Burn Your Eyes

Затылок невыносимо пульсировал из-за тупой боли, стучавшей по черепу изнутри. К векам словно прицепили крюками неподъемные многотонные плиты, которые тянули их и не давали возможности открыть глаза, от чего у Акиры возникало желание просто распахнуть их пальцами, но тело было словно ватным: он его просто не ощущал, зато голову ломило. Окружающие звуки проникали в сознание неразборчивым потоком, как шумит вода, но это не успокаивало, а только раздражало. Сузуки не мог понять, где он и что с ним, и эти бессмысленные разговоры только усиливали желание громко закричать, чтобы они заткнулись и объяснили, что происходит. Но язык приклеился к небу, и блондин чувствовал, как во рту пересохло. Жажда скребла горло, словно когтями по кирпичу, что прибавляло страданий в общую массу. Волосы на затылке неприятно слиплись, и кожа в одном месте горела, будто от ожога. Кое-как заставив руки двигаться, Акира аккуратно прикоснулся к ране и сдавленно застонал: голова была пробита, и горячая кровь раскрасила блондинистые пряди рубиновым цветом, запекшись на них. - Очнулся? - слишком знакомый голос прозвучал совсем близко, и мужчину подняли за волосы, тут же с силой приложив о бетонную поверхность, на которой он лежал. Удар пришелся на висок, отдавшись разрядом по нервам и словно эхом по ране, заставив Акиру согнуться в болезненном сигнале. Следующим, что он почувствовал, был пинок в спину, и на этот раз боль колом вонзилась в позвоночник. Блондин зарычал, стараясь подняться на руках, но нос ботинка попал между ребер, посылая по мышцам тяжелое чувство и сбивая на несколько секунд дыхание. - Куда собралась, мразь?! - Сузуки резко растянули на бетоне, надавив каблуком между лопаток, но это был уже другой человек, так как мгновением позже около лица остановилась пара потрепанных кед. С трудом разлепив веки, мужчина попытался оглядеться, но не успел, застонав от ощущения чужой ноги на руке чуть выше запястья. - Раз не может встать, то решил на руках уползти? Не получится! Неизвестный грубо схватил его за кисть и стал сгибать все ближе к внешней стороне руки, так медленно, словно издеваясь. Он наслаждался муками, отраженными на чужом лице, получал какое-то садистское удовольствие от пронзительного крика, отражающегося от холодных стен. Мышечные волокна натягивались до предела, будто струны скрипки, и казалось, что вот-вот они страдальчески завизжат и лопнут по велению сильного человека. Кости уже тихо хрустели, норовя сломаться с минуты на минуту, а Акира ничего не мог сделать: его крепко держали, не давая вырваться из этой пытки, и он громко истошно кричал, не в силах вступить в драку. Запястье отпустили так же неожиданно, как сдавливали до этого, но теперь мучитель с размаху наступил на вторую руку, проделывая то же самое с другой кистью. Он нещадно сворачивал мышцы, чтобы Сузуки не смог даже пошевелить рукой. И правда: любое, даже аккуратное движение пальцами вонзалось длинными иглами под кожу до самого локтя. Его сильно дергали за волосы, заставляя смотреть на то, как гнули ему руки, натягивая кожу головы так, что она вновь кровоточила в рассеченном месте. - ...чтобы ты больше не смог прикасаться к чужим парням! Что он сделал такого, за что его теперь жестоко наказывали? Он никого не трогал, тем более парней, ведь он любил только девушек, и тех у него, к слову, не было уже больше двух лет. Он все пытался разобраться в этом, но глухая боль, сковывающая все тело, мешала здраво рассуждать, постоянно сбивая мысли с нужного пути, и направляя их туда, где вспышки стучали по нервам. Голоса над головой что-то повторяли, как-то оскорбляли его. Только все это стало для Акиры сплошным ультразвуком, когда нечто тяжелое прилетело по ребрам так, что они затрещали. Противный хруст отдался звуком разбитого стекла в перепонках, а удары все продолжали и продолжали сыпаться один за другим на кости грудной клетки. Запястья перетянули ремнем за спиной, отчего они тягуче ныли, а нечеловеческие вопли боли многократно повторялись в пустоте большого помещения. Кажется, его били по лицу ногами, кулаками, но Акира уже не чувствовал этого: с губ стекала густая кровь, пачкая щеки и подбородок; скулы были усыпаны ссадинами, кровоподтеками; левый глаз словно заволокло красной пеленой; на лбу возникла грязно-бордовая шишка, из которой вытекала жидкость со вкусом металла. Все тело окончательно потеряло чувствительность, и прежде, чем вновь потерять сознание, Акира увидел склонившееся над ним злорадствующее лицо Шики. *** Койю бесконечно набирал номер Ютаки и сбрасывал, так и не дождавшись ответа. Почему подросток не брал трубку? В мозг вбивались самые страшные мысли, заставляющие мужчину нервно выворачивать руль на очередном повороте. Может, Юта уже узнал, что случилось с Акирой, и данная информация была настолько неутешительна, что парень впал в истерику и теперь крушит все в доме? Или, наоборот, Аки где-то промотался ведь день, а сейчас приехал на работу, и шатен сразу обо всем забыл, включая второго телохранителя? Точно, Койю сразу не понравилось это «мне надо домой». Сузуки только прикрывался домом, а на самом деле провел время у своей девушки, вот и телефон выключил, чтобы ему не мешали. Зараза, переполошил всех! Даже заставил переживать самого Такашиму! Мужчина немного успокоился, придя, наконец, к этой понятной истине. Вот если бы он не повелся на слезы Ютаки, то не пришлось бы мотаться по всему городу в поисках героя-любовника, а так только бензин зря потратил и нервы потрепал. С Ютой точно все в порядке: сидит дома с ненаглядным Акирой, вот и все. И Койю стал не нужен. Отчего-то осознание этого будто пустило яд в кровь, и Койю сглотнул обиду. Снова воспользовался, а все ради кого? Он ведь еще при первой встрече сказал, что между Акирой и Ютакой не просто дружба, но они так яро отрицали это, что Койю невольно сам усомнился в своих догадках. Теперь же он был уверен, что их связывает нечто более сильное. Он бы даже подумал о влюбленности Сузуки, но тот сегодня бросил Уке. Тогда, получается, что это Ютака влюблен в телохранителя? И снова не сходится, ведь он сбежал к Шики. Койю припарковался около салона сотовой связи, чтобы взять уже привычную распечатку звонков. Он знал наперед, что сейчас список исходящих вызовов будет украшать один-единственный номер, и заведомо попытался настроить себя на безразличную волну. И что с того, что между этими двумя любовные отношения? Разве это должно его касаться? Нет, он просто телохранитель, «ночная нянька», как его любит называть Юта. Его работа - сидеть около спящего подростка и ничего не делать. Все, что произошло, - лишь нелепый казус, который нужно спрятать далеко в памяти и больше никогда не касаться его. Но сердце забилось в три раза быстрее, когда в графе «входящие», которая обычно пустовала, Койю узнал номер Шики. *** Ютака сидел на кровати, гипнотизируя электронные часы на полке. Они будто сломались или время совсем замедлило ход. Койю не было уже почти час, но Юта знал, что ехать до дома Акиры достаточно далеко. Все внутренности сжимались так сильно, словно неведомая сила тянула их куда-то в центр тела, отчего Ютака горбился в незнании, что случилось с Акирой. Такой чужой, но при этом ставший родным... где он мог находиться сейчас, когда парень ждал его в своей комнате, а Койю искал у него в квартире? Что стало с тем, кто обещал всегда быть рядом? Руки так и тянулись позвонить в полицию, но ведь Юта еще толком не знал, что с мужчиной. Вдруг он просто проспал свою смену или что-то незначительное задержало его. А если нет? Если ему стало плохо, и он попал в больницу? Тогда нужно было скорее обзванивать все медицинские учреждения в поисках Сузуки. Голова болела все сильнее, и парень сдавил виски пальцами, зажмуриваясь. Кажется, он думал слишком громко: так, что мысли будто кричали в ухо, и это только усиливало общую картину волнения. Именно сейчас больше всего хотелось, чтобы Акира оказался близко, обнял, утешил, как умеет только он. Но его не было, и из-за этого желание забиться в темный угол росло, как столбик термометра жарким летом, вот только от себя не убежишь. Неожиданно рядом на кровати завибрировал телефон, и Ютака резко вскинул голову, бросаясь к аппарату. Это должен был позвонить Койю, чтобы сказать, что Акира остался дома, может, приболел или еще что несерьезное. Он ведь в порядке, да? В порядке... На дисплее мигала надпись «Шики». - Да? - дрожащим голосом ответил подросток, как будто предчувствуя нечто плохое. - Привет, сладкий, - вопреки этому донеслось из динамика. - Как ты? - Плохо... - выдохнул и сразу же исправился. - Плохо без тебя. - Тогда давай увидимся сейчас? Любимый голос совершенно не успокаивал, а звучал даже с некой издевкой. Словно парень знал, что творится с Ютакой, и нарочито давил на самое больное: он ведь не мог уйти, чтобы повидаться с Ши. Мог бы прийти Акира, да и Койю он обещал... - Я не могу сейчас, телохранитель рядом, - соврал Ютака. - Тот самый Акира? - он хотел было сказать, что нет, это Койю, но вовремя вспомнил, что Шики того совсем не знает. - Да, Акира. Шатен вновь опустил голову и тихо всхлипнул. Он надеялся, что его парень решит, будто Юта плакал из-за него, но следующая реплика вонзилась пулей в грудь. - Этот? - звук удара и последовавший за ним громкий крик низкого, ранее такого ненавистного, но теперь слишком дорогого голоса обрубил артерию, и кровь быстрым потоком стала наполнять организм. Она затапливала легкие, не пропуская в них воздух, тем самым обрекая Ютаку на верную смерть. Он безуспешно вдыхал, захлебываясь собственными отчаянием и болью, которая на этот раз плясала демонический танец на руинах надежды. Черная дыра, что до того бушевала внутри, резко закрылась, обрывая все, что успела поглотить, оставляя жалкие, не функционирующие остатки души. Они развевались, словно флаги на ветру, разбрасывая соленые капли в пустом теле, которые скапливались в уголках немигающих глаз. Вокруг груди обернулись лианы, но сдавливали слишком сильно, так, что Юта не мог пошевелиться, только губы двигались, умоляя звуки вновь прорваться сквозь удушающие тиски в горле. - Не надо... - слабый хрип, и парень зажмурился, пытаясь удержать тяжелые капли на влажных ресницах. - Раз не надо, то приезжай и забери его, - с ухмылкой выдали на том конце. В ту же секунду он быстро поднялся с кровати, на ходу уточняя место, а затем, пообещав, что скоро будет, побежал на первый этаж. Уке не запомнил, как вызвал такси, как в прихожей торопливо накинул куртку и натянул ботинки, не помнил, как убежал из дома под зов дворецкого, даже не оборачиваясь. Его действиями руководило желание оказаться около Акиры, и посему холод, проникающий под ткань спортивных штанов и задувающий под куртку, где торс прикрывала лишь тонкая футболка, не ощущался так сильно. Что-то будто бы грело изнутри, не давая зиме заморозить юное тело, пока Юта стоял в ожидании машины. Тревога, разрывающая всего пару минут назад, резко пропала, оставляя на своем месте бескрайнюю решимость ударить Шики, высказать ему, что он думал по этому поводу. Разве он мог так поступить с Акирой? А, главное, за что?! Брюнет наверняка додумал много несуществующего, но ведь это не значит, что нужно сразу принимать такие крайние меры. Можно было бы для начала поговорить с Ютой, он бы все разъяснил, как есть на самом деле. Он уверен, что все бы могло решиться мирным путем. Только уже поздно, нужно скорее забрать Акиру, извиниться перед ним и отругать Ши за такую глупость. Любимый Шики ведь не злобный, и Ютака надеялся, что парень не сильно навредил блондину, и тот сможет все понять, не держа зла. Вера в лучшее еще горела маленьким огонечком где-то в животе и не давала окончательно расстроиться. Такси остановилось прямо около подростка, и, оглядевшись по сторонам, он не увидел никого, кто мог бы ему помешать, поэтому залез в салон, чувствуя теплый воздух из обогревателя над полом, согревающий холодные ноги. Ютака назвал адрес, добавив «только быстрее», и откинулся на спинку, вновь теряясь в своих мыслях. Он бы никогда не подумал, что его Шики способен на такое из-за ревности. То, что шатена считали каким-то предметом, который изо всех сил старались оставить подле себя и не дать возможности другим даже смотреть на него, разжигало страшный гнев в подростковой груди. Он не был чей-то собственностью! Он был собой, принадлежал только себе и был волен делать то, что вздумается ему. Даже под присмотром телохранителей у него была та свобода, о которой мечтают другие: друзья, вечеринки, отношения. Но Юта цеплялся за то, что доставляло ему только лишние проблемы, вырывало из нормальной жизни и швыряло в руки человека, которому он и не нужен вовсе. Ютака понимал это, но не хотел расставаться с тем, кого любил так долго и преданно. Пусть Шики лишь играл с ним, подчинял себе, требовал чего-то, это были только его проблемы и его чувства, он сам согласился быть послушной собачкой в чужих руках - и из-за этого не должен был страдать кто-то еще, тем более Акира. Машина притормозила около какой-то недостройки, и пожилой водитель, бросив беглый взгляд на здание, неуверенно поинтересовался: - Молодой человек, Вам действительно нужно сюда? - Думаю, что да, - тихо ответил Ютака и протянул мужчине крупную купюру. В просторном помещении гулял холодный ветер: большие дыры под окнами свободно пропускали декабрьский холод, отчего ужасающее завывание оглушало пустоту. Планировка напоминала какую-то школу с длинными коридорами, высокими потолками и обилием комнат. Страх накатывал небольшими волнами, и Юта невольно почувствовал себя героем фильма ужасов, бродя по этим пугающим развалинам. Прислушиваясь, Ютака медленно шел на голоса, стараясь определить, где находятся их обладатели. Тихие шаги казались чересчур громкими в огромном пространстве, и казалось, будто даже дыхание заглушает вопль ветра и отдается шумом во всех отдаленных местах постройки. Удары сердца барабанами стучали в ушах, легкие отказывались работать из-за осевшей в них нарастающей паники. Но глубокий вдох все же прорвался сквозь сжимающуюся гортань, когда за очередным поворотом Ютака увидел того, кто был ему сейчас противен, и еще двух парней. - Приехал наконец, - лицо Шики не выражало никаких эмоций, но злой прищур черных глаз с горящими в них недобрыми огнями заставил подростка инстинктивно напрячься. Он было двинулся к Ютаке, не спуская с него взгляд расширенных зрачков, но парень дернулся в сторону, уворачиваясь от объятий: сейчас он не хотел показывать Шики, что тот еще имеет власть над ним. - Где?.. - Твой трахальщик? Шахматные фигуры заскользили по доске ситуации и неторопливо расставились каждая на свое место, открывая Ютаке полный доступ к его положению в этой игре, показывая все ходы, которые он совершал ранее. И вот к чему все это привело: Шики решил, что они с Акирой любовники. Единственный ход перекрыли, действия заблокированы. - Ты неправильно понял, - начал парень, выдыхая так тяжело, словно на него повесили непосильный ему груз. - Акира просто мой телохранитель... - Молчать! - грубо, схватив Ютаку за подбородок. - Я не верю тебе, понял? - прошипел брюнет. - Я звоню тебе, а трубку берет он, при этом ты стонешь на фоне. Ты встречаешься со мной, а он приезжает, чтобы забрать тебя. И что же? Ты послушно идешь за ним; как последняя шлюха, бегаешь между нами. Ютака постарался вырваться, чтобы не слышать этих ядовитых речей возлюбленного, но пальцы только сильнее надавили на челюсть, не выпуская из своего плена. Глаза наркомана всего в нескольких сантиметрах от его не вызывали и капли страха, лишь неприязнь, что так ярко выражали радужки Ютаки. Они буквально горели желанием накинуться на Шики, чтобы обхватить пальцами его шею и сдавить ее так сильно, как Уке бы смог. Ему хотелось заставить его слушать, показать, что парень не прав, все не так, и он любит только его, готов быть только с ним, если Ши наконец поймет, что его ревность беспочвенна. Но двое человек в паре шагов сразу бы кинулись помогать брюнету, и с ними шатен бы уже не справился. - Заводите, - обратился Ши к своим дружкам, резко вскидывая руку в жесте, и те послушно вошли в соседнее помещение. А они все продолжали стоять друг напротив друга, стараясь убить взглядом. Кривая ухмылка зацепилась за губы брюнета, те, который Ютака любил целовать, кусать, но сейчас они раздражали, их хотелось украсить парочкой ссадин, да так, чтобы кровь потекла из них широкой полосой, выпуская ту сущность, что издевалась над Ютой. Шаркающие тяжелые шаги раздались совсем близко, смешиваемые с периодическим стуком, характерным при падении. Низкие голоса резко и грубо окрикивали до тех пор, пока в проеме не появился измученный мужчина. Шики мгновенно развернул Юту к себе спиной, крепко прижимая к груди одной рукой, а второй удерживая его лицо так, чтобы парень смог сполна насладиться представшим перед ним произведением искусства. Акира еле держался на ногах, его одежда во многих местах была разорвана и пропитана кровью, все тело изуродовано глубокими и поверхностными порезами, темными синяками. Слипшиеся пряди волос спадали на лицо, закрывая левую половину, но даже так было заметно, что она усеяна ранами, синими разводами под глазом и на лбу. Белая повязка, закрывающая рот, оказалась расписана красными узорами, которые стремительно расплывались, видимо, потому, что ткань впитывала все больше жидкости, вытекающей из рассеченной кожи. Ужас, парализовавший парня, за долю секунды сменился неудержимой злостью, просачивающейся через каждую клеточку тела, и Ютака взбрыкнул, но тут же вскрикнул от натяжения волос: Шики вцепился в темные пряди, накручивая их на кулак, чтобы Юта не смог отвернуться. Все мечты и надежды начали осыпаться наивной пылью, и Ши уже не был прекрасным принцем, ради которого Юта хотел отдать все, что у него было. Он был ужасным, мстительным человеком, который был готов на все, чтобы оставить свою игрушку при себе и не отдавать больше никому. Он будто бы показывал Юте, что так будет с каждым, кто посмеет хотя бы прикоснуться к нему, но до затуманенного сознания все доходило слишком медленно, и Юта толком не понимал, что происходит на самом деле. Только Акира стоял перед глазами, которые снова заволокло влажной соленой пеленой, а чувства захрустели сухими листьями под гнетом чужой, настоящей личности. На приятно-знакомый голос Акира поднял уставший взгляд, сразу выхватывая им в сером помещении стройную фигуру в руках брюнета. Изображение расплывалось, черты лица смывались в одно нечеткое пятно, но даже так сомнений быть не могло: это был Ютака. Слабая искра надежды перекрыла отчаяние, смешалась со страхом за подопечного и нашла свое отражение на дне черных зрачков Аки, вновь призывая то теплое, нежное чувство, что пряталось в истерзанном теле. И Сузуки дернул плечами, сбрасывая слабо державшие его руки помощников Ши, и сделал несколько невыносимых шагов к шатену. Все произошло в одно мгновение: один из парней, заметив движения блондина, вдавил ему кулак под ребра, отчего мужчина болезненно застонал и завалился на грязный бетон, стараясь повернуться, чтобы было не так плохо. Но ничего не выходило: ребра нещадно трещали и ныли, когда Акира надавливал на них своим весом; руки скручивало в судорогах, если он пытался повернуться на спину; чья-то нога оказалась на ране, вынуждая прижаться рассеченным лбом к ледяному полу. И тут же чужие руки задрали штанину на одной ноге, а следом острый металл полоснул по щиколотке, и жгучая боль отразилась оглушающим нечеловеческим криком по всему пространству. - На свернутых руках да неработающей ноге ты точно никуда не уйдешь, - злорадно засмеялся Шики. Глаза Ютаки наполнились испугом, когда из пореза стала быстрым потоком течь кровь, заливая пол вокруг. Внутри что-то обрывалось, восстанавливалось и рвалось снова, пока парень наблюдал за страдающим телохранителем. Он хотел помочь ему, но тупой страх сковывал мышцы, и руки Шики тесно прижимали его к себе, а сам брюнет заливался громким, веселым, нездоровым смехом. Его друзья поддерживали его, в то время, как Акира издавал жалобные звуки. Ютака понимал, как, должно быть, отвратительно чувствует себя блондин, как ломит каждый сантиметр израненного тела, но не мог броситься к нему. - Ну что, нравится? - вновь омерзительный обжигающий шепот на ухо, режущий по самому больному. - А теперь твоя очередь! - нож прижался к горлу Ютаки, но тот только сглотнул, не отводя глаз с искаженного лица Акиры. - Как бы я хотел показать тебе, что только я могу прикасаться к тебе. Только мне принадлежит все твое существо, душа и жизнь. Слышишь? - острие чуть вошло в кожу, и тонкая полоска крови потекла по бледной коже. - Но ты хочешь к нему, я вижу. Так давай же, ложись, сдохните вместе. Романтично, не так ли? Он не чья-то кукла, он человек, способный самостоятельно решать, что ему нужно. Ему нужен Акира. Этот странный, но такой родной, близкий, искренний, способный на все ради Ютаки. Который оберегал его все это время, спасал, пытался показать, что Шики не такой, каким его видел парень. Может, это и была просто его работа: ограждать Ютаку от всех нежелательных людей, которые плохо влияли на него, но сейчас правильность действий блондина ощущалась как нельзя сильно, и, наконец, все речи, которые произносил отец, все убеждения, которые пытался донести до него Аки, начали складываться по маленьким кусочкам в осознанную картинку происходящего. Ши уже не был тем, ради которого Юта хотел отдать все, что у него было, Сузуму оказался не таким уж тираном, а Акира... Глупый, какой же глупый! Почему он раньше был так слеп и не видел этой стороны своего парня? Он бы мог самостоятельно все предотвратить, отказаться от Ши. Но теперь этот парень жестоко отнимает у него самое дорогое и необходимое, что появилось у Ютаки, - Акиру. Кем он возомнил себя, если считает, что может вот так просто лишить подростка его единственного правильного выбора? Отец был прав, когда ограждал его от этой компании, приставил к ему Сузуки. Почему он не послушал его? Глупый. Нет, слез уже не было. Они бы и не помогли сейчас. Какой смысл лить их в ситуации, когда нет выхода? Шики также изобьет Ютаку и положит рядом с Акирой бессмысленно умирать. Нужно было сначала позвонить Койю, он бы помог, подстраховал. Но теперь никто не знает ни где Акира, ни где Ютака, и их трупы найдут только на третий день... - Акира... Мужчина с трудом открыл глаза и поднял на Юту обреченный взгляд, резанув по сердцу бритвой: эти глаза говорили так много в данный момент... Вой сирены проникал в уши словно через толщу воды, и Ютака уже не понимал, что происходит вокруг. Нож как-то неожиданно пропал, сильные руки больше не удерживали его, и ослабевшие колени подогнулись. Мимо пробегала компания во главе с Ши, но это было не важно: темные глаза, внимательно следившие за ним, стали медленно закрываться. Ютака стремительно подполз к Акире. Боясь касаться искалеченного тела, он предельно осторожно снял пропитанную кровью повязку с лица, осматривая разбитые, изорванные губы, с тихим трепетом обводя их подушечкой большого пальца. - Акира... - медики появились будто из неоткуда, сразу уводя сопротивляющегося Ютаку в сторону, но тот продолжал упорно рваться к телохранителю. Ему нужно было сказать так много и в то же время, он не знал, что делать. Что он мог объяснить, как оправдаться? Его вина была очевидна, она оказалась слишком болезненной, отражаясь на натренированным теле уродливыми метками. Сколько мук перенес этот человек... Врачи профессионально переложили мужчину, который, видимо, уже был без сознания, на носилки и понесли к машине. Но глаза Акиры все же приоткрылись в карете «скорой помощи», когда Ютака взволнованно коснулся губами ранки на скуле перед тем, как Койю увел его к другому доктору.