Равновесие

Мужчина открыл глаза и медленно сел. Сквозь прозрачный балдахин проглядывали очертания комнаты. Невысокие пуфики, обитые парчой и стоявшие вдоль стен, между которыми, располагались огромные вазы и стоящие в них широколистные растения с шарообразными цветами. На стенах, драпированных материалом, висели картины, на некоторых была изображена жизнь высокородных вельмож, на других пытки молодых мальчиков. Возле каждой картины висел ажурный подсвечник, горевший приглушенным искусственным светом. Который не разгонял полумрак, а как бы еще больше сгущал его. Двухстворчатые двери с ажурным позолоченным рисунком, были плотно закрыты, но мужчина знал, что за ними стоят четыре стражника, охраняющие покои Владыки. Вот только до недавнего времени, в крыле Владыки запрещалось находиться кому либо, без приказа. Значит, что-то случилось. Белый полупрозрачный полог откинулся и показался жрец, единственный, кому не требовалось разрешения. Это был довольно молодой человек, лет двадцатипяти, с тонким, слегка заостренным лицом, казалось, в нем было все заостренное и угловатое. Нос, скулы, брови - словно резкий мазок, даже губы, уголки которых походили на заостренные углы. Даже глаза, чуть раскосые, светло голубые, почти прозрачные с мелкими морщинками около уголков. Они могли принадлежать как двадцатипятилетнему, так и пятидесятилетнему, хотя на самом деле жрецу было свыше двухсот лет. Глаза смотрели холодно и как будто сквозь собеседника, как будто видели его насквозь, и от этого пронзительного, жесткого взгляда, кровь стыла в жилах, и возникало стойкое желание быть от жреца как можно дальше. Его худощавую фигуру полностью скрывало длинное одеяние, похожее на халат или плащ. С наглухо застегнутым стоячим воротником. Длинные рукава были широкими. Широкий пояс с пряжкой, на которой был изображен какой - то зверь переплетенный молниями. Полы были разделены на три части и соединены между собой кожаными ремнями. Голову и плечи прикрывал свободный капор. Все одеяние, было бронзового цвета, отливающего зеленью, с золотым крупным рисунком. Через всё лицо от левого виска до скулы справа, тянулись три золотые полосы. Символизирующие его причастность к Высшему Пантиону Равновесия. Жрец склонился в глубоком поклоне. -Владыка, да будет благословенна ваша жертва, Вы очнулись. Мужчина повел плечами, разминая мышцы и чувствуя дискомфорт в области лопаток. Затем он поднялся. Жрец тут же накинул на его плечи роскошный, золотисто-синий халат. -Владыка, целители считают, что Вам еще рано вставать. -Я чувствую себя лучше. Что со мной произошло? -Нападение повстанцев. Вас ранили в спину. -Что с нападавшими. -Пойманы и казнены. Начальник сторожевой стражи, тоже. -Хорошо. Владыка подошел к широкому окну и взглянул на улицу сквозь полупрозрачную тюль. Солнце лениво клонилось к закату, и его лучи золотили верхушки пальм, растущих во внутреннем дворе. Около фонтана со статуями богинь этого мира, среди клумб с яркими цветами несколько, особо любопытствующих придворных прогуливались со своими питомцами. Нынче мода была на молоденьких мальчиков и стараясь перещеголять друг друга, каждый нарядил своего пэта в такое количество драгоценностей, что те с трудом переставляли ноги. Да и сами придворные не отставали, увешанные не меньшим количеством украшений и разодетые в одеяния таких разнообразных цветов и оттенков, что от пестроты у Владыки просто зарябило в глазах. Странно, раньше его это не раздражало, но сейчас хотелось просто казнить всех особо изощренным способом. Мужчина на миг закрыл глаза, удивляясь столь разнообразным ощущениям. Затем снова взглянул в окно. Кроме придворных во внутреннем дворе была так же и дворцовая стража, одетая в белые одеяния и вооруженная длинным копьем и короткой саблей. Разбитые по парам, стражи либо стояли в карауле, либо патрулировали, по периметру. И если стража с невозмутимыми лицами продолжали патрулирование, то придворные, нет-нет, да и бросали заинтересованные взгляды в сторону покоев Владыки. Увидев за занавеской силуэт, они в благоговейном восторге склонились, а их пэты опустились на колени и прижались лбами к земле. В глазах некоторых придворных мелькал неподдельных страх, а золотые украшения на пэтах тихо позвякивали, вызванные дрожью носителей. Это раболепие и страх перед ним, неимоверно возбуждало Владыку. Вайлет наслаждался, смакуя терпкий аромат исходящего от них страха, как наслаждаются вином хорошей выдержки. Но всё равно, что-то было не так. Владыка нахмурился, стараясь определить, что же его тревожило. Какой – то червячок сомнения грыз его изнутрии. Казалось, что в нем, что-то неуловимо поменялось. Неужели оружие, которым его ранили, было зачарованным? Он передернул плечами и повернулся к жрецу. - Я буду отдыхать. - Как вам будет угодно. Жрец поклонился, его взгляд казалось просто прилип к фигуре Владыки. Он еще раз поклонился и удалился, плотно прикрыв за собой дверь. В коридоре, жрец отпустил стражу, раз Вайлет очнулся, то необходимость в охране у покоев Владыки отпала, пусть они займут свои места у входа ведущего в это крыло дворца. Вайлет неторопливо прошелся из угла в угол, ноги утопали в ворсе узорчатого ковра, который приятно щекотали ступни мужчины. Рана под лопаткой снова дала о себе знать. Мужчина скинул халат и обнаженным остановился перед огромным, от пола до потолка, зеркалом, внимательно рассматривая свое отражение. В кристально чистой поверхности отражался высокий мужчина, с роскошными темно русыми волосами, заплетенных в высокий хвост и перетянутые золотой заколкой, нити жемчуга, тянувшиеся от заколки, переплетались с длинными прядями, волной опускавшиеся до пояса. Волевой подбородок и ярко-зеленые глаза. Идиллию мужской красоты портил шрам, на левой стороне лица. Сгущались тени, причудливо искажая интерьер в комнате. Снова растворившиеся двустворчатые двери впустили в комнату стройного золотоволосого юношу. Одетый только в кортул, длинную юбку с тонким пояском, для младших мужей, он выглядел в несколько раз красивее, чем разодетые придворные и их питомцы. Грудь и руки украшали серебряные линии, которые эффектно выделялись на золотисто-смуглой коже. Длинные, волосы были заплетены в две тяжелые косы, спускающиеся до колен. Глаза, необычайного медового цвета, поблескивали в темноте в обрамлении длинных ресниц. Идеальный овал лица, пухлые губы, тонкий росчерк бровей и прямой, но изящный нос, были словно высечены рукой мастера. Он казался лучиком Солнца, который оторвался от светила и застрял на земле, попав в плен темных покоев Владыки. Юноша замер у дверей, не смея поднять взгляд выше пояса Владыки. Хоть он и казался спокойным, но руки, опущенные вдоль тела, слегка подрагивали. -Подойди. Потребовал Вайлет и юноша, медленно подошел. Владыка коснулся рукой пряжки пояса и кортул мягкими волнами упал на пол. Обнаженный юноша был прекрасен, узкие бедра и длинные ноги, вызывали желание. Для совершения Ритуала, чем больше будет соединения, тем лучше. -Назови свое имя. -Хис, Владыка. Голос парня был мелодичным, словно перезвон ветряных колокольчиков. -Повернись. Юноша медленно повернулся, убрав со спины косы. Вайлет невольно залюбовался плавной линией спины и столь соблазнительными полушариями, между которыми находился вход в жаркие глубины. Владыка созерцал, предвкушая, как он будет врываться, в это стройное тело и в сладком мучении наслаждался, оттягивая момент соития. Его дыхание участилось, и юноша поняв это по своему, прогнулся в спине и раздвинул руками ягодицы. -Владыка. Вайлет замер, глядя на это чудное видение, на мгновение ему показалось, что он видит перед собой другое тело, столь же изящное, но более крупное с хорошо прорисованными мышцами, дрожащее от желания и лицо в пол оборота на котором сверкают невыносимо синие глаза. Владыка тряхнул головой, стараясь отогнать ненужное видение. Он не понимал, почему это видение вызвало в его груди бурю чувств. Это было неправильно, это были не его чувства. В голове зашумело от ярости. Не задумываясь, он схватил со столика кувшин с узким длинным горлышком и резко ввел его внутрь столь желанного тела. Юноша вскрикнул, но остался на месте, только волна дрожи прошла по его телу, когда по внутренней стороне бедра потекла тонкая струйка крови, смешиваясь с водой, вытекающей из кувшина. -Ты невинен? -Цветок моей невинности был сорван Вами в первую нашу встречу. -Кто ты? -Я ваш жених и половина Ритуала. -Жених? Юноша кивнул, эта его покорность заставило Вайлета испытать чувство удовлетворенности. Он отошел к стене, на которой висели несколько видов плеток и несколько хлыстов. Он вернулся к.. жениху, держа в руках тонкий хлыст. -Не выпусти и не разжимай рук. Прошептал он и с размаху ударил по спине, бронзовую кожу пересекла тонкая ранка. Размах, удар, Вайлет просто не задумывался над своими движениями, они были отточенными и автоматическими. Обыденными. Они успокаивали, приводили в чувство, возвращали душевное спокойствие. Он видел как при каждом ударе, вздрагивает кувшин и это заставляло его чувствовать нарастающее возбуждение. Когда спина Хиса была вся исполосована багровыми рубцами, Вайлето откинул хлыст в сторону и сделал шаг назад, любуясь своей работой. Ни капли крови не показалось на спине, что говорило о высоком мастерстве пользования хлыстом. Вспухшие и покрасневшие рубцы, выстроились в красивый геометрический рисунок. Все-таки Вайлето, несмотря на свою жестокость, был эстетом и очень ценил искусство. Мальчишка так и не разжал рук, удерживающих ягодицы раздвинутыми. Под его пальцами кожа побелела, и были видны несколько капель крови, но зато кувшин так и не выпал. В горле пересохло, резким движением он вынул кувшин и бросил на пол. -Налей мне вина. Хис проворно отошел к стене, около которой, на небольшом столике стояли кувшин с вином и хрустальный бокал. Налив в бокал вино, он направился к Владыке, который продолжал стоять посреди комнаты. Все его движения были плавными, хотя Хис держался из последних сил, боль терзавшая его спину и задний проход была просто невыносимой, но показывать слабость было нельзя, дабы не спровоцировать Владыку. Хис помнил, что перед ним было два мужа для Ритуала, которые не прожили и недели, не выдержав издевательств. Не поднимая взгляда, он отпил глоток из бокала и только затем протянул его Владыке. -Как вы и просили, услада для ваших уст. Да благословенна будет ваша жертва. Вино не отравлено. Вайлет принял бокал из рук юноши и осушил его одним глотком, бросив пустой бокал в сторону. Потом взял парня за подбородок и заставил поднять голову. Ресницы мальчика были словно червонное золото. -Сколько тебе лет? -Пятнадцать, Владыка. -Надеюсь, ты продержишься до Ритуала. Ресницы парня затрепетали, но он так и не поднял взгляда, а Вайлету очень хотелось снова взглянуть на золотистую радужку, в надежде увидеть, отсвет синего пламени. Его рука скользнула по спине мальчишки, лаская вспухшие раны. По телу Хиса снова пробежала дрожь, и Вайлет почувствовал, как по телу прошла приятная дрожь, заставляя потяжелеть чресла. Желание мощной волной поднималось по телу, туманя разум. Схватив парня за волосы, он поднял его над полом и бросил на кровать, переворачивая того на спину. Руки он закрепил над головой, привязав к ажурной спинке кровати, а ноги Хис развел сам, подняв и согнув в коленях. В покоях Владыки была только одна настоящая свеча, которая горела, стоя на столике возле кровати. Вайлет взял ее и держа над Хисом, наклонил. Горячий воск, тягучими каплями упали на кожу, тихий стон сорвался с губ мальчика. И вот уже Вайлет, самозабвенно творит, вырисовывая на теле белый рисунок, не обделяя вниманием и мягкий пушок внизу живота. Это продолжалось недолго, ровно столько сколько понадобилось, чтобы закончить рисунок и пока от свечи не осталось даже огарка. После, мужчина навис над своим мужем и долго вглядывался в лицо Хиса. -Взгляни на меня. Неожиданно для себя попросил он и юноша наконец, снова поднял взгляд и мужчина замер, затянутый омутом из чистого золота. Его терпение было уже на пределе и он вошел с хриплым стоном в трепещущее тело. Он неистово двигался внутри золотокожего парня и чуть ли не кончал от мыслей, что он проделает с ним, когда удовлетворит свое первое желание. И было уже не важно, выживет ли этот жених, в храме много претендентов, а до Ритуала еще месяц. Но самое главное, Вайлет уже чувствовал себя как обычно, никакие ненужные эмоции не нарушали спокойствие его души. Его настроение улучшилось и излившись в мальчишку, он уже передумал убивать его.