Возвращение

«День за днём, неделя за неделей, месяц за месяцем… Время летело незаметно и в то же время мучительно долго, наполненное чередой серых дней, проведённых в тоске, злости, отчаянии. Западный район уже почти восстановили, а собачница и Рикига всегда находились рядом, не позволяя окончательно впасть в депрессию. Почему ты ушёл, Недзуми? Почему оставил меня одного, хотя не так давно клялся, что никогда этого не сделаешь? Хотя, если подумать, ты почти никогда не исполнял свои обещания. Ты обещал, что спасёшь Сафу, но она мертва, ты обещал, что всё будет хорошо, но мне настолько паршиво, что даже жизнь перестаёт быть настолько привлекательной альтернативой. А что дальше, как ты предлагаешь дальше мне жить без тебя, мучаясь лишь одним, но безумно важным вопросом – любишь ли ты меня? Да, ты поцеловал меня тогда, сам, перед нашим расставанием, но меня не покидает чувство, что ты просто скопировал меня перед тем, как я впервые решился хоть и не смело, но поцеловать тебя на прощание, считая, что для меня уже всё кончено. Но тогда я был одержим мыслями о спасении Сафу, а ты просто ушёл, перед этим плюнув мне глубоко в душу. Я ведь люблю тебя, Недзуми, по настоящему, искренне люблю, а ты так обошёлся с моими чувствами. Может Инукаси права? Может ты действительно бесчувственная тварь, которой наплевать на всех и вся? Которому дорога только своя собственная шкура?» Сион с силой ударил кулаком о стену так, что книги, и так держащиеся на честном слове, чуть не попадали с полок, мелко задрожав, грозясь устроить в комнате настоящий обвал, однако сейчас это волновало меньше всего. Гамлет тихо пискнул где-то сбоку, а потом парень почувствовал щекочущее движение маленьких когтистых лапок по своему телу. Крыса быстро забралась на него, по-хозяйски умостившись на его плече и довольно сопя от блаженства, зарывшись мордочкой в седые пряди парнишки. Злость притупилась и, улыбнувшись, Сион благодарно почесал крысу за крохотным ушком. Грызун довольно пискнул, прикрыв маленькие чёрные, словно бусинки, глаза. Ещё две крысы устроились на книжной полке напротив, с долей интереса и волнения следя за своим вторым хозяином. Честно поначалу Сион очень удивился, что уходя, Недзуми оставил своих питомцев здесь, но очень обрадовался, что ему не придется одному ночевать в этой холодной промозглой комнате. Чтобы хоть немного отвлечься от терзавших душу чувств, Сион решил пойти, прогуляться по Западному району, а заодно и навестить Инукаси – её собакам, наверное, уже давно следует принять водные процедуры, вот он и поможет ей немного с этим делом. Парень не смог сдержать тихий смешок, когда вспоминал, как он пытался заставить помыться собачницу. «Я не собака, чтобы намываться!»- взвизгнув от резко окатившей её слегка тёплой воды, закричала она тогда, бегая по всему двору от Сиона, бежавшего за ней с ведром вновь полным воды на изготовку. На губах непроизвольно расцвела улыбка от тёплых воспоминаний, которая тут же переросла в грустную, стоило только подумать, что всё это было без НЕГО. Замотав головой, отгоняя ненужные сейчас мысли, Сион двинулся дальше по узкой улочке, вдоль которой стройными рядами выстроились с одной стороны заново-отстроенные небольшие дома, из окон которых кое-где выглядывали люди, и торговые палатки с другой. Торговцы призывно кричали, предлагая прохожим купить тот или иной товар. И это уже казалось таким родным, что с трудом верилось, что когда-то он жил за толстой стеной, опоясывающей Шестую зону в недалёком прошлом, и праведно веря в чистоту и уют этой сгнившей изнутри системы. И вновь мысли вернулись к одному наглому брюнету, который и разбил в дребезги его розовые очки, изрядно потоптавшись на осколках, показав ещё юному мальчишке всю жестокость и гниль реального мира, не прикрытого занавесом глупого доверия и наивности. Нет, Недзуми никогда таким не был. Он не доверял никому, даже Сиону, спасшему ему жизнь и доверившемуся ему в ответ, и уж тем более не был наивен. Холоден, расчётлив, дерзок – это да, но никак не глупым и наивным ребёнком, слепо верящим и следующим за жестокими взрослыми. Если подумать, то именно благодаря этим своим порой жестоким качествам и эгоизму он и оставался жив до сих пор. Хотя теперь Сион не был в этом уверен. Он не знал, что происходит с ним в данный момент, чем он занимается и жив ли вообще. Сжав от злости и подступающего раздражения кулаки в карманах ветровки, Сион ускорил шаг, чуть ли не переходя на бег, направляясь в сторону так же восстановленной гостиницы. В конце концов он ведь решил прогуляться лишь для того, чтобы забыть об этом неисправимом хаме, а не думать о нём, видя очередной знакомый закуток, хоть слегка и изменённый перестройкой! Гостиница как всегда не особо пестрела красотой, ещё больше нагнетая мрачность и тоску своими серыми стенами. Инукаси сидела на корточках, трепя по густой шерсти одну из свои собак. Остальные её четвероногие разлеглись вокруг кто где и на чём, подставляя свою спутанную шерсть под золотистые лучики солнца, пробивающиеся сквозь плотные тучи. Они развеяли всю мрачность этого места, заставляя умиляться открывшейся его взору картине. - Привет, Инукаси,- собачница вздрогнула и резко обернулась на крик. Сион по выступающим камням добрался до девушки, открыто и ярко улыбаясь, слегка прищурив от слепящего солнца свои алые глаза. - Сион, ты уже становишься, как Недзуми,- недовольно пробурчала она, выпрямляясь и скрещивая руки на груди. Знакомое имя больно резануло по сердцу, но парень ничем не показал своего настроения внешне, улыбаясь только шире, хоть это и казалось невозможным. - Правда? Тогда мне следует называть тебя блохастой псиной?- насмешливый взгляд алых глаз из-под густых белых ресниц заставляет Инукаси поёжится. И всё же он сильно изменился за время их знакомства, особенно после расставания с Крысом. - Ещё чего,- в лицо подростка полетела мокрая тряпка, выхваченная из рядом стоящего ведра. Сион, не успевший увернуться, с достоинством встретил её лицом, после поймав на лету, когда она начала падать, отлепившись от его лица. – Ты знаешь, что делать. Собачница поворачивается к нему спиной и уходит, даже не проследив, как будут исполнятся её приказания – она и без того знала, что он никогда не причинит вред её собакам. - Да,- прокричал парень ей вслед, но Инукаси ничего не ответив, скрылась за дверью гостиницы. Как и предполагал Сион, собакам нужна была срочная химчистка, так как Инукаси использовала их вместо одеял. Засучив рукава и сменив холодную воду на более тёплую, он принялся за работу, так усердно намывая собачью шерсть, чтобы хоть на время отвлечься от своих невесёлых раздумий. Через несколько минут вернулась и сама хозяйка и его работодательница, усевшись на нагретых солнцем камнях, став наблюдать за процессом. Однако как бы не старался Сион тщательно вымыть каждую собаку, чтобы их шерсть блестела и переливалась, он всё равно закончил уже к вечеру. После той памятной зачистки число питомцев Инукаси сократилось вдвое, а щенков за последнее время было совсем мало – лишь те, что появились до зачистки и уцелели лишь чудом, и ещё парочка недавно-родившихся. - Можешь идти домой,- сунув деньги за проделанную работу, собачница собралась уйти, но её остановил голос Сиона. - А тебе точно не нужна помощь ещё в чём-нибудь,- с надеждой в голосе спросил парень, неловко почесав затылок. Инукаси обернулась и, взглянув в его глаза, всё поняла. Сион не хотел возвращаться домой, там всё напоминало о НЁМ. Парень до сих пор думал, что она ничего не знает, не догадывается, а она знала, знала уже давно, ещё с того памятного дня их с Недзуми расставания, когда увидела их стоящих на обрыве и целующихся, а после застала Сиона рыдающего в их комнате, уткнувшегося в большую подушку. - Прости, но нет,- девушка бросила на него взгляд, полный сожаления, и ушла в гостиницу вместе с небольшой сворой своих собак. Ещё немного потоптавшись на одном месте, Сион вздохнул, смирившись с мыслью, что ему всё же придётся вернуться. На улице заметно похолодало, заставив парня сильнее укутаться в свою ветровку. Из рта вырывались клубы пара, маленькими льдинками опадавшего на землю. Как ни крути, а сейчас уже почти конец осени, со дня на день должен выпасть первый снег, природа уже переставала бороться, да и солнце грело уже совсем не так, как раньше. Ускорив шаги, пытаясь согреться на ходу, Сион весь дрожал, внутренне радуясь, что холод отвлекает его от ненужных мыслей. Он думал лишь о том, как придёт к себе, сварит горячего супа на ужин и завалится на диван с очередным томиком пьес Шекспира, которых в убежище было навалом. И, уже приободрённый мыслями о горячем вкусном бульоне, Сион бегом влетел в коридор бункера, в котором они жили, и широкими шагами добрался до двери в комнату. Однако у двери он резко остановился. Из маленькой щели между дверью и косяком просачивалась тонкая полоска света, падая на сырой холодный пол. Но он помнил, что точно выключал свет, а списывать это на хулиганство крыс было бы глупо. Да и дверь он закрывал на замок, так что никто посторонний, даже знай он об этом убежище, не смог бы войти. Не может же это… Нетерпеливо толкнув дверь, Сион ворвался внутрь, пропуская за собой лёгкий сквозняк, и замер на пороге, не в силах пошевелиться. На кровати, облокотившись спиной об стену и согнув одну ногу в колене, сидел Недзуми и смотрел на него насмешливым взглядом пронзительных серых глаз. Он не пытался скрыться или спрятаться, а открыто показывал, что он вернулся. На нём всё ещё была надета куртка и шарф, сверху которых был накинут походный плащ, что говорило о том, что пришёл он совсем недавно, всего на несколько минут раньше Сиона. Парень несколько раз моргнул и потёр глаза, всё ещё не веря в реальность увиденного, но когда ухмылка на губах Крыса от этих действий стала только шире, все сомнения сошли на нет. - Недзуми…- слегка дрожащим голосом тихо произнёс Сион скорее для себя, чем для напротив сидящего, но потом его резко охватила злость, грызшая его душу с момента расставания с брюнетом.- Какого чёрта ты тут забыл?! - И даже не поздороваешься?- хмыкнул Крыс, даже не собираясь отвечать на его вопрос.- Мы ведь столько времени не виделись. - А по чьей вине мы столько времени не виделись!- прорычал седовласый в ответ, ногой захлопнув за собой тяжёлую дверь. Трое крысёнышей устроились на книжной полке, потеснив толстый том собрания пьес Гамлета, и с интересом наблюдали за сценой, переводя взгляд чёрных глаз с одного хозяина на другого. Ухмылка слетела с лица Недзуми, и он уже серьёзно посмотрел на своего старого знакомого. - Так было нужно. - Да, и кому же,- Сион даже не пытался сдерживаться, крича во всё горло и пытаясь не разрыдаться прямо здесь, перед ним, тем самым выдавая насколько плохо ему было всё это время.- Ты ведь обещал, что не бросишь. Обещал! И всё равно оставил, наплевав на моё собственное мнение. Ты конченый эгоист. Ненавижу тебя!!! Видя, что дело неумолимо катится к настоящей истерике, Недзуми подорвался с кровати, в два широких шага преодолевая разделявшее их расстояние, и крепко обнял парня, прижав к себе. Не выдержав, Сион всё же разрыдался. Крупные солёные капли градом катились по щекам, а он всё твердил «Ненавижу… ненавижу тебя…» Недзуми подхватил того на руки, возвращаясь обратно к кровати, и, усевшись поудобнее, прижал всхлипывающего мальчишку к себе, укачивая в своих объятьях и тихо шепча успокаивающие слова ему на ухо. Сион смог успокоится только через полчаса, однако остался сидеть на коленях друга, мёртвой хваткой вцепившись в грубую ткань плаща и продолжая всхлипывать. За это время он успел высказать всё, под чьим гнётом он всё сильнее и сильнее сгибался во время их разлуки. - Успокоился,- хмыкнул Крыс совсем не злобно, убирая руки. Сион нехотя отпустил его, поднимаясь на ноги и уходя на свой диван. - Да. Ещё некоторое время в комнате стояла полная тишина, нарушаемая только тихим писком завозившихся на полке крыс, а потом зычным хлопком Шекспира, всё же не выдержавшего над собой таких издевательств, об пол. - Почему ты ушёл,- первым решился нарушить тишину Сион, однако сказал этак тихо, будто боялся, что скажи он это громче, может что-то испортить. - Это было необходимо… для меня,- Сион вскинул голову, с долей интереса глядя на брюнета. Крыс откинулся назад, прикрыв глаза, словно от жуткой боли. Опустив глаза ниже, красноглазый с ужасом заметил кровь, проступающую на жёлтой ткани футболки, из-под её концов выглядывала белоснежная ткань бинтов. - У тебя рана открылась, нужно перевязать,- всполошился он. Вскочив с дивана, он замельтешил по комнате в поисках аптечки. Найдя таковую, он поставил её на тумбочку рядом с кроватью, самостоятельно принимаясь расстёгивать плащ и снимать вещи с Недзуми. Брюнет покорно подставлялся под его дрожащие руки, позволяя стянуть с себя тёплый шарф, а потом и без того расстёгнутую куртку. Сион немного заколебался, прежде чем снять с него футболку, и Крыс сам стянул её через голову. - Мне нужно было разобраться кое в чём,- тихо проговорил он, поморщившись, когда вата, намоченная в перекиси, коснулась его раны на боку. Для удобства он полностью улёгся на кровать, предоставляя мальчишке полную свободу действий. - Ну и как, разобрался?- осторожно, чтобы не задеть глубокий рубец, Сион вытер кровь вокруг раны, а после принялся обрабатывать анестетиком само ранение, морщась каждый раз, когда брюнет шипел сквозь стиснутые зубы от боли. Ну почему каждый раз, когда они встречаются, ему приходится залечивать его серьёзные раны? Ну почему они хоть раз не могут встретиться при нормальных обстоятельствах? - Да,- Недзуми прикрыл глаза, стараясь расслабиться. Когда Сион закончил, он уже спал, тихонько посапывая во сне. Улыбнувшись, седовласый бережно накрыл измученного брюнета одеялом и, стараясь издавать как можно меньше шума, перебрался на свой диван. Есть всё ещё хотелось, но он жутко боялся разбудить Крыса громыханием посуды. Пусть лучше передохнет, поговорить и поесть они могут и завтра утром. Недзуми проснулся от приятного запаха, щекочущего ноздри, и, медленно открыв глаза, приподнялся на локтях. Оказывается во время сна он перевернулся на живот, однако рана больше не болела – анестетик праведно исполняет свою обязанность. Глаза ещё щипало ото сна и перед ними всё плыло. Проморгавшись, Крыс увидел Сиона, крутящегося вокруг плиты, на которой уже готовился суп. Именно от него, из толстой железной и очень старой кастрюли, и доносился этот приятный аромат. Услышавший шуршание, доносящееся со стороны кровати, Сион обернулся, мило улыбаясь только что проснувшемуся другу. Пусть Недзуми не раз твердил, что они всего лишь знакомые, Сион считал его своим другом. Ведь просто знакомые не рискуют жизнью ради спасения друг друга, не живут вместе и уж тем более не целуются! - Доброе утро, проснулся?- размешивая половником жидкую субстанцию, поинтересовался он. - Утро добрым не бывает,- сонно пробубнил Недзуми в ответ, плюхаясь обратно на кровать прямо лицом в подушку.- И нет, не проснулся. - Хороший завтрак помогает,- хихикнул в ответ седовласый, выключая огонь и разливая суп по тарелкам.- Можешь ещё поспать, у нас полно времени. - Этот суп уже настолько осточертел, что как раз таки из-за него утро и плохое,- пробурчал сквозь подушку Крыс, даже не пытаясь сменить своё положение на более удобное для разговоров.- И времени только у тебя полно. - Ну и куда это мы намылились с утра пораньше, м?- мальчишка даже не пытался скрыть ноток угрозы в своём голосе, принимаясь отполировывать полотенцем половник. Недзуми долго молчал, обдумывая, что следует сказать, а что лучше говорить не стоит. В итоге он с усилием уселся на кровати – вставать совершенно не хотелось, и по всему телу разливалась приятная слабость от лежания в тёплой уютно постельке – но поднять взгляд на Сиона не решился. - Сион, я… Я пришёл лишь для того, чтобы убедиться, что у тебя всё в порядке, а теперь мне надо ид…- БАМС,- Ай, за что?! Недзуми поднял полной злости и непонимания вперемешку с удивлением взгляд на Сиона, как ни в чём не бывало продолжавшего натирать половник полотенцем, словно не он только что заехал этим самым половником брюнету по голове. - За всё хорошее,- лениво протянул седовласый, заметив на себе пристальный взгляд стальных глаз. Крыс обиженно фыркнул и отвернулся, забирая со стола свою тарелку и принимаясь есть. Сион, убедившись, что половник уже отполирован до блеска, отложил его в сторону, присоединяясь к трапезе. Недзуми, первый доевший свой завтрак, отставив тарелку в сторону, опрокинулся на спину, подложив руки под голову и задумчиво глядя в белый потолок с паутиной мелких трещин. Сион сильно изменился, стал более дерзок, решителен, уверен в себе. Раньше только Недзуми мог приложить к нему руку, а мальчишка лишь пищал и не сопротивлялся, покорно дожидаясь, когда тому не надоест и он его отпустит. Послышался стук железа о стол – Сион тоже доел свою порцию супа и теперь просто сидел на диване, так же задумчиво глядя на распластавшегося на кровати брюнета. - Недзуми, как твоя рана?- прервал его голос повисшую тишину. - Нормально,- тут же откликнулся Крыс, продолжая пялится в потолок. Ещё несколько минут они просидели в тишине, нарушаемой только тихим писком крыс и завыванием ветра на улице. Никто не решался сказать ни слова, хотя сказать хотелось очень многое. Они попросту боялись неосторожными словами нарушить это прекрасное мгновение, когда они вновь вместе одни в этой комнате спустя столько времени и что стоит лишь протянуть руку, чтобы коснуться друг друга. - Собирайся, я обещал Инукаси сегодня постричь её собак. - Мне обязательно идти с тобой?- сморщившись при воспоминании о собачнице, спросил Недзуми, хотя уже знал, каким будет ответ. - Да. - Боишься, что я сбегу?- усмехнулся он, пытаясь поддеть парня. - Да,- вновь произнёс Сион, даже не думая врать. Он действительно боялся, что Недзуми вновь уйдёт, оставит его одного. Сион боялся одиночества, боялся оставаться один в этой дыре, полной опасностей, но больше всего он боялся потерять любимого человека, боялся, что больше никогда не увидит Недзуми. - Я обещаю, что никуда не уйду и буду сидеть здесь до твоего возвращения,- Недзуми цеплялся за последнюю ниточку, лишь бы не идти к этой собачнице и не нюхать целый день собачий смрад, которым полностью провоняла гостиница и её округа. - В прошлый раз ты тоже обещал,- укоризненно посмотрел на него Сион, не собираясь поддаваться на его уловки. Жизнь уже научила его никогда не верить Крысу. Стоит лишь оставить его одного, как он тут же вляпается в очередную неприятность или, что ещё хуже, сбежит, на этот раз навсегда. - Ты мне не веришь? - Нет. - И не отступишься? - Нет. Вздохнув, Недзуми нехотя поднялся с кровати, натягивая на себя футболку – вчера он так и заснул обнажённый по пояс. Сион победно улыбнулся, пропуская Крыса, на ходу надевающего и застёгивающего куртку, вперёд, и сам, немного потоптавшись в нерешительности и всё-таки припрятав за пазухой половник – мало ли что актёр учудит? – покинул помещение вслед за ним. Недзуми неторопливо брёл по узким улочкам рядом с Сионом, попутно осматривая окрестности. Он знал здесь каждый угол, каждый закуток, каждый камень, валявшийся посередь дороги (угадайте откуда хЗ), но теперь, спустя столько времени, всё это казалось настолько незнакомым, настолько чуждым ему, словно он никогда и не был в Западном районе, не бегал по узким провонявшим мусором и отбросами улочкам, не влипал здесь в неприятности, после унося ноги от разъярённых гопников (они везде О_О). Сион понимающе улыбнулся, ненавязчиво взяв брюнета за руку и переплетя их пальцы. Крыс лишь фыркнул, не торопясь высвобождать свою руку из цепких пальцев красноглазого. - Странно, да? Идти вместе по Западному району спустя столько времени,- Сион грустно улыбался, смотря на дорогу, усыпанную серой пылью, которую развивал лёгкий ветерок. Их убежище было расположено под землёй на пустыре, так что там ветер был очень сильный и выл так сильно, что уши закладывало, и не было слышно своих собственных слов. Их даже пару раз чуть не сдуло, так что Сион благодарил бога за то, что они смогли таки добраться до населённого пункта, расположенного на расстоянии пятистах метров от их жилища. Неподалёку от гостиницы их встретило несколько собак, тут же зарычавших при виде Недзуми. Брюнет хмыкнул, взглядом пыльно-чёрных глаз выискивая их хозяйку. - Вот уж не ожидала, что ты припрёшься,- Инукаси вынырнула из-за груды камней, небрежно сваленных на дороге. Крыс презрительно фыркнул, глядя на неё свысока. - Я и сам идти не хотел, меня Сион притащил.- Недзуми смерил её презрительным взглядом и отвернулся, ещё раз громко фыркнув. Сколько бы лет не прошло, а неприязнь между этими двумя будет длиться вечно. - Ну же, успокойтесь, мы же так долго не виделись,- неловко улыбаясь, Сион влез между спорщиками, пытаясь остановить назревающий конфликт. Инукаси сплюнула и, развернувшись на пятках, удалилась в сторону своей гостиницы. Вслед за хозяйкой поспешила и свора её собак. Недзуми молча устроился на одном из камней, спрятав руки в карманах куртки и прикрыв глаза. - Я подожду здесь,- холодно произнёс он, отворачиваясь от Сиона. Парень измученно вздохнул – вечно он крайний – и бросив на брюнета быстрый взгляд, медленно поплёлся за собачницей. День прошёл как всегда быстро. Иногда Сион поглядывал в сторону Недзуми, но тот крепко спал, практически не меняя своего положения, и уходить явно никуда не собирался. Рядом с ним, пригревшись на солнышке, устроились три крыски, свернувшиеся в маленькие меховые комочки, отдалённо похожие на маленькие репейники. Как только все собаки были повторно вымыты и подстрижены, седовласый забрал свою оплату и медленно на носочках приблизился к Недзуми. Лицо брюнета было так безмятежно во сне, слышалось его тихое размеренное дыхание, и казалось, словно нет никаких проблем вокруг. Обычно настороженный, напряжённый, готовый к любым заскокам судьбы, только во сне Крыс непроизвольно расслаблялся, отдыхал не только разумом, но и телом. Однако сон его был чуток, а стоило ему проснуться, вновь возвращалось прежнее напряжение, настороженность. Сион неуверенно протянул руку, чтобы разбудить брюнета, но как только она оказалась совсем близко от плеча, обтянутого чёрной кожей куртки, его запястье резко перехватили в стальной захват, а глаза цвета пыли в упор, не моргая, уставились на него. Под этим пристальным взглядом парень чувствовал себя неловко, словно провинившийся школьник на ковре перед столом директора. С Недзуми всегда чувствуешь себя не в своей тарелке, кажется, будто по сравнению с ним ты просто ребёнок, хотя они были ровесниками. - Может, ты уже отпустишь мою руку?- стараясь сохранять ровный непринуждённый тон голоса, сказал Сион, однако же не в силах отвести взгляда от серых недоверчиво прищуренных глаз. Крыс усмехнулся и разжал ладонь, тут же поднимаясь с насиженного места. Альбинос недовольно потёр покрасневшую от давления кожу и с укором глянул в сторону актёра, хотя тот, казалось, даже не заметил этого. Или сделал вид, что не заметил. Недзуми небрежно отряхнул штаны от приставшей пыли и, ничего не говоря, пошёл вперёд. Сион, что-то недовольно пробурчав себе под нос, последовал за ним. «Чёрт, ну почему все люди как люди, а этот индивидуум ведёт себя, как аномальная ошибка фауны!» Недзуми бережно перевернул ветхий пожелтевший от времени лист, углубляясь в чтение и в то же время прислушиваясь к звукам льющейся воды, доносящимся из соседней комнаты. В руках он держал томик старого доброго Шекспира с уже осточертевший за долгие годы «Ромео и Джульеттой», но, к его великому сожалению, именно она первая подвернулась под руку, когда парень схватил первую попавшуюся книгу с верхней полки, не глядя. Пьесу он знал наизусть, от корки до корки, ведь сам не единожды играл главную роль в постановке на сцене, в театре одиночного актера, как его в шутку называл сам Крыс, ведь в основном все роли исполнял только он. «Давненько это было»,- хмыкнул про себя парень, снова переворачивая страницу. Однако оторвать задницу от кровати и пойти, поискать что-нибудь поинтереснее было лень, поэтому ему не оставалось ничего другого, кроме как довольствоваться тем, что есть. Шум воды ненадолго стих. Чуткий слух уловил шлёпанье босых ног о плитку ванной, тихое, еле различимое шуршание полотенца, скользящего по телу за капельками влаги и… Недзуми треснул себя всё тем же многострадальным Шекспиром по голове, прямо так, не закрывая, чтобы отвлечься от неуместных в данный момент мыслей и теплу, разлившемуся по низу живота. Ничего не подозревающий о совсем не детских мыслях своего друга Сион появился в комнате пятью минутами позже, в просторной футболке и серых штанах, вытирая полотенцем волосы. - Снова читаешь, Недзуми?- добродушно улыбнувшись, поинтересовался он, но в ответ получил лишь усердное презрительное молчание и повторный шелест страниц, еле как державшихся в ветхом переплёте. Сион нахмурился, не собираясь так просто отступать, в наглую подошёл к кровати друга и спокойно сел, причём не на самый край, а пихнув стройными бёдрами опешившего от такого Крыса. Пока сероглазый удивлённо хлопал этими самыми глазками, мальчишка с лёгкой победной улыбкой на губах продолжал ерошить свои волосы мягким полотенцем. «Ах так значит,- Крыс недобро сощурился, глядя на свою будущую добычу из-под густых ресниц.- В эту игру можно играть и вдвоём». Недзуми, растянув губы в совсем не доброй улыбочке, так повёл бёдрами, что Сион, никак не ожидавший от него такой подлянки, повалился с кровати на ледяной пол. Пока с пола доносилось недовольное фырканье разозлённого ёжика, брюнет развлекался на кровати, согнувшись пополам от еле сдерживаемого смеха. Когда альбинос вылез из-под кровати весь растрепанный и раскрасневшийся от еле сдерживаемого раздражения, Крыс всё-таки не выдержал и разразился громким смехом, за что и получил перистой подушкой в живот. Так завязалась небольшая потасовка, переросшая в настоящую войну подушками. Идут последние минуты игры, Сион прицеливается, со всего размаху бьёт подушкой, но промахивается и попадает в стену, а прыткий актёр, съевший в этом деле не одну кошку, подсекает своим снарядом ноги парнишки, заставляя повалиться на кровать, и наваливается сверху. Оба тяжело и прерывисто дышат, оба взмокли и раскраснелись после долгой и изнурительной борьбы настолько, что футболки на спине неприятно прилипли к телу. Недзуми крепко удерживает запястья блондина по бокам от его головы, для устойчивости упираясь коленом в матрас между его ног. Первым их не совсем приличную позу замечает Сион, краснея как помидор не только от усталости, но и от самой ситуации. А сероглазому, казалось, вообще по боку, в каком положении они находятся, лишь бы суметь отдышаться. - Недзуми, не мог бы ты слезть с меня?- язык заплетается, и голос выходит каким-то дрожащим. Недзуми непонимающе вскидывает на него глаза, а в следующую секунду ухмыляется, наконец, тоже обратив внимание на маленький недостаток (или же достаток?), и, наклонившись к самому уху мальчишки, опаляя его жарким дыханием, произнёс:- А ты, как я погляжу, наслаждаешься ситуацией? Сион покраснел пуще прежнего, по цвету став сравнимым с варёным раком, и отвернулся от ухмыляющегося лица, так что лёгкий поцелуй, нацеленный ему в ухо, попал в прядь белоснежных волос. Крыс недовольно насупился, но парня не отпустил. - Ты издеваешься?!- прозвучало настолько честно и правдиво, что брюнету даже стало стыдно на секунду. Но только на секунду. В следующий же миг он уже проводил кончиком языка по ушной раковине, смущая паренька ещё больше, хотя, казалось, куда уж там… - Зачем ты это делаешь?- собственный голос предал его, перейдя в нервный хрип, с головой выдававший истинные чувства его тела. - Почему ты не можешь просто расслабиться и получать удовольствие?- вопросом на вопрос ответил актёр, недовольно глядя сверху вниз на распластанное под ним тело и явно не собирающееся сопротивляться. Лёгкие трепыхания, которыми мальчишка его одаривал, он предпочёл в расчёт не брать. - Не хочу,- судорожно выдохнул Сион вместе с воздухом, когда сухие горячие губы коснулись его шеи, пройдясь по бешено бьющейся венке. Красноглазый сам слышал, как гулькотало в груди его собственное сердце, чётко поставив себе цель выбить ему пару тройку рёбер. - Ты не доверяешь мне?- прошептал Крыс, обжигая своим дыханием чувствительную полоску на шее, и спускаясь по ней к острым ключицам, выпирающим через кожу. - Нет,- поняв, насколько двояко прозвучал его ответ, парень поспешил добавить.- Доверяю. - Тогда почему?- Недзуми удивлённо уставился на лицо судорожно дышащего блондина, не делая больше ничего, отчего в душе мальчишки зародилось семя недовольства. Он просто выжидающе смотрел на него своими удивительными глазами, смущая ещё больше, чем всеми теми поцелуями до этого. - Потому что…- Сион замолчал, обдумывая свой ответ. А правда, почему? Ему ведь приятно всё то, что делает с ним Недзуми, да и он сам уже давно грезит об этом, ведь любовь к этой язве с каждым днём возрастает всё больше и больше, отказываясь сидеть глубоко внутри, в золотой клетке, которую альбинос так бережно возводил день за днём, неделю за неделей. Сион судорожно вздохнул, не зная, что выбрать. - Так почему, Сион?- поторопил его брюнет, чуть сильнее стиснув его запястья в своих ладонях и сведя брови на переносице в хмуром выражении. Сион закусил губу, отводя взгляд в сторону, но Недзуми не позволил и этого, тут же вернув его голову в прежнее положение, заключив его подбородок в стальную хватку из большого и указательного пальцев. - Уже неважно,- наконец, решился седовласый, нежно улыбаясь своему возлюбленному.- Можешь продолжать, Недзуми? В следующую секунду Сион чуть не задыхается под неожиданно сильным напором. Недзуми целует его страстно, неистово, совсем не жалея, безжалостно кусая нежные губы. Беловолосый лишь счастливо улыбается нетерпению своего друга, нет, теперь уже любовника, и приоткрывает губы, принимая в себя юркий горячий язык, отвечая на поцелуй таким же неистовством, как только умеет. Крыс, отвлекая паренька на поцелуй, медленно отпускает его запястья, скользя вдоль по рукам к вороту рубашки и расстёгивая первую пуговицу. Он до дрожи в кончиках пальцев боялся спугнуть Сиона, не представляя, что будет делать без него. Он резко замер, когда руки мальчишки дёрнулись на кровати и резко обвили его вокруг шеи, вплетаясь в шелковистые волосы, нетерпеливо сдергивая с них удерживающую хвост резинку, и брюнет облегчённо выдыхает через нос – обошлось. Дальше он уже спокойно расстёгивает ещё две пуговки и нетерпеливо стягивает с него грязно-зелёную футболку и вновь целует, пока мальчишка не успел опомниться. Руки блуждают по обнажённому телу, изучая его рельеф из лёгких мышц, царапая соски, надавливая, пытаясь прощупать особо чувствительные места. Сион разрывает поцелуй и тихо смеётся, когда длинные пальцы пробегаются по его рёбрам стаей мурашек, а Недзуми сразу переходит к шее, кусая, облизывая самым кончиком языка и зацеловывая алую ленту вируса. Парень, не привыкший к такого рода ласкам, выгибается в его руках и тихонько стонет, стыдливо прикрывая рот рукой. Но ему не позволяют этого сделать, перехватывая обе руки на полпути ко рту и сводя их над его головой, удерживая сразу оба запястья одной рукой. Крыс продолжает свои мучения, прикусывая нежную кожицу ключиц, спускаясь к соскам, прикусив сперва один, а потом и второй, и поочерёдно зализав. Сион уже мечется по кровати, бесстыдно разводя ноги шире и выгибаясь навстречу ласковым движениям. Незаметно с него слетают домашние спортивные штаны вместе с бельём, а свободная рука актёра касается его возбуждённой плоти. Казалось, крик, раздавшийся в стенах нелюдимого бункера, разнёсся далеко за пределы толстых бетонных стен. Недзуми отпускает его запястья, чтобы спуститься ниже и вырвать из мальчишеской груди ещё один протяжный крик, когда кончик языка касается влажной вершины головки. Он гладит основание и яички одной рукой, скользя языком вокруг головки, время от времени заглатывая член до предела и сглатывая рефлекторно выступающую слюну. Тем временем вторая рука нежно проходится между ягодиц, поглаживая каждую складочку, пальцы кружат вокруг маленькой дырочки, а потом резко, без предупреждения, сразу два, указательный и средний, врываются внутрь. Громкий вскрик, постепенно переходящий в болезненный стон и всхлипы. Не сказать, что больно, но жутко неприятно, от этого ощущения хотелось бежать. Крыс усилил ласки спереди, припоминая всё, что только можно было сделать, одновременно вознося Сиона к небесам и роняя на землю саднящими движениями пальцев. Собственное возбуждение затмевает разум, не позволяя сосредоточиться на главном. Недзуми с тихим рыком отстраняется, убирает пальцы, вызывая недовольный стон уже успевшего привыкнуть к ним мальчишки, приподнимается на локтях и самозабвенно целует уже приоткрытые для этого губы, скользя языком чуть ли не в самое горло. Руки дрожащими пальцами расстегивают собственные ширинку и пуговицу, стягивая штаны вместе с бельём вниз и кидая на пол рядом с кроватью. Брюнет прерывает поцелуй, языком разрывая протянувшуюся ниточку слюны и большим пальцем смахивая прозрачную жидкость с подбородка Сиона. - Потерпи,- бросает он напоследок, прежде чем согнуть мальчишеские ноги в коленях, опираясь на них руками для удобства, и самозабвенно толкнуться внутрь желанного тела, прикрыв глаза от хлынувшего при этом удовольствия. Сион до хруста в спине прогибается на кровати, неосознанно делая проникновение ещё легче, и кричит от смешанных удовольствия от соития с любимым человеком и боли сильно натянутых членом мышц. Но он стискивает зубы и терпит, понимая, что Недзуми не позволит боли долго властвовать на его телом. Хоть с виду он и конченый эгоист, он явно старался сделать так, чтобы приятно до умопомрачения было обоим. Крыс тоже шипит, когда его полностью введенный член слишком туго сжимают мышцы ануса, и покорно ждёт, пока блондин сам расслабится, позволяя ему двигаться. Красноглазый, закусив губу, по возможности расслабляет своё тело, пытаясь не напрячься снова. Крыс делает несколько коротких толчков, каждый раз немного изменяя угол, и, когда его любовник в очередной раз прогибается на кровати, до треска сжав в руках простынь, и кричит, широко распахнув глаза, он наваливается на него всем телом, переходя сразу на быстрый ритм. Сиона заполняют противоречивые чувства: боль и наслаждение, тоска и счастье. Он поджимает пальцы на ногах, откидывает голову на подушки, убирая с лица взмокшие пряди, и сам начинает подмахивать бёдрами в такт толчкам Недзуми. Руки давно уже покоятся на его плечах, не царапая, просто с силой сжимая их пальцами. Липкие от пота тела липнут друг к другу, не оставляя ни единого просвета. Кажется, словно они пытаются врасти друг в друга, стать одним целым. Сердца бьются в унисон, гулом отдаваясь в висках и пульсируя в области шеи. Перед глазами всё взрывается мириадами искр, влюблённые кричат в унисон, поддаваясь блаженству. Сион пачкает вязкой белёсой жидкостью сжимающую его ствол руку, а Недзуми, не успевший вовремя отстраниться, толкается обратно в последний раз и изливается глубоко внутри своего любовника. Сион удобно устраивается на плече своего возлюбленного, счастливо улыбаясь после первого в его жизни соития и планируя, когда бы можно было это повторить. Раньше он считал секс чем-то непристойным, отвратительным, досадной необходимостью для продолжения рода, но он ошибался. Это потрясающе, захватывающе и так правильно. Это всего лишь ещё один вариант любви, такой же замечательный и нежный, как и множество других, таких как поцелуй или элементарное держание за руки, если происходит с любимым человеком. - Спи уже, достал своей вознёй,- его легонько пнули под рёбра, напоминая, что уже далеко не детский час и кое-кто очень хотел бы выспаться. В этот раз Сион не возмущается, а тихонько смеётся, отвечая коленкой по животу. Недзуми недовольно шипит и морщится, пихаясь в ответ. Ещё несколько минут продолжаются милые перепихивания под одеялом, закончившиеся глубоким поцелуем, прежде, чем оба успокаиваются и вновь поудобней устраиваются на смятых простынях. Однако обоим лень вставать и расправлять её. Зачем, если и так до одури приятно спать с любимым человеком? - Знаешь, Недзуми,- тихо шепчет Сион, заливаясь трогательным румянцем, чего, к сожалению, уже не видно в темноте, не освещаемой больше светом горелки и двух свечек,- а я люблю тебя. - Знаю,- бурчит ему в макушку Крыс и ёрзает, устраиваясь поудобнее.- Но если ты сейчас же не заткнёшься, я не посмотрю на то, что твои чувства взаимны, и вышвырну тебя за дверь. Сион расплывается в счастливой улыбке, несмотря на прямую грубость. Он любит, его любят, их чувства взаимны. Что ещё нужно для счастья? Правильно, ничего. Нет, ну в принципе, конечно, можно было бы забрать от Инукаси малыша для создания атмосферы настоящей семьи, но об этом он поломает голову утром. Хрррр…