Немного солнца в твоих глазах...

- За что?! Дженсен ввалился в свой трейлер, с громким шумом захлопывая за собой дверь. Все вокруг сейчас не имело абсолютно никакого значения: ни то, что дверь от силы его удара могла просто - напросто вылететь с петель, оставляя его "дом" на время съемок в состоянии "проходите, не заперто" как минимум на день; не волновало его и то, что в соседнем трейлере спал его лучший друг, уставший от напора режиссера, которому почему-то взбрело в голову отснять все эпизоды серии всего за один жалкий день... Плевать!.. Дженсену на все было плевать. Свалившись на маленький диван, который выглядел, кстати, немного нелепо в таком огромном трейлере, парень уставился в потолок, пытаясь усмирить себя и свою продолжавшую разгораться злость. Странно, но напряжение в нем горело ярким пламенем не из-за слишком напряженного графика съемок сериала. Причиной такого взбушевавшегося настроения Эклза был никто иной как его партнер по съемкам, жуткий весельчак со странным русским именем Миша. Миша Коллинз. С первого дня съемок четвертого сезона Коллинз показал себя тем, кто не боится вливаться в коллектив, а самое главное, у него было свое понимание того, как следует вести себя, чтобы сразу стать "своим" в дружеском коллективе каста "Сверхъестественного". Постоянно веселящийся и подкалывающий своими пошловатыми шуточками, Миша легко нашел себе компанию в лице Джареда Падалеки, собственной персоны. Неудивительно, что объектом тех самых пошлых шуточек новоиспеченные друзья выбрали Дженсена. Именно поэтому, "своим" в коллективе Миша стал не для всех. По началу, все эти шутки и розыгрыши имели хоть какие-то грани приличия. До тех пор, пока "Мистер Троллинз", как успел прозвать его Дженсен, не начал в открытую заигрывать почти со всеми ребятами каста. Все это происходило в шестом сезоне сериала. Сил терпеть все это веселье у Дженсена не оставалось. Нужно было как-то усмирить пыл мастера троллинга. Но поговорить Эклз решил не с самим героем представления, а с его другом, в надежде, что тот сможет ему помочь. Застав Падалеки, идущего в свой трейлер, Дженсен еле смог догнать того у самого входа. - Джа? Джа? Да постой же ты уже! Джаред наконец-то остановился и повернулся к другу лицом, вытаскивая наушник из уха. Лицо его выражало явное удивление. - Дженс, прости... Я, - парень жестом указал на наушник, висевший на шее, - не слышал тебя. Ты что-то хотел? Дженсен долго смотрел на стоящего рядом друга, казалось, позабыв тему разговора. - Дженс? Ты прости, но я слишком устал... Сказав это Падалеки зевнул, прикрывая рукой рот. Дженсен же решил не медлить, и выдал другу все как есть. - Джа, тебе не кажется, что шуточки Коллинза уже давно перешли в русло "Ангел, кажется, сбрендил?" Джаред как-то странно посмотрел на него и, усмехнувшись, произнес: - Да, брось... Миша прикольный! Тебе бы, кстати, не мешало бы подружиться с ним и зарядить свое прекрасное личико веселым настроением. Серьезно,- произнес Джаред, открывая дверь, - с приходом Миши ты выглядишь настолько хмурым, что даже грозовая туча тебе позавидует. С этими словами парень закрыл за собой дверь, предварительно удостоив Эклза своей широкой улыбкой. "Прикольный? Подружиться? Как же, только этого и жду!" Сейчас продолжаются съемки 9 сезона. Дженсен до сих пор не мог понять, чем же понравился сценаристам этот голубоглазый чудик со взъерошенными волосами? За пять сезонов практически ничего не изменилось. Король твитера все также продолжает разыгрывать всех, кто попадается тому на глаза. Разве что... он отстал от Дженсена в прямом смысле этого слова. А при появлении Эклза, Миша и вовсе включает режим "простите, у меня объявились какие-то мега важные дела" и убегает прочь. Да, до появления Эклза в поле зрения не было никаких дел, а тут сразу объявились... Ну, конечно! Дженсен не сомневался: это игнор! В самом своем коллинзовском виде. Не то, чтобы его заботило отсутствие внимания к себе, тем более, внимание Коллинза. Он был даже рад, что тот отстал от него. Был рад... До тех пор, пока тот самый игнор не превратился в редкие взгляды в его сторону. Взгляды были хоть и редкими, но Эклз определенно замечал, что в небесных глазах Миши явно сквозила неподдельная ненависть. И это бесило. Жутко бесило Дженсена. Как-то идя в гримерную, Дженсен заметил Коллинза, мирно беседующего с Джаредом. На удивление, он не стал включать свой режим "дела, срочные дела". Просто остался стоять в стороне. Проходя мимо них, Эклз, выдавив из себя поддельную улыбку, кинул что-то типа: - Привет, Джа... И поспешил удалиться туда, куда собственно и направлялся минуту назад. Уже закрывая дверь, он уловил тихий голос Миши, с усмешкой говоривший Джареду: - Что, наша "принцесска" опять не в духе? Слова прозвучали с таким презрением, что Дженсену ничего не оставалось, как врезать по этой наглой роже, возомнившей, что этому сученышу тут все позволено. Чудом сдержав свой порыв, парень сжал руки в кулаки и прошел в гримерную, нарочито громко хлопнув дверью. Дженсен терпел. Терпение никогда не было сильной стороной Эклза, но выбирать не приходилось. Он честно держался. Держался, несмотря на то, что желание треснуть по роже Коллинза никуда не пропадало. Но, как мы все с вами знаем, даже самому стойкому терпению всегда приходит конец. Так и произошло, когда Эрик Крипке с довольным лицом сообщил всему касту, что режиссером одного из следующих эпизодов будет не кто иной, как Миша, мать его, Коллинз. Этого уже Дженсен выдержать не мог. Именно тогда и произошли те самые события, описанные ранее. Фокус с вышибанием двери, к счастью, не состоялся. Пытаясь утихомирить зверя, имя которому злость, Дженсен лежал и просто глядел в потолок, стараясь отключиться и ни о чем не думать. Выходило с трудом. По правде сказать, вообще не выходило. Именно поэтому, быстрым движением парень встал и направился в душ, искренне надеясь, что вода усмирит в нем разбушевавшийся огонь злости. Но он ошибся. Холодные капли медленно стекали по обнаженной груди парня, совершенно не принося желанного облегчения. Все становилось только хуже. Ледяные капли снова возвращали Дженсена в воспоминания. Туда, где на него в упор смотрела пара таких же холодных, как медленно стекающая с него вода, взгляда синих глаз. Только, в отличии от воды, эти взгляды были полны равнодушия и ненависти. Эклз не понимал, за что его так ненавидел Миша? Не понимал он и того, что же его больше всего заботило: холодные взгляды в его сторону или же пошлые шуточки? А может быть все дело в его заигрываниях? Этого он не знал. Но абсолютно точно понимал, что больше так продолжаться не может. Казалось, что под струями воды ему становилось только хуже. Обмотавшись полотенцем, Дженсен вышел из ванной. Холодные капли продолжали скатываться с волос и падать на пол, но Эклзу было абсолютно все равно. Присесть на диван ему не дал тихий стук в дверь. Первой мыслью Дженсена было то, что скорее всего, он все же совершил ошибку и разбудил Джареда. Стесняться парню было некого, поэтому, приготовив пару стандартных фраз для извинений, он открыл дверь: - Джа, прости меня, я..., - Дженсен осекся, поднимая взгляд и встречаясь глазами с тем, кого уж точно не ожидал увидеть здесь. Лавина злости и раздражения накатила с новой, еще более угрожающей силой. Сдерживать себя становилось все сложнее. Но Эклзу не привыкать. По привычке, сжав руки в кулаки, он продолжил: - Какого хрена? Что тебе нужно, Коллинз? Дженсена совершенно не волновало то, что его слова прозвучали как-то чересчур грубо. Это же Коллинз, черт его дери. - Дженсен, - самодовольная улыбочка быстро сошла на нет, - ты не знаешь, где Джаред? Эклз продолжал стоять на пороге трейлера, сжимая кулаки в напряжении. Чертов Коллинз! Почему именно у него нужно спрашивать про Падалеки? - Понятия не имею! - произнес Дженс, немного удивляясь грубости своего голоса. Но контролировать себя в присутствии человека, который терпеть не может тебя всей своей душой, Эклз просто не мог. Миша как-то странно оглядел Дженсена, что называется с ног до головы, и кивнул. - Что-то еще? Миша не отвечал, напряженно разглядывая землю под ногами. - Ну вот и прекрасно! Дженсен разжал кулаки, но лишь для того, чтобы захлопнуть дверь. Этого ему сделать не позволили. Сильные руки Миши толкнули дверь, пропуская того внутрь. - Коллинз, да какого хрена ты творишь? Капли воды, тем временем, продолжали стекать по обнаженному торсу Эклза, но самому парню было глубоко наплевать на сей факт. Гораздо больше его заботил этот наглый сученыш. Миша стоял посреди трейлера, кидая взгляды куда угодно, только не на владельца этого "номера". Эклз терпеливо ждал, скрестив руки на груди, пока это наглое создание соизволит повернуться к нему и как-то объяснить свои действия. Мужчина все же повернулся. С улыбкой глядя на парня, он произнес: - Диван выглядит нелепо, не находишь? Дженсен поймал себя на мысли, что улыбка у него, действительно, замечательная. Но, быстро откинул их куда-то в сторону. - Ты нагло вваливаешься в мой трейлер, чтобы раскритиковать предметы моего интерьера? Эклз прошел мимо стоящего Миши и развалился на диване, тем самым показывая, что в ЕГО трейлере его все устраивает. - Нам нужно поговорить, Дженсен... Коллинз по-прежнему стоял, но теперь лишь внимательно смотрел в сторону "милого диванчика". Дженсен помнил, что в душе он твердо решил, что дальше так продолжаться не может. Именно поэтому, засунув свою злость куда подальше, он жестом указал парню сесть. Миша послушно выполнил требование Эклза и присел на кресло, стоявшее в относительной близости с диваном. - Выпьешь? Коллинз кивнул, изучая взглядом поверхность стола. Налив в два бокала виски, Дженсен поставил один перед Мишей, а другой взял себе. Тишина постепенно становилась оглушающей. Никто из них не решался начать такой сложный разговор. Первым не выдержал Эклз. Поставив стакан на стол с таким грохотом, что Миша невольно вздрогнул от неожиданности. - Так и будем в молчанку играть? Ответь мне всего на один вопрос: за что? Миша медленно повернул голову в сторону ожидающего ответа парня, и с полным непонимания взглядом произнес: - Прости... Что? Дженсен встал и взглядом, казалось, прожигал в Мише огромную дыру. - Не прикидывайся идиотом, Коллинз! Все ты прекрасно понимаешь. - Дженсен, я... Сейчас уже Миша ничего не понимал. - Заткнись, - тихо начал Дженс, - сначала, ты с ног до головы обсыпаешь меня пошлыми шуточками, затем, в открытую игнорируешь меня! Знаешь, - Дженсен вздохнул, - я все терпел. Но эти твои взгляды, полные холода и ненависти... Можешь объяснить: за что? За что ты меня так ненавидишь, Миша? Впервые, он произнес Коллинза по имени. Но растерянный взгляд парня, резко вскочившего с кресла, был явно этому не рад. - Я.. я не ненавижу тебя, Дженс! Это стало последней каплей для уже порядком разозлившегося Дженсена. Так умело врать ему в лицо мог только Коллинз. В два шага преодолев расстояние от маленького диванчика до кресла, Дженсен, сжав руку в кулак, ударил Мишу прямо в нос. Парень вытер выступившую каплю крови рукавом рубашки. - Прости... Но я сказал тебе правду, - тяжело дыша произнес Миша. И развернувшись, направился прямиком к выходу. Открывая дверь, он услышал требовательные слова Дженсена: - НО тогда, что? Что, если не ненависть движет тобой? Все также, стоя спиной к собеседнику, Миша задал интересующий его вопрос: - Ты правда хочешь это знать? Парень повернулся к нему лицом, ожидая ответа. - Черт возьми, да! Я хочу знать, что происходит с тобой! Коллинз еще пару секунд стоял возле двери, словно решаясь на что-то. В следующее мгновение все происходило, как в тумане. Дженсен оказался прижатым к стене своего трейлера, непонимающе глядя в голубые глаза Миши. - Что ты творишь? Если это очередная твоя шуточка, то мне не см... Договорить Дженсену не дало легкое касание его губ чужими. Некоторое время он пребывал в шоке, не понимая, что же делать дальше. Он попытался оттолкнуть Коллинза, но, как и предполагалось, у него ничего не вышло. Цепкие руки Миши снова прижали запястья Дженсена к стене, не разрешая тому вырваться. - Ты хотел знать, что движет мной, если не ненависть? Я, кажется, смог ответить на твой вопрос. Но ответь теперь ты: что же движет тобой, Дженс? Чего ты хочешь добиться, игнорируя меня? Миша стоял в опасной близости с парнем, чувствуя тяжелое дыхание и часто бьющееся сердце экранного охотника. Эклз понятия не имел, что происходило с ним в данный момент. Дотронувшись указательным пальцем до губ, которые все еще чувствовали чужое прикосновение, он в мыслях произнес то, что не ожидал услышать от себя самого. "Чертов Коллинз! Его губы такие теплые..." Тепло прижимающего его тела создавало великолепнейший контраст с его все еще мокрым торсом. От исходящего тепла Коллинза напряжении внизу живота росло с секундной скоростью. Странная реакция своего тела пугала Дженсена, но желание... Желание снова ощущать такие сухие губы на своих... оно пересиливало всю абсурдность ситуации. Вспомнив, что от него до сих пор ждет ответа человек, который разрушил все грани разумного в жизни Дженсена, он произнес, пристально глядя в небеса глаз Миши: - Я... Мне надоело видеть холод в твоих глазах, предназначавшийся исключительно для меня... Все, что мне нужно, нужно до сих пор - немного солнца... Солнца в твоих глазах, Миш. Дженсен тяжело дышал, ведь прижимаемое его тело никуда не делось. Миша лишь на секунду ослабил хватку, осмысливая услышанное, но для Дженсена и этого хватило, чтобы наконец вырваться. Они напряженно разглядывали лица друг друга до тех пор, пока взгляд Миши не упал на падающую с волос Джея каплю, которая как-то слишком медленно сползала вниз по обнаженному торсу парня и скрылась где-то за полотенцем. Все это время Миша жадно пожирал глазами Дженсена, и это стало решающим ударом для уже порядком возбужденного Эклза. Наплевав на все свои принципы, Дженсен, по привычке облизав губы, резко подался вперед, накрывая своими дрожащими губами губы Миши и впуская его язык к себе в рот. Дженсен позволял вытворять какой-то немыслимый танец с его языком, соприкасаясь и переплетаясь в только ему понятном ритме. Одной рукой Миша обхватил голову парня, другой же прижимал к себе за талию податливое тело еще ближе. Постепенно поцелуй превращался в более страстный. Миша целовал его пухлые губы с такой настойчивостью, словно это был их последний поцелуй. Дженсен позволял вести Мише, в то время, как сам жадно блуждал руками под рубашкой парня, чувствуя, что растущее давление внизу живота резко сменяется болезненным жжением. Они не заметили, как и каким образом добрались до маленького диванчика, только Дженсен оказался прижат весом мужского тела, необъяснимым взглядом исследовавшего его напряженно вздыхающую грудь. Изнывая от желания, Миша припал губами к шее Эклза и впился в его нежную кожу поцелуем, ощущая губами его сонную артерию. Он целовал требовательно и страстно, блуждая по груди Дженсена своими холодными пальцами, тем самым доводя Эклза до пика возбуждения. Дженсен с трудом сдерживал себя, чтобы не застонать. Но с каждым поцелуем Миши делать это было все сложнее. Сам Коллинз медлил, позволяя себе наслаждаться этим моментом. Губами он выцеловывал каждый миллиметр такого желанного тела. Целовать Дженсена - было пределом его мечтаний. Губы Миши опускались все ниже. Прикусив сначала левый сосок, затем правый Коллинз услышал лучший звук в его жизни - с губ Дженса все же слетел легкий стон. И это окончательно снесло крышу, и без того сходившему с ума, Мише. Он продолжал оставлять влажную дорожку из поцелуев, спускаясь все ниже и ниже, доходя до полотенца, скрывающего уже давно налитой кровью член Джея. Поднимая взгляд на любовника и встречаясь с ним глазами, Миша дождался утвердительного кивка Дженсена и одним резким движением скинул ненужную вещицу на пол. Следом за ним полетела и рубашка Миши, которую с громким шумом разрывающихся пуговиц, оправил дружить с полотенцем Дженсен. Эклз ненавидел рубашки. Рубашки Миши в особенности. Теснота в брюках Коллинза была видна невооруженным взглядом, именно поэтому Дженс не медлил, расстегивая ширинку и снимая боксеры Миши. Он хотел его. Только его. Проведя ладонью по напряженному торсу, Миша легонько толкнул парня, заставляя того упасть на спину. Сам же, он обхватил возбужденный орган Дженсена и ладонью начал водить по головке, проводя пальцами до основания. С губ Дженсена уже вовсю срывались стоны. Терпеть больше не было сил у обоих. Дженсен чувствовал приближающую разрядку. Да, он готов был кончить от одних прикосновений Коллинза к своей коже! - Миша, я хочу тебя... В себе. Коллинзу дважды повторять не нужно. Тем более его член давно горел в безумном напряжении. Схватив с тумбочки какой-то крем, он заставил Дженсена перевернуться. Размазав вещество на руках, он без промедления вошел в него двумя пальцами, растягивая узкий проход, вскоре к двум пальцам добавился и третий. Дженсен стонал, ничуть не стыдясь собственных ощущений. Дышать было тяжело, но из последних сил парень все же выдавил из себя: - Не медли, пожалуйста... И Миша не медлил. Подставив головку члена ко входу, Миша быстрым движением вошел в него, чувствуя дурманящую голову тесноту. Дженс вскрикнул от пронизывающей его боли, переплетая пальцами руку Миши и крепко сжимая ее. Сгладить свою вину Миша мог только поцелуем. Что без промедления и сделал, поглаживая свободной рукой волосы парня, а другой крепче сжимая его руку. Как только Мишин член нашел простату, боль прекратилась, принося обоим долгожданное наслаждение. Миша толкался в него медленно, с каждой секундой наращивая темп. Не известно сколько времени прошло, вот только первым кончил Дженсен с именем Миши изливаясь себе на живот. Следом кончил и Миша впуская горячую сперму внутрь Дженсена. Уставшие, потные и в каплях спермы на животе, они так и уснули, не сказав ни слова. Миша проснулся от того, что чувствовал на себе взгляд, прожигающий его насквозь. Повернувшись лицом к парню, Миша завораживающе уставился в густую зелень глаз Дженсена, обрамленных пушистыми ресницами. Улыбнувшись, Миша хотел что-то сказать, но палец, приставленный к его губам, не дал проронить ни слова. - Только ляпни что-нибудь про извинения - получишь в бубен! - произнес Дженс, нависая над Мишей. - Вообще-то, я хотел предложить тебе чашечку горячего кофе, - с улыбкой на губах проговорил Миша. - Ммм... Кофе в постель? С удовольствием. Но только позже! У меня есть более интересное предложение... Миша попытался его поцеловать, но ничего не вышло. - Я сверху! - произнес Дженс угрожающим тоном, целуя парня в чуть приоткрытые губы и забывая обо всех проблемах, которых теперь стало чуточку больше. Голубое небо Ванкувера просыпалось, открывая дорогу восходящему солнцу. Солнцу, которое смыло последние остатки черноты ночи и открыло для себя новый день, который, без сомнения, станет лучше предыдущего. Уже стал лучше...