Пьяные разговоры.

-Все, будь проклята эта гильдия, не могу больше пить! – выругался Лексус, почему-то раздосадовано пнув ножку вконец расшатанного деревянного стола, за которым сидел. -Значит, не пей! – громко заключил Бикслоу, отбирая у Дреера недопитую кружку и залпом осушая ее до дна. В этот момент позади них кто-то охнул и тут же громко захохотал хриплым голосом. Несмотря на то, что все построенное этими людьми практически развалилось, сгнило, умерло за эти семь лет, они все равно веселились и праздновали до упадка. –За возвращение друзей! – крикнул мужской баритон и в воздух, казалось, уже в тысячный раз поднялись доверху наполненные стаканы. - Не проклинай гильдию понапрасну, - пихнула локтем в бок Лексуса Елочка, - Хвост феи и так в сейчас самом хвосте! -Вот это каламбур, хвалю, - «поддержал» напарницу пьяный «кукольник» деловито наливая себе из бочонка новую порцию выпивки, - О, глядите, нашего Фрида совсем разморило! Так и заснет на столе, а выпил-то совсем ничего. Джастин только устало от него отмахнулся, выражая тем самым то ли отрицание, то ли нежелание говорить. Он действительно уже клевал носом, даже не прислушиваясь к нетрезвым разговорам окружавших его людей. -Один уже пить не может, второй после третьей порции отрубается, мужики называется, Эльфмана на вас не хвататет! – продолжал хохотать Бикслоу, у которого, видимо, от выпивки только развязался и без того нахальный язык. Эвергрин тут же слегка покраснела и, начав обмахиваться своим неизменным веером, погрузилась в мысли и воспоминания, совсем перестав отвечать на пьяные выпады напарников. Остров Тенрю у всех оставил свои неизгладимые впечатления, и каждый, кто был там, еще не раз вспомнит, не раз задумается о том, что было. Вспомнит Нацу непонятного грустного парня с нечеловеческой силой, вспомнит Эльза сильных противников, а Кана тот случай возле могилы первого мастера гильдии, вспомнит Макаров о странном поступке Хадоса. -Я вот думаю, ну откуда у тебя такие странные волосы? – продолжил высказываться кукольник, рассматривая Джастина затуманенным хмельным взглядом, - Длинные, зеленные. От мамы что ли? А рожки, значит, от папы достались? Фрид молча начертил в воздухе пальцем явно неприличное слово на каком-то древнем языке и сдул его по направлению к Бикслоу. -Хей, - воскликнул тот, когда письмена взорвались маленьким облачком дыма, издав громкий хлопающий звук, прямо перед его носом, - Я же пошутил, ну? - Глупо шутишь, - заметил Лексус, поднимаясь из-за стола, - Пошли Фрид, кое-кому уже пора на боковую, а меня, признаться, уже тошнит от выпивки и пьяных дурных изречений. На улице было свежо от ночного прохладного ветра и пахло зеленью, а не вином, как в помещении. Из окон гильдии лился на площадь свет, и голоса были еще слышны. Кто-то кричал, кто-то пел, периодически раздавался хохот и грохот от затевающейся, похоже, всеобщей драки. -Лексус, - вдруг обратился к убийце драконов маг письмен, гладя на ночное небо, сплошь усеянное маленькими яркими точками, - Что с нами будет, а, Лексус? Что будет с Гильдией? Что нас ждет еще там? И Лексус, как-то разом посерьезнев и протрезвев, покачав головой, тихо ответил: -Кто знает.