Спи спокойно, сын Галлифрея

Холст медного неба, запах красной травы, Вдали спит великий Кадон. Золотые цветенья, долины и рвы... Как же были юны я и он. Два ясных светила над жарким песком, Бились рядом две пары сердец. Мы бежали по ярким камням босиком, И тех дней был не виден конец. Тот я ещё не до конца одинок, А ты был безумен едва. Неиспитая боль предстоящих дорог, Несожжённая адом листва. Я помню твой самый искренний смех; Ясный взгляд не сквозил пустотой. Ты не был ещё из отвергнутых, тех, Что проглочены тёмной чертой. И мне жаль бесконечно, мой старый друг. Я так и не смог осознать, Каково это - слышать тот дьявольский стук, Каково так бессрочно страдать. Не оправдает меня и вина Перед тем, что я смог упустить. Эта связь уже слишком стара и прочна; Я не тот, кого можно простить. Мне осталось одно - бесслёзно скорбеть, Украдкой те дни воспевая. Я не буду сдаваться, не буду слабеть, Словно древний Кадон, застывая. Сын Галлифрея, мой друг и мой враг, Ты был бриллианту сродни. Пусть будет покоем тебе мёрзлый мрак, Отныне мы вечно одни.