мог так сильно подействовать на неё? Когда пришли её родители, они немного не понимали, почему она улыбалась и принялась обнимать каждого. Весь день прошел так быстро, так весело, как в сказке. Но с каждой минутой она понимала, что близится долгий разговор с мамой, которой она доверяла все свои секреты и с которой она решала свои проблемы. Но то, что она хотела рассказать маме в тот момент, не было даже секретом или проблемой. Она сама до конца не понимала, что это. За все время мать не проронила ни слова, она внимательно слушала и понимающе смотрела на дочь. Потом же она крепко взяла её за руку и сильно сжала её, потом обняла и поцеловала свою большую принцессу. Она ничего не пообещала, но и не сказала, что это нельзя устроить. Сколько прошло дней, я не знаю. Но для больного киллджоя они длились мучительно долго. И ещё она понимала, что очень скоро она умрет. Ночами она плакала, ведь смерть - её главный страх. Она не понимала, как это может быть. Просто закроет глаза и все? Она забудет все? А что дальше? Её жизнь продлевали песни, всего лишь они. Каждая была неким жизненно важным лекарством. Не послушав их, она чувствовала, как сильно слабеет. Что может вылечить сильнее, чем слова, сказанные будто для тебя, сказанные из уст прекрасного человека, который носит название кумир, чем звуки любимой музыки, которую создают кумиры. Ничего. Но в один день её ожидания закончились. Дверь, на которую она смотрела очень, очень долго, вдруг открылась и в нее вошли родители. Они странно себя вели. Она надевали дочь в одежду, которую она не надевала уже очень давно. Руки родителей тряслись, а глаза бегали в разные стороны. Никто из них не смотрел на девочку. Машина. Ремень безопасности. Мягкая подушка под головой. Лес, несущийся у неё перед глазами. Пара часов. И неизвестны город. Что же это было такое? Она не могла хорошо ходить, могла спокойно потерять равновесие, поэтому её посадили на кресло и повезли, как инвалида. Город был большим и шумным, люди смотрели на девочку, и эти взгляды, полные сожаления, она ненавидела. Не говоря ни слова, её куда-то везли. В какое-то здание, где не было достаточно света. Все, что запомнила девочка, - это огромный, совсем не кончающийся коридор. И то, как трудно ей было дышать. Потом кресло завернуло влево и, проехав совсем немного, оно остановилось у двери. Родители переглянулись и с улыбкой посмотрели на дочь. А потом они открыли дверь и докатили кресло до центра темной комнаты. Не было даже намека на какой-то небольшой свет, было очень темно. Родители ушли и оставили дочь одну. Это сильно напугало её. Бросили ли они её? Долго думать об этом ей не пришлось. Она зажмурилась от яркого света. Потом, понемногу открывав их, она могла видеть яркий экран. Что это? Было непонятно. Вдруг белый экран сменился серым, и на нем отсчитывались секунды. Но до чего? Это тоже было непонятным. Ожидать от этого отсчета можно было что угодно. Но вдруг она услышала до боли знакомую мелодию. Сердце сильно сжалось и застучало, готовое вырваться. И на экране появились они. Это было большой неожиданностью для девочки. Она открыла рот и зажала его рукой. А из глаз готовы были вот-вот появиться слезы. Вот так просто увидеть их на экране она не ожидала. Эта общая фотография была её любимой. Одна из самых первых. Пять человек смотрели друг на друга, а лица их были такими веселыми, такими чистыми и искренними. Глядя на неё, она сама улыбнулась. Спустя некоторое время фотография пропала, но её заменил самый первый клип, потом второй, третий и так далее. Между ними показывались фотографии, или личные видео с концертов или интервью. Сколько прошло времени, неизвестно, но для счастливого киллджоя они были такими быстрыми и такими счастливыми. Такой счастливой она не чувствовала себя никогда. Слезы радости сменяли слезы отчаяния и наоборот. Руки тряслись, она не могла привести их в нормальное состояние, так же, как и ноги. Да и себя она не могла взять в руки. И ещё... Облегчение. она испытывала некое облегчение, будто это терзало её все эти года, будто огромный камень упал с её души. И она даже уже не так сильно боялась смерти, она была готова смело встретиться с ней. Это было ещё не все. Когда все кончилось, загорелся свет, уже не от экрана, а от ламп. Комната оказалось не такой маленькой, как её представляла девочка. когда она повернула голову, чтобы лучше осмотреться, то она просто не могла сказать и слова. Да этого и не требовалось. Сердце её уже дико билось, глаза её наполнялись слезами, и от них она не могла видеть все перед своими глазами. Она боялась протереть их, она боялась понять, что это могли быть галлюцинации или что-то в этом духе. Но она все же не выдержала и протерла их, и ничего... Те пятеро, которые каждый день спасали её жизнь, стояли перед ней и ничего не делали. Кто-то грустными глазами смотрел на неё, у кого-то, а это был ранимый Рэй, тоже были слезы, а кто-то даже не понимал, что делать дальше. Но один все же понял, что стоять и ничего не делать не есть выходом, и подошел к девочке. Ох, что же творилось у неё на душе. Хаос, ураган... Непонятно. Она смотрела на него, как на пришельца. Все было так реалистично и в то же время нереально. Она не знала, как это понимать и было ли это реальностью. Она бы и дальше сидела, просто смотря на пятерых героев, если бы один из них не подошел бы и крепко не обнял бы её. В этот момент девочка поняла, что это реальность. Сон не может быть таким настоящим, таким живым. Она чувствовала тепло. Когда она смогла привести в нормальное состояние свое дыхание, когда смогла не дрожащим и внятным голосом сказать простое «спасибо», она пыталась не быстрой и членораздельной речью рассказать им то, что долгое время хранила в сердце. То, что держала у себя далеко и не открыла бы никому. Это были слова благодарности. Благодарность за полученные эмоции, за полученную радость, за жизнь. И это были последние её слова. Она встретила свою смерть. Она не боялась. Зачем? Она надеялась, что попадет на Черный Парад, но попала ли она или нет - неизвестно. В руке она сжимала железную подвеску, которую когда-то сделал ей отец. Три слова. Просто три слова. My Chemical Romance... P.S. Если это кто-то прочитал, спасибо. Есть ошибки, я знаю, но редактировать этот текст я не смогу. Просто спасибо, что прочитали его. Надеюсь, Вы не примите меня за какую-то идиотку, которая не может прийти в себя после распада. Да, возможно, так и есть, но... Ай, это уже совсем другая история.