Капля стала плакать, что рассталась с морем, Море засмеялось над наивным горем.
Девушка лежала на кровати, думая, как все могло так получиться. Вот уже неделю как она не может слышать и это чертовски угнетает. Весь день слушать тишину. И ничего кроме. Осознавать, что больше никогда не услышишь голос любимого, никогда не сможешь послушать любимую песню, а поздравления на День Рождения будут приниматься только в письменной форме. Девочки из колледжа смогут обсуждать Молли при ней же, а не шептаться за спиной, любой может высказать все, что он думает ей в лицо, а блондинка никогда этого не узнает. Единственной надеждой для девушки стали слова врача, что Гарри передал ей через письмо. Врач сказала, что слух может вернуться, но это необязательно будет через час, или же неделю. Придется ждать и надеяться. Но было и то, что пугало Хокинс. Вдруг, она проживет всю жизнь в надежде еще хоть разок услышать голос мамы, а его не наступит. Что тогда? Всегда наступает чувство смятения, когда человек что-то теряет. Будь это другой человек, функция в организме или же часть тела. Сначала идет жуткие панические атаки в плане «Я не смогу без этого жить», но потом особа таки вынуждена смириться, а вскоре привыкает. Что сказать про отношения между парой Молли и Гарри, то у них практически ничего не поменялось. Кроме какого-то жалостного взгляда, что был направлен на девушку. Хокинс всегда была активной, сумасшедшей, неутомляемой, а сейчас ее будто бы подменили. Ну, оно и не удивительно, пережить сотрясение мозга и потерю слуха. А она всегда так ненавидела, когда ее жалеют. Она считала себя сильной, а все сочувствия только отбирали у нее силу. Гарри казался ей все тем же красавцем, но без его голоса и слов было тяжело. Безусловно, этого до дрожи не хватало. Но теперь, когда блондинка была полностью в своих мыслях, она могла еще больше удостовериться, какой Гарри идеальный. Было больше времени на мысли, которые она всегда откладывала. Но волнуют ли кого-то эти мысли, когда она так отчаянно влюблена в парня? Определенно нет. И в очередную ночь она будет доказывать ему, что любит, а он ей, что она до сих пор нужная. Он будет снимать с нее платье, так трепетно прикасаясь губами к плечам, а она блаженно закрывать глаза. Блондинка будет как можно крепче держаться за плечи парня, пока он доставляет им удовольствие. А стоны девушки будут настолько громкими, что соседи наверняка узнают имя партнера, но разве она виновата, что не слышит саму себя? Как это ужасно, не слышать собственного голоса. Когда ты без понятия, произнес ли ты слово. Когда ты говоришь, но ощущения, будто ты стоишь и молчишь, шевеля губами. Когда определенный звук может быть громче, чем этого хотелось. Стайлс открывает дверь, пропуская Ханну, очередную блондинку, внутрь. - Молли дома?- осторожно спрашивает девушка. - Дома, но не думаю, что она услышит нас,- проговорил парень, быстро ведя девушку в свой рабочий кабинет, и закрывая дверь на защелку.- Так-то лучше,- шепчет он, попутно целуя шею Вуд.***
- Я пойду, проверю, где Милз,- говорит кудрявый и осторожно выглядывает из-за дверей. Чисто. Обойдя весь первый этаж, Гарри возвращается к Ханне, жестом приглашая подойти к нему. Девушка подходит, беря парня за руку, и, в коридоре, натянув свои балетки, быстро уходит из дома Стайлса. Молли, спускавшаяся с лестницы, ненароком видит блондинистую голову, что выскальзывает из дома. Испуганный вдох привлекает юношу, и он растерянно, с небольшим румянцем, улыбается своей девушке. «Она увидела?», «Как долго она там стоит?»,- вопросы, что не покидали голову Стайлса с этого момента. Один из минусов, когда ты глухой, ты не можешь делать все с такой громкостью, с которой хочешь, ведь ты просто не слышишь себя. Это заставляло чувствовать беспомощность в большей мере. POV Молли Это чувство можно описать. Допустим, ты сидишь в маленькой комнатке с четырьмя стенами. Ты сидишь совсем один, а на стены глухие, без малейшего намека на дверь или окно. Ты сидишь, не двигаясь, а стены начинают постепенно находить одна на другую. Соответственно, площадь комнатки уменьшается ежесекундно. И весь шум, которого не существует, все напряжение поселяется у тебя в слуховых рецепторах. Это больно. Это страшно. Это громко, но так тихо. Это не кажется правдой. Это делает из тебя инвалида, особенного, не такого, как все. И это ранит. Ты чувствуешь себя обреченно, потерянно, беспомощно. Но что эти чувства, по сравнению с тем, что ты испытываешь, когда подозреваешь человека, которого любишь больше жизни, в измене? Картина копны ее белых волос не выходит у меня из головы больше четырех часов. Сейчас он тут, со мной, но теперь мне кажется, что от него пахнет не мной и его прикосновения не такие уж и любящие. Что те чувства, по сравнению с этими? Ничто. Пыль.