Крепче лука, хрупче снега.

Они были вместе всегда. Ещё при рождении они вышли из лона матери, держась за руки, и это едва не стоило Эльстере жизни. Их назвали Фьера и Сьера – душа ветра и душа луга, и это, пожалуй, единственное, что их различало. Одинаково стройные и сильные, с охапками пушистых светлых волос и удивительными глазами дома Резного Лука – радужки под частоколом длинных ресниц были сплавом мятно-зелёного и небесно-голубого цветов. Даже судьбу свою они выбрали одинаково нелёгкую – лучницы, хранящие и направляющие юных героев. С малолетства были заброшены арфы и плетение лентами, пылились в обитых серебром сундуках платья из дорогого шёлка и кружева. Их заменили обтягивающие костюмы стрелков и их развевающиеся длинные плащи. Лорд Нельер быстро смирился с выбором своих дочерей и даже посадил в своём саду два моренума, из древесины которых выходили самые прочные и точные луки. Эльстера же, кажется, так до конца и не простила дочерям ни их решения, ни того, как крепко пошатнулось её здоровье после их рождения. После близнецов она смогла выносить лишь хрупкую, как лепесток фиалки, Фильеру, а после лекари запретили ей даже думать о ещё одном ребёнке. И Фьера и Сьера быстро ощутили на себе гнев своей матери. Там, где их сестру представляли прекрасным и послушным ребёнком, их описывали как своевольных и грубых. Если Фильере покупали драгоценное ожерелье, им доставалось по кольцу, или же и вовсе по мотку дорогой тетивы, хотя последний дар девушки принимали с большим восторгом. Только факт оставался фактом – чем взрослее они становились и чем увереннее держали луки в руках, тем большим разочарованием светились глаза матери, и этого ни одна из сестёр забыть не могла. В день их столетия им принесли белоснежные платья, украшенные многослойным прозрачным кружевом и затянули отросшие до ягодиц волосы в тугие косы, украшенные серебряными нитями. Фьера отвернулась от зеркала, в котором отражалась наследница знатного дома, которой она себя давно уже не чувствовала и посмотрела на сестру. - Сьера. - Фьера, - откликнулась эхом та, и они покинули свою комнату рука об руку. Слуги почтительно расступались перед ними, приглашённые лорды и друзья семьи учтиво кланялись двум белоснежным лилиям дома Резного Лука. Все собрались в главном зале, чьей потолок был украшены затейливой резьбой и увит диким виноградом, начавшим краснеть к осени. Фильера и мать, одетые в одинаковые светло-лиловые платья, с волосами, распущенными и украшенными живыми цветами, сидели возле отца. Лорда Нельера сопровождал его верный сюзерен, бережно держащий в руках замотанный в белый шёлк свёрток. - Друзья и родичи, - громко произнёс лорд, радушно разведя руки и будто обнимая весь зал. – Мы собрались здесь, чтобы засвидетельствовать вступление во взрослую жизнь моих дочерей. Фьера и Сьера, две мои прекрасные лилии, избрали путь лучниц, направляющих юных героев, а потому, мы дарим им не богатые плащи, а луки, которые будут хранить и беречь их. На этих словах сюзерен одним резким движением сдёрнул шёлк, и взглядам всех присутствующих открылись два прекрасных могучих лука из моренума. Сёстры, будто зеркальные отражения друг друга, шагнули вперёд, и, когда их руки сомкнулись на оружие, зал взорвался аплодисментами. Шум от хлопающих ладоней долетел до самого потолка, и, казалось, от него затрепетали даже хрупкие стебли виноградных лоз. - Фьера, - тихо произнесла одна. - Сьера, - откликнулась другая, и они выскользнули в сад, не дожидаясь, пока гости начнут поздравлять их отца и мать с такими взрослыми дочерями. В саду всё ещё пахло срубленными моренумами. Сьера присела у пня, положив свободную ладонь на влажный от выступившего сока круг. - Наша жизнь началась. Теперь уже нам нет дела ни до матери, ни до отца. Наша дорога ведёт нас только вперёд. - И уж поверь, я тебя на ней обгоню, - фыркнула Фьера, натягивая тетиву пустого лука и наслаждаясь тем, как гудит под пальцами дерево. Сестра с недовольством глянула на неё, но ничего не сказала. Почти лаская, провела пальцами по своему оружию, и на её лицо опустилась тень печали. - Будем ли мы счастливы? - А почему нет? – откликнулась Фьера, опуская лук и внимательно глядя на сестру. Девушка подняла на неё глаза – точная копия. – Мы будем заниматься тем, чем любим, и никто уже не упрекнёт нас в этом. Мы всегда будем вместе и будем счастливы. - Клянёмся? – вдруг широко улыбнулась Сьера, вскакивая на ноги. Фьера выпрямилась, сама того не понимая и принимая ту же позу, что и сестра. - Клянёмся, - в её руках сверкнул нож для фруктов – и когда только успела со стола стащить? – Нужно скрепить клятву, ты помнишь? - Конечно, - серьёзно кивнула Сьера, приподнимая тяжёлую косу. Фьера осторожна накрутила её на руку – всего пара витков, и надавила ножом на светлые пряди. Лезвие перерезало их, словно лёгкую паутинку, и светлые волосы девушки упали ей на плечи, едва касаясь кончиками лопаток. Сьера приняла нож и повторила действия сестры. В саду, под звуки весело гомонящих гостей и едва слышный стрекот сверчков, прозвучала клятва, больше похожая на девиз какого-то старого дома. - Крепче лука, хрупче снега. Две отрезанные косы белели в примятой траве. Скоро сёстры покинули отчий дом, и родные стены лесного замка превратились в поля сражений. Падшие ангелы, вырвавшиеся из ада демоны, взбесившиеся животные заменили светские встречи и приёмы, а пляски в кабаках под пением простых свирелей и дудок были единственными танцами, которые исполняли эльфийки. Запомнили их, впрочем, не поэтому. Запомнили из-за странного соперничества между друг другом, и нельзя было сказать, кто стремится к победе сильнее. Едва Сьера убивала очередного барлога, на следующий день отрубленный рог притаскивала и Фьера. Стоило Фьере сбить в полёте бабочку, как назавтра в отряде все уже восхищались тем, что её сестра отбила стрелой крыло у белого мотылька. Они словно проверяли, кто из них крепче, кто сильнее натянет тетиву и чей лук запоёт звонче, и это могло бы служить большую пользу, если бы только близнецы не призывали себе в свидетели Нуара. Эльф был сам не рад, что в день приезда сестёр на передовую первым протянул им руку дружбы, очарованный их удивительными глазами: у одной они смеялись, а у другой хранили мягкую улыбку. Расплачивался он за это ежедневно. - Нуар, скажи ей, что я могу сбить беса-приспешника на скаку, а моя стрела будет торчать у него ровнёхонько промеж рогов! - Нуар, а ну докажи ей, что я недавно сотню жестоких ангелов уложила едва ли за полчаса! Нуар покорно говорил и доказывал, а потом, стоило сёстрам хотя бы на мгновение ослабить бдительность, бежал прочь под смех и шутки окружающих. Ему каждый день пророчили в жёны одну из благородных бестий, но Нуару было страшно представить, что в таком случае с ним сделает вторая. Нашпигует стрелами как ежа, в лучшем случае. Фильера посетила сестёр лишь однажды, когда их отправляли в Землю Страданий, и они закупались стрелами и тёплой одеждой в Асгарде. Наследница Резного Лука скакала на холёном коне, грациозно перебирающем копытами, а её белоснежные волосы каскадом струились до самого копчика. Дорогое тёмно-лиловое платье, такое длинное, что волнами лежало на крупе лошади, и расшитый дорогими камнями плащ резко контрастировал с обычной одеждой лучниц, которую украшали лишь затейливая вышивка и пара поблёскивающих нитей из души снега. - Я и не думала, что встречу вас, - улыбнулась Фильера сёстрам, так и не спешившись. – Вы собираетесь в поход? - Да, нас переправляют в Земли Страданий, - кивнула Сьера. - Мы уже отправили отцу ястреба с письмом, но, видно, вы разминулись в дороге, - пояснила Фьера. - Я приехала в Асгард, чтобы засвидетельствовать своё расположение моему наречённому, - с ноткой превосходства произнесла Фильера. – Мать и отец очень рады за меня. Мой суженный – второй сын Летнего Солнцевика. - Мы поздравляем тебя с помолвкой, - мягко улыбаясь, ответила Сьера, прикрывая глаза от солнца ладонью. Нуар видел, что у сестёр уже затекли шеи, смотреть снизу-вверх на всадницу. Могла бы и спешиться! Как никак, но они росли вместе, и близнецы такие благородные по крови, как и она сама! - Спасибо, - кротко произнесла Фильера. Её взгляд придирчиво скользнул по простой одежде девушек. – Вы выглядите как обычные солдаты. - Мы и есть обычные солдаты, - кивнула Фьера. Нуар видел, как она и Сьерра сплелись пальцами, а стрелы в их колчанах на спинах дрожат. Эльф стиснул зубы, плюнул на свой низкий род и вышел вперёд, невольно заслоняя своей спиной девушек. - И они – лучшие солдаты, которые только могут у нас быть, - холодно, но учтиво ответил он. Изучающий взгляд Фильеры прощупал его, заставляя покраснеть. Мужчина чувствовал себя так, словно его раздевают и ощупывают, будто коня. И ему враз стало стыдно своих слишком грубых для эльфа скул и серых, мышиного цвета волос, затянутых в кoроткий хвост. - Ну, раз у вас есть защитник, то мы можем быть спокойны, - весело откликнулась Фильера и пришпорила коня. Сьера тяжело вздохнула и оперлась на плечо Нуара, практически повиснув на нём. Фьера дала эльфу щелбан, ощутимый из-за сильных пальцев. - И зачем ты вмешался? Теперь она чувствует себя победительницей. Смотри, скачет, будто стрелу в яблочко пустили! Нуар в сердцах пнул бордюр. У этих девчонок вся жизнь сплошное соревнование по стрельбе! Они были крепче лука и могли перенести любой удар. До тех пор, пока одна из них не терялась в бесконечных снегах Земли Страдания. Нуар помнил, как в первый раз к нему пришла Фьера. Она всегда была задиристее и казалась немного сильнее Сьеры в моральном плане, но в тот день лицо её было бело, как снег, налипший на её ресницы и волосы. Нуар усадил девушку на скамью рядом с собой, а за окнами деревянного дома ревела буря. - Она обязательно вернётся, - твердо говорил он, борясь со смущением и снимая с эльфийки заиндевевший плащ. – Мы жжём костры всю ночь, их трудно не заметить. Да и твоя сестра – отличный разведчик. - Нас звали белыми лилиями Резного Лука, - пробормотала тогда Фьера, прижимаясь к Нуару озябшим телом. – Мы могли составить партию любому знатному лорду, но почему-то выбрали луки. Только сейчас я понимаю, что мы сделали это, чтобы всегда быть вместе, чтобы ни один мужчина на земле не мог стать между нами и запереть одну вдали от другой. Почему…почему же мы не подумали, что нас может разделить смерть? - Сьера не умрёт, - решительно отрезал Нуар, прижимая к себе Фьеру и гладя её по пушистым волосам. – Она вернётся, и вы вновь будете вместе. - И будем счастливы, - прошептала девушка, и Нуар в панике понял, что она плачет. Слёзы катились по её покрытым лёгким румянцем щекам, а эльф старался не думать, что держит в своих руках одну из самых прекрасных девушек, которых он только знал. Вторая из них сейчас где-то среди бурана, натягивает на макушку плащ и задыхается от ветра и снега. Эти мысли Нуар так же отгонял. Он должен быть сильным, как был всегда, стискивая зубы и решая споры между сёстрами, хотя всегда в таких случаях получал по макушке от проигравшей. Он стал для них другом, защитником, как и говорила Фильера, эта глупая фарфоровая девчонка, никогда не пускавшая стрелу во врага и думавшая, что знает всё. Фьера заснула в его руках, уткнувшись носом в ямочку между ключиц и доверчиво спрятав озябшие ладони под рубашкой. Нуар чувствовал её расслабленные пальчики на своём прессе, но не мог отпустить своё волнение. Сон не шёл к нему, а Сьера не шла к деревянному дому. Нуар укутал девушку в одеяло и плащ, и вышел вон, прихватив с собой пару факелов. Дозорные встретили его понимающими взглядами, но мужчина только плюнул на них. Ему уже не было дела, сколько слухов пойдёт после этого. Он звал Сьеру до тех пор, пока не охрип, и, когда занимался рассвет, девушка буквально выпала в его руки из вихрей бурана. Её губы потрескались, а на щеках алел лихорадочный румянец. Нуар прижал её к себе, ужасаясь тому, как холодно её тело под плащом. На светлой ткани расплывались алые пятна. - Ты ранена? У тебя кровь, - мужчина провёл ладонями по спине и животу девушки, но ран не нашёл. Сьера мотнула головой, вцепившись пальцами в отвороты его куртки. - Эта кровь не моя. Юный герой…он заблудился в буране и попал к жестоким ангелам. Я…не смогла его спасти. Он умер прямо там, под грудой их крылатых тел. В тот час Нуар утешал вторую из близнецов, чувствуя её слезы на своей коже. Буран выл и бил по их телам, когда эльф подхватил девушку на руки и понёс к деревянному дому. Костёр горел всё так же ярко, а его высокие языки пламени не мог заглушить даже снег. Сьера спала, обняв Нуара за шею, а её глаза покраснели от слёз. Часовые с радостными возгласами ринулись к мужчине, но лучница даже не проснулась от их криков. Но стоило Нуару пересечь порог дома, как Фьера, до этого мирно сопевшая в коконе из одеяла и плаща, встрепенулась и спросонья протянула руки к сестре. - Сьера, - жалобно, почти обиженно проговорила она. - Фьера, - сквозь сон откликнулась девушка, выдохнув это слово в шею Нуара, и только тогда мужчина в полной мере осознал, как хрупки жизни этих прекрасных существ. В тот день он поклялся защищать их, даже если ему придётся жрать снег Земли Страданий. Даже если его раздерут на части жестокие ангелы, а их мечи пронзят его сердце. Он не перестанет дышать, не сдастся, пока плачут и зовут друг друга Фьера и Сьера. Крепкие, как лук. Хрупкие, как снег. Разве мог он их не любить?