Полсотни сердец

Они катятся в никуда, в прямом и переносном смыслах. Точнее, машина этого придурка точно не может никуда катиться, — медленнее колымаги, чем эта, Квадратный никогда не видел, — но что-то определенно происходит между ними обоими. Квадратного тянет к Акуле точно так же, как Акулу тянет к нему. — Хэй, — немного неловко нарушает тишину Акула. — В ней триста тысяч лошадиных сил. — Я знаю, — мягко отвечает Квадратный. — Я это и в первый раз услышал. Ты уже говорил это раньше. Они тащатся еще медленнее, чем этим раньше, но то, что оно закончилось, Квадратного абсолютно не волнует. Они сидят совсем рядом, невероятно близко, руку протяни — и дотронешься до влажного акульего бока. Но у Квадратного нет рук. У него даже глаз нет, поэтому он и не смотрит в ту сторону. Так становится чуточку, совсем ненамного, легче. Они плетутся слишком медленно, и вокруг совершенно ничего не происходит. — Знаешь, — вдруг говорит Акула. — Я так хочу сжечь этот город. Давно мечтаю. Дотла. Иногда мне даже снится, как я его сжигаю. Квадратный послушно пытается это представить. Вот одна искра порождает две, две — четыре, и так доходит до пятидесяти, сотни, сорока миллионов, все эти дома горят, словно дешевый картон, который так любят нищие. Квадратный терпеть не может нищих, поэтому вместе с домами в его голове горят и все люди, живущие в них: начиная с волос и до самых костей, он четко представляет себе куски обугленной плоти, ощеренные в немом страданьи черепа, невыносимую вонь, которая неизбежна при чьей-то смерти. Он сам готов, лично, своими руками поджечь их ради Акулы — и все равно, что рук у него так и нет, зато у Квадратного есть деньги, а с такими деньгами ему позволительно все. Даже сжигать невиновных, хотя бы потому, что все они — без гроша и так хочет Акула. Однажды вечером эти ничтожества просто придут домой, абсолютно не догадываясь, что это будет последним, что они сделают в своей жалкой жизни. Пламя ласково лизнет им ладони, а затем пожрет кожу, поджарит мышцы, побежит ловкой змейкой до плеча и дальше, пока не обуглится лицо, пока не лопнут у них глаза. Полсотни безглазых трупов, и, черт возьми, он даже руки готов им отпилить, лишь бы это было не зря. Квадратный способен купить все и всех, но сможет ли он заплатить за... любовь? Он не был бы в этом так сильно уверен. «Я выжгу им сердце, — думает Квадратный. — Я выжгу полсотни сердец и принесу их тебе». — Не знаю, в курсе ты или нет, но там внизу должно быть сцепление, — невозмутимо говорит он вслух. И блеск далеких пожарищ отражается в зеркале заднего вида.