Проказы и память

– Тревога, тревога! – противный пронзительный мяв Кисэ был слышен издалека. Аомине лениво приоткрыл один глаз, перевернулся на спину, выставляя живот. Если повезет, мимо пройдет хозяйка и почешет пузо. Кисэ не затыкался. Из сада он запрыгнул на подоконник, едва не перевернул горшок с луком и заорал во всю глотку: – Хозяйкин хахаль приехал! Ленивая дрема Аомине продержалась ровно пять секунд. Он выскочил из своей корзинки, боднул крепким лбом все ещё спящего Мурасакибару и, увернувшись от удара тяжелой лапы, через окно пробрался в сад. На живой изгороди уже сидел Акаши, воинственно вздернув хвост. Аомине запрыгнул следом, немного покачался на ветвях, приноравливаясь, и вытянул шею, всматриваясь вперед. Кисе не соврал – невдалеке виднелся красный спорткар человека по имени Кагами. Аомине покосился на Акаши – рыжий кот негромко шипел, не отводя взгляда от приближающегося Кагами с пышным, но растрепанным букетом цветов. – Сегодня четверг! – Аомине дернул хвостом перед мордой Акаши, привлекая внимание. – Сегодня моя очередь! Акаши зашипел на него и уже замахнулся; Аомине вовремя отступил, уворачиваясь от когтей. Слева от Акаши материализовался как всегда невозмутимый Мидорима – ни усы, ни даже уши не выдавали его предвкушения. Ненавязчиво приобняв Акаши хвостом, он мурлыкнул: – И правда, четверг. Неудачный день для Львов, удачный день для котов. Что планируешь, Аомине? Аомине довольно оскалился: – О, у меня много чего запланировано! – хвост у него ходил, как у какой-нибудь собаки, и Аомине прихватил его лапой. – Помощь будет нужна? – Мурасакибара не допрыгивал на подоконник, и потому только сейчас до них добрался – ему пришлось обходить почти весь дом, чтобы проскользнуть в кошачью дверцу. На изгородь он так же не пытался прыгнуть – последняя его попытка кончилась кучей колючек в шерсти и трепкой от хозяйки. Аомине спрыгнул вниз, мимолетно соприкоснулся с Мурасакибарой боками. – А то! – согласился он. – Кто у нас специалист по классике, как не ты. Ботинки возьмешь на себя, если сможешь перевернуть ему на голову горшок, вообще круто будет! – Горшки и тарелки – это моя сфера! – обиженно мявкнул Кисэ, наблюдающий за всем с подоконника. – Ты поможешь с ужином, – Аомине презрительно дернул ухом. В прошлый раз Кагами приехал в пятницу, день Кисэ, и эта бестолочь облажалась настолько, что в итоге Кагами уезжал в целой одежде и сухих ботинках, получив всего три царапины. Блохокуй несчастный. Аомине уж такого не допустит, нет, он столько ждал этого четверга! Сегодня он станет персональным проклятьем Кагами Тайги, которому уж давно стоило привыкнуть к мысли, что в этом доме его видеть не рады. – Все по местам! – зычный мяв Акаши раздался над домом. – Враг на подходе! И впрямь, Кагами был всего в трех шагах от калитки. Аомине быстро юркнул за мусорный бак и затаился. С двух разных сторон за изгородью спрятались Мидорима и Акаши, Кисе оставался на наблюдательном пункте-подоконнике, а Мурасакибара неторопливо заворачивал за угол дома – ему и впрямь некуда было торопиться, как минимум на три минуты Кагами придется задержаться в саду. Завибрировала под лапами земля, и калитка распахнулась. Но Кагами внутрь заходить не спешил – ага, уже хоть какой прогресс. Человек внимательно осмотрел сад, подтянул рукава рубашки повыше, а джинсы наоборот – ниже, и наконец шагнул вперед. Еще не успела его нога коснуться земли, а до того безмолвные кусты ожили; цветными смазанными тенями мелькнули Акаши и Мидорима. Аомине с удовлетворением отметил красивые длинные царапины, оставшиеся у Кагами на лодыжке. Акаши снова скрылся в кустах, а Мидорима взобрался на столбик калитки, снова принимая ангельски невозмутимый вид – просто-таки образцовый кот, всего лишь вышедший поприветствовать гостя. Кагами ругался сквозь зубы, тряся пострадавшей ногой; а вот теперь был как раз его, Аомине, выход. Дождавшись, пока человек развернется к нему спиной, он подобрался и прыгнул. Прыгал он выше всех остальных, так что удалось успешно уцепиться когтями за ткань рубашки и повиснуть. Кагами зашипел не хуже разозленного Акаши – не был бы врагом, Аомине бы преисполнился уважения – и попытался стряхнуть его со спины. Аомине ловко увернулся, взобрался выше, до плеча и лихо сползя вниз по руке, сжимающей букет, вцепился зубами Кагами в запястье. Букет свалился на землю, а на него, окончательно портя цветы, и сам Аомине. На всякий случай пройдясь по букету всеми четырьмя лапами, Аомине вновь юркнул за бак – открывалась дверь дома. Должно быть, хозяйка услышала шум. Аомине выглянул из-за укрытия и тут же гордо распушил хвост – миссия была выполнена, Кагами выглядел крайне непрезентабельно – порванные рубашка и джинсы, сломанный букет у его ног, царапины. Аомине понадеялся, что хозяйка сейчас его и прогонит, но не тут-то было. – Куроко, ну слава богу, – выдохнул Кагами, подходя к ней и нервно озираясь. – Я думал, меня сожрут. Хозяйка взяла его за укушенную руку. Аомине подобрался, и загривком почувствовал, как подобрались и все остальные. Слова Кагами про «сожрут» такими темпами угрожали стать правдой. – Они тебя не любят, потому что ты не любишь их, – она с улыбкой покачала головой, не обращая внимания на возмущенное «Еще я и виноват». – Пойдем в дом, я тебя перевяжу. Прежде, чем за ними закрылась дверь, Аомине уже обежал дом и пролез в кошачью дверцу. Мурасакибара был на позиции – кончик его толстого хвоста виднелся из приоткрытого шкафа. Кисе с подоконника передислоцировался в гостиную и занял наблюдательную позицию под диваном. Ногам Кагами сегодня еще достанется. Сам Аомине запрыгнул на низкий шкафчик, задел головой висящую в черной рамке фотографию смуглого мужчины с синими волосами, недовольно дернул ухом и уселся в самом центре. Фотография немного покачалась, заставляя четыре другие, висевшие рядом, закачаться тоже, и всё успокоилось. Когда перебинтованный Кагами и хозяйка вернулись в комнату, Аомине был замечен первым. С удовольствием понаблюдав, как у Кагами дергается глаз, он с тщательностью принялся причесывать себя лапой, как бы говоря: «А что я, а я вообще не при делах». Хозяйка подошла, поправила висящие фотографии, ласково почесала за ухом. – Знаешь, – прервал её от этого замечательного действа голос Кагами, – Если бы я верил в кармическое переселение душ, сказал бы, что это именно оно. У хозяйки мгновенно потускнели глаза; она погладила Аомине еще раз и снова принялась поправлять фотографии. Аомине злобно прищурился, отбивая хвостом нечеткий ритм: в список прегрешений Кагами добавилось еще одно. – Ты не думаешь, что твой Сора характером один в один – Аомине? Марон – вылитый Мурасакибара. А на Кисе похож… – Перестань! – Аомине от неожиданности шарахнулся в сторону, прижал уши к голове. Это на самом деле сейчас кричала хозяйка? – Зачем ты говоришь такие… такие вещи. Её пальцы до того крепко сжали края полки, что побелели; Аомине и хотел было подойти к ней, подластиться, но почему-то не решался. – Куроко, – Кагами встал, подошел к хозяйке и приобнял её за плечи. – Прошло два года. Тебе пора принять то, что произошло. Ты не можешь провести всю жизнь в маленьком доме с пятью котами. – Я знаю! – хозяйка всхлипнула и спрятала лицо в ладонях. – Но я не могу, – она понизила голос, и Аомине смотрел на неё, навострив уши. Ошейник с выгравированным на нём «Сора» вдруг показался страшно тесным. – Я должна была лететь с ними, – глухо произнесла хозяйка. – В том же самом самолете. В тот же самый день. Я должна была умереть вместе с ними. – Не говори так, – убежденно произнес Кагами и слегка встряхнул её за плечи. Он хотел добавить что-то еще, но Аомине больше не желал видеть, как он доводит его хозяйку до слез. Он припал на передние лапы, оскалился и зашипел, одновременно хвостом подавая знак всё ещё дежурившему под диваном Кисэ. Не думая о том, что ему потом влетит от хозяйки, Аомине ударил Кагами лапой – и тут же по ногам, чуть выше, чем были наложены аккуратные бинты, снова проехался Кисэ. Кагами отскочил от Куроко, коротко ругнулся и едва не споткнулся об диван. Зря не споткнулся – Аомине бы на него сверху прыгнул и оставил пару-тройку царапин и на лице. – Кыш! Кыш! – хозяйка замахала на них с Кисе руками, и пришлось отступить на время. – Кагами-кун, спасибо за поддержку, но я правда не хочу об этом говорить и ничего менять. Пожалуйста, не мог бы ты оставить меня одну сегодня? Кагами молча отряхнулся и отвернулся от неё. Уже стоя около двери, он бросил: – Тебе всё равно придется рано или поздно выйти отсюда. Когда за ним закрылась дверь, прислушивающийся Аомине с удовлетворением услышал повторную ругань – Акаши не ушел с поста и проехался по дураку-человеку снова. «Вот и не приходи больше», – прошипел он ему вслед. Хозяйка опустилась на пол там же, где и стояла, бессильно уронив руки на груди. Аомине запрыгнул к ней на колени и принялся мурлыкать. Его слегка потеснил появившийся Акаши, Мидорима лег справа, Мурасакибара – слева, а Кисэ пришлось довольствоваться единственным свободным пятачком спереди. Аомине ткнулся мокрым носом хозяйке в лицо, и она наконец заулыбалась. – Сора, ты такой поганец, – сказала она, почесывая его под подбородком. «Не Сора, Аомине», – про себя поправил её Аомине и коротко лизнул её в нос. Пусть она пока не позволяла себе верить, но когда-нибудь они, все пятеро, смогут ей показать, что даже авиакатастрофа и смерть не в силах удержать их вдали от неё. На следующий день пять фотографий в строгих черных рамках совместными усилиями были сброшены и разбиты. Хозяйке пора было отпустить тех, кем они были. Самое время для того, чтобы начать новую жизнь.