Страж Печати

В то время, как в ментальной клетке внутри одной очень неудачливой девушки шли бои не на жизнь, а на смерть между двумя чакрами и, собственно, самой Кэй, ничего не подозревающий Наруто все-таки выпросил у Хокаге миссию посложнее. Ох, не знал он, что именно из-за этой миссии и пойдет отсчет до, так называемого, времени «Х». Конечно, паренек чувствовал в себе какие-то перемены, но так как они были незначительные, то Наруто списывал их то на усталость, то просто не обращал никакого внимания. Вот и сейчас, когда он в очередной раз перессорился с Саске и решил во что бы то ни стало победить Учиху, быстрее него освоив хождение по деревьям, Узумаки было как-то не до того, что у него начала кружиться голова и немного поднялась температура тела. Мальчик списывал это все на тренировки. Ну то, что чакра его не особо хотела слушаться – то это уж вообще в порядке вещей. Ну не мог же Наруто знать, что именно в этот самый момент в клетке, в которой запечатан Девятихвостый Лис, сейчас происходит чуть ли не адское сражение двух чакр и стихий, которое вырвалось из тела рыжей девчушки и еле сдерживалось печатями Курамы и Минато. А случилось вот что. Когда Кэй уже невесть какой раз села медитировать, она зашла слишком далеко. В своем стремлении успокоить разбушевавшуюся в ее организме силу, девушка не рассчитала своих сил и теперь ее сознание просто отключилось. Тело Кэй полностью покрывалось чакрой Кьюби, делая из девчушки лжедженчурики. Также проявился один хвост, но даже это было не все. Это только проявление влияния Девятихвостого, а вот чакра Минато пыталась отвоевать тело Кэй, то тут то там проявляясь золотыми всплесками. Вокруг самой же девушки, которую силой природной стихии Четвертого Хокаге, а именно Ветра, подняло высоко над полом клетки, разыгралась не шуточная война между Стихией Огня и Ветра, превратившаяся в огненный смерч. – Эй, блондинчик! – прорычал Курама, еле сдерживая свою чакру, чтобы вообще не спалить тут все и всех к чертовой бабушке. – Наши печати скоро полетят! Если я дам свою чакру, то поджаримся все! – Если печати сломаются, то конец придет не только нам! – побледневший Минато достал последний оставшийся специальный кунай, одновременно одной рукой поддерживая печать техники Пространственно-Временного Барьера, который потихоньку начал рушиться. – Взрывом снесет все вокруг километра на два! – Есть идеи, умник? – Курама уже сам по себе начал покрываться огненной чакрой, резонируя с Кэй. – А то завещание я как-то пока составлять не намерен! – Есть один план… – Минато повернулся к Кьюби и с размаху швырнул в того свой кунай. – Не теряй! Девятихвостый в последний момент схватил кунай зубами. – Прибить меня решил, идиот??!! Минато на это лишь улыбнулся и, сложив печати техники Летающего Бога Грома, тут же исчез. Через мгновение Четвертый появился в самом центре разыгравшейся войны стихий и чакр, прямо перед обезумевшим лжедженчурики, который успел отрастить уже третий хвост. – Ты не Намикадзе, мать твою… – прорычал Кьюби, всматриваясь в происходящее внутри барьера. – Ты гребанный камикадзе! От чакры, исходившей из Курамы, вода на полу начала бурлить и окрасилась в кроваво-красный оттенок. – Что бы ты там не задумал, камикадзе… Шевелись быстрее! Как раз в этот момент Минато еле успел увернуться от атаки Кэй. Был бы он не всего лишь какой-то там тенью реального человека, а человеком, то ему не доставило бы все это такого сверхтруда. Но сейчас ожоги и рваные раны от когтей лжедженчурики давали о себе хорошо знать. Четвертый золотой молнией блистал вокруг кровавого лиса, но никак не мог добраться достаточно близко, так как полудемон реагировал мгновенно, и парню приходилось снова и снова уклоняться и перемещаться. И вот Минато рванул вверх и оттуда уже послал в Кэй разенган. Разозлившийся полудемон сразу же повернул свою голову к парню и, занеся лапу, со всего маху ударил по Четвертому. Но, когда лапа откинула парня в стену, тот просто развеялся. Настоящий же Минато в эту секунду появился как раз под лжедженчурики и, вонзив в живот кроваво-огненного полулиса-получеловека кунай с печатью Четырех символов, написанных своей кровью, сложил печати и активировал технику Восьми Символов. Как раз в эту секунду по всему огненному смерчу начали вспыхивать теневые кунаи с печатями запечатывающих техник и еще спустя пару секунд клетку озарил ярко-золотой взрыв света, который рассеялся примерно через минуту, оставив после себя лишь несколько реальных кунаев, которые со звоном попадали на покрытый водой пол. Когда Курама открыл глаза, сперва наблюдал разноцветные точки, прыгающие и мешающие нормальному обзору. Но вот глаза лиса привыкли к обычной темной обстановке, и он наконец увидел картину, которая отдалась глухим тянущим чувством в сердце. Ведь она напоминала об уже давно случившемся. Минато стоял обняв стоящую перед ним Кэй, у которой из глаз текли слезы. Сам же парень улыбался. Но было в это всем что-то не правильное, то, что заставляло лиса нервно бить хвостами и какого-то черта щипало глаза. И вот, наконец, Курама все понял. Позже, чем Кэй. Вот, что собирался сделать Минато. Этот белобрысый, доставучий идиот пожертвовал собой. Сейчас Кьюби отчетливо видел торчащий из живота Минато наконечник куная с печатью Восьми Символов и точно такой же кунай, но светящийся золотым легким светом торчал из живота Кэй. Лис застыл на месте, не веря своим собственным глазам. По морде текли огромные соленые капли и падали со всплеском на пол. – Не плачь, Кохэйри, – улыбнулся Минато, положив руку на голову Кэй, которая дрожащей рукой стерла струйку крови, сочащуюся с левого края рта парня. – Я всегда буду с тобой! Когда Четвертый договорил последние слова, его тело засияло золотом и, превратившись в чакру, втянулось в печать на животе девушки. Тело Кэй засияло легким золотистым свечением, а кунай с печатью рассеялся. Из груди Кэй вырвался оглушающий вой раненного зверя, который потерял самое ценное в своей жизни. Этот крик будто разрывал сердце и душу на маленькие кусочки, так, что даже Курама, подняв морду, завыл.