***
– «Нам надо закончить начатое. Я не оставлю безнаказанным того, кто превратил мое существование в ад. 18 января в полночь в заброшенном кафе «Певчая птичка». Если ты не явишься, я найду тебя и пристрелю как собаку», – с выражением прочел Ларри Коллинз и расхохотался. Гулкое эхо прокатилось по центральному помещению большого ангара, отражаясь от стальных стен. – Кто тебе прислал приглашение на дуэль? – спросил высокий молодой мужчина, фигурой напоминавший боксера-тяжеловеса. – Да есть в нашем городе один мститель, – хмыкнул Ларри. – Выслеживает меня как гончая дичь. – Просто так? – Нет, конечно. Я грохнул его подружку, потому что он полез выяснять, что я за человек и что творю. Теперь назначил мне рандеву, придурок. – Пойдешь или как? – поинтересовался здоровяк, наливая себе марочного коньяка европейского производства. Коллинз подставил кружку (рюмки он принципиально не признавал: мол, такой малой дозой только организм дразнить) и вылил в себя, а не выпил алкоголь. – Схожу ради смеха. Но держу пари, опять будет палить без разбору, как тогда, у склада. Твой отец его, идиота, пожалел – приказал парням припугнуть. А он все никак не успокоится. – Месть – хуже крошек в кровати. Они хотя бы спать не дают, а месть – жить, – философски заметил «боксер». Проверив, есть ли пули в его пистолете, Ларри покрутил оружие в руках и задумался. – Жаль твоего папашу, крутой был мужик, – вздохнул Коллинз, вспоминая дни работы у прошлого главаря. – Смерть нелепая: взял и помер от инфаркта. Ладно бы еще на сходке или легавые облаву устроили… Ты уж следи за своим здоровьем, Рэд. А то я привык к вашей семейке. Наследник криминальной корпорации, а также местного банка Рэдклифф Браун, уже без приставки «младший» к фамилии, выпил коньяк молча, помянув отца, умершего пять месяцев назад. – Мир его праху, – Ларри тоже опрокинул в себя лошадиную порцию спиртного, даже не поморщившись. – Я на днях у гадалки был. Тоже про смерть с ней говорили, – произнес Рэдклифф после минутной паузы. – И что она наколдовала? – Напророчила. – Не верь. Эти бестии врут, как дышат. А «зелень» гребут, только успевай отслюнявливать. – В том и дело, что старуха сказала правду, – пояснил Браун. – Не могло все совпасть: и то случайное убийство… – Ага, помню. Ситуация вышла трындец какая фиговая. Правильно, что потом твой отец вздернул Плешивого на дереве. – И тех детей она описала в подробностях, я же своими глазами их видел. – Может, гадалка тебя загипнотизировала, и ты сам ей все выболтал? – Нет. Она проверенная. Что предсказывала другим, все сбывалось. – Ну а про смерть-то что? Ответа не последовало, и Ларри не стал повторно интересоваться. Кто знает, какой характер у молодого Брауна? Вдруг вспылит, схватится за «Смит-Вессон» и гуд бай, мистер Коллинз. Хотя отец Рэдклиффа горячностью не страдал, но гавкал на подчиненных от души. Впрочем, время покажет, что за человек новый босс преступного синдиката. Стрелки часов пересекли рубеж одиннадцати вечера – пора было собираться на «дуэль» с Эриком Лавишером. – Кстати, поехали… – начал Ларри, но замолк от фразы Рэдклиффа, прозвучавшей обрывком его мыслей: – Тот парень закончил полицейскую академию. Сейчас трудится в участке… – И чего? – спросил Коллинз, не понимая, к чему клонит Браун. – Хочу переманить его к нам. – Так он же коп! – Вот именно, – многозначительно произнес Рэдклифф. – После всего того, что произошло, ты обязан его усыновить, – широко ухмыльнулся Ларри. – Я еще подумаю, что с ним делать, пока лишь понаблюдаю, как просил отец. Что ты говорил про «кстати»? – А поедем вместе в кафе? Разберемся на пару с тем журналюгой. – Один боишься? – Одному скучно.***
Заброшенное, некогда процветавшее заведение «Певчая птичка» разрушалось неспешно, что свидетельствовало о качественном строительстве. Почему-то никто не выкупал ни самое полуразваленное кафе, ни землю, где оно обреталось. Власти города предъявляли владельцу «Певчей птички» претензии по поводу старого здания, портившего облик улицы, но тот откупался, и о кафе забывали до следующей денежной подачки. Столбы крыльца, поддерживавшие крышу, некогда покрашенные в синий цвет, теперь скрывали лозы дикого винограда, перебравшегося с водосточной трубы на завоевание новых территорий. Внутри заведения царила разруха, но еще угадывался былой интерьер: столики, стулья с высокими спинками, большая барная стойка… Все покоилось под толстым слоем пыли, мышиного помета и трухи. Разбитые окна залатывали серым кружевом труженики-пауки. Эрика, прокравшегося через черный вход (вскрытие замка легло на плечи нанятого очередного проходимца), атмосфера нисколько не угнетала. Наоборот, как полагал Лавишер, – это прекрасное место, где будет убит его враг. Такому гаду самое место среди рухляди и крыс. – Опаздываешь, – донеслось из относительной темноты. Относительной, потому что в кафе проникал свет фонарей и отблески фар проезжавших машин. – Ровно полночь, – сказал Эрик и разглядел развалившегося на стуле плотного мужчину. Подойдя ближе, бывший журналист узрел крайне неприятную рожу в шрамах. – Окей. Начнем? – предложил Ларри небрежным тоном, будто он собирался обмолвиться с пришедшим парой незначащих словечек, а не выяснять отношения на уровне кровопролития. «Неужели сейчас я покончу с убийцей моей Кейт? – подумал Лавишер и достал пистолет. – Но с этим бандитом надо быть очень бдительным». Поведение Эрика забавляло Коллинза: безутешный влюбленный глупец, не послушавшийся совета не лезть туда, куда не просят. Изображает мстителя, а руки трясутся, того гляди оружие выпадет. И Ларри тоже решил поиграть, не потому, что его страховал Браун, следивший за происходящим из кухни. А из-за того, что просто взять и пристрелить наивного Лавишера было неинтересно. – Что медлишь? Зажмурившись, Эрик нажал курок и понял, что промахнулся, так как Коллинз сплюнул и назвал горе-стрелка «косоглазым дебилом». – Ты хотя бы потренировался, что ли, Вильгельм Телль недоделанный. – Я брал уроки стрельбы! – воскликнул бывший журналист, костеря себя за волнение. – Месть подают холодной, а твоя еще не остыла, – веско произнес Ларри, одним движением достиг Эрика и врезал тому по лицу, отчего по пути к полу Лавишер приложился головой о край стола, выронив пистолет. Перед глазами бывшего журналиста поплыли разноцветные круги, лопаясь мыльными пузырями. По затылку потекло теплое и вязкое. – Кем ты себя возомнил? Карателем преступников? Я же ведь тебя предупреждал: не суй нос ни к нам, ни к копам. Послушался бы – глядишь, и твоя подружка осталась жива. А ты упрямый как осел. Коллинз был совсем рядом – присел на корточки около валявшегося на грязном полу Эрика. Дотянуться бы до пистолета, кончиками пальцев, еще немного… Грохнул выстрел, и снова мимо! – Ха, ты еще больший лох, чем я предполагал, – с пакостной усмешкой заявил невредимый Ларри, успевший отпрянуть в сторону от наведенного на него дула. Да и бывший журналист, терявший кровь и по-прежнему нервный от мести, поспешил, не смог толком прицелиться. Бандит резким ударом выбил пистолет, и Эрик потерял надежду на расправу. Если бы хоть кто-нибудь из прохожих услышал стрельбу и вызвал полицию, тогда еще есть шанс спастись! Нельзя, чтобы зло восторжествовало! Поникший Лавишер воспрянул духом, услышав приближавшиеся шаги. Кто-то осмелился зайти сюда и помочь ему?! – Угомонился, мститель? Коллинз обернулся на голос подошедшего Рэдклиффа и кивнул на распластанного на полу Эрика: – Еще бы. Тут возиться пара пустяков. У Лавишера чуть сердце не остановилось: как он не сообразил, что Ларри может прийти не один?! Жажда мщения ослепила, не дав мозгу грамотно проанализировать ситуацию… – Пожалуй, тебя стоит поощрить за старания и смелость, – произнес Браун, а Эрик сфокусировал мутный взгляд на здоровенном типе и догадался, кто является главой преступной банды, где тусуется Коллинз. Голос уверенный, спокойный, с приказными нотками руководителя… С этим мистером шутки плохи, сразу понятно. – Пойдешь к нам в компанию суровых и плохих парней? – спросил Рэдклифф, склонившись над бывшим журналистом. – А куда ты поднимаешься? Полежи, будь добр. Сильный тычок в грудь заставил Лавишера взвыть – поврежденной голове снова досталось. – Да ну его, дохляка ходячего, – слова Коллинза донеслись до Эрика как сквозь заложенные от простуды уши. – Пошли вы к черту, сволочи! – превозмогая боль, крикнул бывший журналист. – Я вас сдам в полицию! И вы сгниете в тюрьме! Или вас перевешают, или… – Ну как знаешь, – Браун не стал церемониться как его подчиненный, хотя над побитым Эриком не мешало бы поиздеваться – например, прострелить коленные чашечки. Третий выстрел прозвучал тише остальных – пистолет Рэдклиффа венчал глушитель. Это было последнее, что услышал Лавишер в своей жизни. – Куда труп? – деловито поинтересовался Ларри. – Вариантов масса: нашинкуй на куски и выкини в мусорный контейнер, сожги и вытряхни пепел туда же. Главное, замети следы со всей тщательностью, – распорядился Браун. – Будет сделано, босс.***
Фотографии, высвеченные торшером с темным абажуром, казались старинными снимками. И качество было не ахти – фотографировали тайком: из окна машины, из-за угла дома, выхватывая нужные лица из толпы людей. Рэдклифф внимательно рассматривал молодого человека – блондина в полицейской форме и совсем юную девушку, очень похожую на своего старшего брата. – Мы когда-нибудь познакомимся, последние из семьи Оримфаер.