Маркурио

Ну вот, еще один плодотворный день. Перерезала кучу Изгоев, зачистила два форта от сомнительных личностей, а под вечер, когда топала домой, в Солитьюд, вкатала отличных люлей Талморским представителям и сьела их трупы. Да, да, именно сьела. Спасибо госпоже Намире, теперь без вкуса крови моих врагов я просто не могу жить. Чего уж таить, я просто упиваюсь смертями своих жертв. Отгрызая крупные, сочащиеся теплой влагой жизни, куски эльфийского мяса, я услышала тихий шорох за спиной. Враги? Ну ничего, им тоже не поздоровится. Оторвавшись от тела молодой альтмерши я повернула голову в ту сторону, откуда доносился шум. Шаги. Осторожные, тихие. Но ко мне не крадутся, а именно идут. Всматриваюсь в темноту, настороженно улавливая каждый звук. Походка у невидимого, пока что, существа очень легкая, сопровождаемая шелестом либо платья, либо мантии. Сосредотачиваюсь на дыхании предполагаемой жертвы. Кажется оно чуть сбивчивое, будто после бега или небольшой потасовки, но точно сказать сложно — ветер то и дело меняет направление, лишая возможности точно определить состояние противника. Повожу носом воздух, стараясь уловить запах идущего. Пахнет зельями и гарью. Это маг. Еще вдох. Он точно один. В нитях аромата отчетливо слышится усталость. Он точно бежал, я не ошиблась. Приседаю как можно ближе к земле. Он совсем рядом. Минута и в сумеречных потемках появится фигура, но я уже буду готова располосовать своим мечом ткань, совсем не защищающую сердце человека. Что это человек и сомнений нет. Скажу больше — это бретон, только от людей этой расы может за версту так вонять магией, у меров есть своего рода защита от животного нюха. Как только ветер вновь сменил направление в мою сторону, делаю быстрый кувырок в кусты. Вот дерьмо! Трупы трех Талморцев валяются прямо посреди дороги и не заметит их только слепец. Хотя чего мне бояться? Любопытный странник не сможет пройти мимо и не посмотреть на мою работу. И это мне только на руку. Пока он будет, как баран, рассматривать мертвецов я нападу сзади и, схватив бедолагу за шею и отрублю ему башку. Ему просто не успеть отреагировать на мой подлый удар. А вот и он. Как и предполагалось по дороге шел бретон, мужчина, лет тридцати. Темный балахон нещадно трепал холодный Скайримский ветер, так бессовестно сдавший несчастного мне в руки. Он остановился у тел моих недавних «друзей», скорее на автомате, нежели ради проверки пульса, приложил к шее мертвого мага два пальца. Встал, с изумлением и некоторым восторгом произнес: - Кто бы это мог сделать? - тишину нарушил его мягкий, немного задорный голос. Очень знакомый голос. - Маркурио? - я вышла из засады, убирая в ножны, уже смазанный ядом, сжигающим ману, меч, - Ты же пропал еще при осаде темницы, еще когда мы сматывались от охраны с отпрыском Сынов Битвы! Мой нюх подвел на этот раз. Имперец. И до чего знакомый имперец! Кого угодно я ожидала увидеть, только не эту, порядком надоевшую за год брака, мордашку. Ведь были приложены все усилия, только бы отвязаться от муженька и оставить его подыхать в заснеженной крепости. И как он выпутался? Я хорошо помню, как его бок пробила стрела одного из лучников, преследующих нас. Помню как он кричал мне, но я сделала вид, что завывание вьюги заглушило его мольбу о помощи. Он не мог выжить, но выжил. - Любовь моя, я так боялся тебя потерять! - меня заключили в объятия, - Как я счастлив, что мы снова вместе. О, Боги! За что? Он даже сейчас, пережив откровенное предательство, как щенок, смотрит на меня радостными глазами и был бы у него хвост, он себе бы синяки на заднице набил, пока им вилял. Какого фалмера он выжил?!... Дуракам везет. Не сметь осуждать меня! Вам просто не понять, глупые голоса, что это за мерзость, когда сильный, смелый маг, твой друг и соратник, которого ты полюбила, становится ТАКИМ! Он сейчас крепко обнимает меня, зарывшись носом в волосах и лопочет что-то нежно-смазливое мне в ухо. А мне плевать! Э, нет. Не плевать. Ярость закипает внутри меня, как сталь, в кузнечном горне. Хладнокровие. Не показывать истинных эмоций. Стараюсь как можно ласковее прижать его к себе, складывая на шее мужа руки и фиксируя их так, чтобы сломать хрупкие позвонки. Он что, плачет? Боги! В сотый раз жалею о своем согласии быть его женой. Не пойму, почему его так сильно изменило это событие. Это я должна была радоваться, как маленькая девочка, а не он. Ну хорошо, да, вы правы. Да я радовалась. Да, я только и грезила о том, как мы будем вместе. Как переедем в новый дом, в этом треклятом Солитьюде, вместе обустроим его и, иногда ссорясь из за пустяков, будем проходить жизнь рука об руку... Да что вы говорите? Серьезно?! Все, о чем я мечтала, сбылось? Не смешите меня. Я полюбила одного жестокого человека, а получила тряпку и домоседку. Когда он был моим помощником было иначе. Сильный, умный и талантливый маг, швыряющий молнии и пламя в каждого, кто смел встать на нашем пути. Тонны сарказма и черного юмора, не дающие заскучать в долгих походах исходили из его рта. А сейчас.. «Здравствуй, любовь моя! Ты наверно устала после своих странствий? А я как раз приготовил тебе горячей еды.» Не, ну вы слышали? Глупые голоса, я и без вас знаю, что он старался для меня. Но это раздражает. Я в этом доме была женщиной, а не он. А вышло в точности до наоборот. Мда... Волосы, от его слез, намокли и прилипли к щеке. Ярость. Всепоглощающая, сжигающая все доброе и светлое в душе. Ярость прокралась в каждую клеточку моего тела. Руки начинают дрожать от ложной расслабленности. Все нутро требует раздавить этого нытика, ладно разум все еще сдерживают голоса. Не убивать? Держать, как домашнее животное и уборщицу? Издеваетесь? Для Маркурио не придумать лучшего подарка, чем смерть. Он потерял свою честь и гордость, когда в приступе очередного бессилия, я заехала рукоятью меча ему в челюсть, выбив пару зубов и раздробив кость. За это, кстати, мне отдали заработанные, в его тупом магазинчике, деньги и извинились за то, что обидели меня. Нет. Я слишком сильно люблю его, что бы позволить дальше так опускаться. Злость отступила, позволив принять самое правильное решение. - Не плачь, любимый. Теперь мы будем вместе всегда. Осторожно, собрав всю нежность, которая у меня осталась, я притянула его за подбродок к своим губам и мягко поцеловала избранника. Фиалковые глаза мага округлились. Ну еще бы, он уже пол года не чувствовал от меня отдачи, только злобу и, иногда, побои. Я невольно ухмыльнулась. Опять вжимается в меня. - Навсегда? Ты обещаешь? - тихо спрашивает, перехватывая мою левую ладонь в свою. Переплетает свои пальцы с моими. Выпутываюсь из слишком романтичного жеста и обнимаю его плечи вновь. Лезвие медленно, с хрустом, проникает в позвоночник имперского выблядка, срывая с его уст жуткий крик. Да, это очень неприятно, милый. Парень падает мне под ноги, не в силах больше устоять. Он парализован, ну ничего, нужно еще немного потерпеть, дорогой. Укладываю любимого поудобнее на травке и разрезаю ткань мантии, открывая обнаженную грудь моего избранника. Как же он часто и глубоко дышит. Ребра призывно расширяются от каждого вздоха. Делаю неглубокий надрез от горла до солнечного сплетения и, резко, ввожу кинжал под бледную кожу. Сдавленное мычание. Кожа смешно лопается, стоит мне чуть поддернуть лезвие вверх, оголяя первый слой мышц. Да, кровь в тусклом лунном свете непередаваемо прекрасна. Такая черная, густая, она окрашивает все вокруг. Особенно красиво смотрятся орошенные ею травинки. Не выдерживаю и жадно слизываю растекшуюся алую жидкость. Кончиком языка огибаю открытую рану, спускаясь вниз, по контуру надрезов. Маркурио издает нечленораздельные звуки, похоже я ему повредила в позвоночнике слишком много нервных сеточек. Но оно может и к лучшему. Подложив под его затылок свой вещевой мешок, проверяю обзор муженька. Великолепно, ему будет отлично видно, что будет происходить с ним в дальнейшем. Кинжал вновь вонзается в тело моего возлюбленного. Наточенный клинок разрезает жировую прослойку живота, как масло. Аккуратно срезаю кожу, делая равномерные движения лезвия вверх и вниз, отделяя крупный пласт кожи, жира и кусочков мышц пресса. Его живот неохотно расстается с собственной защитой, с лихвой заливая открывающийся моим глазам кишечник булькающей кровью. Глаза моего сладкого, казалось, скоро выпадут из орбит. В ноздри бъет мой самый любимый запах — запах адреналина, а уши ласкает бешеный стук сердца, который уже давно не в силах заглушить ветер. Стало по приятному дурно, даже естественная вонь кишок не смогла испортить ощущения счастья. Голоса в моей голове заткнулись, похоже наконец смирились с моим решением. Вливаю в глотку жертвы зелье восстановления здоровья, поглаживая по растрепавшимся черным волосам, привыкшим быть собранными в тугой хвост. Ожидание было не долгим, Маркурио громко взвыл, а значит регенерация началась. У меня мало времени. Беру в обе руки меч. Подарок Меридии плавно врезается под ребро, протыкая его правое легкое, рву со всей силы вправо. Хруст ломаемых костей и грудная клетка становится доступной. Откидываю меч в сторону. Теперь моя очередь. Запускаю в проделанный оружием проем руку, нащупывая там остренькие ребра. Вторая рука пролазит следом и я, приложив не малые усилия, раскрываю звонко ломающиеся остатки ребер. Чуть касаюсь трепещущего человеческого сердца. Легкие, смешно посвистывая из проделанной дыры, с каждым выдохом выплевывают кровавые шматки. Оно такое горячее и совсем не большое, как когда-то утверждала мне соседка. От помощи в хозяйстве сердца не растут. Посмотрела на лицо, так опостыловшее мне. Из приоткрытого рта возлюбленного вырывается рев, перерастающий в сиплый кашель в перемешку с рвотой и кровавыми сгустками, глаза полны ненависти и слез. Возвращаю взгляд к его сердечку и осторожно беру его в ладони, прижимаясь губами к, начинающему сбавлять обороты, органу. - Навсегда. Обещаю, - последний раз смотрю в фиолетовые глаза, уже затуманеные нечеловеческой болью и вгрызаюсь, в еще теплящееся жизнью, сердце. Ну вот и все, теперь ему не придется жить в моей тени и постоянном унижении. С чувством выполненого долга, я стащила тела трех эльфов и одного имперца в канаву с грязекрабами, и отправилась в долгий, полный опасностей путь. Путь Довакина, величайшего героя Скайрима.