----------------
Леопольд не остался в своей спальне, полностью отдав ее на откуп Регине. А днем сделал вид, что не замечает неловкости, которая долгое время владела Региной из-за ночного разговора. Король много шутил, показывал новоиспеченной супруге замок, рассказывал о своих приключениях и спрашивал, чем бы Регина хотела заниматься. Все было хорошо в этом дне, если бы не восторженная девчонка, бегающая за Региной по пятам. Не так плохо было стать женой старику, как назвать себя матерью для этой… убийцы. О, Регине совершенно не было стыдно называть так ребенка. Ребенка, который собственными руками отдал сердце Дэниэла Коре. Глухая ненависть к Белоснежке забивалась добротой Леопольда, Регина находилась между двух огней и от этого замыкалась в себе. Разум подсказывал ей не пытаться противиться, говорил, что все идет хорошо, что муж оказался не таким уж плохим и отвратительным. Но то был разум, а сердце заливалось ядом при любом, самом быстром взгляде на Белоснежку. Совершенно измученная, ночью Регина заснула слишком крепко для того, чтобы почувствовать, как Леопольд, заглянувший в комнату, осторожно погладил старческой рукой волосы молодой жены.----------------
Они прожили вместе долгих пять лет, и только первый год Регина пыталась бороться с влиянием короля. Каждое утро, сидя перед зеркалом, королева повторяла, словно мантру: - Мой милый Дэниэл, я помню тебя. Дай мне сил поквитаться с этой мразью. Но то ли Дэниэл не слышал Регину, то ли у него не было сил, которые он мог отдать. В любом случае, день следовал за днем, ночь за ночью, Леопольд выполнял любые прихоти и желания своей супруги, устраивал для нее балы и возил на охоту. И никогда, никогда не позволял себе что-то большее, чем простой поцелуй в щеку. Регина привыкла к нему, как к отцу, да и он относился к ней примерно так же. Подрастающая Белоснежка все реже попадалась на глаза, и Регина начала забывать, что именно оставило ее в этом замке так надолго. А потом приехала Кора. Кора, разбудившая все старые чувства, всколыхнувшая застоявшееся болото ненависти. Кора, чья магия внезапно вызвала глухую зависть. Но не Кора была главной причиной того, что внутри Регины свилась кольцами ядовитая змея, источающая то жар, то холод. Вместе с матерью-ведьмой тенью в замок проник желтоглазый демон, запустивший пальцы под корсаж платья Регины и сжавший хрупкое сердце. Он предлагал то, от чего Регина успела отказаться. Он обещал власть и отмщение, толкая к пропасти, из которой уже будет не выбраться. Регина колебалась. Она успела привыкнуть к своей жизни. Успела полюбить Леопольда, пусть и не так, как могла бы любить более молодого мужа. Даже к Белоснежке она стала испытывать нечто, похожее на смирение. В конце концов, Дэниэл был мертв, что толку теперь гнаться за прошлым? Но Румпельштильцхен пообещал ей воскрешение. Уж не он ли был той змеей, что жалила сердце, предлагая красное яблоко взамен? Красное, будто кровь. И кровь эта забурлила внезапно в жилах, перемешиваясь с яростью и памятью о том, что нельзя простить. - Ты ошиблась, дорогуша, - сказал Румпельштильцхен, перемежая слова своим неприятным визгливым смехом. – В своем праведном муженьке. Регина не поняла тогда, о чем толкует демон. А на следующее утро Леопольд прошел мимо нее, что-то буркнув сквозь зубы в ответ на привычное приветствие. Регина осталась стоять оплеванной и безмолвно смотрела ему вслед. Белоснежка вдруг вылезла из своей комнаты, Леопольд принялся на всех углах твердить, как прекрасна его дочь и как она похожа на свою мать. А после личный шпион Регины донес ей, что Леопольд планирует отдать престол Белоснежке и удалиться на покой. Видимо, это значило, что успокоиться придется и Регине. Пять лет почти счастливой жизни перестали что-либо значить. Змея продолжала кусать изнутри и упрекать в слабости, позволившей забыть про месть. Румпельштильцхен смеялся, как заведенный, и рассерженной Регине даже в голову не пришло, что вся эта внезапная смена отношения к ней может быть делом его рук. - Все еще можно исправить, - сладко пел демон на ухо безмолвной королеве, невидимкой стоя за ее правым плечом, пока вокруг гремела музыка, и пары в танце проносились мимо. – Нет ничего лучше и правильнее, чем держать в руках чужие сердца, и пепел станет горячим на твоих ладонях. Он пользовался тобой, моя дорогая, ждал, пока Белоснежка вырастет. А теперь ты стала ему не нужна. Румпельштильцхен дышал куда-то в шею, дыхание его пробиралось под волосы, а Регина смотрела, как Леопольд, подаривший ей надежду на избавление от мук, топчет эту самую надежду вместе с Белоснежкой. Сердце остановилось вдруг на бесконечное мгновение, забывшись в боли, которая ускользнула в тот момент, когда Регина заставила себя принять решение. Дважды она была обманута в своем доверии. Дважды хотела жить, как все люди. Дважды пыталась использовать все возможные шансы. Не удалось. - Что ж, - улыбка исказила полные губы, на которых все еще чувствовался привкус яблока. – Пусть недолго, но я была счастлива. И этого я не забуду. Привкус яда, которым она щедро одарит всех, кто это заслужил. Потому что нет ничего ужаснее, чем помнить, каким счастливым ты был в прошлом.