Длинная аллея

      На улицах опустело, только снег крохотными хлопьями падал с неба, застилая собой все тропинки. Когда снег попадал в свет фонаря, казалось, что прямо из самого фонаря, из его ярко блещущего сердца плавно вылетают белые мухи. Было тепло, не меньше десяти градусов ниже нуля, поэтому следы, оставленные кем-то на дорожке и в сугробах, ещё не запорошило, они были видны. И в этот поздний час на улице можно было разглядеть одинокую фигурку, которая, словно призрак, то исчезала на тёмной улице, то появлялась под светом фонарей. Потом она садилась на скамейку и долго, долго смотрела в конец аллеи, поворачивая лицо так, чтобы никто не смог разглядеть её. И сегодня фигурка плавно плыла по аллее, засыпаемой снегом. Я как раз задержался на работе, и поэтому шёл домой пешком, как вдруг, подняв глаза, я увидел того, кого у нас в районе в шутку называли «призраком длинной аллеи». Это была девочка лет пятнадцати, в тёмно-синем, почти чёрном пальто, в белой шапке, в наушниках. Она шла, глядя перед собой, словно не замечая меня напрочь. Когда мы поравнялись с ней, я приметил её прямые светлые волосы и тёмные задумчивые глаза, сосредоточенно глядящие в пустоту. В наушниках подростка грохотала музыка, которую я не мог не знать, потому что вырос на ней. Я повернулся и задел девочку за локоть. Она остановилась и вынула наушники из ушей. - Привет. – я не знал, что сказать, - почему ты каждый вечер ходишь здесь одна? - Потому что мне так нравится. – ответила девочка. - Как тебя зовут? - Зачем вам? - Мне кажется, что я знаю тебя. – тихо сказал я, - Но не могу понять, почему мне так кажется. - Меня зовут Саша. – у девочки был тихий и мелодичный голос. Она подняла на меня задумчивые глаза и меня как будто ударило током. Сколько всего было в этих глазах! И счастье, и страдание, и отчуждение, и любовь. И память. - Тогда мне всё ясно. – пробормотал я. Девочка ничего не ответила, просто вернула наушники на место и тихонько зашагала дальше, по аллее. Я остался стоять на месте, глядя вслед подростку. Но она исчезла из поля моего зрения через минуту.

***

      Саша шла по освещаемой фонарями аллее. В наушниках играла музыка, в голове путались мысли. Встреча с незнакомым человеком вряд ли входила в её планы, хотя она привыкла, что люди узнают её на улице. Лишь одно не давало ей покоя: почему мужчина, узнав её, ничего не сказал? Не спросил ничего? Почему? Почему? Девочка села на скамейку и посмотрела в даль улицы. Красиво, ничего не скажешь. Предновогодняя пора в этом году была особенно замечательна, не холодно, снег только слегка обжигает лицо, к вечеру на улицах почти не оставалось людей. Но Саше всегда было немного грустно перед новым годом. «Четыре. Первый. Плюс десять – одиннадцатый», что-то бормотала девочка про себя. Она тихо вздохнула и посмотрела на небо. - Слышишь? Одиннадцатый. – сказала она невидимому собеседнику. Словно в ответ ветер бросил в лицо девочке горсть снега. Но она только улыбнулась. – Знаешь всё, да? Если знаешь, то скажи, почему год за годом становится всё труднее и труднее переносить насмешки одноклассников, окрики на улице, издевательства в сетях? Я сменила восемь школ, начиная с пятого класса, мы третий раз переезжаем. Видишь, мне плохо. Я так устала от всего этого. Хочется нормальной жизни, такой, в которой люди не тычут в тебя пальцем со словами: «Смотрите, дочь наркомана!», такой, в которой у тебя есть друзья и люди, которым я доверяю, которые не бросят меня при первой же возможности, узнав обо мне всё. Я даже фамилию сменила. Прости, пожалуйста, меня за это! Я так не хотела этого делать, но я думала, что всё сразу закончится! Но нет… Почему я осталась одна? Потому что тебя нет рядом, папа… Саша посмотрела на фонарь. Лампочка загорелась чуть ярче, показывая девочке, что она не одна в этом мире. Далее все фонари зажглись немного ярче, отчего и без того белый снег засветился чистой белизной. Саша смотрела в конец аллеи и думала, почему в этом мире всё происходит именно так, а не иначе. Она долго сидела на лавочке, смотря, казалось, пустыми глазами в конец аллеи, которая обрывалась в темноте, которой не было конца. Саша знала, что через пару минут она встанет и пойдёт бродить по бесконечной аллее до тех пор, пока плейлист на телефоне не закончится. Потом она пойдёт домой, к маме, которая привыкла к долгим прогулкам дочери и которая единственная в мире может поддержать девочку в трудную минуту. Конечно, есть дядя, друзья отца, но они постоянно в делах, на концертах, с семьями. Саша даже не помнила, как выглядит лучший друг её отца, как выглядит её дядя. Девочка встала и направилась в даль бесконечно длинной аллеи. В доме напротив горел свет. У окна стоял мужчина, безмолвно наблюдавший за фигуркой девочки, маячившей в свете фонарей. Он понимал, с кем встретился, но не стал ничего говорить лишь потому, что не хотел добивать и без того разрушенную сильными эмоциями детскую душу, не трогать раны, которые ещё не затянулись.

***

      Я не мог выбросить из головы встречу с Сашей, и теперь каждый вечер я стоял у окна и смотрел на то, как она ходит по аллее, садится на скамейку, а потом встаёт и идёт дальше. Каждый вечер один и тот же сценарий. Но не сегодня. Я увидел, как к Саше размеренными шагами направляются трое парней старше её всего лишь года на два. Чтобы понять, о чём будет идти речь, я приоткрыл форточку. - Эй, смотрите! Доченька наркомана! Привет, как дела? - Что ты тут делаешь? Дозу, небось, искала? От папочки гены передались? Я изменился в лице. Как эти парни смели говорить ТАКОЕ в лицо девочке?! Я схватил пальто и выскочил на улицу. Видимо, вовремя, парни вплотную подошли к Саше, сжавшейся на скамейке, и начали толкать. - Эй, вы! – крикнул я во всю силу своих лёгких, - Не трогайте её! Конечно, если бы парни решили бы напасть на меня, то мои шансы быстро опустились бы к нулю, но моя внезапность сыграла свою роль. Парни ошарашенно отступили от Саши и бросились прочь. Я подошёл к девочке. Не знаю, но я ожидал увидеть хотя бы страх, но нет. В глазах подростка я прочитал дикую ярость. - Как ты? – спросил я Сашу. - Хорошо, спасибо. – Саша посмотрела на меня и я понял, что этой девочке не нужна моя помощь. Она сможет вытерпеть всё. И отомстить, если надо будет. - Может, позвонить в полицию? - Нет, не надо. - Но почему? - Вот мой ответ – лютая месть. – нараспев сказала Саша. И я не сомневался, что так оно и будет. Саша встала и, повернувшись в сторону конца аллеи, пошла в темноту. Но ветер донёс до меня два слова из обрывка фразы: …спасибо, папа…