Браслет

Весна. Необычно ранняя и теплая. Ветра приносили запах свободы, запах приближающегося лета. Пора экзаменов и новых влюбленностей. Все началось так банально, так предсказуемо. Клуб, танцпол. Ты – душа компании и любимец девчонок. Невысокого роста, всего на пару сантиметров выше меня. Но твое обаяние, юмор и необычайно темные, практически черные глаза компенсировали все. Ты заражал светом, не возможно было пройти не заметив, не обратив внимания. И я обратила, даже несмотря на то, что рядом был другой парень. Нет, нет, еще только друг, но уже кандидат на что-то большее, что-то, что может стать настоящим. И я бы прошла мимо. Вот, честно прошла. Даже, наверное, не вспомнила бы то впечатление, что ты произвел на меня через много лет рядом с этим другим. Но ты посмотрел на меня и улыбнулся. Только мне улыбнулся. И пока я смотрела в твои глаза, друзья уговорили нас остаться. Этот другой, он не знал, что потерял меня именно в этот момент. Мы танцевали. Всего один танец. Просто танец, без лишнего интима и намеков. Но ты смотрел только на меня и улыбался весь вечер только мне. - Таня, Танечка, Танюша, давай я в тебя влюблюсь, - неслось сквозь грохот музыки у меня над головой. И я смущалась, мне было непривычно, и еще тепло. Через пару дней ты ввалился в наше общежитие. Все как положено: через балкон и в стельку пьяный. Доказывал, как ты меня любишь, просил выйти замуж, лез целоваться, а получив отказ, даже как-то не расстроился, улегшись спать посредине комнаты на незатейливом коврике. Потом были долгие прогулки, извинения, клятвы. Мечты о полученном образовании и новой жизни. Как много было у нас общего. Непутевые отцы, незадавшаяся семейная жизнь родителей, не любимые и не нужные за взрослыми заботами мы. И мы мечтали о своем доме, о детях, для которых будем жить, о спокойных вечерах и семейном достатке. Наверное, мечтать о таком в восемнадцать не принято, но мы мечтали. Яркие дни. Жаркие, наполненные тобой, ночи. Я была пьяна твоей любовью. Любила ли сама? Казалось, что любила. Но замуж не хотелось. Зачем? Передо мной открыт весь мир! Ты просил, умолял, хитрил, угрожал, даже познакомил со своей мамой, применив это оружие массового поражения только для того, чтобы мне тебя стало жалко. - Таня, Танечка, Танюша, выходи за меня. Все, это последний раз прошу! Иначе вот: видишь это окно? Выпрыгну! - Прыгай, если дурак. И ведь прыгнул. С пятого этажа. Тебя только дерево под окном и спасло. Ни единого вывиха или перелома. Я согласилась. Почему я сопротивлялась? Ведь так, как ты, меня никто никогда не любил. Мы не слушаем внутренний голос. А бывает, что нам уже не до него. Маховик времени и событий запущен. Обратной дороги нет. Перед самой свадьбой я попыталась в последний раз. - Предсвадебный мандраж. Пройдет. Мать обнадеживающе похлопала по плечу. Мне так хотелось, чтобы она сказала: «Забей. Не хочешь — ничего не будет. Ты — важнее всего»… не сказала. И я несла свои цветы и говорила «Да». И подставила руку, чтобы ты надел массивное золотое кольцо мне на палец, а я надела такое же тебе. Через девять месяцев родилась наша дочь. Ты такой смешной, такой взрослый папа, устав от бесконечных споров, сам дал ей имя. -Вита – значит, жизнь. Наша с тобой жизнь. А если длинное Виктория – значит, победа. - Она будет умной, сильной и красивой. Все мужики будут наши. Странное маленькое, не похожее вначале ни на кого существо. Она была беспомощной и вредной. Она умела добиваться от людей всего, чего хотела и сразу, еще с пеленок. Только ты этого уже не увидел. Ты ушел служить. Уходя, оставил свое кольцо. Чтобы я ждала. Глупый, как же я могла не ждать. Ты стал моей жизнью, моим светом. Я была одна, как-то вышло, что я была совершенно одна. Тяжелые дни, мучительные ночи. Бесконечные детские болезни и жуткая нехватка денег. Работа и ясли. А еще твои письма. Каждый день по одному. Иногда они терялись, потому я сперва могла прочитать продолжение какой-то истории, а уже потом ее начало. Спасибо тебе. Я каждый день читала их, а вот писать, могла реже, потому что дочь нельзя было спустить с рук, нельзя оставить, потому что не раз она была у самой грани и я вместе с ней. Потому что засыпала на столе с ручкой в руках, потому что работа на полторы ставки. Как-то незаметно пришел Новый год. И ты прислал открытку. «Дорогие мои девочки, поздравляю Вас с Новым годом. В этом году мы, наконец, снова будем вместе. Люблю Вас» И мы тебя. Мы так тебя любили тогда. А через неделю пришло извещение. Документ, в котором сообщали, что тебя не стало. Чужая страна и чужая война забрали тебя навсегда, взамен предоставив красивый гроб с твоим телом. Нам даже не разрешили попрощаться. Вернувшись после похорон, я достала из почтового ящика последнее твое письмо. Ты написал его за два часа до смерти. «Таня, Танечка, Танюша, как же я счастлив, что ты у меня есть»… Ночью, взяв бельевую веревку и мыло, пошла на улицу. Мне незачем было жить. Ты привязал меня к себе навсегда. Заколдовал. Заразил своей любовью, сделал ее наркотиком для меня. Я не могла жить без тебя, не хотела. Уже выйдя за порог, услышала плачь нашей дочери. И прозрела. Прозрела, потому что мне было ради кого жить. Ее имя значило жизнь. Много еще чего пришлось пережить. Так много, что даже нельзя уместить в самой толстой книге. Тебя не было рядом. Знаешь, сначала мне было больно. Чувство потери съедало меня целиком. Потом обидно от того, что я должна все это выносить в одиночестве. А еще я злилась на тебя. После я решила непременно быть счастливой, даже без тебя. Оставить все в прошлом. Но разве можно однажды узнав, как тебя могут любить, променять это на что-то ненастоящее, не твое? Время не лучший лекарь, но кое-что и оно умеет. Я стала сильной. Я выжила без тебя. Я стала мудрой. И я старалась быть счастливой. В день шестнадцатой годовщины твоей смерти я сняла свое кольцо и, забрав твое из шкатулки, в которую ты положил его так много лет назад, отнесла ювелиру. Весной, такой же теплой и красивой как та, в которую мы познакомились, нашей дочери исполнилось восемнадцать лет. Подарок она получила от нас обоих. На бархате белой шкатулки лежал тонкий незамкнутый ободок золота. - Украшение изготовлено из наших с папой колец. Пусть этот браслет напоминает тебе, что счастье и любовь в жизни возможны. На улице цвели деревья. Я отпустила тебя, сохранив только самое светлое, самое нежное, самое нужное – нашу дочь и нашу любовь. Спасибо тебе, дорогой! Спасибо за то, что ты был в моей жизни. Они познакомились случайно, на танцполе. На ее руке поблескивал золотой браслет. Он был слегка не трезв. Намного выше нее, с серыми, пронзительными глазами, молчаливый, немного пугающий всех вокруг, красавец. И скорее всего, он прошел бы мимо со своей подругой, почти что девушкой, если бы не странный блеск на чьей-то руке. Он увидел ее и замер завороженный танцем, танцем только для себя. А пока он смотрел, друзья уговорили их остаться. И подруга, почти что девушка, не знала тогда, что уже потеряла его. Потому что через два дня он сделает предложение той, которая так самозабвенно танцевала и носила золотой браслет-ободок на левой руке. А через три года все-таки добьется согласия и женится, чтобы следующие несколько десятков лет никогда не расставаться с ней.