Пираты Карибского моря. Сокровище Джека Воробья

Каторга или галера - общее название гребного корабля с одним рядом весел и двумя-тремя мачтами. Сие судно получило распространение по всей Европе и существует еще со времен средневековья. Гребцами на каторгу брали рабов, военнопленных и преступников, засуженных к самым тяжелым работам. Всех этих несчастных приковывали к скамьям и соединяли одной общей цепью, пропущенной между забитыми в кандалы ногами и прикрепленную к кормовой и носовой перегородке крепкими хитро придуманными замками. Тут, побитые плетью смотрителя, рабы бессменно сидели возле тяжелых длинных весел, тут ели и спали, тут же часто сходили с ума или умирали от изнеможения и болезней. Не было страшнее плена, чем работа на каторге, или галере, как ее стали называть позже. Поэтому и вошло это слово почти во все европейские языки как синоним нечеловеческих мук, самого тяжелого наказания. Сбежать с галеры не удавалось еще никому, да и до освобождения мало кто доживал. К веслу было приковано по трое: с краю от прохода - Дженго, темнокожий и мускулистый воин, посередине - Джек Воробей, а Олами Ским - пожилой португалец, который и сам не помнил, как попал на каторгу, сидел третьим, возле борта, в темном и низком уголке. Так их рассадили не случайно. С краю весло имеет самый большой ход, поэтому сюда выбирали самых крепких мужчин. Дженго выглядел намного крепче по сравнению с худощавым Джеком и уже не молодым Олами. Крайним чаще всего попадало батогом от смотрителя, ибо они всегда на виду и каждая попытка сбавить темп преследовалась звонким ударом плети по живому телу гребца. От таких ударов кожа мгновенно лопалась и после рана очень долго заживала. Когда "Черный варан" вышел из Альбора в Атлантический океан, барабан на палубе застучал громче и быстрее. Это был знак грести сильнее. Смотритель Саид, толстый, короткий араб, из тех арабов-тюремщиков, которые попали на галеру за самое тяжелое преступление, злобно закричал: - Гребите быстрее, паршивые свиньи! Вместе все - поднимай, опускай. Поднимай, опускай! Весла летали, словно крылья птицы. Монотонно гремели кандалы. Со всех сторон слышалось тяжёлое дыхание уставших рабов. С утра прошло уже несколько часов, а барабан все не прекращал свой неугомонный стук - там-там, там-та-там!.. Чаще, чаще!.. Требовал, приказывал - греби, греби! Сколько есть сил в руках - греби! Иначе свистел над головой батог и больно бил тех, которые, по мнению Саида, медлили или не проявляли требуемой старательности. Он сам несколько лет провел за веслом и на своем опыте ощутил всю безжалостность ударов и теперь, боясь потерять свободную и более сытную жизнь, пытался угодить капитану тем, что заставлял своих бывших собратьев по несчастью грести как можно быстрее. Внутри было невероятно жарко и душно. Даже открытые люки не могли избавить пленных от недостатка кислорода. Из них еле проскальзывал прохладный морской ветерок. Саид смахнул со лба капли едкой влаги, грозно посмотрел в сторону Воробья, который в это время перекинулся словом с Дженго. Смешной ответ африканца развеселил пирата, и у него на губах появилась легкая улыбка. - А, новичок, вонючая псина, смеешься? Нет, ты у меня сейчас получишь по заслугам, - заорал вдруг Саид и пару раз ударил Джека батогом. Острая и жгучая боль пронзила тело Воробья. Джек вздрогнул. Ему было обидно за это, ибо греб он старательно и порой даже лучше других, так как имел больше сил в отличие от уже измученных бывалых гребцов. От обиды у него почернело в глазах, злоба помутила разум, он кинулся к смотрителю на столько, насколько позволяла цепь и со всей силы ударил того по лицу. Мощный удар повалил Саида на деревянный пол. Это случилось так неожиданно, что гребцы перестали грести. Весла спутались. Галера начала постепенно замедлять ход. - Что же ты наделал, Джек? Он же теперь забьет тебя насмерть, - перепугано прошептал Олами. Джек и сам не знал, что теперь будет. В его взгляде так же читался ужас. Да и придумать нечего. Все прикованы одной тяжелой и толстой цепью, бежать некуда. Пират понимал, что ему теперь конец. Он зло нахмурил глаза, сел на место и крепко сжал руками весло, словно готовясь к будущей участи. Саид в это время очухался. Поначалу он не понимал, что с ним произошло. Никто не гребет, и все испуганно пялятся на него. Его взгляд упал на Джека, глаза Саида налились кровью, он еле встал и, крепко сжав батог, начал потихоньку приближаться к Джеку, приговаривая: - Ах ты ж грязная свинья, пес вонючий, ты что думаешь, Аллах даровал тебе вторую жизнь? - Даровал, может и третью подарит? - Что? Ах ты неверный, сейчас я тебе устрою! На Джека посыпались удары. Он обхватил голову руками и пригнулся. Дженго и Олами подняли крик. К ним подключились и остальные пленные. Каждый кричал на Саида и проклинал всеми силами света. - Саид, кровавый пес, что же ты делаешь? - слышалось с кормы. - Ты забыл как сам сидел за веслом? - Бешеный осел! - Негодяй! Чума бы тебя забрала! Все пытались защитить пирата. Могучий Дженго накрыл своим телом Воробья и сам получил немало ударов от Саида. Тому было все равно. Он словно обезумел от злобы. Возможно и забил бы насмерть пирата с воином, если бы на ступеньках не прозвучал топот ног. Несколько мужчин быстро спустились вниз. - Саид, что произошло? Почему эти проклятые не гребут? - раздался грозный голос капитана. Саид выпрямился, свернул батог в руке, а с его лица вмиг сошел злобный взгляд. - Пленники взбунтовались, Семестаф! - резко выдал он. - А вот этот их подбил на бунт, - указывая пальцем на Джека, сказал Саид. Семестаф подошел поближе к Воробью. Это был высокий, лет сорока пяти, араб с поседевшей бородой и красивым мужественным лицом, которое не смог обезобразить даже красный шрам на щеке капитана. - Разве у меня на судне мало батогов, чтобы заставить этот скот работать как следует? - хмуро спросил он. - Я как раз этим занимаюсь, - перепугано оправдался Саид. - Но этот разбойник смеет мне перечить! Семестаф глянул на Джека. В его взгляде не было интереса или тепла, - так смотрят на вещь, которая неизвестно как попала под ноги, или же на необузданное животное, которое нужно приручить. - Бунт на корабле наказывается смертью. - Уважаемый капитан Семестаф ошибается, принимая меня за осла. Пусть я сегодня раб, но все же не потерял еще человеческого лика, как эта свинья Саид! Поэтому я лучше умру, чем буду ощущать на себе незаслуженные издевательства. У всех поотвисали челюсти, включая Саида, ибо Джек говорил на хорошей арабской речи. Услышав это, Семестаф спросил: - Ты араб? Турок или... - Да, точно, турок. Э, я купец, ваша милость. Меня подло выдали за разбойника, схватили и отдали в плен. Как самый что ни есть честный гражданин этого мира, заявляю, такая же судьба ожидает каждого мусульманина, от которого отступил Аллах, пусть славится его имя! - Как тебя звать? - спросил Семестаф. - Ээ, Джай, Джай Бэлук, купец и сын купца, а теперь раб нашего ясного падишаха, пусть живет он десять тысяч лет, - слащаво говорил Джек. Арабы любят все подобные почести в словах. - Хм, интересно, - прошептал Семестаф. - И насколько богат твой отец? - Настолько, что запросто сможет купить несколько таких кораблей, как "Черный варан". - О, - вырвалось у Семестафа. - Почему же он не выкупит тебя? - Он не знает, где я нахожусь. А я не могу подать ему ни единой весточки. Джек хотел заинтересовать Семестафа возможностью получить выкуп, но лишь с одной целью - обезопасить себя и получить свое заступничество перед Саидом, который просто горит от нетерпения забить его до смерти. Конечно, рано или поздно обман раскроется, но пока можно было выкроить время и использовать его с толком. Например придумать, как сбежать отсюда. - А где твой отец сейчас? - В Родосе, - ответил Джек, припоминая единственный известный ему город Турции. - Вот что, Джай Бэлук, - сказал капитан, - мы плывем в Гуэльмин, там мы наберем товару и отправимся в сторону карибских колоний. Это обязательно и все должно быть в срок. Из Гуэльмина я отправлю человека с вестью к твоему отцу. Пусть старик готовит деньги и отправляется на Карибы. Там мы задержимся и дождемся его. Но до этого времени ты все равно остаешься моим рабом и будешь работать со всеми наравне. Если не будешь слушаться, Саид тебе быстро покажет, как работать. Слышишь, Саид? - Слышу, ваша милость, - согнулся в дугу смотритель и исподлобья зло посмотрел на Джека. - Но не смей издеваться над ним, помни, он правоверный, как ты и я. А теперь работать, паршивые свиньи! Пленники начали быстро грести, уклоняясь одновременно от ударов Саида. От него всем досталось, кроме Воробья, которого он пока боялся трогать, ибо не знал, как на это посмотрит капитан. Дни были тяжелыми, а ночи еще более мучительными. Джека ночью мучили кошмары и дурные мысли. Пленники, измученные и голодные, долго не могли заснуть. Как справиться с хитроумными замками и избавиться от цепей, Джек не знал. Он понимал, что вскоре его обман раскроется, и тогда Саид его точно не пожалеет. Как и говорил Семестаф, "Черный варан" сперва причалил у одного из африканских городов, а затем, набрав товару, отправился на северо-запад, в сторону Карибов. По пути случился шторм, и судну пришлось пришвартоваться у первого встречного острова и переждать там пару дней. До Карибов оставалось всего ничего, но по пути случилось нечто непоправимое для Джека. "Черный варан" встретился с еще одним торговым кораблем. Оказалось, что на нем находился тот самый посыльный, что должен был отнести весть выдуманному отцу Джека. Не будь шторма и потерянных дней, встреча бы не состоялась, а так тот рассказал, что никакого подобного купца в Родосе не встретил. В тот же день, к вечеру, Саид жестоко побил Джека. Причины он не искал, просто бил и все. Дженго и Олами вновь подняли крики. На весь этот шум прибежал один из матросов, оттянул взбешенного Саида и с отвращением откинул ногой окровавленный колючий прут. Джек не соображал от боли. Вся спина был исколота и горела огнем. Сцепив зубы, он еле держался за весло. Бросить его Джек не мог, ибо это заставило бы Саида вновь наброситься на него. Но не то, что грести, Джек даже спать и дышать спокойно не мог. На следующий день корабль причалил в Пуэрто-Рико. Там происходила выгрузка товаров, вычищали судно, набирали новых крепких рабов-преступников. Судну позволили причалить, и как только "Черный Варан" пришвартовался, Семестафу сразу доложили: - Слышали, капитан? Жозе де ла Руз уже не маршал. - Как? А кто же теперь маршал? - Эния Велласкес! - Опять она? Ее же отстранили за предательство, помнится? - Да, но теперь оправдали. Словом, как обычно уже не получится. - Бардак какой-то! Где же я теперь рабов найду? У меня одно отребье старое, еле гребут! - Не знаю, Семестаф. Попробуй с ней поговорить. Может какой-либо тюремщик завалялся. Она тебе бесплатно отдаст. - Ладно, попробую. Саид, - позвал он своего смотрителя. - Да, ваша милость? - выползая из трюма, спросил Саид. - Выведи этот скот, особенно стариков. Да смотри, не снимай с них цепи. Выстрой, может кому и нужен раб. Продавай только старых. Понял? Да Гасана позови. Пусть он следит за порядком! - Да, слушаюсь! - Я пойду к маршалу, надеюсь примет. Эта и раньше была не рада меня видеть. Черт, какого же им Жозе не подошел? - Мертвый править не может! - вдруг раздалось за спиной Семестафа. Он сразу узнал голос Энии. От неожиданности он резко развернулся и перепугано сказал: - Здравствуйте, госпожа. Вы, как всегда, величественны и прекрасны, да продлятся годы вашей жизни и правления на тысячу лет... - И тебе не хворать, Семестаф!