Маленькие сказки Семьи Гримм.

Комната Сабрины была уютная и небольшая в размерах, с высоким потолком и крупным окном. Гладкие стены её комнаты "изображали рассвет", как выразилась Дафна: сверху голубовато-сиреневые, они переходили в нежно-розовый, а ближе к полу в золотисто-песочный, гармонировавший по цвету с досками, покрывавшими пол. С самого потолка комнату завешивали полки с книгами. Комната девушки служила чем-то вроде малой библиотеки для Гриммов, собиравших книги прямо-таки в астрономических количествах. Книги висели даже над кроватью Сабрины, что очень беспокоило Веронику, опасавшуюся, что однажды вся эта громада приземлится на её мирно спящую дочь. Но время шло, а полки не убирались, скорее увеличиваясь и разрастаясь в количествах, покушаясь занять всё пространство комнаты без остатка. Для более удобного доступа к полкам в комнате блондинки стояла лестница, которая опять-таки пугала Веронику своей громоздкостью. Но пока она (лестница, конечно, а не Вероника) никого не убила, на такие мелочи никто внимания не обращал. Кровать стояла прямо напротив двери, у боковой стены, при желании давая возможность заходившему усталому путнику приземлиться на неё прямо с разбегу. Впрочем, кроватью её можно было назвать лишь с натяжкой. Так, небольшой диванчик с длинными подушками вместо спинки. При желании он мог становиться двуспальным, но в силу природной лени Брина устилала прямо так. Рядом с диваном - тумбочка, служившая и туалетным столиком. С другой стороны, окружённый плакатами, формулами и фотографиями, с трудом помещавшимися между полками, стоял письменный стол. На нём стоял старенький громоздкий ноутбук. И где-то совсем в углу сиротливо жался шкаф, своими размерами наводивший на мысли о пятом измерении и о Нарнии, ибо науке было неизвестно, как мисс Гримм умудрялась помещать там весь свой немаленький (ну то есть для 17-летней девушки абсолютно нормальный) гардероб. Если тот, кто входил в комнату Сабрины, был не настолько усталым, чтобы сразу падать на диван, он непременно оценивал гордость самой Бри - окно. Большое, почти во всю стену, с удобнейшим подоконником (читай-креслом), оно радовало своим видом на сказочный лес Феррипорт-Лэндинга. Каждый месяц, а также в минуты душевного кризиса и после особенно серьёзных разборок с Паком, Гримм устраивала показательное мытьё окна. Так что стёкла всегда были прозрачны, как слеза младенца, к счастью для хозяйки комнаты и её частого гостя, о котором та не имела ни малейшего понятия. Сабрина наверняка ещё больше бы полюбила своё замечательное окно, если бы узнала, как замечательно придумал его использовать тот самый гость! Никто, проходя мимо дома Гриммов, не замечал нескольких уступов снаружи дома, как раз, чтобы мог встать человек, видеть, что происходит внутри, и изнутри его не было видно. А слегка опущенные занавески обеспечивали наблюдателю абсолютную скрытность. "Но комната находится на втором этаже! Туда можно попасть разве что на крыльях!" - сказал бы любой, кто это увидел. Тот, кто не знал, что у одного из обитателей дома крылья как раз были... Солнце, взошедшее для девушки вроде и недавно, уже село. Блондинка усталая, но довольная, любовалась чистым окном. Книга на коленях Брины соскользнула и с хлопком приземлилась на пол. Девушка вздрогнула. Нахлынули воспоминания ночи. Кошмары, от которых она не могла отвязаться. Раны на шеи предательски защипали, а царапины на лице зачесались с неимоверной силой, будто предлагая содрать их к чертям. То единственное воспоминание, когда она буквально на двадцать секунд пришла в себя, после удара. Когда увидела лицо бабушки, застывшее в зверином оскале, злые, черные, словно прожигающие, глаза Рельды прожигали её ненавистным взглядом. И этот ужасающий, шипящий голос, врывающийся в сознание бессмысленным потоком отвратительных звуков. А потом боль. Любимая и такая мудрая бабушка вцепилась ей в горло, царапая его до крови, продолжая отвратительно шипеть в попытке отнять нечто, сорвать, выгрызть. Сабрина в беспамятстве вскинула руку к горлу и чуть сжала его. Бинты плотно прилегали к коже. Но вот, рука девушки скользнула вниз и нащупала холодный кулон на цепочке. Тот самый, который она нашла на чердаке вместе с Паком. Девушка прокрутила цепочку, намереваясь снять с себя тяжёлое украшение, но замочка не было. Блондинка подошла к зеркалу и внимательно осмотрела серебряную цепь. Нет. Никакого замка. Просто звенья. Звено за звеном. Цепь не прерывалась. Сабрина попыталась снять его через голову, но и это было напрасным - цепочка словно сузилась на её шее, напоминая о боли и царапинах, словно специально царапая кожу сквозь бинты. Девушка ровно встала перед зеркалом и аккуратно расположила кулон на груди. Если раньше он соскальзывал под кофту с довольно глубоким вырезом, то теперь, лишь на двадцать-тридцать миллиметров был ниже горла. Его можно было скрыть бинтами. Теперь можно. «Какого…» - блондинка тревожно оглянулась на окно. Ей показалось, что в отражение что-то мелькнуло. Но она никого не заметила. - «Так, идите куда подальше, со своим расследованием, я спать!» Бессонная ночь и кошмары изматывали, мучили, высасывая силы до капли. Девушка решительно достала одеяло и, не раздеваясь, легла. Ночь оказалась душной и липкой. Сон был ломким. Сабрина не могла отделить реальность от буйных кошмаров, навеянных духотой. В один, ужасный момент ей показалось, что она захлебывается водой, но девушка тут, же убедила себя в том, что это сон. Чувство тревоги нарастало. Голова становилась ватной и тяжелой. Дыхание затруднялось, словно что-то набивалось в нос. Блондинка вздохнула, закашлялась и равнодушно посмотрела на проплывающие мимо книги. «Это ненормально», - запаниковало чувство самосохранения, но мозг тут, же отрезал - «Это сон! Хватит бредить. Спи» *** Пак летел по лесу так быстро, как умел. Он даже не успел никого разбудить. У эльфа была одна мысль: «Только бы успеть. Только бы Сабрину не успели утащить далеко. Пусть только она останется жива» Всё произошло настолько неожиданно, что парень едва успел. Он рванул на странные звуки из комнаты девушки, но увидел только пустую комнату с развивающимися на ветру шторами. В лес быстро ускользал тёмный силуэт. Парень рванул вслед преступнику, но… Через пару минут преследования он всё же потерял след. Юноша спустился на землю, чертыхаясь и оглядываясь. В ночном лесу стояла мёртвая тишина. И вдруг, будто какой-то всплеск раздался вдалеке. Эльф бросился на звук, молясь про себя. В ста шагах протекал ручей, впадающий в крупное и глубокое озеро. Звуки явно разносились оттуда. Однако у ручья не было ни души, и Пак пошёл по течению. Луна отражалась в воде глубокого озера. Что-то мистическое витало в воздухе и вокруг. И эта мистика совсем не нравилась эльфу. Лес уже не был привычно знакомым, тая в себе опасности и кошмары, шумя позади ветками. Ещё через десять минут, облетев, все знакомые и незнакомые места вдоль ручья и вокруг озера, парень почувствовал отчаяние. Он собрался, уже было лететь домой за остальными, как вдруг кое-что вспомнил. Поваленное дерево. Тридцать шагов вправо от того места, где он сейчас стоял. Поворот. Да, именно под этой ивой, склонившейся над ручьём, Пак провёл свою самую первую ночь в Феррипорт-Лэндинге. Как же тогда он был поражён этим новым для него городом! Словно новый мир… И совсем неподалёку находилось то самое место, где он впервые встретил сестёр Гримм. Всё происходящее с ним в этом городе был впервые. Ведя за собой куча неприятностей, знакомство с сёстрами. И почему он тогда не утопил их всерьёз? Почему вся последующая жизнь начала напоминать чью-то злую шутку?! На берегу того места было тихо. Как и тогда светились бледными огоньками мотыльки, качались руки-плети деревьев над водой. Пак решил, что потратил время даром, подошёл к бассейну озера, зачерпнул рукой воды, чтобы умыться. И вдруг замер. Она лежала на дне. Совсем не такая, как в жизни, когда ругалась с ним. И не такая, какой была, когда её отравила Мотылёк. Светлые, в лунном свете кажущиеся белыми, волосы, бледная кожа, белое летнее платье, а в её волосы вплетены ярко-красные цветы. Она была словно существом из другого мира, сотканным из света и воды. Нормальной реакцией было бы вытащить Сабрину из воды, но Пак стоял парализованным, не в силах не шевельнуться, не закричать от внутреннего холода, охватившего сознание. Казалось, что он не замечает лежащей под водой девушки, но в, то, же время не видит ничего, кроме её бледного строгого лица с чуть приоткрытыми губами. Так теряют разум моряки от пения сирен. Вот только вряд ли в голове моряков молнией вспыхивала фраза "Влюбишься, и любовь тебя погубит". После этих слов в своих мыслях, эльф будто проснулся. Он встал ногой в воду, стряхнул цветы с волос девушки и потянул её из воды. Вскоре блондинка уже лежала на поляне, являя собой самую прекрасную из утопленниц. Пак судорожно вспоминал всё, что он знал об оказании первой помощи. Слава богу, пульс у Сабрины ещё был. Нужно, чтобы она начала дышать. То есть, чтобы из лёгких вышла вода. Кажется, в школе им даже демонстрировали наглядно, как нужно это делать. Перекинуть через колено. Конечно, не очень гуманно, но зато помогло. Однако девушка по-прежнему лежала без сознания. "Следующий этап - искусственное дыхание и непрямой массаж сердца", - всплыло в голове Пака. "Когда я начал запоминать то, что говорят на уроках?" - успел ужаснуться он. Эльф мысленно обозвал себя идиотом. Как можно было усмотреть в искусственном дыхании что-то романтическое, а потом попрекать этим Сабрину и самому ещё смутиться? Холодно, сыро, грязно, а в голове мысленный подсчёт времени. Сначала вдох, потом надавить на грудную клетку. Парень уже потерял счёт времени, шепча что-то между вдохами. И естественно, пропустил момент, когда девушка пришла в себя. Учёные могут добраться до Луны, разобраться в нано-технологиях, открыть секрет вечной жизни и молодости… Но никогда, никогда им не понять всех чудес женской логики. Как не понял и Пак, почему Сабрина, проснувшись и обнаружив губы эльфа буквально в двух сантиметрах от своих, а его руки и вовсе на своей груди, первым делом как следует, зарядила ему в челюсть. Она резко поднялась и закашлялась, отхаркнув остатки воды. - Всегда мечтал изнасиловать девушку, которая плюётся водой, - ухмыльнулся парень, когда понял, наконец, в чём дело. "Что происходит? Почему я здесь? Где все?" - рот Сабрины искажался в беззвучном крике. - Всё хорошо. Ты почти утонула, и мне опять пришлось тебя спасать, - Пак осознал, что несёт околесицу, но это было единственным способом остановить запоздалую истерику, - сейчас мы придём домой, и мадам даст нам по башке. Всё как всегда…, - парень вдруг резко осёкся. Упоминание Рельды вызвало у девушки новую бурю, когда она, в чём была подскочила, как ужаленная. "Я не хочу! Это всё из-за неё! Я не могу так больше! Я устала! Зачем надо было меня спасать?" – она отчаянно жестикулировала руками. По щекам текла то ли вода, то ли безвольные слёзы. - А как бы я тогда жил? - вырвалось у Пака почти зло. Сабрина недоуменно на него посмотрела. Эльф не выдержал и вскочил на ноги. - Что? Что ты смотришь на меня так? Посмотри, что ты со мной сделала! Я бы так навечно и остался мальчишкой, если бы не ты! Если уж мне суждено стать дряхлым и умереть от старости, так пусть я, хотя бы проживу не зря! Девушка подошла к парню, но ничего не ответила. Только покачала головой, печально улыбаясь в попытке сказать хоть что-нибудь. Но нужных слов, да и вообще слов не было. - Ладно, полезай на спину, поехали домой, - махнул рукой тот, обессилено вздохнув. Пора была уже привыкнуть к тому, что ей всегда было на него плевать, тем паче на его чувства. Блондинка уставилась на свои босые ноги и одернула летнее платьице, прилипшее к телу самым неприличным образом и в самых неприличных местах просвечивающее. - Я тебя умоляю, - Пак сморщился, но мысленно пообещал себе забыть подобный образ, как сон. Хотя скорее она вновь будет мучить его кошмаром имени себя. Вслух он этого, конечно же, не произнёс, поворачиваясь к ней спиной. Сабрина запрыгнула к нему на спину. Она уже запомнила за много лет, как именно нужно сидеть, чтобы не мешать его крыльям. Юноша оторвался от земли, чувствуя под своим сердцем её мокрые, холодные руки. Только яростный тяжёлый стук её сердца о его спину успокаивал. Они направились к дому.