Боль утраты

Первые дни после возвращения с Новой Каприки были самыми тяжёлыми. Сол напивался до потери сознания. Его не волновало, что на этот счёт думали Адмирал, подчинённые и все остальные. Из-за чёртовых сайлонов и поселения на этой сраной планете Сол Тай был вынужден убить свою Эллен, и сейчас, когда всё было уже позади, боль потери и осознание содеянного обрушились на него в полной мере. Он не мог забыть её, как ни старался. Не помогли и порно-журналы, уйму которых притащил по его приказу кто-то из пилотов-новичков. Даже если парню пришлось обежать весь флот, собирая их, Солу было наплевать. Как и на то, какие слухи и разговоры могли возникнуть о нём по этому поводу. Так или иначе, с появлением порнухи его ежедневный ритуал стал разнообразнее. Сол по-прежнему напивался до состояния, когда уже не мог подняться с кресла. Затем доставал из выдвижного ящика стола журналы и листал их; каждый день новый журнал. Он находил блондинок с волнистыми волосами до плеч и сквозь расплывающиеся контуры смазливых мордашек видел её лицо. Лицо Эллен. Он расстёгивал ширинку брюк, касался пальцами члена и, закрывая глаза, представлял, что это нежные руки Эллен возбуждают его. От лёгких поглаживаний он постепенно переходил к более ощутимым и быстрым движениям, пытаясь воссоздать в памяти моменты, когда жена брала в рот его член и, дразня языком, получала абсолютный контроль над ним. Эллен бесподобно делала минет. Лучше у неё выходила только штука, которую она называла «вихрь». Эллен была хороша во всём. Сол знал, что другой такой женщины в его жизни не было и никогда не будет. Но у него получалось обмануть своё тело, и вскоре, не в силах сдержать хриплый стон, он кончал прямо на свою униформу. И снова ему было наплевать: он всё равно не собирался никуда выходить. Через какое-то время ему удалось вернуться в пункт управления «Галактики» и создать видимость того, что Сол Тай пришёл в норму, позволяя себе напиваться лишь по вечерам. Он начал вновь и вновь приходить в камеру, где держали тостера — Каприканскую Шестёрку, как она себя называла. Он и сам не мог понять, почему его так к ней тянуло. Дело было не в том, что он её ненавидел и получал удовольствие, наблюдая, как она мучается в тюрьме. И уж точно не в том, что он проникся её религиозными бреднями. Во время одного из таких визитов она ударила его. Сол не успел опомниться, как она нанесла ещё удар и ещё. Оказавшись на полу после первой же затрещины, он даже немного удивился: с такой силой она могла бы нахрен сломать ему шею и избавиться от надоедливого собеседника. Ей ведь и так было нечего терять. Но она продолжала избивать его, вкладывая в удары всю свою сайлонскую мощь, но не причиняя жизненно важным органам смертельных повреждений. Наконец она наклонилась над Солом, спрашивая, достаточно ли ему боли. Но вместо того, чтобы скинуть с себя чёртову машину и позвать охрану, он попросил ещё. И она продолжила. А он смотрел на неё снизу вверх. Смотрел, как выступают капли пота на её лбу, как белые локоны обрамляют её лицо, и, будто на картинке из порно-журнала, снова видел перед собой Эллен. Словно это она сама избивала его в наказание за то, что он предал её. Она наносила удары ногами и кулаками, пока его тело не онемело от боли, она была жестока и чертовски сексуальна. Всё вокруг смешалось — чувства, её голос, голос Эллен, звучавший в его голове; Сол перестал замечать солёный вкус крови во рту. Неожиданно она склонилась над ним и накрыла его губы своими. Этот поцелуй был чем-то удивительно нежным, что никак не сочеталось с предшествовавшими истязаниями. И он вернул ему все ощущения сразу. Сол не мог подняться с пола гаупт-вахты, и у него болело всё, что только возможно, он чувствовал себя обновлённым. Внутренняя боль не ушла, но её на какое-то время заглушила боль физическая. Полковник Тай так и не проникся сайлонской религией. Перед ним было лицо Эллен каждый раз, стоило Каприке Шесть приблизиться и поцеловать его. Но теперь Сол понимал, что это не будет длиться вечно. Эллен навсегда останется с ним. Со временем, как боль от побоев, исчезнет боль и потери. Исчезнет запах Эллен, её лицо, чувство вины. Когда это произойдёт, где-то у него под кожей останется уродливый шрам. Его будет невозможно увидеть со стороны, но этот шрам станет вечным напоминанием о ней. И однажды Сол проснётся, осознав, что вполне может с этим жить.