Диктатор

Был у меня один друг по имени Джой. Даже не друг — приятель. Даже не приятель, просто парень, время от времени оказывающий мне одну незатейливую услугу. Нас особо ничего не связывало, кроме этой услуги, заключалась она в том, что за небольшое вознаграждение Джой находил мне мужиков. Как-то так. Не знаю, почему в конечном итоге всё так сложилось, но мне это было удобно. Я очень не любил выходить в люди. Не любил долго терпеливо выстраивать отношения, кого-то разыскивать, трепетать, не зная, по адресу ли я обратился или меня посчитают извращенцем. Я не любил и не умел ухаживать, не знал, как следует флиртовать и завоёвывать, и все свои подобные потуги на любовном поприще я видел исключительно наивными, вымученными и глупыми. Поэтому, ситуация когда кто-то другой находил контакты субъекта, с которым я могу приятно провести время (иногда это были просто свидания или совместные походы куда-либо), меня абсолютно устраивала. К тому же это пополняло список моих полезных телефонных номеров, и, если мне нужна была компания, я мог звонить кому-то из тех мужчин, с которыми знакомился таким образом. Но, честно говоря, случаи повторных встреч были скорее исключением, чем правилом. Часто те, с кем я проводил время, не были готовы продолжать отношения. Или я им не нравился, или они возвращались на путь праведный, спеша в лоно семьи к ужину. Так или иначе, ничего серьёзного из моих приключений не складывалось, и Джой продолжал искать мне новых и новых партнёров, в то время как я просиживал часами на чердаке своего дома перед холстом, погружённый в очередной творческий кризис. Однажды накануне уикэнда я получил от Джоя сообщение, в котором он писал о новом свидании. Парня звали Хью и, увидев мои фото, он выразил желание сходить со мной в кино. Как выглядел Хью я не имел ни малейшего понятия, однако Джой убедительно заявлял, что, судя по моим предыдущим предпочтениям, этот парень должен мне понравиться. Во всяком случае внешне. Что ж, неплохое начало. Теперь у меня были планы на конец недели. Если после кино он от меня сбежит, то только на один выходной, а если не сбежит, то, возможно, и на второй выходной тоже. Я сохранил в телефоне номер этого Хью, разобрался с тем, где мы с ним встречаемся, на какой фильм идём, и благополучно забыл о нём вплоть до утра субботы. В субботу с утра я, как обыкновенно делал перед встречей, встал пораньше, принял душ, хорошенько выбрился, проторчал пару часов перед зеркалом, меняя рубашки, довёл себя до истерики, после чего надел майку и накинул сверху пиджак, ещё раз пришёл в ужас от зрелища, после чего придумал окончательный вариант с рубашкой в крупную клетку и лёгкой курткой, и позволил себе позавтракать. Запретив себе сожрать пару кусков любимого хлеба с кусочками перца, я съел один только круассан, запил его кофе, покурил для храбрости и, закинув на плечо сумку, побежал в кино, поскольку, естественно, почти опаздывал. Я зря боялся опоздать, поскольку на месте предполагаемой встречи никого не нашёл. Решив, что мой романтический друг опоздал ещё больше меня, я на свой страх и риск купил два билета и, потягивая газировку, примостился в зале кафешки, откуда мог лицезреть всех, кто входит и выходит из кинотеатра. Всем и каждому приходилось проходить мимо зала и в частности мимо моего столика, чтобы попасть к кинозалам, чем я и воспользовался, высматривая среди людей подозрительных личностей. К своему разочарованию, никого хоть сколько-нибудь похожего на того, кого я жду, я не наблюдал. Время сеанса наступило, мимо меня прошмыгнули опоздавшие на фильм, но по-прежнему на фронтах всё было тихо. Вот тут-то распахнулась дверь, и вошёл он! — подумал я, но за этим «он!» вошла юная леди, разбившая мою последнюю надежду на подпорченное, но всё-таки удавшееся свидание. Парочка шмыгнула к кассам, потом в зал — и наступило некоторое затишье. Я подождал ещё минут десять, но никто больше не рвался на тот же сеанс, и я задумался, что же мне делать дальше. Идти ли домой, подниматься на чердак и страдать там в поисках сюжета, или-таки пойти на фильм, опоздав на полчаса, и досмотреть, чем там всё закончилось? Я выбрал второе. Не знаю, что я там хотел увидеть, но, возможно, во мне ещё теплилась простодушная надежда на счастливый исход дня, тысячу извинений, охапку роз, бокал вина и бурный секс в качестве абсолютного искупления неувязки с кино. Когда я вошёл в тёмный зал, у меня уже не было никакой возможности, а, главное, желания, пробираться на какое-нибудь удобное место в центре, поэтому я сел на ближайшее к выходу и уставился в экран. На протяжении фильма я не переставал думать о том, что в моей жизни случались неудачи и похуже испорченных свиданий. В конце концов, вдруг у этого парня случилось что-то непредвиденное, форс-мажор, и он никак не мог прийти сегодня? Попал под машину, сломал обе ноги, врезался в столб, забыл ключи от дома? Посмотрел ещё раз на моё фото, опомнился и остался дома? Испугался, что я начну приставать прямо в кино? Пролил кофе на штаны перед самым выходом? Или внезапно нагрянула жена. Или, того хуже, тёща. Или проект важный нужно закончить. Хотя какой проект? Сегодня же суббота. Работает по выходным? Вот бедняга. Я пытался вообразить внешность Хью. Если он действительно такой занятой, каким я себе его представил, наверное, ходит в костюме и галстуке, гладко выбрит и коротко подстрижен. Он немного зануда, любит добротные вещи, к примеру, наручные часы, немного разбирается в музыке и, возможно, собирает виниловые пластинки. Ему около сорока, он не курит, выпивает редко, не любит шумные вечеринки; у него невзрачные черты лица, светлые глаза и след от кольца на безымянном пальце. Я благополучно досмотрел фильм до конца и, едва в зале зажёгся свет, я поднялся со своего места и поспешил выйти в коридор. Пока я выбрасывал свой пустой стакан от газировки, меня внезапно осенило: а ведь у меня есть его номер телефона. Думаю, у меня есть право поинтересоваться, где он и не случилось ли с ним чего-нибудь дурного. Во всяком случае, получив твёрдый отказ, я смогу со спокойной совестью отправиться домой, а, если передо мной рассыплются в извинениях, я подкреплю свою надежду на продолжение этого знакомства. Я шёл по коридору, вслушиваясь в гудки телефона, когда вдруг в паре шагов позади меня у кого-то зазвонил телефон. Этот кто-то прошёл мимо меня, доставая мобильный, включая его, и попытался узнать у трубки, кто звонит и куда он подевался. Я остановился посреди коридора, как вкопанный, глядя на уходящего вдаль вместе с остальной толпой людей, парня. Это был именно тот парнишка, пришедший с девушкой и прошедший в зал мимо меня, о котором я не посмел бы и подумать ничего подобного. Хью? Так вот ты какой?.. Наконец, он заметил меня, бросив неуверенный взгляд в сторону застывшего на месте чудака. Быстро сообразив что к чему, он выключил телефон, убрал его во внутренний карман пальто, и, улыбаясь, вернулся по коридору, успев за время пути глянуть на часы. — Вы — Мадс? — спросил он. В любой другой ситуации я бы его поправил, объяснив, что «Мэсс» звучит правильнее, но тут я промолчал, медленно осознавая тот факт, что мы всё-таки с ним встретились и уточнения — дело десятое. Он был абсолютно не таким, каким я его представлял, сидя в тёмном зале. Во-первых, он был ниже меня ростом, чего я почему-то не ожидал, во-вторых, о гладковыбритом лице можно было только мечтать — Хью являлся обладателем настолько внушительных бороды и усов, насколько это позволяла современная мода. Что касается костюма, то тут я угадал, но это был не строгий наряд офисного работника, а скорее облачение высокооплачиваемого фрилансера или босса, который может себе позволить выглядеть по-модному небрежно. И как только такой как он мог согласиться на посещение обыкновенного кинотеатра? В своём длиннополом пальто, с тонким шарфом, ухоженными ногтями и… в кедах? Кажется, это были кеды. Я не был в этом уверен. Не знаю, сколько ему было лет, но на вид я дал бы ему не больше тридцати, а то и того меньше… И только мысль о том, что Джой всегда подбирал мне партнёров более-менее близких по возрасту, заставляла меня считать его немного старше. На его вопрос о своём имени я утвердительно кивнул, подсознательно ожидая рукопожатия и продолжения беседы. Но то, как повёл себя Хью, загнало мою несчастную логику общения в тупик. Он чуть прищурился, имея при этом весьма довольный вид, и, вместо слов и приветствия, качнул головой в сторону выхода, после чего сунул руки в карманы и, уверенный, что я последую за ним, направился дальше по коридору. Быстро простроив в голове множество вариантов реакции по типу «да за кого он меня принимает?», я решил всё же пойти за ним следом. Пусть это было невежливо по отношению к почти незнакомому человеку, каким я ему приходился, но мне стало интересно, что он пытается из себя строить. Некоторое время я шёл рядом с ним, не говоря ни слова, но, решившись нарушить безмолвие, всё же спросил: — Куда мы идём? — В бар, — не думая ни секунды, ответил Хью, распахивая стеклянную дверь, придерживая её передо мной, и входя, — В этот. Я подумал, что лучше будет, если я посмотрю на него со стороны, не мешая ему проявлять себя, как пожелает. И, если это какая-нибудь игра, то рано или поздно я уловлю это и смогу прекратить, оставив его наедине с его выходками. Хью, тем временем, скинул пальто с плеч, роняя его на жёсткий диван за спиной, по-хозяйски цапнул пепельницу с соседнего стола и принялся доставать пачку сигарет из кармана узких брюк. Я сел напротив него, не предпринимая попыток заговорить. — Извините, это некурящий зал! — послышался испуганный и недовольный возглас, и я увидел девушку, бойко шагающую к нам из-за барной стойки. — Вы же не заставите меня бегать в курящий, чтобы пару раз посмолить сигаретку? — искренне удивился Хью, глядя на девушку в упор с таким видом, что та немного стушевалась, утратив свой воинственный настрой. — Вы просто можете занять место в… — она повернулась указывая на дальний стол. — Нам очень нравится здесь, — остановил её Хью тоном не допускающим альтернатив. — Среди пальм и папоротников, — он стрельнул взглядом на кадки с растениями. — Но… — Очень прошу вас разрешить маленькое отхождение от правил, — не уступал Хью, — Позвольте нам не изменять нашим привычкам и остаться в этом прекрасном месте. В зале кроме нас никого, и это останется нашей маленькой тайной. Принесите нам бутылочку виски, какого-нибудь… самый дорогой, который есть… Два стакана, лёд… И что-нибудь пожевать. — Что… пожевать?.. — пробормотала девушка. — Что угодно, — позволил Хью. — Будьте так любезны, полагаюсь на ваш вкус, — и, достав сигареты с зажигалкой, он сел на свой диван, оставляя девушку наедине со своими возражениями. Та предпочла оставить нас и заняться заказом, а я, сидя истуканом всё время их спора, был немного смущён обществом нового знакомого. На мой взгляд, он был слишком резким. — Ну, рассказывайте, — обратился он ко мне, закуривая. — А это… — он приподнял дымящуюся сигарету, отгоняя от меня дым. Я покачал головой, давая понять, что мне это не доставляет неудобства, и он успокоился на этот счёт. — Привычка, — голосом человека, смирившегося со своими изъянами, посетовал Хью. — Я ведь вас видел там, за столиком. Почему же вы не позвонили мне до фильма? — Как-то не пришло в голову, — ответил я. Хью пространно покивал на это, медленно выдыхая носом дым, и ничего не сказал, глядя на меня. — Не догадался, — добавил я, будучи не совсем уверен, что он меня слышал и понял. — Ну понятно, понятно, — он затянулся, скинул пепел и полез за телефоном. И посреди нашего разговора, ничего не объясняя, он набрал чей-то номер, и принялся звонить кому-то. Джою? Мне? Что? Что он делает? — Это я, — слегка отвернувшись, сказал он собеседнику, поднявшему трубку на том конце, — Сегодня закончи пораньше. Чтобы к моему приходу дома никого не было. На этом его разговор окончился, он отключил телефон и кинул его на стол рядом с пепельницей. — Нужно было дать распоряжение, — снова вспомнив обо мне, сказал он, — Горничной. Вы курите? — внезапно сменил он тему, — Может, перейдём на «ты»? Ты куришь? — Редко, — недоверчиво сказал я. Он пододвинул ко мне свою пачку. — Спасибо, у меня есть свои, — отказался я. Он слегка пригнулся к крышке стола. — Это не сигареты, — сообщил он, сбавив громкость, — Только выдыхай в сторону от бара… Боже мой, он ещё и травку курит в общественных местах?.. — Знаешь, — продолжал он, замечая, что я не слишком рвусь вступать в беседу, — Есть одна вещь, которая всегда меня беспокоила. Стоит мне познакомиться с кем-нибудь, я постоянно только об этом и думаю. Глупо, но не могу себя заставить выбросить это из головы. Я продемонстрировал заинтересованность. — Контактные линзы, — сказал он, — Я ношу контактные линзы. Ты заметил? Посмотри мне в глаза и скажи честно — заметно, что я ношу линзы? Он посмотрел на меня, и мне, как бы оно ни было, пришлось ответить на его взгляд, хотя сомневаюсь, что он имел какое-то отношение к контактным линзам. Это был долгий изучающий взгляд, не слишком искусно замаскированный под невинную просьбу. Ему просто хотелось посмотреть мне в глаза, и только ради этого он придумал эту историю. Вероятно, это был проверенный ход конём, в результате которого он неизменно получал о человеке ту информацию, которая его интересовала. В таком случае, я не стал исключением из правил, поскольку, на его взгляд я — специально или невольно — ответил. Дешёвый трюк, но я купился. — Я бы не заметил, если бы вы не сказали, — ответил я, наконец. — Ты, — поправил он, — Ты сказал. Не люблю всю эту напускную официальность. Обращаться на «вы» к человеку, с которым через пару часов будешь пить кофе в постели — это ли не образчик лицемерия? — С чего вы взяли… — попытался призвать к благоразумию я. — Ты, — снова поправил он, — Ты взял. С чего я взял?.. — он удивлённо посмотрел на меня, — Мы ради этого встретились?.. Даже если что-то пойдёт не так — нам ничего не мешает попробовать. Какие проблемы? Наш виски! Я отвлёкся от происходящего, отклоняясь от стола, пока над ним колдовал официант. — Воспользуемся моей машиной, — решил Хью, не смущаясь компании официанта, который сейчас же счёл за благо улизнуть подальше от нашего столика, — Свою заберёшь завтра, — добавил Хью, принимаясь за виски. «Свою кого?» — подумал я. Стоило ли разочаровывать этого парня информацией о том, что я приехал в кинотеатр на метро? Думаю, нет. Он может мне и не поверить. Ещё семи нет, а он предлагает пить виски. Не рано ли? Стоп. О какой машине может идти речь, если он планирует пить? — За руль после выпивки? — вырвалось у меня. — Я же не наливаю своему шофёру, — улыбнулся он. Вот как. У него и шофёр есть. — Как тебе фильм? — спросил Хью. Услышав такой простой вопрос, я даже немного растерялся. Я уже успел забыть, что смотрел какой-то фильм. — Он… неплох, — выдавил я из себя, — Ничего. Момент… в конце… очень ярко демонстрирует то, что этот парень… герой фильма переживал на протяжении всей жизни. Это было… как реакция на происходящее с ним в прошлом и настоящем. И он действительно заслуживал… какой-то награды за свои действия. И в итоге он обретает смысл там, где изначально не планировал, — и я пожал плечами, — Это очень хорошая концовка, она оставляет право героя на выбор. Очень важный аспект — надежда на лучшее, на какие-то изменения, в противовес отчаянной безысходности… — Ты писатель, — уверенно произнёс Хью, отпив виски из своего стакана, — Угадал? Я отрицательно покачал головой. — Нет, — с нечаянной усмешкой, сказал я. — Музыкант, — поправился он, — Виолончелист. Играешь в оркестре. — Нет, — улыбаясь, опроверг я. — Да кто же? Точно что-то связанное с искусством, с творчеством… Не подсказывай, подожди. Танцор! Экзотика? Балет? Фламенко? — Нет-нет, — отозвался я — его перебор профессий меня немного развеселил, и я почувствовал себя свободнее. Хью глянул на часы, затянулся уже второй своей сигаретой (или не сигаретой?). Я ждал, что он продолжит угадывать, чем я занимаюсь, но он выдохнул и вдруг проговорил: — Ты умопомрачительно выглядишь. Я понял, что он был прав насчёт виски — меня чертовски угнетало перманентное непонимание его логики, наверное, чтобы быть с ним на одной волне, следовало выпить. — Спасибо, — пробормотал я. — Где я мог тебя видеть? — сощурился он, облокачиваясь на стол, прихлёбывая из стакана. Я пожал плечами, воплощая в жизнь свои мысли насчёт того, что мне нужно срочно выпить, не смотря на ранее время. — А… — он покачал указательным пальцем над краем стакана, копаясь в глубинах своей памяти, — Точно. Сдаётся мне, я что-то такое видел во сне. Да. Определённо. Ты снился мне. Если бы я был к тому времени хоть немного пьян, я бы, возможно, отнёсся к его словам серьёзнее. Но, чёрт возьми, он меня клеил. Нет! Он меня окучивал. Подкатывал. Флиртовал. Изящно до жопы. Боже мой, куда я вляпался! Грубая игра. Фолишь. — Рассказывай же, — повторил он настойчиво, — Рассказывай. Мне всё интересно. У тебя необычный акцент. — Датский. — Ты датчанин? — Мгм. — Серьёзно? Не всё спокойно в королевстве датском? Ещё и знаток литературы. — И давно ты здесь? И ты знаешь датский? Знаешь два языка? — Вроде того, — сказал я, умалчивая тот факт, что также знаю французский и ещё понемногу из пары-тройки языков. Так, не очень проникновенно и, порой, вовсе несвязно мы проговорили с ним о всякой ерунде час или два. Бутылка виски опустела на три четверти, когда Хью, решив, что ему уже хватит, снова взглянул на свои наручные часы и сообщил, что время бара закончилось, и мы едем домой. Несмотря на то, сколько и как он пил, он практически не изменился и совершенно не производил впечатления пьяного человека. Чего нельзя было сказать обо мне. Внутренне я винил себя за то, что невесть зачем нализался в компании этого парня, но внешне я лишь старался сдерживать свои нетрезвые движения и крепиться, чтобы не выглядеть как распоследний уклюкавшийся в честь какой-нибудь победы столетней давности пенсионер. Всё-таки в моём возрасте таких вещей следует избегать, о чём я, как обычно, вспомнил слишком поздно. Парень вроде Хью мог себе позволить быть слегка нетрезвым — даже в таком виде он продолжил бы быть немного милым и даже мужественным. А вот мне, чтобы хоть сколько-нибудь сохранить достоинство и строгость, следует постоянно держать себя в руках. Впрочем, несмотря на слегка нечёткую картину мира, я держался молодцом, молясь про себя «лишь бы не развезло». Я сообразил вкинуть в общий счёт некоторую сумму, после чего с чувством собственного достоинства проследовал за Хью к его машине. На улице было зябко, и мой мозг немного проветрился — ощущение опьянения отошло на второй план. Из задумчивости меня вывела неожиданная фраза Хью. — Чего ты стоишь? — окликнул он меня, — Дверь мне открой, — он указал взглядом на ручку дверцы автомобиля. На секунду я подумал, что он это водителю, но, смекнув, что он имеет в виду меня, я поспешно распахнул перед ним дверцу и сам остался стоять на тротуаре рядом. Видимо, я сейчас должен поехать с ним? А лучше бы мне ехать домой?.. Захлопнуть дверь, мысленно пожелать ему хорошего вечера, и отправиться на метро, пока оно ещё работает? — Садись, — Хью наклонился, выглядывая на меня из темноты салона авто, — Чего ты ждёшь? Я медлил. — Мэсс?! Он назвал меня по имени? Без ошибки? Я растерялся настолько, что не нашёл ни одной причины, по которой я должен был бы ехать домой, так что, подчиняясь его просьбе, я всё-таки сел в машину, к нему, на заднее сиденье, и закрыл дверцу. Он окончательно сбил меня с толку. Ещё и тепло внутри автомобиля принялось делать со мной своё чёрное дело, заставляя понемногу расслабляться под тихий звук работающего мотора. Хью опёрся ладонью на моё плечо. — Ты мой, — тихо постановил он, после чего собрался меня поцеловать. Не то, чтобы это было для меня неожиданностью, просто мне было в принципе странно наблюдать за его безусловными действиями. Я отклонился от него, всё ещё подумывая о том, чтобы попросить его тормознуть где-нибудь за очередным поворотом дороги. — Не обращай внимания, — Хью захлопнул перегородку между нами и водителем — видимо, таковая бывала ему действительно необходима, и ещё более уверенно поцеловал меня. Моё сопротивление было сломлено. Точнее, не было у меня никакого сопротивления. Я чувствовал только, что, пожалуй, расползаюсь как медуза в тёплой воде, но он целовал меня и, наверное, ему это нравилось. Это действительно было горячо. Он сунул руку мне между ног — и я ещё сильнее разомлел в его объятьях, позволяя ему себя тискать, если ему этого хочется. Мне были приятны его прикосновения, как и его поцелуи, и было даже немного наплевать, что он подумает об этом завтра. Сейчас мне было с ним хорошо. У него дома, в его квартире, мы сразу пробрались в спальню. Он даже не зажигал свет. Нам было куда важнее добраться до кровати, чем рассматривать интерьер его жилища. Он ничего не спрашивал, ни в чем не объяснялся и не интересовался моим мнением, он просто сразу занял верхнюю позицию, чем приятно меня удивил — я всё-таки немного побаивался, что он захочет быть снизу. Но нет. Он имел меня, придерживая за щиколотки и изредка делая попытки поцеловать. Я послушно раскрывался, поощряя его на глубокие проникновения. Это было взаимно приятно. Может быть, потому что мы выпили, может быть, просто потому что это был классный секс. Но когда я уже почти готов был кончить, он вдруг спросил, прерывисто дыша: — Сколько тебе лет?.. Чудик! Я изо всех сил сделал вид, что ну его к чёрту с его вопросами, когда внутри меня его толстый член. — Я спросил тебя, — приподнимаясь над мной и медленно вытаскивая из меня своё сокровенное, не отставал он. — Сорок, — хлюпнув носом, соврал я, только лишь чтобы он продолжал. — Ой ли, — снова скользя внутрь, буркнул он, и в следующее мгновение я вскрикнул от неожиданности и его резкого толчка бёдрами. — Сорок два, — крякнул я. — Серьё… — Сорок два! — настаивал я, вжимая пальцы в его спину. — Узнаю, что врёшь… — и он не договорил, склоняясь к моей шее, — Чёрт возьми, как сексуален, крошка… — сказал он, — Тащусь от тебя. Покажи мне свои прелести. Я был всё ещё пьян. А не то откусил бы себе язык, услыхав такое. Он раз от раза выдавал ещё более странные и смешные заявления, заканчивая со мной. Но, несмотря на всю странность его фраз, трахал он плотно и с наслаждением.