Тот, кого я когда-то знала

"Хоук, он брыкается, как табун орлесианских коней. С остроухим еле его скрутили, маргаритка пытается разобраться. Мы ждём. В." "Хоук, он третий день ничего не ест и не пьёт. Маргаритка говорит, что это хорошо, но я почему-то думаю, что она врёт, ты же её знаешь. Ждём спасения. В." "А гадость в руке, угадай, кто сделал? Правильно, пернатые мрази. Мне надо было сразу догадаться. Что им в своей столице разврата не сидится? Спасибо ривейнке, друга позвала. Вроде справляемся. В." "Ситуация вышла из-под контроля, и друг был отправлен в полёт. Больше никаких происшествий, только вот синих полос прибавилось. В." "Сегодня попробовали с ним поговорить. Открыл глаза при слове "Хоук". Честно, лучше бы мы молчали, он мне со своим взглядом теперь сниться до старости будет. В." "Маргаритка говорит, наш прижившийся друг хочет выселить хозяина из дому. С каждым часом его попытки становятся более и более наглыми. Но мы ждём. В." "Он тощеет с каждым днём, даже я начал беспокоиться, а ты знаешь, когда я начинаю беспокоиться, можно начинать отпевать молебны. Помощь определённо не помешала бы. В." "Хоук, дело серьёзное. Ему стало хуже, мы его почти в бездыханном состоянии к маргаритке перенесли. Ну, по крайней мере, он не брыкался. Надеюсь на твою помощь. В." Амелия перечитала записку несколько раз. Наконец, она вздохнула, и опустилась на скамью, стоявшую у двери. К ней тут же подбежал Карвер, и положил свою тяжёлую голову Хоук на колени. - Карвер, Карвер... - Хоук потрепала пса за ухо. - Что же произошло, м? Может, ты знаешь? Карвер? Мабари только сочувственно поскулил в ответ. Хоук откинула голову назад и закрыла глаза. Причиной, по которой она не может сейчас же сорваться с места, чтобы помочь Андерсу, являлся, как это ни странно, сам Андерс. Если быть точнее, причиной был храмовник, который пытался убить Андерса, после неудачной попытки незаконного усмирения при помощи пяти антиванских воронов, но отряду городских стражей было плевать на подробности. Всё, что их недалёкий ум был в состоянии понять - Амелия Хоук убила ферелденского храмовника, и подлежит немедленной экстрадиции в Ферелден. Но суд пока не закончен, и поэтому, она будет находиться под домашним арестом до вынесения приговора. Даже Авелин ничем не смогла помочь - если не считать, что она урезала отряд охранявших поместье Хоук втрое. Дядюшки Хоук в доме не было - он был у наместника, уже четвёртый раз за эту неделю, пытался уговорить его отпустить Амелию. От его стараний было тоже мало толку - наместник добился у церкви только разрешения на отсылку писем, но Хоук, после недельного заточения в собственном поместье, была рада и этому. Первым же письмом было письмо от Варрика. Скорее, это было даже не письмо, а короткая записка, такая же, как и все его остальные сообщения. Он не писал имён, и был очень скуп на подробности, потому что знал, что всё, что попадает в дом, очень тщательно проверяют. Но Хоук всё очень хорошо понимала. Она понимала, что после встречи с храмовником, Андерса, бездыханного, унесли Фенрис с Варриком, и что эта встреча просто так для целителя не прошла. Варрик писал, что "блондинчик тощеет с каждым днём" и что "он ждёт твоей помощи". Это значило, что Справедливость понемногу берёт контроль над телом Андерса, а единственная, кто может воззвать к Андерсу, это она, потому что "он только на твоё имя реагирует, веришь, нет?". Каждый раз, когда Хоук получала записки от Варрика, ей становилось невыносимо тяжело, а от злости и беспомощности сдавливало грудь. В дверь постучали. Хоук, от неожиданности, вздрогнула. Она немного приоткрыла дверь - ей для этого даже вставать не пришлось - и увидела одного из своих стражников. - Монна Хоук, - что больше всего удивляло Хоук в её теперешнем положении, так это то, что её все продолжают называть "монна Хоук" - Вам письмо. - Страж протянул ей увесистый белый свиток. - Спасибо. – Удивлённо сказала Хоук уже закрытой двери. Это точно не от Варрика, слишком уж много веса. Не зная, радоваться этому, или нет, она потянула за красивый, красный с золотом, шнурок, и развернула свиток. Первые же строчки повергли девушку в ступор: "Уважаемая г-жа Хоук! Спешим уведомить Вас, что сегодня, до заката, вас проводят в порт, откуда вы будете перевезены из Вольной Марки в Ферелден посредством товарного судна "Белый Барон" в связи с вашим непосредственным причастием к смерти сера Николаса Ревеля, ферелденского храмовника. В Ферелдене вы будете осуждены в соответствии законов этой страны верховным судом в лице короля и эрла столицы Ферелдена - Денерима, откуда убитый был родом. В сопровождении пятнадцати городских стражников вы прибудете на корабль, где вас встретят капитан и члены его команды в составе пятидесяти человек. На протяжении всего пути до Ферелдена они будут ответственны за вашу безопасность. В случае шторма или других непредвиденных ситуаций, капитан обязан:.." У Хоук опустилась рука. Сегодня. До заката. А через неделю она уже в Ферелдене, где убийство церковного человека карается смертной казнью. Она посмотрела в окно, до заката часов пять, не больше. Она пробежалась глазами по документу, дочитала до самой подписи наместника рядом с его фамильной печаткой. Про собирание вещей и прощание с родными - ни слова. - Рассчитывать не на кого,- Хоук приласкала пса, встала со скамьи и поднялась в свою комнату, чтобы, возможно, в последний раз в жизни поспать на мягкой перине. - Изабелла! - Привет, сладкая. - Лёгким движением сорвав поддельную бороду со своего красивого лица, Изабелла хитро улыбнулась. - А ты наверняка думала, что мы сидим, сложа ручки, и в карты на раздевание играем. Хоук на мгновенье забыла, как дышать. Спасена! - Так оно и было, - Варрик вылез из трюма на палубу, и вплотную подошёл к Хоук. - Мерилль нас всех до портков раздела, даже стыдно. - Он пожал Амелии руку. - Добро пожаловать на борт, монна Хоук! - Так значит, - Хоук взяла себя в руки, и осмотрела корабль, который уже успел удачно отшвартоваться - Это письмо?.. - Настоящее, - Изабелла задумчиво покрутила рулевое колесо, - А вот "Белый Барон" - нет. Скажи спасибо дяде наместнику, это его идея. От ощущения внезапной свободы у Хоук закружилась голова. Всего час назад, она лежала лицом в подушку, и старалась подготовить себя к ожидавшей её участи, а теперь... И всё же, её не покидало чувство, что она забыла что-то важное. - Я не попрощалась с дядей, - Амелия перекрыла хвалебную песнь Изабеллы о своём превосходном даре убеждения и о наместнике, "старом проказнике" - И Бетани. Ведь я так понимаю, в Вольную марку мы больше не вернёмся? Изабелла замолчала, и отвела взгляд. - Да. Не вернёмся, - ответил Варрик - Прости. - Ничего. Самое главное, что им ничего не угрожает, и... - Хоук замерла. Она вспомнила. - Варрик, где Андерс? Варрик замялся. - Он... он здесь. В трюме. С ним сейчас Мерилль и Фенрис. Он... в общем, ты сама должна это увидеть. Хоук, попытавшись унять внезапную дрожь в коленях, с замиранием сердца спустилась вслед за Варриком в трюм. Когда люк закрылся, от резкого перепада света Амелия ничего не могла различить. Но постепенно зрение стало к ней возвращаться, и она поняла, что слабое голубоватое сияние ей не померещилось. Оно исходило от тела Андерса, пластом лежавшего на длинной скамье у противоположной от входа в каюту стены. У его головы сидела Мерилль, положив руки ему на лицо, и, закрыв глаза, нашёптывала что-то на долийском. Фенрис, на удивление прямо, стоял около магов лицом к стене, сложив руки на груди. Когда вошли Хоук и Варрик, он не повернулся, но сказал что-то вроде "Привет", и посмотрел в потолок. Хоук стояла у лестницы, не в силах пошевелиться. Её взгляд переходил от одного друга к другому, и, наконец, остановился на Варрике, который стоял рядом с ней, и с выжиданием смотрел ей в глаза. Простояв так в полном молчании ещё около минуты, Хоук вдруг почувствовала, что плачет, и, в попытке это скрыть, дрогнувшим голосом спросила, ни к кому в частности не обращаясь: - Он... не умрёт же? - Смотря, что ты имеешь ввиду, - ответила ей Мерилль, отняв руки от лица Андерса. - Тело будет жить. Андерс - под большим вопросом. Справедливость - возможно. - На последних словах голубоватое сияние стало более плотным и более тёмным. Мерилль внимательно наблюдала за происходящим - Шансы Андерса с каждой минутой уменьшаются. Очень жаль. - Она встала со скамьи, и прошла к Хоук. - Он мне почти нравился. Фенрис? - Она толкнула крышку, и каюта снова наполнилась неярким вечерним светом. Фенрис, услышав своё имя, встрепенулся, и быстро прошёл за Мерилль, не сказав ни слова. Хоук успела разглядеть его лицо - белое, с напряжёнными скулами и сведёнными к самой переносице бровями, в любом другом месте, Хоук бы подумала, что ему больно. Когда эльфы вышли, закрыв за собой люк, Варрик подошёл к скамье, и склонил голову. Амелия медленно, борясь с эмоциями, тоже подошла к Андерсу. Смотреть на целителя ей было невыносимо тяжело, чувство вины не покидало её с того самого вечера, когда их нашёл храмовник. Но, если не считать голубые волны света, исходившие от его тела, он казался просто спящим. Мерное дыхание наполняло комнату, и от окружающей тишины оглушало Хоук, тайком от Варрика вытиравшей слёзы. Она кончиками пальцев дотронулась до лба целителя, и, не зная, что она вообще может сделать, взяла его за руку и, еле слышно, спросила: - Андерс... ты меня слышишь? - В дозор? Сегодня? - Андерс подошёл к Хоук. - Почему я? - Потому что я тебя об этом прошу, - Амелии пришлось привстать на цыпочках, чтобы недвусмысленно заглянуть целителю в глаза. - Не убедила, - прошептал Андерс, встав к ней вплотную. - Тогда мне придётся попросить получше, - Хоук чмокнула Андерса в губы, отчего последний расплылся в довольной улыбке. - Может, пойдём уже? - Недовольный голос Варрика, облокотившегося на дверной косяк входа в обитель Андерса, моментально разрушил нависшую над парочкой романтическую ауру. - А то у меня сейчас от такой сладости одно место слипнется. Хоук, смутившись, отпрянула. Улыбка Андерса стала ещё шире, а сам он затрясся от беззвучного смеха. - Я сейчас... скажу Саре, что не смогу сегодня осмотреть больных. Когда он вышел, Хоук, вся красная, развернулась к Варрику: - Ты!.. - Мерзкий, маленький, вечно сующий нос в чужие дела наземник. - Варрик пошёл следом за целителем. - Знаю, солнце. Хоук ничего больше не оставалось, как фыркнуть и пнуть ногой землю - Варрик своим равнодушным отношением ко всему умудрился разозлить её, оскорбив себя. Постояв с минуту с поникшей головой сжимая и разжимая кулаки, она, приняв самый непринуждённый вид, тряхнув головой, откинула свои длинные рыжие волосы назад, и вышла за дверь. Андерс и Варрик уже возвращались обратно. - Идём к Фенрису, - Пробурчала Амелия, и, стараясь как можно больнее зацепить обоих, прошла между ними. Андерс, приподняв одну бровь, посмотрел на Варрика, который, встретившись с целителем взглядом, уголком рта произнёс: - Женщины. Когда они, наконец, выбрались из Нижнего города, уже стемнело. Всю дорогу до Верхнего города никто не проронил ни слова, но, дойдя до поместья Фенриса, заметно расслабившись и вволю надышавшись свежим вечерним воздухом после Клоаки, Варрик спросил: - Андерс, почему бы тебе к Фенрису не переехать? И нам ближе, и тебе будет, чем дышать. - Представь себе его реакцию, когда я заявлюсь к нему в дом с больной половиной населения клоаки и громким приветствием: "Дорогой, я дома!" - Андерс осмотрел кирпичное здание, будто оценивая, выдержит ли оно всю палитру эмоций эльфа. - Обязательно позовёшь, когда надумаешь, - иронично улыбнулся Варрик. - Тише! - Хоук шикнула на них. - Хоук, если ты хочешь, чтобы я извинился... - начал Варрик, но Амелия снова на него шикнула. - Хоук, - уже открыл рот Андерс. Она махнула и на него рукой. - Умолкните хоть на минуту! Неужели вы не слышите? Андерс и Варрик, синхронно сдвинув брови, замерли и прислушались - действительно, из-за массивной деревянной двери доносились шорохи и какие-то голоса. Хоук, достав один кинжал, и спрятав его за спину, на цыпочках, подошла к двери. Послушав ещё немного, она толкнула дверь... И открыла глаза. Тут же вскочив, Амелия закрутила головой в поисках врагов. Осознав, что это был сон, она опустила руки, села обратно на кушетку, и протёрла ладонью лоб. Да, сон. Ей приснился тот самый день, когда Андерса выследил храмовник. Она легла, и, подобрав под себя ноги, попыталась уснуть, но мысли и вновь накатившее чувство вины не давали ей этого сделать. Перевернувшись на спину, и устремив взгляд в дощатый, покрытый плесенью, потолок, она попыталась восстановить в памяти все события того злополучного вечера. Дверь оказалась открытой, что поселило в Хоук ещё большее подозрение - Фенрис всегда запирал поместье, даже если кого-то ждал. Она прошла в небольшой пустой коридор, из которого три двери вели в разные крылья поместья, и обернулась. Андерс и Варрик выглядывали из-за входной двери, дожидаясь знака от Хоук. Она крадучись прошлась от одной двери к другой, и остановилась у той, что была справа от входа - оттуда громче всего доносились голоса, и поманила пальцем мужчин. Когда те тихонько подошли к ней, Амелия приложила ухо к двери. - Тихо, тихо, если босс его не найдёт здесь, мы тебя немножко попытаем, и отпустим... - Отпустим? Разве мы кого-то когда-то отпускали? - Ну ты идиот, да? Хоук позвала к себе Андерса. Когда тот подошёл, она быстро-быстро зашептала ему на ухо: - Я сейчас открываю дверь, первых же выбежавших - морозь, остальных - бей, скажи Варрику, если будут лучники, они на нём, с замороженными я справлюсь. Ищем Фенриса. - Андерс кивнул, и отошёл к Варрику, передать ему слова Хоук. Та, в свою очередь, переложив кинжалы из руки в руку, глубоко вздохнула, и открыла дверь. Дверь вела в довольно просторный холл - насколько помнила Хоук, справа была ещё одна дверь, ведущая в погреб, а слева были две лестницы на балкон, откуда три двери расходились к различным коридорам и спальням поместья. Все разбойники стояли под этими лестницами, но, когда дверь открылась, двое из них, очевидно, лучники, убежали на балкон. Ещё двое, достав из-за спины парные мечи, побежали навстречу Хоук, а оставшийся, пятый по счёту, разбойник в тяжёлых доспехах, судя по всему, главный, только закончил связывать пленника. Амелия попыталась разглядеть связанного, но Андерс оттолкнул её, и наслал ледяную бурю. Двое бежавших тут же застыли, а над плечом Хоук уже летела стрела, умело пущенная Варриком прямо в голову одного из лучников. Второй лучник решил ретироваться, и спрятался за колонной, а вот его предводитель наоборот, издав боевой клич, бросился в атаку. Хоук, удар за ударом наносившая одной из ледяных статуй, краем глаза следила за ним. Первым он побежал к Андерсу, что само по себе было плохо, но Андерс, слегка его подморозив, ловко забежал ему за спину, и стал атаковать снова. Но кое-чего Андерс не предусмотрел. Лучник, до которого до сих пор не смог достать Варрик, уже отпустил тетиву, и стрела вот-вот проткнёт голову целителя насквозь... Но тут, неожиданно для самого себя, Андерс пригинается, и стрела вонзается ему в левое предплечье. От жуткой боли он приседает, и видит, кто его толкнул и спас от неминуемой гибели. Это был тот самый связанный пленник, если короче - Фенрис, который ползком смог добраться до хилера и ударить того головой. Хоук, увидев, что Андерс временно вышел из строя, кинула кинжал в главаря, и попала ему в незащищённое доспехами место на ноге, что тоже временно вывело его из строя. Варрик, подбежав поближе к Андерсу, наконец, смог добраться до того лучника, и быстрым триплетом убил его. - Варрик, Фенриса развяжи! - крикнула Хоук, уклоняясь от удара успевшего разморозиться разбойника. Она посмотрела на Андерса в поисках хоть какой-нибудь помощи, но он сейчас был так же полезен, как летевший в Хоук её собственный нож. Главарь уже пришёл в себя, и больше не обращая внимания на Хоук, со всего разбегу побежал к оставшейся троице. Благо, Варрик успел развязать Фенриса и в упор выстрелить разбойнику в живот. Доспехов это не пробило, но к стене его отнесло, а сам полёт привлёк внимание второго бандита, который в наказание получил удар в спину в исполнении Амелии. Она вновь посмотрела на Андерса - тот упал на колени, а вот оставшийся бандит поднимался на ноги. Фенрис уже тоже стоял на ногах, но был безоружен, поэтому бросился помогать целителю. Варрик прицеливался, выискивая слабое место в броне. Бандит понял, что отступать некуда, поэтому решил применить своё тайное оружие. - Ну что же, хотите увидеть, чему могут научить храмовники? Он достал маленький пузырёк с ярко-синей жидкостью, и выпил его, до дна. Не успела Хоук подумать, что возможно, это был лириум, как разбойник воткнул меч между каменных плит. Сделав несколько пассов руками, он собрал энергию вокруг себя, и, запрокинув голову, развёл руки в стороны. От яркого света Хоук пришлось зажмуриться, а от невыносимого шума - закрыть уши, но даже через этот звон Хоук услышала пронзительный крик. Крик Андерса. Через мгновение это кончилось так же внезапно, как и началось - обнаружив себя лежащей на полу, Хоук, не убирая рук от ушей, проморгавшись, посмотрела на то место, где должен был стоять разбойник. Теперь на его месте стоял Фенрис, который, кажется, всю энергию впитал в себя, настолько ярко светились его лириумные татуировки. Правой рукой он держал бандита за шею, ещё движение - голова последнего почти слилась со стеной. Оставляя на стене кровавый след, мёртвый бандит медленно съезжал на пол, а Фенрис, не то удивлённый, не то обрадованный, разглядывал свои светящиеся руки. Наконец, оторвавшись от них, он подошёл к Хоук, и помог ей встать. - Спасибо... - у Амелии слегка кружилась голова, скорее даже не от шума и света, а от количества вопросов, которых с каждой секундой становилось всё больше. - Андерс... Где Андерс? - Здесь твой Андерс, - пришедший в себя Варрик, отломив наконечник стрелы, вытаскивал её из руки потерявшего сознание хилера. Вытащив, он внимательно осмотрел и понюхал наконечник - Отравлена, - констатировал гном. Хоук, переступив через два мёртвых тела, подошла к Андерсу и с ужасом осмотрела его. - Я такого никогда раньше не видел, - Варрик достал бинты, то и дело поглядывая на посиневшую кожу вокруг раны, в которой, как будто закипая, пузырилась кровь. - Надо поскорее его унести отсюда, - он аккуратно перевязал Андерсу руку. - И куда мы его понесём? - Фенрис всё ещё светился. - В таких случаях, мы относим всех к нему. - Можно попробовать к Маргаритке, - Варрик взял целителя за ноги. - Она тоже маг, должна что-то знать. Фенрис, помоги. Фенрис, едва коснувшись руки Андерса, отпрянул, будто бы его ударило током. - Что такое?.. - Хоук было подступила на шаг к Фенрису, у которого разом потускнели все татуировки, но остановилась, увидев краем глаза синее сияние. Оно волнами исходило от тела Андерса, и Варрик, осторожно положив его ноги на пол, попятился. - Это Справедливость? - спросил гном, отойдя на, как ему казалось, безопасное расстояние. - О! Так мои наёмники уже со всем справились без меня?? Да простит меня Андрасте конечно... Хоук огляделась в поисках источника нового голоса. Опять драться? - А вот и главный, - сказал Варрик нараспев, но без особой радости в голосе, доставая Бьянку из-за спины. Фенрис вытащил из руки мёртвого бандита меч. - Ну что вы, ребята, разве же я драться сюда пришёл? - Хоук, приняв боевую стойку, впилась в источник голоса взглядом. Им оказался обычный по виду храмовник, в храмовничьем доспехе и с храмовничьей манерой растягивать слова. Он стоял на балконе, оперевшись на перила, созерцая неприглядную картину побоища с высоты, и недовольно кривился. - Хочешь поговорить? Давай, - парировала Хоук. - Отчего ты хочешь умереть больше - от переизбытка стрел в организме или от недостатка головы на твоих храмовничьих плечах? - Я понимаю, не в моём положении ставить вам условия, - храмовник убрал руки с перил, и распрямился. - Но я всё-таки попытаюсь. - Та-да! Время вышло, - Хоук кивнула прицелившемуся Варрику, - Мой друг выбирает первый вариант ответа. Варрик? Варрик усмехнулся, и нажал на курок, но Фенрис быстрым движением выбил арбалет из его рук, отчего стрела, недовольно свистнув, очутилась в потолке. - Ваш второй друг, как я погляжу, настроен более дипломатично, - храмовник, будто бы ожидавший такого исхода, начал медленно спускаться по лестнице. - Фенрис! - Хоук удивлённо повернулась к эльфу. - Может, он знает, как излечить Андерса, - Фенрис не отрывал глаз от храмовника, остановившегося метрах в пяти от группы. - Не стоит его сразу убивать. - А давно это тебя начала интересовать судьба Андерса? - Варрик, недовольный, нагнулся, чтобы поднять Бьянку с пола. - Ваш второй друг прав, - храмовник скрестил руки на груди. - Я знаю, как излечить Андерса. И, более того, я излечу его. - Кажется, я слышу приближение большого "но"... - Варрик снова прицелился. - Но вы отдадите его мне. Хоук фыркнула. - Что? Может, тебе ещё долийского мага крови в придачу, как бонус, выдать? - О, это было бы просто замечательно, - улыбнулся храмовник. - Но моя цель, к сожалению, только Андерс. - Он немного помолчал. - Ну, так что? Живой и здоровый Андерс в башне Круга? Или мёртвый, но свободный? - Знаете, это не нам решать, - ни минуты не размышляя, ответила Хоук, и пригнулась. - А теперь, простите великодушно, но вы сейчас умрёте. - Жаль, что нам не удалось договориться, как цивилизованным людям, - храмовник достал меч, но вместо того, воспользоваться им, отбросил его подальше. То же самое он сделал и со щитом. Взмахнув руками, точно так же, как пару минут назад взмахивал бандит до него, храмовник собрал энергию вокруг себя. Яркая вспышка света, звон - всё повторилось вновь. Но на этот раз Хоук показалось, что она умерла. Всё, что помнила Хоук дальше - это как наступила бесконечная всепоглощающая темнота, без звука, без запаха, а в следующий момент, или, может, и через целую вечность, она стоит за спиной храмовника с перерезанным горлом в окружении отряда городской стражи. Ни Фенриса, ни Варрика, ни Андерса рядом не было, и Хоук вообще бы подумала, что всё это сон, если бы не руки, залитые по локоть кровью храмовника. В люк тихонько постучали. Хоук, вздрогнув и натянув холщовый мешок, служивший ей вместо одеяла, до подбородка, так же тихо ответила: - Входите. - Я так и думал, что ты не спишь. - Фенрис, несмотря на глубокую ночь за бортом, был одет в полный доспех, разве что привычного меча не было за спиной. Он остановился у коробок около входа, и замер. - Фенрис? - Уж кого-кого она ожидала увидеть, но только не его. - Я... почему ты пришёл? - Мне... нужно сказать... сказать... - Фенрис глубоко вздохнул. Говорить отчего-то ему было очень трудно, и Хоук удивлённо его слушала - она никогда не видела друга таким. - Сказать кое-что очень важное. По палубе мелкими каплями застучал дождь, эхом отдаваясь в каюте Хоук. Резко похолодало, и корабль немного повело в сторону. - Но... почему именно сейчас? - Амелия села. - Это не может подождать до утра? - Нет, я... - Фенрис, стараясь не встречаться с Хоук взглядом, разглядывал деревянный пол. - Должен уйти до того, как все узнают. На улице прогремел гром, и яркая вспышка молнии через маленькое окошко в стене осветила лицо Фенриса. Оно было ещё белее обычного и практически сливалось с его волосами. Ярко-зелёные глаза казались огромными, и испуганными, как у загнанного в угол оленя, или как у Мерилль, когда она неумышленно делает что-то плохое. - Уйти? Куда уйти? - Хоук встала, но корабль снова качнуло, и ей пришлось сесть обратно. Фенрис не шелохнулся. - Мы в открытом море, если ты забыл, и... не узнают что? Фенрис? С каждой минутой дождевые капли с большим усердием бились о палубу. Фенрис склонил голову настолько, насколько это вообще было возможно. Ещё одна вспышка молнии, скорее всего, придала ему уверенности: - Хоук, я надеюсь, что когда-нибудь ты сможешь простить меня за то, что я натворил. - Он сделал небольшую паузу, собираясь с духом. - Это... я сказал храмовнику, где искать Андерса. - Я... думала что... что ты... сначала папа, потом... потом Карвер, и Бетани забрали в круг, а мама... ох, Андерс! Андерс, прижав Амелию одной рукой к себе, провёл носом по её волосам. Он ничего не говорил, но уже от одного ощущения, что он здесь, рядом с ней, обнимает её, такой тёплый, такой свой, родной Андерс... - Я же обещал, - тихо и немного хриплым голосом сказал он, - Что не оставлю тебя одну. Из глаз Амелии брызнули слёзы, и она ещё сильнее прижалась к Андерсу, ненароком зацепив его перевязанную левую руку. Она испуганно подняла на него свои заплаканные глаза, но Андерс в ответ лишь мягко улыбнулся. - Ничего, я... если честно, я её почти не чувствую, - он перевёл взгляд на руку, будто бы хотел ей пошевелить, но ничего не происходило. - Целитель из Круга сказал, что это последствия анастази... анестези... анестезиоло... ну и напридумывали же они слов в этом своём Старкхевене! Амелия, не сдержавшись, заулыбалась сквозь слёзы. - В общем, - тоже улыбаясь, продолжил Андерс, - дня через три, я смогу с уверенностью сказать, что у меня две руки, а через пару недель - буду прикрывать твои тылы, как раньше. Хоук опустила глаза, и покачала головой. - О, нет. Нет, нет, нет, не вздумай, - Андерс нахмурился, - Ты считаешь, что с тобой мне слишком опасно? Что ты такая плохая, не можешь защитить тех, кто тебе дорог? - Он сделал паузу, и с укоризной посмотрел на Амелию. - Тогда послушай одну чудесную историю, которую я видел своими глазами, будучи в отряде Стража-командора. Амелия опустила глаза. - Андерс, я чуть тебя не потеряла, и второго такого раза я не... - Был дождливый вторник, - пропустив слова Амелии мимо ушей, начал Андерс. - Я не знаю почему, но в Башне Бдения каждый вторник был дождливым, и это вселяло в людей, находящихся в башне и её окрестностях, непреодолимое уныние. О нашем кошмарном положении не кричал, пожалуй, только ленивый, или немой, или я, потому что я знал, что кричать об очевидных фактах - попросту тратить силы. И именно в такой дождливый вторник, когда даже Дворкин не стоял за прилавком, отравляя своими шуточками мне жизнь, я, Веланна, Огрен и Командор собрались в Амарантайн, по просьбе сенешаля Вэрела. Он сам только что прибыл оттуда, и принёс новость, что, мол, город охвачен волнениями, что порождений тьмы видно с самых стен города, и что если Командор туда не явится, люди сами придут в Башню Бдения. Но, видимо, у Командора (которого, кстати говоря, звали Роза, и была она довольно-таки хорошенькой эльфийкой) было своё мнение по поводу того, как нам поступить. И поэтому, собравшись, мы отправились не в Амарантайн, а на Чёрные болота. С одной стороны, это, конечно, было правильно - все эти говорящие порождения тьмы, как будто только и делали, что заманивали нас туда, и для полноты картины нам не хватало только того, что удалось узнать Кристофу, тоже Серому Стражу, посланному на болота много дней назад с заданием. Но с другой стороны, идти наперекор желаниям народа, отправить солдат на укрепление Башни, брать в рекруты непонятно кого, притом, будучи городским эльфом - согласись, ещё одной ошибки ей точно не простили бы. Но, что сделано, то сделано, и мы, мокрые, злые и уставшие, после двух дней пути, наконец, прибыли в назначенное место. Не сказал бы, что мы сразу повеселели - атмосфера на болотах была та ещё, за каждым поворотом на тебя была готова наброситься орда моровых оборотней, а Завеса там истощилась настолько, что я пару раз видел демонов желания, но мы достигли цели. И вот, невдалеке от развалин старой деревни мы, наконец, нашли Кристофа, но, видимо, найти его мёртвым не ожидал никто. И исчезла бы надежда узнать, что происходит с порождениями тьмы и почему они так странно себя ведут, если бы не появился Первый, как потом сказала Сигрун, главнюк у матки на побегушках. Окружив нас, он и его отряд и не думали нападать - что само по себе было странно. Он назвал себя, передал привет от своей Матушки и, видимо, был бы не прочь поболтать с нами ещё, если бы не был занят тем, что отправлял нас в Тень. Мы и раньше встречались с говорящими порождениями тьмы, один из них даже пленил нас и ставил какие-то непонятные опыты - но чтобы отправить нас в Тень? Для этого обычным людям требуется два-три храмовника и один старший чародей, а тут такой нонсенс! И стало очевидно, что дело гораздо серьёзней, чем мы думали. Старая добрая Тень. Не то что бы я соскучился по ней после Истязаний, но, почему-то, каждый раз, когда я туда попадаю, мне кажется всё таким знакомым, таким... родным. Будто бы я много лет спал, а затем очнулся дома. Оказались мы ровно в том же месте, из которого пропали в реальном мире, только вот небо немного зеленцой отдавало, а запах... будто все порождения тьмы разом переехали жить в Тень. Кстати, о порождениях тьмы - Первый тоже оказался в Тени, видимо, немного поражённый такой отдачей у заклинания. Прокричав что-то вроде о предательстве и мести, (переживающие из-за предательства мстительные порождения тьмы, мурашки по коже) он, прихватив свой отряд, и оставив нас на растерзания личинкам, бросился прочь. Не успев опомниться, на нас уже со всех сторон посыпались демоны, монстры, личинки монстров, ну и так далее. Но Командор не был бы Командором, если бы гордо подняв голову не провёл нас через всё это безумие. И вот, снова деревня, но не такая, как в реальном мире - там это были лишь жалкие развалины, а здесь, это была наполненная людьми, пускай людьми из Тени, настоящая деревня. Что-то было не так, какое-то зло поселилась в сердцах у этих людей, и Командор намеревался это выяснить. Основные волнения происходили у ворот в поместье, куда мы сразу направились. И там я впервые... там я встретился... - Андерс замолчал, и, склонив голову, положил руку себе на грудь. Хоук, до этого напряжённо слушавшая его, встрепенулась - неужели всё это время он рассказывал, как он впервые встретился со Справедливостью? Рассказывал то, о чём молчал долгие годы? - Даже не верится, что его больше нет, - он глубоко вздохнул. - И что это я убил его. Я почти ничего не помню, только какие-то... фрагменты. Всё было в огне, и... я пытался вырваться, а потом... - Андерс замолчал. - Ты не виноват, Андерс... - Нет, виноват, - целитель закрыл глаза. - Если бы не моя ненависть к храмовникам, если бы не моя собственная чёрная душа, всё бы прошло по плану, и он был бы жив настолько, насколько возможно... Не все духи Тени плохие, Хоук, - Андерс откинулся на подушки, и провёл рукой по лицу. - Я ведь сам... предложил ему вселиться. Он отказывался, а я... сказал, что мир живых всё ещё нуждается в его помощи... Он снова сделал паузу, то ли собираясь с мыслями, то ли борясь с эмоциями, то ли всё вместе. - Но я не это хотел тебе рассказать, - после затянувшегося молчания, наконец, заговорил Андерс. - И вот, возле тех ворот я впервые встретил Справедливость. Он поразил меня сразу. Среди всей массы людей, окружавшей его, он выделялся сразу, и не потому, что он, в отличие от них, был духом. Он был среди них главным, одним словом он мог заставить их замолчать или наоборот, сподвигнуть на подвиги, и нет ничего удивительного в том, что ему удалось сплотить почти всех селян против врага, который был во множество раз сильнее их всех. Какая-то аура вокруг него успокаивала людей, делала их сильнее, и они были готовы сражаться до победного конца, лишь бы рядом с ними сражался Справедливость. Когда мы подошли ближе, он сначала принял нас за посланников Баронессы, (демон, завладевший душами этих несчастных ещё при жизни) но когда узнал, что мы готовы ему помочь, обрадовался, и приказал своим людям брать штурмом ворота. Он ничего им не был должен. Он просто не мог спокойно сидеть и смотреть, как они страдают, и поэтому он дал людям единственное, что у него было - уверенность в своих силах. И он ни разу даже не задумался, что может погибнуть, или, что ещё хуже - стать живым из-за них. Чувство собственного достоинства просто не позволило ему оставаться в стороне. Баронесса была повержена - с большим трудом и не без помощи Справедливости, и все души, которые она пленила, стали свободными. Справедливость же заплатил свою цену - он стал пленником смертного тела, но он всё равно был счастлив, что смог помочь, и ни разу не пожалел об этом. А теперь, пожалуйста, ответь мне - почему я должен сидеть в стороне, зная, что та, кого я поклялся защищать, может быть, умирает где-нибудь, одна, от удара в спину какого-нибудь одержимого? Ведь ты тоже не будешь сидеть на месте, пока всё зло мира не повержено, верно? Тогда почему я должен?.. Хоук не отвечала, но она понимала, что Андерс прав, и если бы она была на его месте, то она говорила бы то же самое. - Признайся, что ты просто упрямый безрассудный дурак, - Амелия легла целителю на грудь. - С кем поведёшься, от того и наберёшься, - Андерс поцеловал её в макушку. Через три недели они снова отправятся на поиски приключений, ну а пока... можно просто наслаждаться тихой, спокойной новой жизнью, вдали от Киркволла и его проблем.