Раб

             Ошейник давил, руки были скованны впереди и соединялись гремящей тяжелой цепью с пока что временным «украшением» на его шее, но он шел, с гордо понятой головой и усмехался всем – чуть презрительно, но нескончаемо уверено, словно не его отец подверг постыдному в краях принца наказанию. Одет высокородный преступник был на удивление просто – черные кожаные сапоги, бриджи чуть светлей, чем кожа сапог, и просторная светлая рубаха. Сопровождающий то и дело бросал на Ханса недовольные взгляд, но позорить Южные Острова еще больше и одергивать зарвавшегося мальчишку не собирался.              – Отец, ты не можешь!       – Я уже предложил Королеве это. И она согласилась.       – Папа, это слишком жестоко!       – Как ты, так и с тобой. Жестоко? Быть может. Но и ты ведь был жесток…              Королева сидела на своем троне, чуть тронутом едва заметной изморозью. По спинке, обитой изысканным синим бархатом, струился изящный льдистый узор – как на оконном стекле холодной зимой. Прекрасная и величественная, в одеянии, сотканном из тысяч кружевных снежинок, Эльза крепко сжимала подлокотники трона и, высокомерно вздернув подбородок, старалась не смотреть в глаза принца Южных Островов. Казалось, Королева ненавидит этого высокородного мерзавца всем своим сердцем. Никто бы ни сказал, что сейчас эта храбрая девушка испытывает ужас и желание сбежать из этого зала и от того, что ей предстоит сделать.              – Отец, ты все обдумал? Ты уверен, что хочешь поступить так с родным сыном?       – Именно потому, что ты мой сын, я так и поступаю. Народ должен видеть, что их правитель равно судит любого – от простого бродяги… до собственного сына.       – И ты хочешь обречь меня на это?! Поэтому?!       – Потому что альтернатива – смерть! А ты все еще мой сын… И я не хочу своими руками отправить тебя на смерть…              Сопровождающий поклонился Королеве и расстегнул ошейник и кандалы на руках принца. Цепи с тяжелым грохотом упали на пол, заставив Эльзу едва заметно вздрогнуть, а Ханса – мрачно усмехнуться. Еще один шаг к уже неизбежному. Хотя… Если сбежать… Принц огляделся по сторонам, отметил количество стражи и покорно встал на колени. Ханс не был дураком. И умирать не хотел. А после – он найдет способ выкрутиться. Его страж с поклоном протянул Королеве изящную шкатулку темного дерева.              – Ты поступаешь много хуже!       – Лишиться свободы на семь лет или жизни навсегда… Дай подумать, что страшнее?..       – Отец, ты сам понимаешь, что я имею ввиду! Я пытался убить Королеву и ее сестру! Пытался захватить власть в Эренделле! Ты не думаешь, что она меня убьет при первой возможности?       – Так надо было захватить! Сын, Королева благородна. Может, она не простит, но и мелко мстить тебе не будет. Так что я могу быть спокоен.              Эльза поднялась на ноги. Колени ее чуть дрожали, но лицо Королевы оставалось спокойным – сказывалось воспитание, полученное от родителей. Она – старшая. Она – Наследница. И права выказывать свою слабость не имеет. Два шага до коленопреклоненного принца дались с трудом. Она не хотела быть здесь и совершать то, что должна была. Но иначе не добиться было изрядных уступок от Южных Островов. И Королева достала из шкатулки, поданной ей, изящную толстую цепочку белого золота, больше похожую на веревку. «Петля!» – усмехнулась про себя Королева и встретилась взглядом с глазами принца, в которых плескались ненависть и насмешка.              – С тем же успехом, отец, ты можешь сам затянуть петлю на моей шее.       – Ты все еще считаешь, что свобода важнее жизни, сын?       – Нет. Я считаю, что это соглашение в конечном итоге меня убьет.       – Почему же, позволь узнать?       – Потому что ее жизнь – моя жизнь. Ее смерть – моя смерть. А ты знаешь, сколько врагов у Королевы.       – Ты обучен многому, сын. Придется вспомнить, если хочешь жить.              Ханс действовал строго по ритуалу, предписанному в таких случаях. Но никто не запрещал смотреть на своего будущего повелителя с ненавистью. Что он и делал сейчас, откровенно наслаждаясь робостью, что на мгновение скользнула в размеренных движениях Эльзы. Принц высоко поднял подбородок, чтобы ей было удобней застегивать цепь на его шее. А потом задумался, куда ему смотреть, чтобы посильней взбесить эту ледышку – в спокойные глаза или все же в расположенное на уровне его глаз декольте? Ханс усмехнулся – все равно хуже его участи быть не может, а декольте у Королевы ну очень притягательное! И принц даже не вздрогнул, когда от холодных пальчиков, на мгновение коснувшихся его шеи, по коже пополз узор из инея.              – Если хочу жить? Вернемся к тому, что Королева меня ненавидит! Она заморозит меня в мгновение! И раскаиваться не будет!       – В том и прелесть ошейника, сын. Магические силы хозяина не действуют на раба.       – Ты продумал все. Так, отец?       – Я не мог отдать тебя просто так… Все же ты мой сын. Хоть и не смог даже власть захватить в Эренделле!              Эльзу почти трясло, но уже не от страха перед тем, что она совершала, а от злости. Этот наглец посмел столь нахально пялиться туда, куда не положено смотреть так открыто! Кончики пальцев защипало от легкого морозца, а на шее принца разросся узор из инея. А Ханс только усмехнулся и уставился ей в глаза все с теми же презрением и ненавистью. Эльза почти пожалела, что не может сейчас придушить наглеца – Король Южных Островов отдельно подчеркнул, что желал бы знать, что сын его жив. Вместо этого Королева поспешно защелкнула замочек застежки. И тот мгновенно исчез – витая золотая веревка обвилась вокруг шеи принца Ханса.              – Отец… Но ты же понимаешь, что я стану рабом?       – Сын…       – Ты же понимаешь, что мне придется защищать ту, что ненавидит меня всем сердцем?       – Сын.       – Ты понимаешь, что семь лет я не смогу отойти от нее даже на сто метров?!       – Ханс!..       – Папа…       – Зато ты будешь жив.              Ханс поднялся на ноги встал за правым плечом Эльзы. Королева переплела пальцы и опустила кисти вниз, спокойно смотря на своих подданных. Принц гордо поднял голову, одновременно показывая всем свой ошейник и словно говоря, что даже это не сломило его.       – Ритуал свершен, – холодно и отстраненно начал представитель Южных Островов. – Ровно на семь лет принц Южных Островов станет простым рабом по имени Ханс. И госпожой его нарекается Эльза, Королева Эренделла. Да будет так!       – Да будет так! – нестройно повторили заранее проинструктированные придворные.       А Эльза нервно сжала пальцы одной руки в ладони другой и машинально выпрямила спину, почти ожидая удар. Но Ханс только, словно в подражании ей, распрямил плечи и холодным взглядом обвел зал, отмечая, на чьих лицах он видел усмешки. В его жилах течет королевская кровь, и подобного открытого насмехательства он не простит. Да, сейчас он раб. Но это не значит, что он ничего не может. И ныне бывший принц усмехнулся холодно и отстраненно.       Эльза и Ханс стояли перед троном, а посланник Южных Островов смотрел на них почти с суверенным страхом. Что же будет, если они найдут общий язык? Пожалуй, лучше ему этого не знать. А еще лучше – уйти с королевской службы и отправиться в свое поместье, потому что Эренделл он посещать больше не желает. Не тогда, когда Ледяная Королева и Злой Принц могут стать той силой, что никто остановить не сможет.       «Нет, – поправил себя посланник. – Королева и ее Раб. А это намного страшнее…»       А Королева и ее Раб смотрели на придворных, еще не зная, что ждет их дальше, но уже понимая, что ничто не будет прежним.