Глупая богиня...

      Хэнкок - женщина гордая… эгоистичная. Она одна из тех, кого море признало своей дочерью – пиратка, а так же та, кого оно навеки сослало на землю, даруя специфические возможности к выживанию – амазонка… Гордая и вечно недовольная… капризная…       «Принцесса…» - с придыханием скажут одни. «Зазноба», - презрительно фыркнут другие, не обращая внимания на то, что и те, и оставшиеся, уже вскоре, готовы будут не то что мир, звезды к её ногам преподносить, жадно ловя каждое слово её, пусть грубое и обидное. А она на это лишь губы презрительно скривит.       Глупые. Они так все отчаянно глупые!.. И мерзкие. Все: и мужчины, и женщины, и дети, и взрослые. Признаются ей в чем-то, обещают всё и ничего, и так противно пожирают взглядом, полным немого обожания, что хочется взвыть и лица их мерзкие до крови ногтями расцарапать.       Раздражает, всё это неимоверно раздражает… а ещё пьянит похлеще любого терпкого вина.       Она – богиня! Не может уже жить без этого глупого обожания. Не хочет даже! Попросту не умеет… И улыбка у неё от этого странная – ошалело-радостная, обречённо-вымученная, появляется… ненадолго.       Эйфория быстрая – ненависть всё же сильнее, а каменные изваяния эффектно смотрятся, как дворцовые украшение… и так же легко разбиваются о прибрежные скалы.       И Хэнкок смеётся… Нет, лишь ухмыляется краешком губ, глядя на жалкие потуги презренных до неё добраться. И жалости не испытывает, когда их тела каменной крошкой осыпаются на мостовую. Зачем? Она богиня! Гордая, неприступная, эгоистичная…       Так почему же он не поддаётся её чарам? Почему же ему наплевать на её «высокое» положение?       Хэнкок же высокая женщина… властная. Она для многих идеал… красоты, неприступности, страсти… Для всех!.. Кроме него…       Того, кто за ветром морским вслед пришёл, с соломенной шляпой на высушенных солнцем смоляных волосах.       Всего лишь ребёнок… А так раздражает.       Мальчишка с неизменной улыбкой и ярким наивным взглядом на мир. От него пахнет морем и солнцем, руки его уже давно потеряли младенческую мягкость кожи, задубели совсем уж, а на лице солёные брызги застыли, словно его само море поцелуем благословило.       Дерзкий и нахальный, он будто не замечает, что она Богиня. Только улыбается: ярко так, широко, будто само солнце перещеголять и затмить пытается. И руку протягивает: твёрдо так, уверено, словно зверька прикармливает, ладонь свою широкую показывая.       А Хэнкок фырчит, словно кошка рассерженная, злится, негодует. Она же Богиня! Так почему же он выше?! Почему даже само море его любит, бережёт? Бесится в немом приступе ярости, старательно пытается не оглядываться, не замечать изменений в жизни. Ведь это мучительно больно осознавать, что весь твой мир и шик, и блеск лишь шелуха. Фальшь, никому ненужная. И осознавать это только горше. Ведь ты так долго и мучительно ошибалась, словно ослепла в одночасье в какой-то миг на перепутье…       А он видит… И не винит за боль причинённую. Хэнкок ведь глупая, а Луффи верный: принципам, морю, накама, характеру… Он привык не думать – действовать. Он не смотрит по сторонам, просто видит ярко и отчётливо, и руку быстрее хватает, что так несмело тянется к свету, к солнцу – его солнцу!..       Тысячами осколков сыплются на землю грёзы, пеплом осыпаются глупые иллюзии, а Хэнкок только блаженно щурится. В незнакомом тепле и свете купается, не замечая, как глупые предрассудки, в пучину падая, по коже проходятся, за собой кроваво-алые дорожки оставляя…       Ну и пусть, так лучше будет.       А она, ошалелая, словно от тепла незнакомого опьянела, от чувства ещё неизведанного. И только взгляды поцелованного моря ловит всё чаще, минуты с ним проведённые отсчитает. И любит. Безответно, глупо, безнадёжно.       Он ведь уйдёт… туда, где море с солнцем встречается, не оглянется даже. К накама, к «Солнцу тысячи морей» уйдёт, только глупые мысли с мечтами, да сердце, отупевшее от боли, словно в дар, оставит.       А она, всё равно, льнёт к нему всё теснее, ласки просит и надеется на что-то, зная – несбыточно.       «Ну и пусть», - шепчут губы её, вторя за сердцем её.       «Обожглась…» - горько приносят мысли, вторя разуму.       А Хэнкок просто любит: яростно, страстно… впервые, наплевав на все рамки с границами.       Глупая! Ты богиня, в солнце влюбленная, а он - пират, дьяволу моря душу за гроши продавший, с морем давно повенчанный. Кровь за собой оставляющий, пусть и видную только несчастному сердцу.       А ты – неправильная Богиня, ему ненужная, совсем опьяневшая от счастья чуть видного, в пустой эйфории забывшаяся! Глупая Богиня!.. Только лишь… ни о чем не жалеющая…       Глупая Богиня… Влюблённая, а от того нестерпимо счастливая…       Глупая…